Порция красивого яда

12

Я должна была знать, что лучше не трахаться с ним. Как и в первый раз после возвращения. Но я ничего не могла с собой поделать. Видя, как он ревнует к Нолан, думая, что она нечто большее, чем моя чересчур сексуальная соседка, у которой нет границ дозволенного, я вспомнила, как он мог разорвать кого-нибудь на части голыми руками за то, что тот слишком долго смотрел на меня. Просто есть что-то такое сексуальное в том, что парень одержим тобой.

Мне нужно прояснить, кто такой Нолан. Я знаю это. И я полностью планировала это сделать, когда зайду в бар, чтобы встретиться с Мали, но единственным человеком, которого я вижу за стойкой, оказывается Райли.

Чертова Райли.

Супер-милая барменша, у которой огромный стояк на моего мужа. Мали рассказала мне о ней и о том, как она пыталась заставить Мали быть ее второй половинкой и убедить его пригласить ее на свидание. Если Мали и не ненавидела ее до этого, то уж точно возненавидела после. Судя по всему, Хейс не проявляет к ней никакого интереса, что меня немного успокаивает, но это не значит, что она мне нравится.

Я также не понимаю, зачем им понадобилось нанимать кого-то с такой внешностью.

Кэм, должно быть, проснулся и выбрал для себя насилие в то утро.

— Где все? — спрашиваю я.

Она даже не смотрит на меня, когда отвечает. — Наверху.

Странно. Я направляюсь к лестнице, когда Райли останавливает меня.

— Абсолютно уверена, что тебе туда нельзя.

Моя челюсть отпадает в полном недоумении. Она действительно только что сказала это? — Мой брат владеет половиной этого места, а тот, кто владеет другой половиной, прошлой ночью был глубоко в моей киске. Я уверена, что это означает, что я могу делать все, что захочу.

Ее глаза расширяются от шока и немного от ярости, но я не даю ей шанса ответить, уходя и направляясь вверх по лестнице. Когда я поднимаюсь туда, я вижу, что Девин и Мали выглядят беспомощными, а Хейс в бешенстве. Кэм пытается его успокоить, но у него ничего не получается.

— Что происходит?

Девин поворачивается, чтобы бросить на меня взгляд, но когда Мали подталкивает ее, она вздыхает и протягивает мне конверт, точно такой же, как тот, что был оставлен в моей машине. Я достаю его и обнаруживаю еще одну фотографию с той ночи. На ней Девин протягивает Хейсу сумку. Я на заднем плане, вся в крови Монти и выгляжу совершенно несчастной.

— Переверни ее, — говорит мне Дев.

Я переворачиваю, и почерк, которым она была исписана, оказывается слишком знакомым.

Пока ты мочишь свой член в кладовках,

я присматриваюсь ко всем твоим близким.

Все еще хочешь игнорировать меня? Это предупреждение, чтобы ты не делал этого.

Господи. Неудивительно, что он взбесился. Это явно угроза в адрес Девин.

Я провела пальцами по волосам. — Где он это нашел?

— Он этого не делал, — отвечает Мали.

— Это было на моем лобовом стекле, когда я выходила из дома престарелых после посещения мамы, — объясняет Девин.

— Все в порядке? — спрашивает Райли, поднимаясь по лестнице.

Я быстро засовываю фотографию обратно в конверт и передаю его Девин, после чего поворачиваюсь к ней. — Разве ты не должна быть внизу? Не думаю, что переступать за пределы территории бара входит в твои должностные обязанности.

Мали фыркает, а Девин бросает на меня косой взгляд, но когда Хейс переворачивает стол и отправляет все, что на нем лежит, на пол, он приковывает к себе все мое внимание.

— К черту! — рычит он на Кэма. — Этот ублюдок перешел слишком много чертовых границ! Моя гребаная сестра? И в доме престарелых моей матери, не меньше! Не-е-ет. Нет. Я не стану это терпеть.

Кэм вцепился в свои волосы, беспомощно дергая их. Очевидно, что он не знает, что еще сделать, и когда его глаза встречаются с моими, я не могу игнорировать его умоляющий взгляд.

Я не знаю, способна ли я еще на это. Прошло слишком много времени с тех пор, как я был для него утешением. Его безопасным местом. Единственной, кто может его успокоить. И если Кэм не смог достучаться до него, не думаю, что я смогу ему помочь. Не тогда, когда именно из-за меня мы получаем эти угрозы в первую очередь. Но я должна попытаться.

— Отойди, — говорю я брату, подходя к Хейсу.

Он уходит с дороги и подходит к Мали. — Будь осторожна.

Я не свожу глаз с Хейса. — Не волнуйся. Он не причинит мне вреда.

Хейс в ярости. Его лицо окрасилось в красный оттенок, а пот, выступивший на лбу, говорит о том, что он занимается этим уже давно. Бумаги разбросаны по полу, матрас сдернут с кровати, стоящей в углу, а письменный стол лежит на боку.

— Эйч, — тихо говорю я. Он поворачивается и смотрит на меня, его грудь быстро поднимается и опускается. — Поговори со мной. Что происходит?

— Происходит то, что я собираюсь убить этого ублюдка! — рычит он. — Я выясню, кто, блядь, посылает нам это дерьмо, и убью их нахуй!

Блядь. — Ладно, я понимаю. Но давай сначала успокоимся, чтобы можно было попытаться выяснить это, больше ничего не сломав, хорошо?

Он тряхнул головой, адреналин ускорил его движения. — Нет. Я не могу успокоиться. Я больше не хочу успокаиваться! Этот сукин сын отнял у меня достаточно. А теперь у них хватает наглости угрожать моей сестре?

Его кулак летит в стену, и это напоминает мне о той ночи, когда между ним и мной все окончательно взорвалось. По крайней мере, на этот раз он не задел гвоздь. Он просто вытаскивает руку из гипсокартона и поворачивается ко мне с раздувающимися ноздрями.

— Я стану именно тем монстром, каким ты меня считала, — рычит он. — Я оторву их гребаную голову и брошу их тело в том же месте, где я…

Черт, Райли! В порыве паники я бросаюсь на него, заслоняя его собой и прижимаясь своими губами к его. Его руки обхватывают мою талию, и я притягиваю его к себе за шею. Райли издает звук отвращения, а Мали смеется, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это ощущение его рта на моем.

Он хнычет в поцелуе, крепче прижимаясь ко мне и делая меня еще ближе. С того дня, как я вернулась, у меня никогда не было такого ощущения «возвращения домой». Но сейчас, когда я стою здесь и целую его вот так, оно чертовски сильное.

Это как вспомнить, как дышать, или устроиться в теплой постели после самого ужасного дня в своей жизни.

Это все.

Зная, что у нас есть зрители, я разрываю поцелуй, и он прижимается своим лбом к моему, переводя дыхание. Я смотрю на него снизу-вверх, но его глаза по-прежнему закрыты.

— Лучше?

Он кивает, наконец-то отпуская меня и отступая назад, так как начинает успокаиваться. Я оглядываюсь и вижу, что Мали и Девин смотрят на меня, обе совершенно потрясенные. Райли больше нет в комнате, она, вероятно, вернулась вниз, где ей и место. А Кэм? Он даже не жалуется.

— Ну… спасибо, что сделала это так, чтобы мне не пришлось, — говорит он мне.

Я усмехаюсь, позволяя своим глазам закрыться, покачивая головой. Но когда я открываю их, настает время быть серьезной. Я подхожу к Девин и кладу руки ей на плечи.

— Я знаю, что ты меня ненавидишь, и это нормально. Я это понимаю. Твои чувства обоснованы. — говорю я ей. — Но ты должна поверить мне, когда я говорю, что тебе нужно уехать отсюда. Вернись в колледж и возьми несколько летних курсов. Путешествуй по миру. Делай что хочешь, но тебе нужно уехать подальше от Колдер-Бей, по крайней мере, пока мы не выясним, кто за всем этим стоит.

Она покачала головой. — Я не могу. Я не хочу.

— Я знаю, но ты должна. — Я взглянула на Хейса и увидела, что он смотрит в окно. — Я не буду отвечать за то, что лишила его еще одного человека, который ему дорог, и я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится. Как только будет безопасно, мы тебе скажем, но ты должна уехать. Только так ты будешь в безопасности.

Каким-то образом мне удается достучаться до нее, и она вздыхает. Я притягиваю ее к себе, и, к моему удивлению, она обнимает меня в ответ. Когда я отпускаю ее, она подходит к Хейсу и обнимает его на прощание. Но прежде чем уйти, ее глаза встречаются с моими.

— Береги его, — говорит она. — Даже от самой себя.

Я киваю. — Я сделаю все, что в моих силах.

Она спускается по лестнице, а я подхожу к окну и встаю рядом с Хейсом. Мы оба смотрим, как она огибает угол и садится в машину. Она машет нам рукой и грустно улыбается, прежде чем уехать.

Когда она уезжает, я вздыхаю с облегчением. Мне и так тяжело переживать за всех нас, но Девин — это как младшая сестра, которой у меня никогда не было. Мы не всегда были очень близки, но когда мы с Хейсом расстались и обе переживали за него, она была просто спасением. Именно поэтому ей нужно быть подальше от опасностей, с которыми мы здесь имеем дело.

Я сажусь на пол и сворачиваюсь клубком, положив голову на колени. — Нам действительно нужно разобраться с этим дерьмом.

— Это ты мне говоришь, — ворчит Кэм.

Оглядываясь на Хейса, он уже не сводит с меня глаз, играя нижней губой. — И тебе нужно быть осторожнее в своих словах.

Его брови нахмурились, показывая нам, что он не понимает, что именно он сделал. К счастью, Мали говорит ему, чтобы мне не пришлось этого делать. Эти слова все еще тяжелы для меня.

— Ты чуть не рассказал о том, что произошло с сам знаешь кем, в присутствии Райли.

Его глаза расширяются от шока. — Серьезно? — Мы все киваем. — Черт.

— Не волнуйся, — усмехается Мали. — Лейкин отлично справилась с тем, чтобы заткнуть тебя.

Он смеется, но мы оба знаем, как это неловко.

Прошлой ночью он сделал именно то, чего я боялась, когда мы только начали встречаться. Он просто вошел, вышел и уехал. Я стояла там, совершенно ошеломленная, когда он без единого слова вышел за дверь, а я даже не успела одеться. И он не просто ушел из комнаты.

Он покинул этот гребаный бар.

Когда я привела себя в порядок и вышла на улицу, его уже не было. Его машины уже не было на парковке, и Девин тоже нигде не было. Лукас, наконец, рассказал мне все, когда увидел, что я озираюсь по сторонам, как потерявшийся щенок.

Я собиралась сказать ему, что он ошибается насчет Нолан. Исправить нелепую ложную версию о том, что у меня есть парень, которая вертится у него в голове. Я уверена, что все дело именно в этом. Он думает, что я пошла дальше. Но он не знает, что для меня нет никакого движения вперед.

Это то, с чем я смирилась давным-давно.

Задолго до того, как он поцеловал меня с единственной целью — чтобы мой бывший оставил меня в покое.

— Не могли бы вы оставить нас на минутку? — спрашиваю я Кэма и Мали.

Мали кивает, сразу же направляясь к лестнице, а Кэм смотрит скептически.

— Пожалуй, — нерешительно говорит он. — Но, клянусь Богом, если я начну слышать здесь стоны, я заткну уши коктейльными трубочками.

Схватив его за руку, Мали потянула его к лестнице. — Перестань быть такой королевой драмы и пойдем.

Я жду, пока они спустятся вниз, прежде чем снова посмотреть на Хейса. — Давай присядем.

Он качает головой. — Все в порядке. Нам не нужно этого делать.

Я закатываю глаза и встаю, пока он говорит.

— Я серьезно, Лей, — продолжает он. — Все в порядке. Ты ушла. Мы закончили. Я все понял. Тебе не нужно объясняться и все такое.

Я достаю телефон и листаю свои фотографии, а он смотрит на меня, нахмурив брови.

— Что ты делаешь? Мне не нужно видеть ваши счастливые фотографии. Все в порядке. Ты переехала. Это твое право. Я не думаю, что это когда-нибудь случится со мной, но это не твоя проблема. Это моя. Мы можем просто…

Он останавливается в тот момент, когда я поворачиваю свой телефон, показывая ему фотографию Нолан.

— Ты пытаешься свести меня с кем-то, потому что это немного странно.

Я закатываю глаза. — Нет. Это Нолан. Она моя соседка.

На его лице появляется осознание, и я самодовольно ухмыляюсь, наблюдая за тем, как он понимает, что был неправ.

— Она горячая штучка, — шутит он, пытаясь отвлечь меня от того, к чему я клоню.

Я со смехом качаю головой. — Ты ревновал.

Он насмехается. — Я не ревновал.

— Ты ревновал. Ты действительно, действительно ревновал. — Я убираю телефон обратно в карман и бросаю ему еще одну самодовольную ухмылку. — Ты был весь такой, что «он не может прикоснуться к тебе так, как я». Не хочу тебя расстраивать, детка, но ты был весь зеленый с ног до головы. Это было похоже на трах с Невероятным Халком.

В его горле раздается рык, прежде чем он сдается.

— Ладно. Я ревновал, — признается он. — Я ревную ко всем этим гребаным людям, которые могли видеть тебя каждую чертову минуту, а я нет. И видеть, как ты переписываешься с кем-то другим, даже если это не твой парень, — это отстой, потому что у меня больше нет даже твоего номера телефона.

Честно говоря, это даже не пришло мне в голову. Нам прислали групповое сообщение, значит, он мог узнать его оттуда. Но это было бы просто по-Хейсовски — ждать, пока он получит его от меня.

Не от нашего преследователя.

Не от моего брата.

От меня.

Поэтому я снова достаю телефон и набираю номер, который я давно запомнила, прежде чем поднести его к уху. Звонок раздается из кармана Хейса, и я не могу понять, забавляется он или ему надоело мое дерьмо.

— Ты собираешься ответить? — поддразниваю я.

Он закатывает глаза и лезет в карман. Когда он наконец достает его, то нажимает на кнопку ответа на звонок. Он подносит телефон к уху, но ничего не говорит, глядя на меня.

— Теперь у тебя есть мой номер, — радостно сообщаю я ему.

На его лице появляется намек на улыбку, но, как будто мой разум играет со мной, она исчезает в одно мгновение и заменяется тем же безэмоциональным взглядом, который я получила от него вчера вечером.

— Только до тех пор, пока ты не изменишь его снова.

Он кладет трубку и обходит меня, направляясь вниз по лестнице. А мне остается только надеяться, что однажды я заставлю его поверить мне, когда я скажу, что никуда не уйду. Если я ему нужна, я останусь здесь.

Все очень просто.

Одна из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать, — это вразумлять своего брата. Можно подумать, что в двадцать три года он знает, что он не самый лучший в мире детектив. Мы с Мали потратили годы на то, чтобы стать мини-агентами ФБР, проверяя почти каждого парня, который когда-либо смотрел в ее сторону. Если мы не смогли выяснить, кто это, то у Кэма нет ни единого шанса.

К счастью, Хейс в конце концов согласился со мной и предложил им с Кэмом найти хакера, которого они использовали много лет назад, когда им нужно было удалить незаконно снятую Монти запись нашего секса. Кэм согласился, и они оба решили, что отправятся туда завтра утром.

Я надеялась, что у меня будет еще один шанс поговорить с Хейсом наедине. Мне еще столько всего нужно сказать, а времени на это, кажется, никогда не остается. Но не успела я это сделать, как позвонила мама и сказала, что мне пришла посылка, и я должна приехать за ней прямо сейчас. Не то чтобы я понимала зачем — это просто одежда.

Может, папа злится, что мне что-то прислали. В последнее время он то горячий, то холодный, как и Хейс. В один момент мне кажется, что все в порядке, а в другой — они оба ненавидят меня до глубины души. Говорят, что девушки чаще всего выходят замуж за тех, кто похож на их отцов, но я никогда не думала, что это правда, до сих пор.

Господи, помоги мне.

Подъехав к дому родителей, я вижу машину Нолан, припаркованную у входа. Я не могу удержаться от смеха, когда замечаю массивную коробку на крыльце. Достаточно большую, чтобы вместить человека. Господи, да она и вправду из тех, кто любит театральность. Просто отправить мне по почте несколько нарядов было бы вполне нормально.

А теперь мне приходится беспокоиться о том, что кто-то еще окажется втянутым во все это.

Выйдя из машины, я поднимаюсь по дорожке и вижу, что мама улыбается мне с порога.

— Привет. Твоя посылка здесь, — говорит она, и изнутри коробки раздается смешок.

— Спасибо, — отвечаю я. — Интересно, что там внутри?

Когда я слегка встряхиваю коробку, создавая впечатление, что собираюсь ее открыть, у меня появляется идея.

— Знаешь, что? Пожалуй, я пока оставлю ее здесь, — говорю я маме. — Я все равно ношу одежду Мали, и она мне больше идет.

Нолан вздыхает и встает, заставляя коробку открыться, когда она вываливается наружу. — Возьми свои слова обратно! Я помогла тебе выбрать большую часть твоего гардероба!

Я скрещиваю руки на груди и ухмыляюсь ей. — Привет, детка.

Она надулась. — Ты испортила сюрприз.

— Ты это переживешь, — со смехом говорю я, подходя и обнимая ее, чтобы помочь ей выбраться из коробки, пока она не сломала лодыжку.

Серьезно, кто ездит три часа на таких высоких каблуках? Знает ли она, что кроссовки и шлепанцы — это реальная вещь? Потому что если нет, то кто-то должен ей об этом сказать.

— Это приятный сюрприз, — наполовину вру я. — Но тебе не нужно было ехать сюда. Ты могла бы отправить их почтой.

Она пожимает плечами. — Я знаю, но я скучала по своей лучшей подруге.

Ох. Не дай Мали услышать это. Последнее, что нам нужно, это дать нашему преследователю еще одну смерть, которая будет висеть у нас над головой.

— Я тоже по тебе скучала. — Я заглядываю в коробку, в которой она только что была, и замечаю, что моей одежды там нет. — Ты ведь привезла мою одежду?

— Да, — говорит она. — Она в моей машине, и я отдам ее тебе… при одном условии.

О Боже. Ненавижу ее условия. Она всегда знает, что я не стану этого делать, и поэтому вынуждена шантажировать меня. В последний раз, когда она так поступила, меня заставили пойти в массажный салон, где, очевидно, делают больше, чем положено, если вы понимаете, о чем я.

Она вошла в комнату, а я вышла за дверь, чтобы подождать в машине.

К тому времени, как она закончила, она выглядела очень… счастливой. Но я даже не рассматривал возможность попробовать. Может, у меня и нет большого опыта, но я не сомневаюсь в Хейсе, когда он говорит, что никто другой не сможет заставить меня чувствовать то же, что и он.

Для меня либо он, либо никто.

— Что такое? — простонала я.

На ее лице появляется коварная ухмылка. — Мы собираемся напиться.

Ладно, могло быть и хуже.

Моя первая мысль — просто отвести ее в бар Хейса и Кэма, но потом я быстро понимаю, что нам не разрешено там пить. К тому же, если мне удастся это сделать, я бы хотела держать Нолан как можно дальше от них двоих. Ради Мали. Они познакомились, когда Мали приехала ко мне в гости, и меньше всего мне хотелось бы, чтобы они узнали, что не было момента, когда она не знала, где я нахожусь.

А идти куда-то еще — это не совсем безопасно, как сказал мне Кэм.

— Как насчет того, чтобы просто вернуться туда, где я остановилась, и выпить там? — предлагаю я.

Она качает головой. — Ни в коем случае. Я хочу увидеть место, где ты выросла. Расскажи мне об этом городе. Покажи мне ночную жизнь.

— На самом деле здесь нет ничего особенного…

— Лейкин, — хнычет она. — Меня не волнует, что это не те высококлассные места, к которым я привыкла. Я хочу это увидеть.

Я не уверена, назвала ли она меня бедной или намекнула, что я живу на свалке, хотя вряд ли к этому можно отнестись нормально. Но это Нолан. Она похожа на Мали в том смысле, что у нее нет фильтра. Только вот Мали предпочитает его не иметь, а Нолан просто не думает, прежде чем говорить.

А может быть, она вообще не думает.

Честно говоря, это спорный вопрос.

— Я не знаю, милая, — говорю я ей. — Я действительно хотела бы просто посидеть и выпить дома, чтобы мы могли наверстать упущенное.

Но она не принимает отказа, обхватывает меня за руку и тянет к своей машине. — Нет. Мы найдем тихое местечко в том баре, который выберем. Можешь мне довериться. Но мы собираемся куда-нибудь пойти. Тебе нужен отдых. Я вижу напряжение на твоем лице. У тебя появляются морщины.

И вот опять начинается.

Серьезно, если вы хотите обрести смирение, проведите некоторое время рядом с Нолан. Пять минут. Это все, что вам нужно.

этой моей новой/старой жизни нужны новые правила. Ведь я нарушила все те, что были даны мне раньше. И в самом верху, подчеркнутое красным, должно быть правило номер один.

Все идеи Нолан — ПЛОХИЕ!

Я пыталась играть осторожно. Клянусь Богом, я пыталась. Я придерживалась напитков, в которых, как я знала, было мало алкоголя, а когда Нолан не было со мной, когда я подходила к бару, я заказывала колу и говорила ей, что в ней «Джек Дэниелс». Но как только она попросила солиста группы, которая выступала, угостить нас коктейлями, я поняла, что мне крышка.

Понимаете, Нолан никогда ни о чем в жизни не беспокоилась. Ее отец платит за все, вплоть до штрафов за превышение скорости. Он называет это «баловать свою принцессу», но это больше похоже на то, что он настраивает ее на неудачу в жизни. Я думаю, он ожидает, что она найдет богатого мужчину и выйдет за него замуж, чтобы он взял на себя заботу о ней и ее содержание. Но если бы он провел рядом с дочерью больше пяти минут, то понял бы, что этого никогда не произойдет.

У Нолан аллергия на обязательства.

Я не шучу — однажды она буквально покрылась крапивницей, когда парень предложил ей быть исключительными. Он был потрясен ее реакцией, но ее больше волновало то, как будет выглядеть ее лицо за день до отъезда на Бора-Бора.

И вот, когда она продолжает протягивать мне рюмки, а я начинаю чувствовать, как алкоголь заглушает боль от того, что я снова рядом с Хейсом, она опрокидывает их в себя, чтобы повеселиться, а я делаю это, чтобы сбежать.

Бар уже закрывался, когда нас наконец-то выгнали. Я, спотыкаясь, выхожу на тротуар, а Нолан следует за мной, а ее поющий щенок идет прямо за ней. Очевидно, он думает, что собирается перепихнуться. Так думал бы любой парень после того, как оплатил счет на семьсот долларов. Но его ждет жестокое разочарование, потому что я не позволю ей уйти вместе с ним.

— Вас, девушки, подвезти домой? — прохрипел он.

Я фыркнула. — Ты? С таким же успехом я могу лечь на улице и позволить кому-нибудь переехать меня. И не надо будет вытаскивать мое тело из-под обломков.

Я ему явно не нравлюсь. — Нет. Мой водитель.

Нолан радуется, думая, что он богат, но когда мы обе оглядываемся и видим парня с афиши «Хиппи-наркоманы» за рулем разбитого фургона, мы обе все сразу осознаем. Он либо обналичил кредитную карту, либо добился от клуба огромной скидки за то, что играет там.

— Мы не садимся в машину к незнакомцам, — говорю я ему, подходя, чтобы схватить Нолан.

Его рот нахмурился. — Я не незнакомец. Мы только что провели вместе последние пять часов.

— Да, но все равно нет.

Он переключает свое внимание на Нолан. — А как насчет тебя, секси? Хочешь поехать ко мне? Я могу показать тебе то, чего ты никогда раньше не видела.

Я беру ее за руку, оттаскивая от него, прежде чем она успевает согласиться пойти с ним. — Ага, типа самый простой способ заразиться гепатитом. Серьезно, этого не случится, но наслаждайся ночью.

Нолан позволяет мне тащить ее за собой, а она изо всех сил старается не отставать. Она оборачивается лишь на секунду, чтобы крикнуть ему в ответ, чтобы он ей позвонил.

— Ты серьезно дала этому парню свой номер телефона?

Она насмехается, закатывая глаза. — Нет. Я дала ему номер своего отца.

Я смеюсь, доставая свой телефон, чтобы вызвать Uber. — Очищаем улицы по одному подонку за раз.

Она смеется и садится на скамейку, пока мы ждем, когда приедет наша машина. Завтра мне придется отвезти Нолан к ее машине, но ни одна из нас не трезва настолько, чтобы сесть за руль. Особенно когда я оглядываюсь и вижу, что она пьет из фляжки, которая появилась из ниоткуда.

— Где, черт возьми, ты ее взяла?

— У бармена, — просто отвечает она. — Я купила ее у него. Он даже наполнил ее для меня, прежде чем мы ушли. Хочешь?

Я качаю головой. — Я в порядке. Спасибо.

Она беззаботно пожимает плечами. — Как хочешь.

Честно говоря, я уже достаточно выпила. Мне повезло, что меня еще не стошнило. Хотя, после того как я выросла с Кэмом и общалась с его друзьями, у меня выработалась довольно внушительная толерантность к спиртному. Я даже могу пить с Хейсом на равных.

Тьфу, Хейс.

Все всегда возвращается к нему, как бы я ни старалась выкинуть его из головы. От чувства к нему, которое течет по моим венам, никуда не деться. И чем больше он меня игнорирует, тем больше я начинаю сомневаться, сможет ли он когда-нибудь простить меня.

И тут мое настроение снова падает.

Подъезжает Uber, и у меня, по крайней мере, хватает ума проверить машину в приложении, прежде чем садиться в нее. Как только мы с Нолан благополучно разместились на заднем сиденье, он отъезжает от обочины. Я прислоняюсь головой к окну и смотрю на проплывающий мимо город, чувствуя, как боль от того, что я его потеряла, начинает возвращаться.

— Ты уверена, что не хочешь? — спрашивает Нолан, снова протягивая фляжку.

Я поджимаю губы, раздумывая, прежде чем окончательно бросить осторожность на ветер. — Да, к черту все.

К тому времени, когда нас высадили, я уже почти ничего не вижу. Весь мир кружится вокруг меня, когда я вываливаюсь из машины на траву, пачкая джинсы. Нолан хихикает, но не делает никаких движений, чтобы помочь мне подняться.

Честно говоря, я могу просто заснуть здесь.

Но подождите, нет. Плохой человек может схватить меня, а Кэм сказал, что я должна быть в безопасности. Это значит, что я должна попасть внутрь.

Проходит несколько минут, но мне удается встать и, спотыкаясь, направиться к ступенькам, карабкаясь по ним, как ребенок, который еще только учится ходить.

— Э-э, Лейкин, — икает Нолан. — Я не думаю, что это твой дом.

— Конечно, это он, — говорю я. — Мне просто нужно найти, куда я положила ключ, чтобы лечь спать. О, я люблю постель. Как бы я хотела все время лежать в постели.

Когда я понимаю, что ключа нет под ковриком, я дуюсь и злобно смотрю на дверь, как будто она откроется только потому, что я на нее злюсь. Но это не срабатывает.

Довольно грубо.

Я стучу по ней кулаком, сначала чтобы наказать за то, что она не открывается, а потом чтобы заставить ее открыться. — Кровать? Ты там?

Нолан хихикает и икает позади меня. — Кажется, мы ошиблись домом.

— Нет, — бормочу я. — Дверь просто злая и не открывается. Откройте, мистер Дверь!

Я загораюсь от звука отпираемой двери, но тут она открывается, и по ту сторону стоит измученный Хейс.

Почему бы и нет, привет, красавчик.