Помеченный Тьмой

Глава 13. Черная Метка

Бледная Фарэя лежала на деревянной кровати внутри небольшой комнатушки деревенского дома. Лицо девушки кривилось в гримасе боли, а на ее тощей груди медленно росло черное, смолянистое пятнышко проклятия. Чародейка жалобно стонала, не открывая глаз, и сжимала ладонями старую, пожелтевшую перину под собой.

У противоположной стены, на такой же кровати, едва помещаясь, лежал Лиам облаченный в исцарапанный доспех. Окровавленное тело и латы юноши испачкали простыни, окрасив их в багровый цвет. Парень тоже корчился от боли, но не из–за проклинающих чар, а в следствии десятков порезов, оставленных оружием мертвецов, что проникло во все не защищенные места.

Квестор с опустошенным взглядом склонялся над парнем и накладывал исцеляющее заклинание, попутно черпая запасы энергии из теладонита. Старый страж медленно водил ладонью вдоль конечностей Лиама старательно заживляя раны в местах, где клинки проникли сквозь стыки лат. В движениях его читалась дикая усталость.

Охотник тем временем не находил себе места. Старик ходил из одного конца комнаты в другой, громко стуча сапогами по деревянному полу. Руки его нервно бегали, то по лицу, то по поясу. Дрожащие пальцы искали что–нибудь, за что можно схватиться. Нос охотника громко пыхтел в сбивчивом дыхании.

— Все не так… Этого не должно было произойти… — говорил он сам с собой. — Этого… Не должно…

Ладони старика начали дерганными движениями водить по волосам на голове и быстро спускаться на седую бороду, беспокойно ощупывая ее.

— Ка… — заикнулся он — Как?! Как ты мог это допустить?!

Уставшее лицо Квестора наполнилось гневом. Хоть и сдерживался он с трудом, командир продолжал накладывать чары, не оборачиваясь в сторону охотника.

Старик быстро провел ладонью по голове, потом нервно почесал за ухом и начал грызть ноготь на большом пальце. Ноги его дрожали, постоянно пытаясь сорваться с места, при этом словно не до конца определившись с направлением. Бегающий взгляд остановился на спине старого стража.

— Да на кой тебе сдался этот малолетний ублюдок, она умирает!!! — выкрикнул охотник.

Услышав это, Квестор обомлел от злости. Он обернулся в сторону старика и сделал резкий шаг вперед. К его удивлению, тот не испугался, хоть и был очень перенапряжен. Вместо этого старик продолжал дергаться и смотреть на стража ошалевшими глазами. Что–то не здоровое проскользнуло в этом взгляде.

— Да как ты, смерд, смеешь говорить подобным образом!!? — гневно молвил командир — Да ты хоть представляешь, что они оба значат для меня?!

Охотник сгорбился и накрыл дрожащими руками рот и нос.

— Этого парня — Квестор указал на Лиама — я знаю уже одиннадцать лет. Он мой ученик и я вырастил его, сделав из сопливого мальчишки настоящим воином! Мы не раз сражались плечом к плечу и я многим обязан ему. Хотя бы за то, что ни разу не видел и доли трусости в его глазах.

Старик опустил руки и глубоко выдохнул, словно приходя в себя после припадка. Пелена безумия сошла с его глаз, а во взгляд вернулся какой–то разум.

— А эта девчонка… — страж указал на Фарэю и не сразу нашел слова от переизбытка эмоций. — Да она…. Она мне как дочь! Я готов жизнь за нее отдать! А все потому, что она последний человек во всем этом треклятом Ордене, который готов не задумываясь пожертвовать собой ради соратников. Ей ведь всего семнадцать. А она всю себя отдала, чтобы нас защитить! А ведь это мы! МЫ! Должны были ее защищать!

Квестор перестал кричать, глядя в ошарашенные глаза охотника. Грудь командира быстро вздымалась от возбуждения. Старик молча смотрел на разгневанного стража и на его лице тоже начал проявляться опустошенный гнев.

— Тебе не понять, — уже более спокойно продолжил Квестор — нелюдимый отшельник, без семьи, без детей. Тебе чуждо все человеческое.

Услышав эти слова, охотник с щурил глаза. На них проступили слезы. Рот старика скривился, а зубы крепко стиснулись. Кулаком он ударил себя по груди в то место, где у него была черная метка.

— Эта вещь, она никогда не даст мне забыть! — молвил он вкладывая в слова безумную боль.

Дрожащий кулак продолжал ударять по груди.

— Те дни, когда я утратил все, что имел! То время, когда я хотел умереть, но не… — старик осекся.

Он не стал договаривать начатую фразу. Квестор подозрительно посмотрел на охотника, который отвел оголтелый взгляд в сторону.

— Откуда у тебя эта метка? — тихо спросил старый страж.

Охотник медленно отвернулся и уперся лбом в стену. По его щекам побежали слезы. Дрожащий кулак сжимал ткань рубахи на груди.

— Моя девочка… — шептал он сквозь жалобный скулеж. — Моя дочка… Прости меня…

Квестор напряженно глядел старику в спину. Увидев, что охотник продолжает рыдать, не двигаясь с места, командир подошел сзади и положил ему руку на плече.

— У тебя была дочь? — аккуратно спросил он.

Старик не отвечал.

— Расскажи, что произошло, говорят, от этого легчает. — продолжил Квестор

Охотник слегка затих, но все равно молчал. Командир выждал некоторое время и вновь сказал:

— Знаешь, я тебя понимаю, я и сам отчасти одичал на старости лет, не чувствуя ничьей поддержки со стороны. Мое звание не позволило мне завести семью. Я уже сбился со счета, сколько раз корил себя за потерянную молодость.

Охотник не спеша обернулся. Кажется, он по немного успокаивался. Правильная интонация, подобранная командиром, способствовала этому. Сказывался опыт стража в руководстве людьми.

Сгорбленный старик поднял мокрый взгляд на преисполненного сочувствием Квестора. Тот продолжал легонько придерживать его за плечо и ожидать, что он ответит. За долгие годы в отшельничестве охотник и вправду позабыл о том, что такое поддержка, поэтому, когда он ее получил, то не смог устоять и поддался ей.

Взгляд старика устремился на голую стену. Уста молвили:

— Много лет назад я утратил свою единственную дочь. После похорон, я не мог найти себе места, все мои мысли были только о ней. Я почувствовал, что если не найду какой–то выход, то просто сойду с ума. На черном рынке в Нортфорте я сумел раздобыть книгу с секретными заклинаниями. В ней находился обряд Праведного Воскрешения, согласно которому можно было вернуть душу человека обратно из Обители. Обряд не дал никакого результата, а мое тело, поразило проклятие Владык, что услышали слова обещания даровать им мою душу. Спустя годы я узнал, что обряд был просто выдумкой. Меня обманули.

Повисла пауза. Старик смотрел в стену и во взгляде его стало, что–то меняться. Квестор продолжал пристально наблюдать за ним.

— Но это пустяки… — продолжил охотник уже более обыденно, вся горечь пропала из его речи — Кто не творит глупостей по молодости? Я вот продолжил поиски разных способов вернуть свою дочь. Но как оказалось в итоге, нет никаких сил, что способны вырвать ее душу из Обители. Никому не подвластна воля Древних. А потому, мне пришлось смириться с утратой. Жаль времени уже не воротишь. И смотреть теперь как другое юное дитя, погибает у тебя на глазах, очень больно. Чародейка напомнила мне о моей малышке, уж прости за это…

Страж отпустил плечо охотника. Старик обернулся к кровати, на которой лежала Фарэя и подошел к ней. Пальцы его провели по голове девушки, гладя испачканные в крови волосы. Черное пятно на девичий груди хоть и росло довольно медленно из–за того, что проклятие было ослаблено Устами Бога, но двигалось оно неумолимо и участь чародейки была ясна. Без помощи могущественного чародея способного творить чары Божественного Проведения ее не спасти. Ближайший член Ордена способный помочь находился в десяти днях пути, если повезет. Столько времени у них не было, и Квестор это понимал.

В голове командира крутилось множество мыслей. Он размышлял над всеми возможностями, что у них были в этой ситуации. Несколько кристаллов теладонита все еще лежали в подсумке насыщенные большим количеством энергии. «Возможно мне стоит попытаться сотворить Длань Бога, и вырвать проклятие из ее тела. Пускай оно сожрет меня нежели сие юное дитя. Я‑то свое уже пожил…»

Тем временем Лиам пришел в себя и медленно открыл глаза. Множество ран на его коже зарубцевались и оставили уродливые шрамы. Парень утратил всякую смазливость, которой обладал прежде, но иного пути спасти его жизнь не было. Молодой страж не спеша поднял торс с постели и провел перед собой рукой с оплавленной крагой. Выглядела она довольно скверно, зато ладонь с перерезанным саблей сухожилием вновь могла сжиматься благодаря исцеляющим чарам. «И на том спасибо» подумал про себя юноша.

Квестор подошел к своему подопечному и спросил:

— Как самочувствие?

— Превосходно! — неожиданно резво ответил Лиам — После кулаков громил из трактира Черный Гоблин, эта заварушка как легкий массаж.

Командир хмыкнул и осмотрел изуродованное лицо парня.

Ты будешь не так весел, когда глянешь в зеркало. — молвил он.

Тело девушки у противоположной стены, начало биться в конвульсиях. Стражи резко обернулись в ее сторону, взгляд их наполнился тревогой. Старик, обхватил плечи Фарэи, чтобы та не свалилась с кровати. Изо рта чародейки врывались слабые слова в вперемешку со стонами.

— Ара… Арамо–он — говорила она — Его имя… Мысли… Я слышу…

Спина девушки выгнулась сильной дугой, охотник попытался вжать ее обратно в кровать, но ему не хватило сил. Голова Фарэи дико задергалась в разные стороны, ногти вонзились в перину и начали ее разрывать. Стражи подскочили к кровати по бокам от старика и обхватили ее руками, не давая двигаться. Лиам положил здоровую ладонь ей на лоб и вдавил маленькую голову в подушку. Тело девушки задрожало, а большие глаза широко раскрылись. Цвет их изменился, вместо зеленой листвы, они были как две серебряные луны. Вместе мужчины сдерживали Фарэю, которая кромсала пальцами простыню под собой и билась коленями об их груди и стену.

Спустя несколько мгновений безумия, припадок наконец закончился. Конечности чародейки расслабились, а глаза неподвижно уставились в потолок. Квестор встревоженно глядел на их цвет, в своих мыслях он начал осознавать, что происходит. Через некоторое время затишья, мужчины стали медленно ослаблять хватку на теле девушки. Ладони их начали не спеша отрываться от ее одежды. Как вдруг, серебряные зрачки на замершем лице плавно повернулись в их сторону.

Стражи и охотник резко вернули руки на место, готовясь подавлять новый приступ, но его не последовало. Вместо этого лицо девушки расплылось в ужасающей гримасе ненависти. Пока Фарэя билась в конвульсиях она откусила себе кончик языка и теперь весь ее рот и зубы заливала кровь. Зрачки пробежались по всем присутствующим и остановились на Квесторе.

— Пы–ылающи–ий стра–аж… — медленно произнесла девушка не своим голосом. — Твои-и пре–едки–и, сражали–ись проти–ив моего-о господи–ина–а…

— Что это такое?! — воскликнул Лиам.

— Молчи! — встревоженно приказал ему командир.

Уста Фарэи продолжали молвить:

— Свяще–енное тепло-о убило-о его-о… Я люби–ил его, как вы лю–юди, лю–юбите своих родите–елей. Я вижу в ее мы–ыслях, она зна–ает как ты ее лю–юбишь. Я отомщу-у за господи–ина–а, убью-у её. Хо–очешь спасти-и? Явись на боло–ота–а, я буду жда–ать тебя та–ам.

Сразу после сих слов, глаза девушки крепко закрылись, а ненависть на ее лице сменился гримасой боли. Она жалобно замычала уже своим голосом и обессиленно задергалась в руках мужчин. Те отпустили бедняжку, и она скрутилась на кровати клубком, закрывая лицо кистями. Между ее посиневших губ побежала кровавая струйка.

Охотник и Лиам обернулись в сторону Квестора, который скривившись смотрел на то, что происходит с Фарэей. Ничто не могло передать всю силу эмоций, что сейчас его переполняли. Кулаки стража сжались до дрожи. Старик глядел на него слегка опустив голову и приоткрыв рот. Лиам серьезно сдвинул брови на лбу.

— Это может быть ловушка — сказал парень.

Квестор гневно посмотрел на него.

— Что–то ты поздновато начал думать о ловушках! — злобно ерничая ответил страж.

Командир отвернулся и пошел в коридор. Лиам осмотрелся по сторонам и нашел бесхозную тряпь, дабы вытереться от крови впервые за сутки. Старик пошел следом за Квестором.

— Что ты решил? — взволновано спросил охотник.

— Разве у нас есть выбор? — задал встречный вопрос старый страж. Надевая на руку щит, он ответил — Ты отведешь нас на болота, а после, мы предадим эту мразь священному огню!

Магистр Ореон шагал по темному коридору Храма Шести Звезд, освещенному языками пламени, горящего в чашах, свисающих на цепях. Мысли старого чародея витали вокруг особы его молодой ученицы, что отправилась в далекий поход вот уже как два месяца тому назад. Настроение магистра было таким же мрачным, как и коридор, по которому он брел. «Неужто я совершил ошибку. Ведь с ней отправился Квестор, самый опытный наш воин из ряда стражей. Даже если в тех лесах и вправду завелся некромант, никто не справился бы с ним лучше него.»

Ореон получивший чин младшего магистра в двенадцать лет, стал самым молодым учеником академии сумевшим добиться этого звания за всю историю Ордена. Среди жителей Мидлхорна он считался самым умным чародеем из всех и самым могущественным после Витольда. Именно Ореон был, наверное, единственным человеком к которому действительно прислушивался повелитель Шести Звезд, когда–то в прошлом, когда еще интересовался делами государства. Ныне же именно Ореон негласно занял место главы Ордена хоть и все еще не имел наглости садиться на его стул в зале советов.

Чародей вспоминал себя в молодости. В скольких передрягах он побывал, будучи еще подростком, сколько опыта и знаний он сумел выудить из всех опасных ситуаций, в которые его завели приказы учителей. Благодаря им он сумел закалить в себе характер и улучшить свои навыки, что в последствии и подняло его на самую вершину иерархии Ордена. Доморощенные чародеи не могли показать те же способности, что и закаленные в боях магистры Шести Звезд. В этом было не только его личное преимущество, но и превосходство всей их военной организации в сравнении с другими орденами. Именно качественное образование и огромный опыт сражений делали армию Шести Звезд самым грозным орудием на всем континенте.

«Я был обязан дать девчонке первый боевой поход. Без этого, она не смогла бы развиваться достаточно быстро, чтобы угнаться за навыками других избранников верховных магистров. Она и так припозднилась в первой вылазке в сравнении со мной.»

Этими мыслями Ореон старался успокоить себя и убедить, что вероятную ошибку было невозможно избежать. В конце концов, если Фарэя не справится, то она не достойна быть его главной ученицей. И все–таки, магистр ведал, что внутри этого дитя зиждиться огромная сила и при правильной подготовке, она станет не иначе как следующим повелителем. Самого себя было невозможно обмануть.

«Сколько лет было потрачено, дабы взрастить этот прекрасный цветок. Если подумать, то в силу возраста я уже вряд ли сумею воспитать еще одного такого приемника. Неужто я совершил непоправимую ошибку…»

Старый чародей вышел в высокий зал с массивными колоннами. Красивый рисунок украшал здесь гранит на полу и изображал старую битву — одну из первых побед в завоеваниях Витольда. В противоположном конце зала, в стене, стояли высокие двустворчатые ворота.

Ореон медленно повернулся в сторону сего выхода. Ему захотелось подышать свежим воздухом дабы развеять мрачные мысли, и он не спеша направился к нему. Когда чародей был уже на пол пути, створки неожиданно распахнулись. Внутрь вошла толпа людей: стражи, жрецы и старшие магистры, быстро шагали на встречу. В самом центре шел седовласый командир, латы которого были испачканы в крови. Чародей признал в нем стража по имени Вармор, что командовал ротой в районе Стекольного Рынка. А самое главное он командовал двумя стражами, что стерегли вестника, принесшего новость о некроманте в западной деревне. По сей вести Ореон и направил свою ученицу в надежде предоставить ей боевой опыт. Глядя на окровавленные латы, нехорошая догадка проскользнула в голове чародея, он попытался подавить эти мысли списывая их на паранойю.

Все люди в толпе оживленно разговаривали между собой, было видно, что они взволнованы. Увидев Ореона один из магистров, спешно направился к нему и молвил:

— А вот и вы, господин, случилось нечто ужасное…

Ореон широко раскрыл глаза. Лицо чародея исказилось от услышанного. Он осознал, что отправил свою лучшую ученицу прямиком в ловушку.