Помеченный Тьмой

Эпилог

Черный ворон сидел на ветви зеленного древа, растущего у дороги, протоптанной сквозь лестную чащу. Мутный, не моргающий глаз, следил за группой людей, шагающих по сему пути в сторону западной деревни. Два десятка стражей, закутанных в латы с длинными копьями на перевес, чеканили шаг, оставляя по себе гряду широких следов. Впереди их вел магистр, едущий верхом на буром коне и облаченный в синюю мантию с четырьмя кругами звезд на рукавах. Его внутренний взгляд внимательно прощупывал все окружение, на предмет подозрительных сущностей, что могли затаиться вблизи от дороги.

Замыкали строй еще четверо всадников также облаченных в мантии чародеев Ордена Шести Звезд. Один из них, что скакал по центру, был гораздо старше своих путников и нес при себе рунный посох с большим кристаллом теладонита на вершине. Хмурый взгляд его прятался под капюшоном, а на рукавах сияли под лучами солнца звезды, вышитые золотыми нитями в виде шести кругов.

Неожиданно магистр во главе шествия потянул поводья своего жеребца на себя и поднял руку, давая знак стражам остановится. Строй отбил последний шаг и замер в ожидании дальнейших указаний. Верховный чародей позади, приподнял голову и выглянул из–под капюшона, дабы поглядеть, что происходит. Он был слишком удручен и занят своими мыслями, так что сразу опустил глаза обратно. Рутина его не интересовала.

— Ирбис! — выкрикнул магистр что стоял впереди, подзывая к себе одного из стражей.

Из строя выбежал мужчина лет тридцати на вид, облаченный в легкую кожаную броню, с рунным луком покинутым через плече и колчаном рунных стрел на спине. Это был не обычный страж, а скаут, что служил Ордену в западных лесах и следил за порядком, непосредственно в лесной глуши.

Ирбис остановился у бурого коня и подождал пока магистр спешится. Как только чародей слез со своего скакуна, скаут снял лук с плеча, достал стрелу и опустился на одно колено. Магистр встал у него за спиной и положил свои ладони ему на голову. Пальцы растолкали густые, черные волосы, нащупывая под ними кожу.

Спустя пару мгновений взгляд Ирбиса дополнился внутренним взором чародея. Он ощутил присутствие всех живых существ вокруг на расстоянии пары сотен метров. Где–то впереди, по бокам от грунтовой дороги, скаут разглядел несколько десятков человеческих сущностей, что осели в кустах и были наполнены тьмой. Сущность прокаженного ворона также попала в поле внутреннего взора, но она была слишком слаба дабы распознать в ней тьму.

Ирбис натянул тетиву. Рунные знаки на стреле и луке засияли желтоватым светом. Он выстрелил и снаряд сорвался в полет на огромной скорости, со свистом срубая листья у себя на пути. Силой разума скаут направил стрелу по желаемой им траектории. Та промчала сквозь чащу, огибая стволы деревьев и в итоге настигла толпу притаившихся мертвецов. Снаряд начал пробивать черепа тварей насквозь и те одна за другой пропали с поля внутреннего взора. Рунная стрела помчала обратно и скаут словил ее рукой на лету, после чего вернул обратно в колчан.

— Два десятка темных сущностей упразднены, господин. — молвил чародей, обращаясь к верховному магистру.

Тот ничего не ответил и даже не поднял взгляда. «И ради кого мы тут стараемся.» подумал проводник «Неужто Ореону плевать что на землях Ордена бесчинствуют воскрешенные?». Он запрыгнул на своего скакуна и направил построение дальше по грунтовке. Черный ворон, наблюдавший за происходящим все это время, сорвался с ветви, улетая прочь.

В действительности же Ореон был запредельно зол, и то что сейчас он не подавал виду, говорило лишь о том, что его ненависть к мертвецам, душило иное чувство, гораздо более сильное. Почти месяц он пробыл в пути со своим отрядом, по дороге собирая любую информацию о трех членах Ордена, что проходили здесь прежде. Во всех городах и на всех постах отвечали одинаково: «отправились на запад и не вернулись». Все говорило, о плохом исходе, но магистр все еще тешил себя смутными надеждами, что его ученице, удалось каким то образом выжить. «Возможно ее взяли в заложники и теперь потребуют выкуп. Я бы несказанно обрадовался такой новости» размышлял про себя Ореон.

Вскоре отряд воинов Шести Звезд, добрался до выхода на равнину, опоясанную лесной полосой. Впереди стала виднеться злополучная деревня т-образной формы, с улочками усыпанными гравием. Ведущий магистр вновь остановил шествие и обернулся к Ореону.

— Господин, я ощущаю присутствие большого количества мертвецов в здешних лесах, отдать приказ зачистить местность?

Верховный магистр поднял взгляд полный злобы.

— Двигайтесь в деревню. — медленно проговорил он.

Построение продолжило движение и добралось до поселка, не взирая на то, что в чаще затаилась опасность. Хотя и опасностью это было сложно назвать, учитывая состав группы. Теперь Ореон снял капюшон и стал внимательно осматривать дома в деревне. Некоторые из них были измазаны почерневшей от времени кровью. Виднелись следы битвы, что произошла здесь по всей видимости довольно давно.

— Обыскать все дома! — издал грозный указ верховный магистр. — Ищите тела, трупы, любые вещи Квестора, Фарэи, все что можно опознать!

Два десятка стражей стремительно разбежались по улочке в разные стороны, каждый выбирал себе по одной постройке для осмотра. Магистры продолжили не спеша двигаться в центр деревни и вскоре дошли до перекрестка. Тем временем Ирбис выскочил из одного из домов и побежал прямо к чародеям.

— Господин, она там! — взволновано выкрикнул скаут, указывая на постройку у себя за спиной. — Не знаю, как она выглядит, но что–то мне подсказывает…

Он не успел договорить, Ореон с невиданной скоростью спрыгнул со своего скакуна и чуть ли не бегом направился в сторону входа одного из центральных домов деревни. Рука его быстро переставляла посох, а брови напряженно сдвинулись на лбу. Все остальные спешно зашагали следом за ним. Войдя внутрь, они увидели картину, которая говорила сама за себя.

К стене, над столом, была прибита кинжалом, ссохшаяся, гнилая голова с длинными, русыми волосами. Навершие кинжала украшал крупный изумруд с высеченным на нем знаком Прозрения, а острие, прибивало ко лбу пожелтевший сверток бумаги. Стражи и магистры остановились на входе, взирая то на ужасающее послание, то на спину, замершего Ореона. Рука чародея поднялась вверх и силой чар вырвала кинжал из стены притягивая его вместе со свертком в ладонь. Ссохшаяся голова упала вниз, громко ударяясь об деревянный стол. Верховный магистр, снял записку с острия и поднес ее к глазам. Движения его были четкими и лишь Ирбис заметил, как одна из ладоней чародея слегка дрожала.

Повисла тишина, члены Ордена боялись проронить лишний звук, пока Ореон читал содержимое. Локти чародея слегка опустились, отводя от глаз записку. Легкая дрожь в них начала постепенно нарастать. Некоторое время стражи внимательно смотрели на реакцию своего господина. Никто не решался подойти или хотя–бы задать вопрос. Верховный магистр резко обернулся и взмахнул своим посохом. В тот же миг, половина деревянного дома разорвалась на куски и с грохотом вылетела на улицу. Груды щепок и пыли посыпались на головы воинам Ордена, которые сгорбились и закрылись руками от неожиданности.

Лицо Ореона кривилось в безумном гневе. Чародей, прошел мимо скукожившихся стражей и протянул записку Ирбису, после чего вышел на улицу. Скаут взял сверток бумаги и развернул его. Вся свита столпилась вокруг, заглядывая в послание, написанное от руки.

«Такова участь всякого, кто возомнит себя сильнее наследников Дуурана»

— Дууран, — громко сказал Ирбис — это же первый кузнец Ордена Рунного Камня.

— Именно!!! — выкрикнул Ореон, что бродил по перекрестку из стороны в сторону, не в силах найти себе места.

Стражи начали перешептываться. Ирбис напряженно смотрел на верховного магистра, который каждое мгновение казалось все больше раздувался от ярости.

— Возможно… — начал было говорить скаут, но Ореон его перебил.

— Эти твари… — с омерзением говорил он — Я чую их вонь! Они повсюду!!!

— Позвольте… — попытался молвить один из магистров.

Чародей поднял вверх свой боевой посох. Кристалл теладонита в навершии засиял.

— ВОЛЯ БОГОВ, ПЕПЕЛЬНАЯ ПУСТОШЬ!!! — выкрикнул Ореон. Слова его пронеслись по воздуху громким эхом.

Посох ударил по земле и она содрогнулась. Потоки магии высвободились из кристалла и устремились в стороны. Энергия была на столько концентрирована, что стала видна глазу и отряд увидел блеклое, оранжевое зарево, расползающееся по бокам от них. В тот же миг гигантские стены из пламени возникли из земли и начали расти вверх на десятки метров беспрерывно увеличиваясь. В определенный момент они вздымались так высоко что вверху остался лишь маленький кружочек серого неба. Члены Ордена испуганно сгрудились вокруг верховного магистра. В этот момент стены запредельного жара обрушились вниз. Слух забил рев невероятной силы, колоссальная волна пламени разлетелась по всем направлениям, мгновенно стирая все на своем пути. Казалось, что огонь обуздал весь видимый мир и поглощал его титаническими порциями. Равнина мгновенно обратилась в прах.

Волна продолжила расширятся питаемая потоками энергии из кристалла. В лесу начался апокалипсис, все его наполнение испепелялось жаром, несущимся на огромной скорости. Лицо Ореона искажалось в неописуемом гневе, чародей вкладывал в чары всю злобу и ненависть что одолевала его из–за утраты любимой ученицы. В такие моменты он терял весь свой хваленый разум.

Когда заклинание было окончено, дождь из крупных пепельных хлопьев закрыл небосвод. Члены Ордена осматривались по сторонам лицезря пепельную пустошь, тянущуюся на многие километры вокруг. Сами они стояли на островке сильно разогревшейся земли, вокруг которого появился кратер выжженной почвы глубиной в несколько метров.

Ореон обернулся к Ирбису. Голос его прозвучал уже более спокойно, но чеканил слова словно произнося проклятие.

— Возьми сие послание и отправляйся с визитом к Хамонду в Флогхорн! Надеюсь он сможет объяснить, что все это значит!

«Многие сочли бы это великим даром. Бессмертная душа, бессмертная природа. Тысячи чародеев отдают всю жизнь на поиски возможности обрести такой талант. Но что делать, если жизнь эта ненавистна и все чего ты можешь желать это по скорее сдохнуть, чтобы не видеть этот проклятый Богами мир!?»

Его взгляд устремлялся в черную пустоту. Света здесь никогда не было, но и без него он видел существо, до боли знакомое. Очертания его вырисовывались из самой Тьмы.

«Я умер еще тогда, в костре…»

Существо медленно приближалось к взору, хоть и не двигалось. Оно обретало новые детали, представая в своем ужасающем лике.

«Вернее нет. Я умер, когда увидел ее тело, что потеряло душу. В костер упал уже мой труп, ведомый безумцем. И что теперь? Меня вновь вернут в мир, где я убийца, где я предатель, где погибла моя дочь!? И я все также не способен ничего с этим поделать, все также проклят, стар и бессилен?! Божий дар вы говорите?!!»

Огромная фигура, состоящая из темно–фиолетовых, изогнутых шипов что формировали торс и две гигантских лапы, выплыла из пустоты к сознанию старика. Черные полосы и вкрапления на шипах создавали чудовищный рисунок, похожий на тысячи век с маленькими глазами.

«Да будь моя воля, я бы давно пропал в чреве Владыки, чтобы сознание мое стерлось на веки и больше никогда не могло познать всю ту боль и отчаяние, что я испытал!»

Лапа твари потянулась к черной метке на груди старика и один из гигантских шипов коснулся острым концом до нее. Духовное тело охотника забилось в конвульсиях испытывая дикую боль. Деться от этого было некуда. Из Обители не сбежать, и тело здесь лишь видимость ощущений сохраненных от природы. Сознание человека не могло воспринять это измерение таковым, каково оно есть и создавало иллюзию чувств схожих с теми что оно испытывало в прошлой жизни.

«Эти твари, бездумно делают это каждый раз, когда я здесь окажусь. Словно те мертвецы, что просто вершат чью–то волю. Им плевать что это не срабатывает!? Моя душа проклята и не может покинуть тело! Умоляю, прекрати эти муки!» закричал разум старика. Но это не помогло. Шип продолжал пытаться погрузиться в духовное тело, но не продвигался вглубь лишь причиняя страдания. Сосчитать сколько это продолжалось было невозможно, само восприятие времени и пространства здесь стиралось и обретало иную, необъяснимую людскими словами форму.

Спустя бесконечные агонии, Владыка наконец убрал свою конечность, и начал уползать обратно во тьму. Это означало, что настало время покинуть Обитель. Старик облегченно выдохнул.

В тот же момент он поперхнулся затхлым болотным воздухом. Руки забегали по телу одетому в грязную шубу и рубаху. Пальцы засеменили по лысой голове без волос, ресниц и бороды. Взгляд оголтело забегал по сторонам. Вокруг были лишь обезглавленные трупы. Охотник облегченно упал затылком на землю. Вновь отправляться в Обитель было бы слишком, поэтому первым делом он всегда проверял окружение, на предмет опасностей, которые могут его вновь умертвить.

Сознание вынырнуло из дымки легкого забвения, словно после сна. Понимание произошедшего обрушилось на разум старика. Воспоминания о том как Аарамон прикончил его, после шести лет службы, перемешались с горечью от очередного омерзительного поступка свершенного им — предательства. Руки охотника нервно задрожали, разум не справляющийся с эмоциями начал проваливаться в безумный припадок. Старик перевернулся на живот и громко расхохотался. Пальцы водили по лысому черепу и сквозь хохот из его уст вырвался дикий крик:

— Зато! Зато!!! Теперь не нужно платить цирюльнику!!!

Старик смеялся, пуская слюни на землю и постепенно смех его начал перерастать в гнев. Ладони сжались в кулаки и начали колотить по болотистому дну.

— Опять!!! Опять!!! Опять!!! Опять!!! Опять!!! — беспрерывно повторял он, ударяя руками о землю вновь и вновь. — Опять! Опять!!! Опять!!! Опять!!! Опять!!! Меня опять обманули!!! И опять я воскрес!!! Сколько еще??!! СКОЛЬКО ЕЩЕ МНЕ НУЖНО СТРАДАТЬ?!!!

Он стал с силой ударять сразу двумя кулаками. На глазах проступили слезы. Гнев постепенно перерастал в отчаянную скорбь.

«Сколько раз мне нужно сдохнуть!? Что ждет меня впереди!? Вечные муки!? Вечные страдания в бессмертном, немощном теле дряхлого старика?! Вечное осознание, того, что моя дочь умерла и я ничего не могу с этим поделать?! Я уже сошел с ума, я безумец, я болен, я убийца. Я убиваю их всех, ради своей безумной идеи. Почему я не могу просто сдохнуть!?»

Старик упал лбом в землю, сжимая ладони так что ногти прорезали на них кожу. Он горько заплакал навзрыд. Колени его подвинулись к животу, и охотник весь скукожился, вжимаясь в самого себя. Дикая истерика затмила его разум.

В таком положении он пробыл довольно долго. После очередного срыва, ему нужно было время. Сознание не спеша приходило в норму. Пока старик лежал, воспоминания начали вереницей событий проносится в голове. Мысли вновь вернулись к чародейке из Ордена Шести Звезд. Охотнику не хотелось подниматься на островок суши, где перед его смертью лежала девушка.

«Вдруг она там… У меня снова начнется припадок от вида ее тела. Лучше я уйду, не оборачиваясь»

Старик медленно поднялся на ноги. Взор его устремился в сторону обезглавленного Лиама.

«Шесть лет я потерял на службе этому ублюдку. И все же, от него я узнал о существовании Истинного Сына. Об этом Аарамон точно не врал. Кто если не наследник Матери Жизни, сумеет вернуть ее…»

Рука охотника потянулась в сторону улетевшего копья. Сознание нащупало знакомое оружие валявшиеся где–то в болотистой тине. Старик мысленно приказал ему вернуться. Оно как и следовало вырвалось из воды и полетело к нему. Долгие годы путешествий и практики во владении превратили его в настоящего мастера рунного оружия.

Ладонь охотника словила массивное ломообразное копье созданное, чтобы крушить кости врагов.

«Рас уж эти мрази не соглашаются помочь мне добровольно, приведется заставить их силой. Пока моя душа и тело бессмертны, у меня нет выбора, я не остановлюсь, пока не верну свою дочь!»