Помеченный Тьмой

Глава 11. Цена спасения

Квестор выронил меч. Клинок, потеряв контакт с ладонью стража, мгновенно потух и ударился о почву, усеянную гравием. Фарэя выпятила глаза и закрыла рот дрожащими пальцами. На опухших глазах девушки проступили слезы. Это была первая смерть человека, которую она увидела воочию. Убийство нежити, бывшей некогда людьми, чародейка воспринимала совершенно иначе. Ржавые ножи, вздымавшиеся над толпой мертвецов, от беспрерывных ударов окрасились в красный.

Рука командира в молниеносном движении выпрямилась вперед, протягивая сжатый в пальцах кристалл теладонита.

— Великое Праведное Испепеление! — воскликнул Квестор.

Мощная волна магической энергии, устремилась из кристалла в ладонь. Рука стража сильно задрожала — его сущность с трудом выдерживала не привычный для нее объём сил.

Столб белого пламени толщиной с дом обрушился с небес прямо на центр перекрестка запруженный воскрешёнными. Потоки огня врезались в почву и растекались во всех направлениях, очищая улицы от гниющих тел. Мертвецы, что оказались в центре заклинания, за доли мгновений истлели до самых костей, а после и вовсе обратились в прах.

Квестор, будучи больше не в силах удерживать столь мощное заклинание, опустил руку и застонал от боли. Рот стража открылся в тяжелом дыхании, а лицо покрылось испариной. Он перенасытил свою сущность из–за чего тело командира пробрали сильные судороги и ему тут же захотелось свалиться на землю. Позволить себе этого Квестор не мог.

Старый страж свирепо зарычал, пересиливая мандраж от перенасыщения и побежал вперед, прямо в потоки белого пламени, которые еще не успели рассеется.

— Фарэя!!! За мной!!! — заорал он, исчезая в столбе огня.

Девушка, некоторое время, растеряно стояла на месте. Охотник позади нее пристально осматривал пространство по бокам от них, которое не настигли чары. Фарэя, наконец, собралась и побежала следом за командиром. Белое пламя постепенно ослабевало и снимало свою непроницаемую для взора завесу. Старик побежал следом за чародейкой, оглядываясь назад и держа лук на изготовке. Как он и ожидал, меж домов начали появляться мертвецы, что пошли в обход улиц деревни.

Стоило пламени полностью затухнуть, как они стремительно ринулись в атаку. Охотник начал быстро обстреливать бегущие на встречу трупы из лука. Каждая стрела попадала точно в цель, пробивала черепа на сквозь и сбивала противника на повал. Старик был единственной преградой между ними и чародеями ордена, что склонились над телом Лиама.

Юноша после случившегося выглядел прескверно. Лицо, ладони и сапоги молодого стража были изуродованными десятками порезов разной глубины. Кровь заливала его глаза и стекала из распоротой щеки промеж выбитых зубов. Но все это было пустяками в сравнении с черной смолой проклятия, что впивалась в плоть юноши и медленно ползла по руке вверх. Крагу через, которую она проникла, смола расплавила и впаяла в плоть левой руки, которая теперь выглядела как обугленная коряга.

Квестор поднес ухо ко рту парня.

— Хвала Матери он жив! — воскликнул командир, и схватил руки Фарэи, которая сидела рядом и перепугано глядела на истерзанное тело. В ладонь девушки он вложил еще один кристалл, припасенный в подсумке. — Слушай внимательно, что нужно делать…

Мертвец, появившийся позади чародейки, схватил ее когтистыми пальцами за шею и потянул прочь от Лиама. Фарэя успела лишь испуганно визгнуть, роняя теладонит на землю. Квестор подскочил на ноги и потянулся рукой за мечем. Ладонь его обнаружила пустые ножны, меч остался лежать на земле в том месте, где страж выбросил его дабы произнести заклинание.

Стрела охотника пробила череп мертвеца, и хватка на шее девушки ослабла. Фарэя огляделась по сторонам. С другой улицы к ним устремлялось еще, не меньше, пол сотни тварей. Старик, волчья шуба которого окрасилась в бурый цвет от крови воскрешенных, потянулся за новой стрелой. Колчан оказался пуст. Тем временем несколько мертвецов, уже бежали на него с разных сторон, занося оружие для ударов. Чародейка подняла дрожащие ладони, пытаясь сотворить чары. Вместо нового заклинания у нее удалось взывать лишь приступ дикой боли во всем теле. Девушка упала на колени и жалобно зарыдала от страха и отчаяния.

«Выбора нет.»

Охотник протянул руку в сторону тела Лиама. Квестор, стоящий подле него, непонимающе посмотрел на старика. Как вдруг из–за спины командира со свистом пролетело рунное копье. Вращаясь в полете, оно попало древком прямо в ладонь охотника. В тот же момент рунные знаки засияли на нем в разы ярче нежели, когда оружием пользовался молодой страж.

Одним вращательным движением, от которого вокруг него поднялся вихрь, старик срубил головы с шей подоспевших мертвецов и запустил их тела в полет, размазывая словно жуков об стены дома напротив. Квестор второй раз за день вытаращил глаза так, как никогда не таращил за всю свою долгую жизнь.

Охотник направил руку с копьем в сторону стража и подпрыгнул вперед. С помощью рун он потянул себя по дуге и приземлился прямо к телу обессиленного Лиама.

— Делайте что нужно, я прикрою — молвил старик, глядя в широко раскрытые глаза командира.

Фарэя залитая в слезах, подбежала обратно и подобрала кристалл. Охотник ринулся с места в бой, орудуя рунным оружием, едва ли не лучше владельца. Мертвецы пытались обойти его и настигнуть стражей, но старик не давал им проходу, ускоряя свои движения, и взлетая в воздух в широких прыжках. Квестор опомнился и обратился к заплаканной чародейке.

— Ты знаешь чары Божественного Промысла?!

Девушка сидела на коленях, опустив мокрый взгляд куда–то на кирасу юноши. Кристалл был зажат у нее между расцарапанных о землю ладоней. Фарэя быстро покивала на вопрос командира.

— Тебе нужно использовать заклинание Длань Бога, но более точечно, не вкладывая в него много усилий — проговаривал старый страж, держа чародейку за предплечье. — С его помощью ты вытянешь проклятие из тела и сможешь удерживать на весу.

Тем временем черная смола уже подобралась к плечу Лиама. Парень неожиданно дернулся в бессознательных конвульсиях. Чародейка бросила полный отчаяния взгляд на Квестора, подбородок ее дрожал, и, кажется, она хотела, что–то сказать, но не решалась.

— Девочка моя — ласково молвил командир, обнимая ее за плечи. — Я не смогу проделать это, как бы не хотел, моя сущность не способна тонко контролировать такие объёмы энергии. Жизнь этого юноши в твоих руках.

Старый страж отпустил Фарэю и посмотрел в ее большие, зеленные глаза. На лице чародейки появилась слегка окрепшая уверенность.

— Умеешь этим пользоваться? — спросил Квестор, указывая на теладонит.

Девушка помотала головой.

— Прикоснись к нему своей сущностью, ты почувствуешь, как нечто прокалывает ее оболочку, поддайся этому чувству и пусти в себя энергию.

Фарэя сконцентрировалась, направляя свое ослабевшую сущность к кристаллу. Квестор, увидел внутренним взором, что у чародейки стало получатся. Тем временем проклятие поползло по шее Лиама, парень застонал и задергал искалеченной головой. Командир, поняв, что времени совсем не осталось, быстро сказал:

— Когда достанешь проклятие используй Уста Бога, чтобы отменить прочтение чар!

Чародейка впитала запасы энергии из кристалла. Силы вернулись к ней, но боль в теле от полного истощения все еще оставалась. Ощущения были схожи с тем, если бы сразу после перелома в ноге она бы на спех наложила повязку и решила бы попрыгать. Подпрыгнуть получится, а вот в результате приземления ожидала новая волна неистовой боли. Девушка после того, как несколько раз применяла сущность до этого, интуитивно понимала, что так и произойдет.

Чернота проклятия, поползла по окровавленному лицу юноши.

— Давай же, начинай! — крикнул Квестор.

Чародейка тут же выронила теладонит и поднялась на ноги.

— Длань Бога! — эхом вырвалось заклинание из рта Фарэи.

Рука ее направилась на предплечье Лиама, пальцы согнулись, сжимая пространство перед ладонью. В тот же миг смола, ползущая по телу парня, остановилась. Скрипучий скрежет, раздался исходя из черноты, подавляемой чародейкой. Громкий звук ударил по ушам, страж и девушка скривились от чудовищных ощущений.

Фарэя не отступила, с новым усилием она потянула сжимающую длань на себя. Смолянистая клякса побежала по руке обратно вниз. Наконец она скопилась на оплавленной краге, и обретая форму начала подниматься обратно в трехмерное пространство.

Скрежет усилился вдвое. Девушка стиснула зубы, так сильно что те затрещали у нее во рту. Квестор пристально следил за ее действиями, не отрывая взгляда от выползающей из Лиама черни. Как только остатки проклятия вырвались из тела, Фарэя отдернулась назад и потеряла равновесие. Клякса затрепыхалась перед ее ладонью, пытаясь вырваться в разные направления. Старый страж подхватил ее сзади, и взяв пальцами за локоть, направил свободную руку девушки в сторону смолянистого сгустка.

Магическая энергия, которую Квестор направил через ее кожу на локте, мгновенно подсказала чародейке что нужно делать. Фарэя направила Длань Бога через вторую руку и сжала кляксу между ладоней, в двух потоках чар. Проклятие обрело форму идеальной сферы.

— Давай! — подбодрил напряженную девушку командир.

— Уста Бога! — произнесла чародейка.

Голос некроманта, произносящий проклятие холодным ветром, зазвучал в голове Фарэи. Благодаря противодействию заклинания, слова его начали затихать. Темная сфера задребезжала и скукожилась. Постепенно ладони девушки начали сдвигаться, а сила в смолянистом сгустке угасала. Уста Бога отменяли любые чары ниже уровня Воля Богов, прочтенные когда–либо в прошлом. Сие заклятие отлично подходило для борьбы против призванных существ и проклятий, живущих долго после произнесения чар их сотворивших. Но оно имело один побочный эффект, а именно прокладывало усиленную ментальную связь между чародеем прочитавшим и чародеем отменившим. Квестор ведал об этом, но не успел сказать девушке за неимением времени.

Глаза Фарэи исказил дикий ужас, руки начали раздвигаться в стороны, освобождая проклятие.

— Я слышу его! Я слышу его! — испуганно закричала чародейка. — Это он!!! Его глаза!!!

Командир подхватил девушку сзади, удерживая ее руки в прежнем положении. Клякса начала извиваться волнами.

— Не слушай его! — заорал страж Фарэе на ухо — Закончи Уста Бога!

Но ничто уже не могло заставить чародейку вновь творить чары. Энергия Дланей Бога прекратила свой ток из ее рук. Клякса, значительно уменьшившаяся в объёме от воздействия контрзаклинания, плюхнулась на землю прямо перед девушкой.

— Аарамо–он… — тихо произнесла она, теряя сознание.

Командир крепко держал Фарэю, чтобы та не упала. В этот момент проклятие собралось в маленький змееобразный сгусток и метнулось вперед. Пронзив грудь чародейки по центру, клякса быстро всосалась через потрепанную одежду оставляя после себя небольшое, черное пятнышко. Тело девушки затрепыхалось в руках командира, а после окончательно обмякло.

Младший командир стражи Мидлхорна — Вармор, находился в дневном патруле на одной из центральных улиц города. Будучи мужчиной лет сорока от роду, он имел довольно приятную внешность, седые волосы средней длины и светло–серые глаза. В отличии от обычного порядка, когда в патруль выходило сразу три стража, ныне Вармору приходилось выполнять сию работу в одиночку в силу того, что большое количество воинов Ордена мобилизовали и перебросили на северо–восточные границы.

Перегруженный навалившимися делами из–за нехватки людей, Вармор устало брел вдоль людных улиц, не особо обращая внимание на происходящее вокруг. Район Стекольного Рынка, отведенный под охрану его роте, находился в центре Мидлхорна, прямо на пути от главных ворот к Храму Шести Звезд. Как правило горожане, жившие здесь были богатыми и влиятельными людьми из семей членов Ордена, а Стекольный Рынок считался самой дорогой и роскошной площадкой для купцов едва ли не на всем Котле. По сему нищие и воры не захаживали в этот район, ибо они сразу выделялись из толпы одеждой и запахом. К ним начинали относится с подозрением и осторожностью, иногда даже могли попросить стражу выдворить прочь. От того Вармор медленно шагал в тяжелом латном доспехе, то поглядывая на облака, то высматривая видных девиц в толпе, понимая, что в случае чего, страждущие сами его окликнут.

«Пока старый хрыч Квестор в походе, можно расслабиться и не боятся повстречать его недовольную морду на этих улицах». размышлял командир «Кстати, что–то давненько он не возвращается. Если верить слухам его отправляли в деревню на дальней западной границе, а туда максимум дней двадцать ходу. При этом отбыл дед не менее двух месяцев назад. Наверняка он уже на пути в Мидлхорн».

Неожиданно на встречу Вармору выскочила, полнотелая женщина с округлыми щеками и короткими, черными волосами. Судя по одежде и рукам, испачканным в муке, она работала на кухне. Командир дернул головой и чуть не врезался в женщину, что остановилась в полуметре от него в низком поклоне.

— Сияющего дня вам, достопочтенный служитель Ордена. — быстро сказала она и подняла взволнованный взгляд. — Прошу пройдемте за мной, у нас в доме случилась беда!

Вармор, слегка приподнял брови и тихо вздохнул. Женщина с надеждой взирала на него, ожидая что ответит страж. Командир огляделся по сторонам: некоторые горожане обратили на них внимание и тоже наблюдали за реакцией патрульного. «Если пошлю ее куда подальше, поползут слухи. В этом районе лучше так не делать. А то окажется, что это некая внучка сестры жены магистра и лишат трети жалования.»

— Да, показывайте, куда–чего… — устало молвил командир.

Женщина повела стража за собой в узкий переулок попутно тяжело дыша от спешки и тараторя:

— У нашей семьи пекарня в самом центре, не поверите, в доме принадлежащем Шести Звездам. Папенька платит по сотне золотых каждый месяц, чтобы там комнаты снимать, и мы думали, что рас уж в таком хорошем районе осели, то уж точно никакая беда нас не оберет.

Они вышли на одну из улиц, ведущую прямо к Стекольному Рынку. Высокие жилища достигали здесь порой высоту в пять этажей, первые два и цокольный из которых, зачастую занимали, различные лавки, магазинчики, трактиры и даже публичные дома.

— Так вот, представьте себе, мы почуяли странный запах. Вначале подумали, что то крысами пахнет. Все склады обыскали, и даже крысоловов звали, дабы те нашли откуда сие мрази ползти могут. Ничего не нашли, только гроши отдали почем зря. Сегодня утром, один дедуля, что из деревни приехал, тоже смрад сей учуял и говорить, что мол струпья таким духом могут обладать. Мы по соседям всем прошлись, ни у кого никто не помирал. Только одна комната зосталась, что закрыта на замок дорогой и знак Шести Звезд на ней стоит. Стало быть, собственность Ордена и войти туда только стражам дозволено. По сему мы двери выбивать испугались, а я решила поискать, кто сможет сею дверь отворить. Может кто из ваших там околел?

Вармор который не очень внимательно слушал все это время, на моменте «двери со знаком» сильно заинтересовался словами кухарки. Такие комнаты принадлежали непосредственно Ордену и ключи от них были только у стражей и магистров. Ежели из такой комнаты исходил трупный запах, это означало что–то неладное. К счастью, у командира всегда была собой связка ключей от всех помещений в вверенном его роте районе.

Вармор посмотрел на дом, к которому вела его запыхавшаяся женщина. В его голове всплыли воспоминания, которые уже успели потускнеть из–за времени. «Это же комната, в которой жили Винсант и Джулус последние несколько месяцев. Они были приставлены к какому–то путнику, слова которого стоило проверить прежде, чем отпускать».

В Ордене прекрасно понимали, что важная информация дорогого стоит, а потому всякого доносчика, чествовали и поощряли его деятельность. Конечно же от этого, доверять всякому встречному и одаривать его золотом за любые полезные новости никто не собирался. Вначале стоило проверить достоверность переданных слов. Чтобы не спугнуть таких вестников Орден Шести Звезд не отправлял их в темницу, а лишь поселял в одном из домов неподалеку от Храма и приставлял к ним временную охрану, что будет следить за ними на время всех выяснений.

Если сведения оказывались ложными, доносчика ждала жуткая кара. За мелкую ложь, его выводили на одну из площадей у окраины города и публично вырезали язык раскаленным ножом, после чего ставили клеймо на лоб в виде разрубленной шестиконечной звезды, которая значила, что сей человек враг Ордена и должен всячески презираться всеми почитателями Пылающей Матери. С таким клеймом он более не мог войти ни в один трактир или же купить у честных купцов, какой–либо товар на землях Мидлхорна.

За более серьезную ложь, что порочила честь кого–то из членов Ордена, лжецу могли помимо прочего, выколоть глаза, отрезать нос, уши или же отрубить руки, в зависимости от настроения того, кто выносил приговор. Ежели из–за лжи доносчика умирал страж или магистр, то его выводили на главную площадь перед Храмом и начинали постепенно отрезать от него куски, сжигая их в шести чашах–горнилах. Жрецы с помощью чар заживляли раны преступника и тот жил еще очень долго, лицезрея как его конечности по кусочкам сгорают в жертвенном огне. Эти казни могли длиться по несколько дней, пока искромсанный человек не погибал. После таких представлений, лгать чародеям и в принципе делать что–либо супротив Ордена, решались не многие.

Как только Вармор вошел в высокий каменный дом, следом за женщиной, страж остановил ее стремительный шаг, взяв сзади за плечи. Кухарка дернулась и обернулась.

— Дальше я сам — спокойно сказал командир.

Женщина отошла в сторону пропуская стража к лестнице наверх. Вармор поднялся на второй этаж к комнатам, что располагались как раз над пекарней. Его кожаные сапоги застучали по скрипящему деревянному полу, из–за доспеха шаг был более увесистым. Командир остановился у одной из комнат, что были ему отлично знакомы. Порой стражи, дослужившиеся до звания командиров, могли использовать эти помещения не только в служебных целях. Лично Вармор, несколько раз использовал это место, чтобы переночевать с любовницей, в дали от посторонних глаз и ушей, чтобы никто не разболтал его жене. Ныне же это помещение служило жильем вестника, временно взятого под надзор и двух стражей. А именно Винсанта и Джулуса, коих командир, к слову, уже подозрительно долго не видел на улицах города.

«Они сторожат его уже несколько месяцев. А не тот ли это путник, после вести которого, старика Квестора сослали?»

Вармор поднес нос к толстой, деревянной двери, обшитой стальными полосами. Одного вдоха было достаточно чтобы ощутить едкий трупный запах тел, которые явно пролежали здесь уже не один день. Страж брезгливо поморщил лицо и потянулся рукой к связке ключей. «Думаю никто не обидится если я войду без стука»

Замок громко провернулся, и створка отжалась от рамы. Командир легонько толкнул ее вперед. Жуткий смрад ударил ему по ноздрям. Картина, увиденная внутри комнаты, заставила Вармора скорчить гримасу отвращения и отвести взгляд. Пол помещения, залитый кровью, выглядел как кухонная доска на которой только что нарубили фарш. Куски тела, различных размеров были разбросаны на кроватях, подоконнике и частично размазаны по стенам. В толстый брус под потолком, служивший опорой для верхнего этажа, был вбит кинжал, на рукояти которого свисал изуродованный труп. Подвешен он был за шею не иначе как на потрохах тянущихся из его живота.

Вармор отвернулся в сторону лестницы и снял шлем. Рукой он закрыл нос и рот, подавляя приступ тошноты, подступивший к горлу. На глаза стража попалась кухарка, которая ошарашенно глядела на него стоя на ступенях.

— А ну, прочь! И никого сюда не пускай! — рявкнул он.

Женщина испуганно засеменила по лестнице вниз.

Командир собрался с духом и наложил заклятие онемения на свой нос. Отличные чары, когда нужно было, что–либо перетерпеть, применялись как правило в медицине, поэтому не многие стражи были им обучены. В основном медицинскими делами заведовали жрецы Ордена.

Вармор надел обратно свой шлем, и медленно вошел, осматривая окружающую обстановку. Понять кого именно расчленили не представлялось возможным в виду того, что его теперь оставалось только пустить на колбасные изделия. А вот с трупом, подвешенным на кинжале, стоило разобраться. Командир прошел вглубь комнаты, стараясь не наступать на ошметки и взглянул на посиневшую голову, пытаясь различить цвет волос измазанных в крови.

«Похоже это Джулус… А на полу вероятнее всего Винсант…»

Вармор внимательно осмотрел прочие наполнение комнаты. Ничего полезного страж не обнаружил, кроме того, что останков раскиданных повсюду хватило бы чтобы собрать только одного человека. Наклонятся под кровати, чтобы найти еще парочку глаз или конечностей командир не стал. Вместо этого он достал меч и слегка приподнял окровавленную простыню. Под деревянным лежаком находился латный доспех снятый с стражей.

Вармор встал перед подвешенным трупом и еще раз внимательно его осмотрел. Кинжал, на котором тот свисал, не входил в экипировку воинов Ордена. Своим изогнутым лезвием он больше походил на вооружение западных дикарей. На глаза командиру попался странный знак на предплечье убитого, сокрытый на стороне, повернутой к туловищу. Вармор, развернул руку, чтобы лучше его разглядеть. То, что он увидел, его шокировало.

«Это же знак Позднего Нечестивого Воскрешения — наркомантские чары!»

Как только эта мысль пронеслась в голове стража, труп, свисающий перед ним, дернулся, ударяя Вармора кулаком по челюсти. Шлем полностью блокировал удар, заставив его откинутся назад. Командир отскочил и приготовил меч для защиты. Тем временем оживший Джулус схватился за рукоятку кинжала, а второй рукой с силой вдарил по потолку, да так что кинжал вырвался из бруса.

Мертвец громко приземлился на выпрямленные ноги и в тот же миг бросился вперед. Вармор сделал парирующие движение, пытаясь отбить кинжал в сторону, но подскользнулся на куске гнилого мяса. Изогнутое лезвие прошло сквозь защиту, Джулус вдарил в область шеи попутно надсаживаясь на выставленный меч. Кинжал заскрежетал по плечевой пластине и уперся в сталь на глубоко–посаженном шлеме.

Страж нашел опору под ногами и всадил меч по глубже. Следующим движением он отпустил рукоять и ударил ногой прямо в распоротый живот, заставляя труп отлететь назад и свалиться на пол. Вармор бросился вперед и пока Джулус не успел подняться положил ладонь ему на лоб.

— Рассечение По Шву! — произнес заклинание командир.

Череп мертвеца мгновенно разделился на отдельные кости и превратился в бесформенный кожаный мешок. Тело с торчащим из торса мечем обмякло и выронило кинжал.

Вармор поднялся на ноги и осмотрел свой доспех, измазанный в крови вперемешку с гнилью. «Думаю если заявлюсь в таком виде в Храм, мне поверят на слово. А так, некромант и два трупа стражей у Стекольного Рынка — безумие какое–то!» Командир достал свой меч и пошел обратно на выход. Внизу его ожидала кухарка, которая после услышанного на верху, стояла в обнимку с топором. Увидев Вармора и окровавленный меч в его руках она встревоженно воскликнула:

— О милостивая Мать, что же там случилось!?

— Ничего страшного горожаночка — деловито ответил командир — Крысоловов вы и правда зря позвали. Главная крыса уже сбежала.