Полицейский и философы

X. Люси среди сумасшедших

16 августа, 22 часа. (Люси Эксел, Кэрол Стив и Пэддер находятся в кафе «Караван-холл». Люси танцует с робким толстым парнем. Кэрол осталась вдвоем с Пэддером.)

— Ну так что? — спрашивает Пэддер.

— Подъезжай на машине к стоянке такси на Бордер-Хилл, — отвечает Кэрол.

— Неделька отдыха пойдет тебе на пользу, — продолжает Пэддер. — Тебе это необходимо. Тем временем я сделаю все дела в Конкорде и привезу тебя домой свежей, как роза!

— Ты очень добр, Пэддер, — говорит Кэрол. — Обычно такие богачи, как ты, не очень-то щедры.

— Ну, богатство-то — понятие относительное. Вот, подумай, завтра я повезу с собой почти пятьдесят тысяч долларов. Для тебя это целый капитал, а для меня — лишь сумма на самое необходимое… Но не думай о деньгах… Думай, как тебе поскорее поправиться. Твои братья вряд ли одобрят, что я взял тебя с собой немножко отдохнуть. Наверно, лучше ничего не говорить даже Люси, ты ведь знаешь, какая она правильная…

— Молчи, она возвращается. Значит, условились: завтра в полвосьмого вечера…

Люси садится за столик, потанцевав с толстяком. До ее слуха долетают последние слова Кэрол. Потом, возвращаясь домой с золовкой, она пытается расспросить ее. Но та ничего не говорит.

17 августа. 19.25. (Кэрол Стив, хотя у нее высокая температура, готова выйти из дома. Люси, испуганная и растерянная, наблюдает за ней.)

— Куда ты собралась?

Кэрол Стив находится, как нередко с ней случается, в состоянии с трудом сдерживаемого возбуждения и озлобления. Глаза у нее неестественно блестят, движения лихорадочно быстры, каждую минуту она готова взорваться: типичная неврастения.

— Тебя не касается. Я не обязана давать отчет.

— Не могу я пустить тебя одну. Ведь у тебя жар!

Люси надевает шляпку и выходит вместе с ней.

— Оставайся дома, идиотка. Ты что, не понимаешь? — кричит Кэрол. Голос у нее прерывается, ладони то потеют, то горят от сильного жара.

— Нет, я провожу тебя, даже если ты меня ударишь… — настаивает Люси.

Кэрол подходит к стоянке такси. Там уже ждет машина Пэддера. Жеро идет им навстречу, немного удивленный. Кэрол сразу же меняет тон, становится ласковой и нежной.

— Люси решила меня немножко проводить, потому что у меня жар. Раз уж она так этого хочет, доставим ей удовольствие. Потом ей придется сесть в Севене на автобус.

Обе женщины садятся в машину. Жеро включает мотор. Кэрол с Люси — на заднем сиденье. Все молчат. Машина трогается. Люси хочется задать вопрос, но она не решается.

17 августа. 20 часов. (Машина уже вырвалась из города и едет по автостраде на Конкорд.) Кэрол говорит: «Я на несколько дней уеду с мистером Пэддером. Братья не в состоянии оплатить мне отдых за городом, а мистер Пэддер может. Теперь, Люси, тебе пора выходить. Свернешь на проселок, он выведет тебя на дорогу на Севен — это меньше километра. Там сядешь на автобус, который отвезет тебя в город…»

«Я не выйду из машины. Я поеду с вами», — упрямо настаивает Люси.

Кэрол ничего не говорит в ответ. Жеро произносит:

«Ну что ж, малышка, почему бы и нет? Можешь поехать и ты, тем более что мы вовсе ни от кого не таимся. Я только хочу отвезти твою золовку в одно место, тут неподалеку, где она сможет подлечиться».

Под сиденьем лежит сумка с инструментами для ремонта машины. Кэрол об этом знает. Она ездила вместе с Жеро и Люси на этой машине, когда он отвозил их на Бордер-Хилл. В сумке среди прочего лежит тяжелый гаечный ключ. Кэрол незаметно вытаскивает его из сумки, зажимает в руке, прикрыв длинным шелковым шарфом.

17 августа. 20.45. Солнце зашло, сгустились сумерки. Сейчас они переедут мост через реку Девилиз на семьдесят втором километре от города. Жеро закурил сигарету и ведет машину со средней скоростью. Рядом с ним лежит кожаный портфель с деньгами и документами. Люси молчит, на душе у нее тяжело.

17 августа. 20.47. Едва проехали мост через реку, Кэрол Стив вдруг высоко замахивается правой рукой, в которой сжимает гаечный ключ, и изо всех сил наносит удар по затылку Жеро. Пэддер издает короткий стон, отпускает руль, но Кэрол выравнивает потерявшую управление машину, перелезает на переднее сиденье, тормозит и обращается к Люси, которая, забившись в глубь машины, с ужасом смотрит на нее, зажав ладонью рот, чтоб не закричать: «Ты ведь сама хотела ехать со мной. Ну как, довольна?..»

Она ставит машину на обочину пустынной дороги и приказывает: «Выходи из машины, кретинка».

Потом берет кожаный портфель, ждет, пока дрожащая, потрясенная Люси вылезет из машины, затем отпускает тормоз автомобиля. Машина скользит вниз по откосу и перевертывается.

«А теперь хорошенько послушай, — говорит Кэрол. — Возвращайся домой, ты ничего не видела, ничего не слышала: За свои поступки отвечаю я сама. Если они плохие, тем хуже для меня…»

Наступила ночь, небо покрыто тучами, но все равно трещат цикады и нежно плещет речная волна. Люси наконец обретает дар речи. Дорога пустынна, сильно пахнут травы, от этого аромата кружится голова.

«Ты не можешь так поступать! — задыхающимся голосом говорит Люси. — Подумай о своем брате Джереми, подумай об Оливере, о своем отце! Ведь ты одна из Стивов! Ты не можешь быть убийцей! Не можешь красть!..»

Между тем они движутся по направлению к мосту. Сигарета, которую закурил Жеро перед тем, как получил удар по голове, не погасла. Она выпала из рук, упала на обитое тканью сиденье, и ткань начала тлеть.

«Я сознаю, что делаю, и отвечаю за это», — говорит Кэрол Стив, шагая по заросшей травой обочине дороги, чтобы не оставлять следов: она все продумала и все предусмотрела.

«Кэрол! — кричит Люси. — Ты должна возвратиться в Бостон! Должна вернуть то, что украла у Пэддера… Я слышала, что ты говорила в «Караван-холле», поэтому я с тобой и поехала! Если ты этого не сделаешь, то сделаю я!..»

Кэрол решительно качает головой и продолжает идти все дальше, заставляя следовать за собой Люси по заросшему травой берегу. И тут Люси быстрым рывком выхватывает у нее портфель, который она прижимала к груди, и пускается наутек. После секунды растерянности Кэрол бросается за ней. Они минуют мост через Девилиз. Люси чувствует, что Кэрол ее догоняет, и, пытаясь убежать, спускается по откосу, который здесь крутой и скалистый, и ищет, где спрятаться. Но Кэрол увидела, догоняет и накидывается на нее как безумная, стараясь отнять портфель. Ее руки со страшной силой сжимают горло Люси, та чувствует, что задыхается, и слышит, как Кэрол шепчет ей в ухо, чтоб она отпустила портфель, не то она ее задушит. Тогда Люси, собрав последние силы, отбрасывает далеко от себя портфель. Кэрол ослабляет тиски, чтобы пойти за ним, но теряет равновесие. В темноте слышится ее глухой вскрик, шум падающего тела и всплеск воды.

17 августа. 21 час. Люси Эксел на добрый десяток минут неподвижно застывает на месте. Потом начинает звать Кэрол, спускается ближе к реке, продолжая ее звать. Никакого ответа. Река уже далеко унесла тело Кэрол. Между тем сигарета, что курил Жеро, уже прожгла сиденье, огонь начинает лизать деревянную обшивку, и вдруг яркая, сразу же гаснущая вспышка. Это взорвался бензобак. Сердце Люси разрывается от отчаяния, безмолвного, невыразимого ужаса. Нужно бежать, нельзя, чтобы здесь ее нашли. Если ее здесь найдут, подумают, что это натворила она. Все улики против нее. Ее прошлое, ее знакомство с Жеро, ее просьбы к нему дать ей денег — все это вместе. Она не одна из Стивов, она может быть только сама собой. Может быть, даже еще подумают, что она убила и Кэрол. Она бежит как затравленный зверь. В ушах звучат слова Кэрол: «…Свернешь на проселок, он выведет тебя на дорогу на Севен — это меньше километра. Там сядешь на автобус, который отвезет тебя в город». Люси бежит, сворачивает на проселок — узкую, неасфальтированную дорогу. Когда видит огни автострады на Севен и слышит рокот моторов бегущих по ней автомобилей, замедляет шаг, приводит в порядок одежду.

А вот и бензоколонка и рядом — остановка автобуса, идущего из Севена. Ее слепит яркая реклама бензина, масел, покрышек. Ей кажется, что она пробудилась от страшного ночного кошмара. Вскоре подъезжает мощный междугородный автобус, салон его ярко освещен. Люси садится в автобус, находит в кармане деньги на билет, платит, усаживается в уголке, среди немногочисленных заспанных пассажиров, не обративших на нее никакого внимания.

В десять часов вечера она уже в городе.

Артур Йеллинг сделал паузу. Потом обратился к Люси Эксел:

— А теперь продолжайте вы, Люси.

Мэттер и Симей вытирали пот, но по выражению их лиц было видно, что им отнюдь не скучно. То и дело они бросали исподтишка взгляды на Йеллинга, как на какое-то невиданное чудо. Они никак не предполагали, что этот молодой человек способен вот так все распутать.

Люси обвела взглядом Стивов. Она проглотила слюну, словно что-то ей мешало говорить. Может быть, страх. Страх перед Джереми, страх перед Оливером, перед Лесли Стивом. В их устремленных на Люси глазах было еле сдерживаемое бешенство, нечто ненормальное, дебильное. Она не могла больше выдержать. Бросилась к Йеллингу, обхватила его за плечи и пробормотала из последних сил:

— Я боюсь их… Только на них посмотрите…

— Не бойтесь… Тут рядом четверо полицейских. Достаточно лишь крикнуть, и они мигом прибегут…

Сестры Жеро прижались друг к другу тоже испуганно. Йеллинг, заметив, что в комнате стало слишком темно, обратился к Лесли Стиву:

— Мистер Лесли, вы не будете так добры поднять жалюзи?

Бывший профессор философии кивнул. С трудом выбрался из-за стола и поднял жалюзи на окнах. Комнату залил желтовато-золотистый вечерний свет, в котором стали явственно видны напряженные лица всех присутствующих. С тех пор как приходила дочь портнихи, маленькая Сюзи, никто из Стивов не произнес ни слова. Они молча сидели за столом, тогда как остальные продолжали стоять. Стивы казались представителями не только какой-то другой расы, но иного мира, настолько были своеобразны их топорные, так похожие друг на друга физиономии.

— В половине одиннадцатого я пришла домой… — начала Люси… — Они все были здесь, ожидая меня… Когда я рассказала, что произошло, я думала, что они сошли с ума. Они не желали верить, что кто-то из Стивов мог совершить нечто подобное. И все же им пришлось поверить. Они знали свою сестру, знали, что в последние годы она не хотела больше мириться с нищетой, не раз слышали от нее, что она могла бы убить, лишь бы иметь деньги…

— Это правда? — спросил Йеллинг Джереми Стива. — Теперь уж ни к чему лгать.

Джереми провел рукой по лицу. Некоторое время он сидел молча, потом вдруг резко поднялся и, Щелкнув каблуками, встал по стойке «смирно»:

— Так точно. Это правда, сэр. Сущая правда… — произнес он торопливо и неразборчиво. — Сущая правда. Она говорила, что способна кого-нибудь убить ради денег. Моя сестра, Кэрол Стив. Это кажется невероятным, сэр, но моя сестра так говорила. Я подтверждаю… — и он мешком упал на стул.

Мэттер встревоженно прошептал на ухо Симею:

— По-моему, он рехнулся…

— У него припадок… — проговорила Люси, однако ни на шаг не отошла от Йеллинга. — Это у него бывает, я знаю… Потом само проходит. Также и в тот вечер с ним это было. Я немного успокоилась, подумала и сказала ему, что хочу пойти в полицию и все рассказать… Тут с ним и случился такой припадок.

— Совершенно верно! Совершенно верно! — как на пружине, вскочил Джереми. Он был похож на автомат, на движущийся манекен. — Со мной случился тогда такой припадок. Это ничего, я не сумасшедший, не беспокойтесь, я никого не трону.

Впервые, пусть таким ужасным образом, в Джереми Стиве прорезалось что-то человеческое. Это уже не был абстрактно мыслящий свирепый моралист, хладнокровный в своих преступных решениях. Это было несчастное человеческое существо, увидевшее, как вокруг рушится все самое ему дорогое, не в силах справиться с нервным срывом, граничащим с безумием и заставляющим непроизвольно дергаться все его тело.

— Это все он… — продолжала Люси. — Он не дал мне пойти в полицию, запугал меня. Сказал, что если я пойду, то будет свидетельствовать против меня, заявит, что это я убила Пэддера, что это я убила Кэрол. Все было против меня…

— Но это еще не все.

Заговорил Лесли Стив, профессор философии. Он тоже теперь являл собой жалкое зрелище, весь обмяк, тяжело опирался на стол, лицо у него было все в поту.

— Оливер хотел умереть. Он не мог пережить такой позор. Не мог примириться с тем, что сестра его — убийца. Одна из семьи Стивов, моралистов, пуритан… Если бы Люси донесла в полицию, он покончил бы с собой… Люси любит его. Очень любит. Поэтому она молчала.

Неожиданно распахнулась входная дверь, и в комнату с шумом ввалились четверо полицейских во главе с капитаном Сандером.

— Ну, как дела? — спросил он Йеллинга. — Вижу, что вы задерживаетесь, и решил прийти вам помочь.

Шумное вторжение Сандера еще больше напугало сестер Жеро, которые обменялись испуганными взглядами и теснее прижались друг к другу.

— Тс! — произнес инспектор. — Тут миссис нам кое-что объясняла…

Он взял руку Люси и, держа ее в своей, сказал:

— Продолжайте, прошу вас.

Люси смотрела на мужа. Оливер тоже поднял на нее глаза, но глядел на жену, словно не видя. Мысли его витали где-то далеко.

— Так вот, Джереми велел мне молчать. Сказал, что сам обо всем позаботится. Мне надо только молчать и никому не показываться на глаза. Если же кто-нибудь придет говорить со мной, то я должна выдавать себя за Кэрол. Мы ведь с ней были немного похожи, а, кроме того, живем так уединенно, что никто нас и не знал. Достаточно так сделать, и никто не узнает о нашем позоре.

— И что же вы?

— Мне пришлось согласиться. У меня не было выбора, да и не было желания бунтовать. А потом ведь меня мучил страх, я боялась, что подумают, что убила их я. Вот так началось это ужасное притворство. Я должна была делать вид, что я Кэрол, слушать, как Джереми и Оливер всячески обливают грязью меня, Люси Эксел, чтобы выгородить Кэрол, одну из Стивов… Но я знала, что мне долго не выдержать, знала, что не сегодня, то завтра…

Джереми Стив вновь подскочил, как на пружине:

— Это я виноват. Так точно, сэр, я ей угрожал, запугивал. Она была вынуждена подчиниться… — Он говорил, как заводная кукла, — отрывисто, с неожиданными остановками, без всякого выражения, твердя одно и то же: — Моя сестра убила Жеро, моя сестра убила Жеро, моя сестра убила Жеро…

Он повторял бы эту фразу без конца, если бы Йеллинг не подошел к нему и не протянул ему стакан воды.

— Выпейте. Успокойтесь. Теперь уже все кончилось.

— Моя сестра убила Жеро. Так точно, сэр. Моя сестра…

Он выпил воды. Инспектор слегка также смочил ему глаза и лоб. Оливер Стив плакал, закрыв лицо руками.

— Обе мисс Жеро, мистеры Мэттер и Симей, мисс Мак-Рэнди могут идти, — официальным тоном объявил Йеллинг. — Установление личности Люси Эксел было очень полезно полиции. Благодарю всех вас.

К половине десятого вечера, пропустив время ужина, Йеллинг и Сандер окончательно разобрались с этой историей. Дело на Стивов, включая Люси Эксел, было передано в суд по обвинению в соучастии и лжесвидетельстве, ибо именно к этому сводилась их вина. Джереми Стива, в ожидании суда, направили на лечение. Против него и его брата Оливера было выдвинуто также обвинение в угрозах и шантаже в отношении Люси Эксел.

Сандер уже доложил по телефону своему начальству об окончании дела Жеро и теперь приводил в порядок бумаги на своем столе, готовясь идти ужинать.

— А теперь расскажите, как вы до этого додумались, — сказал он, обращаясь к Йеллингу, осунувшемуся от усталости и пережитого волнения.

— В сущности, помогла зубная щетка, — слегка смущенно ответил Йеллинг.

— Что-что?

— Да, именно это. Производя маленький обыск в доме Стивов, я стал рыться в комоде, в ящике с наклейкой «Люси Эксел», которую мы считали умершей, — объяснил Йеллинг. — И в этом ящике — дело было днем — я обнаружил зубную щетку. — Он сделал паузу. — Щетка была влажной, — закончил инспектор.

— И что с того?

— Значит, ею кто-то пользовался. Но как это объяснить? Кто же станет чистить зубы щеткой покойницы? Даже по ошибке. Потом я понял. Люси Эксел (которая выдавала себя за Кэрол Стив) пользовалась ею, потому что это была ее зубная щетка, но никак не предполагала, что она попадется мне на глаза и меня удивит, что кто-то в доме Стивов пользовался щеткой покойницы.

Сандер подмигнул Йеллингу.

— И после этого вы еще плохо отзываетесь о старых методах полицейского расследования?.. И вы сразу из этой улики сделали выводы?..

— Увы, нет, — ответил инспектор. — Интуитивно я что-то почувствовал, но меня не осенила догадка. Большие подозрения вызвала у меня лекция Джереми Стива… — последние слова он произнес с некоторой робостью, зная, что Сандер будет смеяться — пусть про себя — над его методами. Но капитан Сандер слушал его с таким интересом, что забыл об обычных насмешках.

— Да, его лекция, — повторил, взглянув на него, Йеллинг. — Джереми произнес фразу, которую я никогда не забуду. «Тому, кто вам скажет «истина», отвечайте — «справедливость». А тому, кто вам скажет «любовь», отвечайте — «справедливость*… Было ясно, что ради справедливости — как он ее понимает — этот человек способен солгать, а может, и что-нибудь похуже. Тогда я подумал, что он мне лгал, и мои подозрения насчет зубной щетки усилились. Только было одно очень серьезное препятствие: полное и безусловное опознание трупа Люси Эксел, которая на самом-то деле была Кэрол Стив. Вы помните эту историю со шрамом. Они точно и без всяких колебаний указали шрам, который был у покойной на пояснице. Я не представлял себе, что они смогут сделать это, хотя и лгут, потому что дело шло об их сестре. Очевидно, это был шрам после какой-то операции, которой Кэрол подверглась в детстве, и поэтому они прекрасно о нем знали…

Как Сандер ни был заинтересован, голод давал себя знать. Поэтому он предложил инспектору:

— Давайте поговорим лучше по дороге в закусочную.

Спускаясь к выходу, Йеллинг продолжал:

— На какое-то короткое время я сосредоточил внимание также на Симее и Мэттере и даже на сестрах Жеро. Мне внушали подозрение огромные капиталы, которыми ворочают эти люди. Но вскоре мне пришлось отказаться от этой версии. Я чувствовал, что вся проблема в одном: узнать Люси, узнать все о покойной. В этом направлении я и вел расследование и пришел к выводу, что Люси Эксел была честной девушкой, хотя и происходила из «трудной» семьи. Все говорили о ней хорошо — ее портниха, ее коллеги, ее начальство. И вместе с тем из описаний ее внешности, что я слышал, явствовало, что она немного походила на свою золовку, Кэрол Стив. Я стал искать фотографию покойной. Тщетно! И мои подозрения все больше усиливались, также и потому, что Стивы, в отличие от всех остальных, неизменно говорили о ней только одно плохое. Был еще один вопрос, требовавший ответа: с чего это вдруг Оливеру Стиву вздумалось искать жену в таком месте, как «Караван-холл». Это вовсе не подходящее для него кафе, да и кассирши — вряд ли подходящие кандидатуры в жены для одного из Стивов. Разгадку принес разговор с одной из кассирш этого кафе — Энни Мак-Рэнди. Она мне рассказала, что Оливер Стив, как-то проходя мимо «Караван-холла», вдруг застыл как вкопанный, увидев за стеклом Люси Эксел, а потом вошел и заговорил с ней. Когда человек вдруг останавливается, увидев кого-то на улице?.. Когда ему кажется, что он его знает. Но так как Оливер Стив не мог узнать Люси, которую впервые увидел, то, значит, она очень на кого-то была похожа. На кого? На Кэрол Стив.

Они остановились у подъезда Центрального полицейского управления, в нескольких шагах от человека с телескопом, и Йеллинг, прочистив горло, продолжал;

— Брак Оливера Стива с Люси Эксел можно объяснить следующим образом. Для Оливера женщина, сидящая в кассе в таком месте, как это кафе, — заблудшая душа, падшая. Он не мог перенести, чтобы девушка, так похожая на его сестру Кэрол, вот так пропадала. Он решил ее спасти, наставить на путь истинный. Если она так похожа на Кэрол физически, может, она походит на нее и духовно, и еще не все потеряно. Он предпринимает такую попытку и женится на ней. Когда же я уверился в сходстве между Люси и Кэрол, о чем я уже интуитивно догадывался, слыша расплывчатые описания, мне оставалось лишь получить формальное подтверждение того, что Кэрол Стив — это Люси. Покойница в морге была Кэрол Стив. Бегство Оливера, который, когда я припер его к стене своими вопросами, был готов во всем сознаться, но не решился, потому что, как и Люсч, боялся брата; поездка Лесли Стива в состоянии опьянения на берег реки — все это убеждало, что я на правильном пути. Поэтому я собрал всех, кто знал Люси, и она была узнана.

Немного поколебавшись, Йеллинг закончил с оттенком легкого сожаления:

— Я всеми силами старался убедить Стивов все рассказать по собственной воле, не заставляя их сделать это грубыми полицейскими методами, не прибегая к насилию. Вместо угроз пытался дружески расположить их к себе. Прибег даже к психологическому воздействию музыки. Эту песенку часто исполняли в «Караван-холле», наверно, и в тот вечер, когда Кэрол задумала убить Жеро. Я надеялся, что она поможет Стивам признаться, внушит им желание очиститься, сбросить груз лжи. Однако все было напрасно. Еще сегодня Джереми Стив, за несколько минут до того, как я его разоблачил, пытался уверить, что Люси погибла и что это она убила Жеро…

Сандер, давно уже позабыв о голоде, задумчиво отозвался:

— Да, довольно забавная история… Подумать только, что могут натворить такие сумасшедшие, чтоб спасти свое доброе имя… А вы, инспектор, не хотите пойти перекусить вместе со мной?

Йеллинг, в замешательстве и смущении, словно желающий что-то скрыть ребенок, пробормотал:

— С вашего разрешения я лучше пошел бы домой… Всего хорошего, сэр…

— Ну как хотите, — ответил Сандер, пожимая ему руку. — И примите мои поздравления. Вы очень здорово справились с этим делом…

Инспектор подождал, пока Сандер не скрылся за углом. Человек с телескопом вновь принялся воодушевленно призывать:

— Господа, уделите пять минут вашего времени наблюдению за звездами. Не давайте делам поглотить вас с головой! Радости жизни не только в бизнесе! За ничтожную плату вы сможете рассмотреть все планеты нашей Солнечной системы…

Предложение звучало заманчиво. Это желание зрело в нем уже давно. Йеллинг огляделся по сторонам. Подъезд в полицейское управление в двух шагах, но никого из сослуживцев в этот час не видно. Можно рискнуть. Краснея от своего поступка, Йеллинг подошел к владельцу телескопа, сунул ему монету и робко произнес:

— Мог бы я поглядеть на Марс, сэр?