Померкшая Звезда

Глава 19. Последний из людей (часть 1)

Кулаки сжимаются от злости, и в ней нахожу нежданное утешение, злую силу. Мозги заработали так, словно я проснулся, вырвался из бесконечно долгого забытья. Нет, чудес не бывает, состояние не вернулось в норму, приходится даже шевелиться через силу, одолевая тяжесть в глубине души и сознания. Словно прижат грузом к земле, даже вздохнуть тяжело. Но желание бороться рождалось через гнев. Первым вопросом стал квест. Почему он не провален, а просто изменился? Меня отрезало от Связи, но квест же висит. Он был частью моего классового развития? Даёт понять, что всё плохо, но есть шанс? Значит, во что бы то ни стало надо двигать туда. Рискнуть и исправить случившееся. Хотя бы это исправить…

Бредовый гнев подпитывает меня. Я всё и вся ненавижу, и не могу указать пальцем ни на что конкретное. Просто ненависть. Себя ненавижу за это ещё сильнее, и это почему-то делает меня крепче. Жить не хочется, но очень хочется, что бы кто-то сдох прежде ем я склею ласты. Из убежища просто вылетел, чуть не разбившись на ровном месте – упал с высоты выхода в древесное жильё. Поранился немного, но от того стал только злее. Нахлынуло знакомое ощущение, что некогда даже напугало меня, а сейчас почудилось таким нужным, важным. Когда это было? И где? Думал попутно выгребая из тайников патроны и медикаменты. Кольнула мысль что я поступаю несвойственно своим принципам. Каким именно, вот бы припомнить?

Ведомый злостью и желанием убивать вскоре уже бежал, позабыв секундные сомнения. Быстро, не разбирая дороги, вперёд, только вперёд. Компас успешно подсказывает направление. Усталость гашу пучком свежих трав и водой, припоминаю, что некто важный учил разбираться в травах, вот я и следую этим наставлениям. Но кто это мне говорил?..

Мелькают знакомые места, полянка прижатая болотом, тут кто-то похоронен, могил много, чувство, словно я тут бывал. Припоминаю что где-то рядом нужное место – ныряю в подлесок, натыкаюсь на подгнившие останки волков и следы боя. Да-да! Тут, вот возле тех деревьев на взгорке. Шаг, ещё, мерцающая стена воздуха…

Переход в неизведанное длится считанные секунды.

Лесная дорога, воронка, погибшие красноармейцы… Знакомо, очень знакомо. Я же… Я же здесь нашел свой телефон!

Ноги подкашиваются, усталость пробивается через пелену гнева. Что со мной сейчас было, дьявол его подери?! Всё разом вернулось на свои места крича о моём откровенном безумии. И снова ненависть, и снова желание убивать!..

Стой, стой, стой Иван! Это же… Это же оно, «Смерть всем нелюдям», как тогда в башне. Зараза, откуда это? Нет, я ошибся. Рядом с угнетением иконка похожая на тот кровавый бафф, но иная. «Ненависть к врагам рода людского» иконка оскаленного лица со светящимися красным глазами вызывает неоднозначные ощущения и мысли. «Вы один дерётесь против проклятого мира и его презренных обитателей. Её зов слышен вами даже за пределами Храмов Погибшего Королевства. Она простила вас и готова принять в свои заботливые объятия и помочь»

Она это Благая Богиня, Bona Dea? О-о-о, твою же мать, и эта прилипчивая сука тут вмешивается. Ненавижу… Вот, опять ненавижу, на ровном месте! А Бриду с Гобнейт? Этих дур что сами себя под пули вышвырнули? Туда и дорога… Да твою мать! Это же Брида и малышка Гоби! Моя семья…

Стараясь отдышаться, полез за флягой с водой и несколькими листочками трав. Весь этот безумный бред, смесь депрессии и безудержной ярости, нужно смыть, отвлечь рассудок. Из огня да в полымя.

Тихо так, мирно. Но так-то быть не должно, уходя в прошлый раз, оставил далёких товарищей сражаться где-то в этих лесах. Прикрыл их тыл, сообщил о колонне и ушел ожидать новых сигналов. Он и пришёл, а я жалел себя как безвольную кучу дерьма, плохо мне, больно. Слабак и нытик. Кинься горлом на штык, и освободи мир от своих страдашек, придурок!..

Гнев раздражает, и всё в себе тоже раздражает, и мир этот бесит. Замкнутый круг. Ну, так пользуйся гневом - встань и иди, слышишь? Хватит жалости, фарш не прокрутить назад. Смерть остаётся смертью, а ты пока живой. Вперёд!

Квест так и не обновился, никаких новых вводных нет. Посему отправился дальше по лесной дороге, где по всей логике должны быть бойцы РККА. Мозг всё же подсказал правильный путь – идти по проводу, что всё так же лежал по обочине. Вспышка раздражения за тупость и уже бегу вперёд. Каких-то десять минут бега, и я вижу что-то отличное от леса и дороги. Подводы, мёртвые лошади, перевёрнутые ящики из-под снарядов и патронов. Очень много всего такого, дорога дальше просто забита. Где-то впереди что-то чадит, и дым заволакивает обзор метрах в ста от начала этого затора. Тыл какой-то части. Короткий осмотр – и я не нахожу погибших людей, только следы крови и бинты. Словно лед из крошек эти следы ведут меня в сторону с дороги, на малозаметную тропку. Уже сходя с дороги, обратил внимание, что одна подвода и погибшая лошадь мне знакомы – они приходят на мой призыв транспорта. Совершенно точно они... Обрыв Связи – потому что все погибли? Все до единого?.. «Последний из людей»... Нет уж! Найду! Исправлю! Или умру хотя бы здесь, с ними... Не оборачиваюсь, не на что там больше смотреть, и убегаю по найденной тропинке... Под ногами теперь попадаются и стреляные гильзы. Нашлась пробитая каска СШ-36, винтовка Мосина с расколотым прикладом и без затвора, пустая санитарная сумка. Деревья перекрывали обзор, что там впереди, шел, петляя по этой тропе, пока не учуял носом стойкий запах гари с кислинкой сгоревшей взрывчатки. Благо уже знал такой запах, спасибо гранатам коих метнул уже прилично.

И вот картина развернулась предо мной во всей её уродливой красе. За очередным кустом лес оборвался и обернулся полем. Полем смертной брани. Сотни, а может, и тысячи трупов застилают изрытый воронками простор. Солдаты разных рас в своих национальных униформах лежат изломанными, а кое-где и просто порванными фигурками. Альвы, цверги, орхас... Красные, синие и зелёные формы. Грязь и кровь. Медленно оцениваю зрелище, двигая взглядом слева направо. Слева вдалеке, у самой опушке леса вижу разбитые орудия, повозки, какие-то заграждения. Справа, где поле слегка идёт вверх, на превосходящей высоте рваная полоса заграждений из колючей проволоки. Там концентрация тел просто чудовищная, трупы образуют настоящую стену у проволочного заграждения. И есть там кое-что отличающееся от прежней гаммы цветов – пятна цвета хаки.

Шагнув вперёд оступаюсь, чуть не падая в воронку. Под ногами, сокрытое тонким слоем земли, лежит тело. Тоже в хаки. Перевернув погибшего красноармейца, обнаруживаю знакомое лицо – это возница с подводы.

Не может на мой призыв никто прийти, потому что погибли все. Связь прервалась, не с кем связываться. Или всё же нет? Там, за проволокой, кто-то всё же должен быть! Найду!

По краю поля мчусь к заграждениям, не знаю, как и почему обоз оказался на фланге, а не в тылу, но что есть, то есть. Усталость копится с каждым шагом, дышать тяжело, и вновь пришедшие нотки дыма пробивают на кашель. Ко всему прибавляется тяжелый, сладковатый, удушливый запах гниения. Тела лежат не первый день, тут и там гудят мухи и иной гнус прибывший поживиться...

И тишина. Ни криков, ни стонов, ни стрельбы, ни команд. Ничего! Все убили всех. Ну не может так быть... Не может!

Вдоль леса пройти не получилось – проволока тут целая, и тел тоже много. Свернул в поле, лавируя меж погибших альвов, тут их с края больше, впереди полно цвергов. Добрался до завала из тел у узкого прохода в проволоке. Несколько снарядов вывернули витки колючки и пешие стремились сюда как мотыльки на свет. По ту сторону вижу картину не особо лучше – тела лежат тонким слоем, но там есть люди. Красноармейцы встретили штыками прорвавшихся за линию заграждений. И там же остались, в последних объятиях смерти вместе с врагами.

Невольно вздрагиваю, застыл на месте, упершись взглядом в знакомый щит пулемёта Максим. Ствол направлен на меня. Нет, просто сюда направлен, а за ним – никого. Бруствер тут и там срыт близкими взрывами, кое-где торчат задранные в небо игольчатые штыки... Дальше, пробираюсь всё дальше, уже почти у линий окопов. Они простираются через всё поле ломаной линией и убегают, скрываясь из вида.

Тишину нарушает выстрел. Громкий, внезапный и направленный на меня. Удар в голову опрокидывает на землю и дарует незабываемые ощущения. Боль в шее, затылке, в глазах. Всё плывёт... Кто меня так? Звук был со стороны поля...

- Forwa-a-arts! – Громко, чётко разносится над землёй. Голосу вторят на знакомом рявкающем языке. Альвы и цверги. Перекатившись в сторону, на пару метров ползу, пытаясь сосредоточить взгляд на пулемёте. Его даже через слёзы видно. Каску сорвало, но голову не зацепило, просто хорошо ударило. Пара мгновений и вот, окоп.

И здесь смерть. Красноармейцев не очень много. Но и тут есть тела врагов. Времени на осмотр уже нет, позади живые враги. Ну-ка, Максим, покажи что можешь. С надеждой кидаюсь к станкачу, вижу, он заряжен, лента торчит из приёмника. Но зверь мёртв – кожух и казённик пробиты, пулемётчики погибли вместе со своим оружием от близкого разрыва. И вновь знакомые лица, именно они приходили на призыв пулемёта...

- ДА ВАШУ МАТЬ!.. – Гнев переполняет, даже боль притупляется. Ну как же так? Как всё это так обернулось-то?! Подымаюсь к брустверу и делаю пару выстрелов из карабина просто куда-то туда, в поле. Вспышка гнева отступает, не полностью, но здравость возвращается. Выдернув ленту из пулемёта, запихиваю её в короб, там еще много осталось, надо просто найти другой пулемёт. Пробираюсь вдоль линии окопа дальше, вокруг погибшие, а я живой. Квест не провален, потому что я живой. Последний. Меня сюда привела сама смерть: «Смотри, человек, ты последний, лишний, они уже умерли, давай и ты»

- Хрен тебе, сука. – Подхватил с бруствера целую каску, СШ-36, размер вроде подошел, не болтается и не жмёт. С ней подольше продержусь, побольше за собой утащу врагов. По брустверу стоило поднять голову, ударила пара пуль, но мне хватило времени осмотреться – заметил бегущих в красных мундирах альвов. – Ушастые уроды. Сейчас я вам... Сейча-а-ас...

Другую пулемётную позицию вскоре нашел. Земля перед пулемётом оплавлена, спеклась в стекло, а расчёт обожжен как огнемётом. Но пулемёт цел. Ленты нет, короба пустые лежат вокруг.

- Сейчас, сейчас... – Может, и не было у меня навыка обращения с пулемётом в игре, но в реальности-то я его отлично знал. Разбирал, собирал, чистил, даже стрелял не раз, пусть и холостыми патронами. – Держитесь, ушастые!

Максим благодарно принял ленту, дважды рукоятку взведения верх и вперёд. Глазастые оппоненты заприметили мои шевеления, щиток содрогнулся от попадания, второго... Рокот длинной очереди перекрыл все потуги меня достать. Стопор горизонтальной наводки ослабил, и начал поливать. Бегущих оказалось немного, пяток красномундирников, срезал на ять. Залёгших не достал, но стрелять по мне прекратили.

- Ну?! Кто ещё?! – Никаких оповещений нет, ни цифр опыта, ни эффектов. Интерфейс тоже исчез. Что же, всё по-настоящему отныне? Без этих заморочек и циферок. Суровая реальность. Вот крепкая фигура вскакивает и пытается перебежать. Очередь и цверг скошенный падает лицом в землю. – Так просто?! Ну же!

Стреляю на движение, не обращаю внимания на ответный огонь. Враг прёт с фронта, даже не пытаются обойти. Да и мало их. Перестреляю всех...

Сверкнувшую молнию замечаю уже, когда поздно. Земля перед пулемётом вздымается и бьёт меня. Болезненный удар приходится на грудь. Пулемёт и кусок стены окопа вырывает и толкает на меня. Спасает то, что стою под углом, довернул оружие влево. По мне станком и тяжелой тушей Максима не ударяет, только землёй и коробом. Привалило не сильно, вырываюсь быстро. На счёт что врага мало ошибаюсь сурово. Цепи стрелков вырастают на поле как грибы после дождя. Их там уже не десятки... Сотни!

И снова бег, но уже в глубину линии окопов. Ходы сообщения заполнены телами всех и вся. Попадаются даже собаки и какие-то хищные звери совершенно мне не знакомые. Натыкаюсь на замороженных красноармейцев, куски льда острыми шипами торчат из покрытых изморозью тел. Проклятая магия. А вот и сам маг – за очередным поворотом альв в вычурном офицерском мундире и с отрезанными кистями рук. На культях следы инея приколот сразу двумя штыками и шашкой к стене окопа. Пред ним кучей лежат десяток бойцов со следами заморозки и командир, старлей-кавалерист – тот, что рубанул по рукам шашкой, а его самого пробила сосулька. Тут же и свита мага, и по ближайшим окопам стрелки РККА – все всех поубивали. Яростная схватка была. И тут на каждом шагу подобное. И на меня сзади давят.

Бегу, перелезаю, ползаю. Куда только двигаю хоть? Что ищу? Не знаю, но что-нибудь дельное. Очередной ход сообщения ведёт к выложенному из брёвен и замаскированному землёй то ли ДЗОТу, то ли наблюдательному пункту, но тут шла очередная яростная схватка. Вповалку тела цвергов, альвов, красноармейцев, НКВДшников, бойы и командиры, кажется, все кто мог, были здесь. Следы магии, огня, взрывов гранат, рукопашной схватки. Чудовищная визуальная какофония смерти на войне. И у самой двери в ДЗОТ скрюченная фигура солдата, он что-то сжимает в руках и телом закрывает от врагов. На спине широкая и глубокая кровавая борозда, не успел зайти в укрытие...

Переступая через тела краем глаза замечаю это, не сразу придаю какое-то значение увиденному. Мне оружие нужно, не винтовка там, или пистолет, а пулемёт, пушка, огнемёт, взрывчатка, в конце-то концов! Чем можно разом сильный ущерб нанести, чем убить сразу многих. Только еле заметный, уже почти на краю видимости золотой блеск привлёк меня. Сунулся к телу, младший сержант, стрелок, лицо искажено болью, а руки сжимают... Знамя.

Сердце пропускает удар, а сознание прочищается до кристальной пустоты. Это же Знамя. В этой траншее все дрались, дабы подразделение продолжало существовать. Пока есть Знамя – часть не погибла. Но не вынесли его, некому осталось. Бережно, насколько позволяет время и силы, извлекаю ало красное, кое-где с прорехами, полотнище с древком и навершием. Оно было смотано вокруг древка, но растрепалось. Быстро скручиваю, покрепче прижимаю под рукой и, не раздумывая ныряю в темноту помещения, на той стороне бревенчатого укрытия светлая арка второй двери. Здесь был наблюдательный пункт, стереотрубы, телефоны, документы. И мертвые командиры – лица сожжены чем-то чрезвычайно едким, как кислота. Магией и тут достали...

Убегаю не оборачиваясь. Они мертвы, и меня убьют если... Если что? На что я рассчитываю? Ради чего бегу? Здесь и сейчас нет никакого ответа, только бурлящая ярость, немного успокоенная маленькой целью – вынести Знамя. Куда-нибудь, подальше, в лес, в болото, только не в руки врагу. Пули вновь свистят совсем рядом, группки врагов прорвались через заграждения и бегут за мной верхами, над окопами. А я как ужаленный прыгаю, бегаю, изворачиваюсь, тратя последние крохи сил.

Очередная перебежка по ходу сообщения, я уже далеко от передовой, кажется, проскочил вторую линию окопов, и везде одна и та же картина – в смертельной схватке гибли последние из людей этого мира, мои товарищи, порождение моего присутствия здесь. Дрались и погибали, не сдавались, не отступали. Некуда.

Замечаю черную ребристую трубу со странным навершием, указывающую в небо справа от меня. Останавливаюсь и, не смотря на стрельбу, выглядываю над окопом. ДШК! Мать его, это же крупняк! Чуть не хохоча от счастья лицезреть такую монструозную машину бегу, нет, лечу дальше ища проход к пулемёту. Только бы был цел, только бы он был цел! И патронов к нему побольше...

- Ох, я сейчас вам устрою, твари. Ни один маг не доберётся!..