— Несите ружье, дезертира поймал, — чуть не плача, попросил Вовка. — Убежать может.
Филатов принес ружье, и Вовка неуклюже скомандовал:
— Ну, пошли, не задерживай! Брюки-то держи, упадут.
— Хоть бы валенки отдал, на улице холодно.
— В носках пойдешь, ничего не случится. Ноги обморозишь, зато в лес не сбежишь, — все еще дрожа, ответил Костыль.
На станции стоял воинский эшелон, в тендер паровоза шумно лилась вода. Двери вагонов заиндевели и смутно белели во тьме.
— Заберите вот, дезертира поймали, — выдавил Вовка, обращаясь к спрыгнувшему с площадки часовому. — Фронта испугался, в лес убежал. — Он сплюнул под колесо и отвернулся.
На востоке занималась зябкая утренняя, заря. Шел первый день нового тысяча девятьсот сорок второго года.