Помощница стража тьмы. Брак по контракту

Глава 22

Глава 22

По фабуле это было обычное семейное утро: муж и жена просыпаются в одной постели, между ними ребенок. Сюжет радикально отличался от стандартного: и супруги только на бумаге, и ребенок не общий. Все мышцы и суставы ныли так, словно отпахала несколько часов в спортзале после долгого перерыва. Настроение соответствовало. Будущее терялось во мраке, а коротенький эпизод перед сном показался… ну да, началом этого самого сна.

А может, и правда приснилось?

Похоже, Эйдар тоже думал об этом, потому что косился на меня со странной смесью раздражения и недоумения. И буркнул угрюмо, заметив, что я проснулась:

— Доброе утро.

— Условно доброе, — в том же тоне ответила я.

Завозился Аллан, открыл глаза, захлопал ресницами.

— Лиза? Папа?

— Ты помнишь, что с тобой было? — я поцеловала его в макушку.

— Да, — кивнул Аллан, — помню.

— Расскажи, — попросил Эйдар, тоже поцеловав его. — Кто увел тебя в лес?

— Тогда приехало много людей, они что-то делали, я хотел посмотреть. Изелла разрешила. А потом тот дядя сказал, что вы с Лизой меня ждете и что он меня отведет.

— А ведь я сколько раз говорил, что никуда нельзя ходить с чужими, — Эйдар укоризненно покачал головой. — Никогда, ни с кем.

— Но это же не чужой, — Аллан обиженно оттопырил губу. — Я не знаю, как его зовут, но это тот, кто приносит еду с кухни.

— Юнтор! Проклятье! Похоже, Оссим прав: все ключники сейчас опасны.

— И как нас не отравили еще вчера, за ужином? — вздохнула я.

— Лиза, головой подумай! — рассердился Эйдар. — Мы с тобой нужны тьме, а Аллан нет. Его увели только для того, чтобы переманить нас на ту сторону. Вернее, заставить — в обмен на него. Хотя, конечно, мы бы его больше не увидели в любом случае. Поэтому сейчас они будут делать все, чтобы… — он покосился на Аллана, слушающего нас с открытым ртом, и оборвал фразу на полуслове. — Что было дальше, Аллан?

— Он повел меня через лес к тому месту, где вход в другой мир. Мы вошли в коридор, там было темно. Он вел меня за руку, долго. А потом снова стало светло. Это был какой-то лес, только странный, потому что деревья все время становились другими. И там был дом. Он привел меня туда и оставил. А потом пришел другой.

— Тот, о котором ты говорил нам? Мужчина с темными волосами?

— Да. Но я потом уже понял, что это не человек. Он тоже все время менялся. Как деревья. У него было разное лицо. То старое, то молодое. И он ничего не говорил, просто был там. Но я почему-то знал, что он хочет вас обмануть. И что вы не должны делать того, что он попросит. Я хотел передать это… ну как вы это делали, мыслями. Но боялся, что он снова услышит. А потом как будто кто-то подсказал, что надо позвать Лизу. Но не так, а по-другому. Просто представить, что зову ее. И представить, что дотрагиваюсь до нее. И у меня получилось. А с тобой, папа, нет. Ты почему-то так не умеешь. Хотя ты такой же, как мы с ней. Не такой, как другие.

— И это тебе тоже кто-то подсказал? — Эйдар погладил его по кудряшкам.

— Да, наверно. Но это не как голос. Я просто это откуда-то узнал. Сначала не знал, а потом стал знать. А потом стена у дома упала, и я увидел вас. Но вы ушли. И я испугался, что вы ему поверили.

— Тогда мы просто не знали, что делать, Аллан, — попыталась объяснить я. — Хотели победить тьму и вернуться за тобой.

— Да, — кивнул он со всей серьезностью. — Это я тоже как-то узнал. И то, что мы можем это сделать только вместе. Треугольником.

— Мы уже вышли обратно в наш мир, — продолжил Эйдар. — Но Лиза сказала, что тьма может спрятать тебя. Так далеко, что уже никто не найдет. И мы решили вернуться. Но не прошли бы через тьму без тебя.

— Я же ничего не делал, — удивился Аллан. — Просто знал, что вы идете туда, где я. А потом он пришел. Тьма. И что-то случилось. Не знаю что. Я не мог пошевелиться. И даже открыть глаза. Но почему-то знал, что происходит. Как будто видел откуда-то с другой стороны. Знал, что вы пришли, что забрали меня. И что он пытался вас остановить. Говорил, что я умру, если вы унесете меня. Но это не правда, он не может меня убить, я это тоже знаю. Ой, мне надо в туалет.

Он сполз с кровати и убежал. Эйдар сел и посмотрел на меня.

— Интересно, кто подсказывал ему все это?

— Если есть тьма, должен быть и свет, — я пожала плечами. — Что будем делать? Здесь Аллан в опасности.

— Вот что, Лиза, — он встал и натянул брюки. — Сейчас я заберу его в детскую и соберу вещи. А ты одевайся, возьми все, что тебе нужно, и приходи. Поедем туда, где нет ключников.

— В центр?

— Да. Думаю, нам разрешат пожить какое-то время там. В какой-нибудь из комнат отдыха. Вряд ли это продлится долго.

— Знаешь, это как перед грозой. Тучи собираются, собираются. Душно, тяжело дышать. И думаешь: ну скорее бы уже.

— Да, — согласился он, взял мою руку и прикоснулся губами к самым кончикам пальцев. — Знаешь, вчера я, наверно, первый раз не думал о том, что ты похожа на Мелию. Даже не знаю, как сказать. Вдруг стало так, что ты… это ты. И я…

Договорить ему не дал шум спускаемой в туалете воды. Аллан вышел и заявил, что хочет есть.

— Нет, здесь мы завтракать не будем, — возразил Эйдар. — Сейчас быстро соберемся и поедем в другое место. Поживем немного там.

— Понимаю, — как-то очень по-взрослому посмотрел на него Аллан. — Здесь опасно, да?

— Да, Аллан, — так же по-взрослому, со всей откровенностью, ответил Эйдар. — Очень опасно. Но я надеюсь, что это скоро закончится.

К моему удивлению, конюх подогнал к крыльцу маленькую крытую повозку, запряженную гнедой лошадкой. Впрочем, удивляться не имело смысла. Водитель паромобиля был ключником, как и остальные слуги. Не факт, что он привез бы нас туда, куда надо. Я прекрасно понимала, что сами по себе большинство из них обыкновенные люди, не подлецы, не предатели. Но их двойственная природа делала их уязвимыми и внушаемыми.

Эйдар сам сел на козлы, а мы с Алланом еле-еле поместились внутри. Две большие сумки, что-то среднее между сундуком и саквояжем, пристроили сзади. Всю дорогу я вздрагивала от каждого резкого звука или когда что-то менялось в ходе лошади: он становился более быстрым или замедлялся. Нам могли устроить засаду или догнать. Это тьма была не в состоянии убить нас, а люди — запросто.

К счастью, все обошлось, но эта поездка наверняка стоила мне нескольких седых волос.

Поскольку наши ментальные разговоры вполне могли слушать, Эйдар уже на въезде в город связался с Майкелем, сказал, что мы едем «ты знаешь куда», и попросил передать это «ты знаешь кому». Конечно, тьма могла подслушать и эти разговоры, но так мы выиграли время.

В координационном центре нас уже ждали. В одну из комнат отдыха поставили рядом две кушетки, на которых мы кое-как могли поместиться втроем. Осталось еще место для маленького столика и одного стула. И угол, куда мы поставили сумки. Вот уж точно, в тюремной камере больше места. Еду стражи обычно приносили из дома, а если приходилось оставаться надолго, заказывали из ближайшего ресторана — того, где мы с Эйдаром обедали в первый день. Оттуда же должны были привозить и для нас.

Хуже всего было то, что нам приходилось молчать, чтобы не мешать работе координаторов. И если для нас с Эйдаром такое общение уже стало привычным, то Аллану оно давалось очень нелегко. К тому же он часто забывал об этом. Приходилось следить за ним и прерывать жестом, едва открывал рот.

«Мне скучно!» — ныл Аллан, и меня изводила эта невозможность хоть чем-то ему помочь.

Для живого, подвижного ребенка сидеть без дела в тесноте и полумраке было мукой. Всякие детсадовские игры вроде ладушек, пальчиков и прочей ерунды не спасали. Прогулки по коридорам тоже. Эйдар пытался рассказывать нам какие-то истории, но ментальная связь не слишком годилась для этого.

«Господи, ну скорее бы!» — я ныла не хуже Аллана.

Время словно остановилось. От безделья, помноженного на тревогу, изнывали не только мы, но и все остальные. Происходило что-то странное — если не сказать страшное. Мы провели в центре уже четыре дня. Плюс день до того. Пять дней — и ни единой тревоги. Не то что прорывов, даже истончений. Ни в одном из трех миров. Одновременно техническая служба, которая отслеживала уровень темной энергии, фиксировала ее постоянный и сильный рост. Она просачивалась сквозь ткань мира, как через марлю. При этом ликвидаторы не могли собрать ее из-за низкой концентрации. Ничего не получалось и у нас втроем. Нам просто не с чем было соединить свою силу.

«Может, тьма поменяла тактику? — предположила я. — Не разрывать ткань, а вот так просачиваться, пока не зальет полностью?»

«Может, — с мрачным видом ответил Оссим, зашедший нас навестить. — И это было бы хуже всего. Потому что тут мы бессильны. И вы, видимо, тоже».

Однако уже на следующий день оказалось, что все еще хуже, чем мы думали. Потому что ткань мира истончилась везде, во всех мирах. Не так, как раньше, в одном или нескольких местах, а по-настоящему везде: она вся стала чуть-чуть тоньше. Так немного, что это изменение заметили едва ли не случайно. Само по себе оно не было опасным. Тревогу класса А объявляли, когда минимальное истончение оказывалось примерно в пять раз больше.

«Если этот процесс продолжится, его скорость, скорее всего, будет расти, — предположил Эйдар. — Темная энергия, просачиваясь, разрушает ткань. И тогда рванет везде сразу».

«Я вообще не могу себе этого представить», — пожаловалась я.

«Лиза, тебе, наверно, кажется, что миры отделены от междумирья какой-то оболочкой?»

«А разве нет?»

«Конечно, нет. Как бы тебе объяснить?» — он в задумчивости потер подбородок.

«Может, это как вода?» — подсказал Аллан.

«Вода? — удивленно посмотрел на него Эйдар. — А ведь верно, похоже. Молодец! В океане теплые и холодные течения почти не смешиваются из-за разной плотности воды, хотя между ними нет никакой материальной преграды. Но поскольку у холодной воды плотность выше, она все же понемногу продавливает теплую. Точно так же и у миров нет материальных границ. Они бесконечны в пространстве, но изолированы друг от друга во времени. Через портал можно выйти, но нельзя войти в другой мир, если переход закрыт. Междумирье — это на самом деле межвременье».

«Теперь я окончательно запуталась, — мне показалось, что голова сейчас лопнет. — А как же тогда энергия из межвременья истончает ткань пространства, которое бесконечно?»

«А на этот вопрос, Лиза, тебе не ответит никто, — вмешался в разговор Оссим, который слушал его из своей комнаты. — Остановись на том, что пространство и время тесно связаны между собой. Прорывая время, темная энергия одновременно прорывает и пространство. Подождите… — он замолчал, а потом заговорил снова: — Мне сейчас сообщили, что ткань истончается быстрее, чем мы думали. За эту ночь — как за все предыдущие дни. Боюсь, времени осталось совсем немного».

«Подождите! — у меня заледенело внутри. — Но ведь это же значит… если прорыв произойдет одновременно везде, то все люди в этом мире погибнут!»

И тут же словно подуло холодным ветром:

Да… кроме нас троих…