Порция красивого яда

14

С того дня, как я уехала, было много моментов, наполненных ложной надеждой… Сны, которые казались настолько реальными, что заставляли меня плакать, когда я просыпалась, потому что это было не так. Но просыпаться в доме, который я делила с Хейсом, наверное, хуже всего. На каких-то тридцать секунд я позволила себе поверить, что, возможно, это действительно был всего лишь дурной сон.

Но потом, как всегда, наступила реальность.

Я сажусь, провожу рукой по волосам и вздрагиваю, когда мои пальцы застревают в узлах. Проходит минута, прежде чем я вспоминаю, что произошло прошлой ночью, но как только я это делаю, я сажусь и прокручиваю все в голове.

О. Мой. Бог.

Да что со мной такое? Конечно, это была пьяная ошибка, но ее не следовало совершать. Хейс дал понять, что он не очень-то рад моему возвращению. Он явно с этим борется. И тем не менее, я здесь, проникаю в его пространство, как будто имею на это какое-то право.

Шаги приближаются к двери, и я затаиваю дыхание, ожидая, что сейчас войдет Хейс, но выдыхаю, когда Нолан стучит и заглядывает в дверь.

— Можно войти? — спрашивает она.

Я киваю. — Да, конечно.

Она толкает дверь и входит, забираясь на кровать, где я проводила все свои лучшие ночи. Боже, снова оказаться в этой комнате — самая жестокая форма пытки. Я надеялась, что, когда я в следующий раз проснусь в этой постели, рядом со мной будет Хейс.

Отправился с Кэмом на поиски хакера.

Пожалуйста, запри дверь, когда будешь уходить.

Х.

Вот и все. Нет сердца, которое было раньше. Никаких «я тебя люблю», которые я хотела бы вытатуировать на своей коже, чтобы читать их снова и снова, напоминая себе, что когда-то он действительно любил меня. Но я не могу злиться.

Мне даже не хватило порядочности подписать свое имя на записке из трех слов, которую я оставила, чтобы он нашел ее.

— Это от него? — спрашивает Нолан.

Мне сразу же становится интересно, что она думает о Хейсе. — Да. Его здесь нет. Просто сказал, чтобы мы заперли дверь перед уходом.

Она кивает, но ничего не говорит, но я чувствую, что она смотрит на меня. Я смотрю на нее и вижу, что она выжидающе смотрит на меня, положив подбородок на руку.

— Что? — говорю я с притворной невинностью.

Она возмущенно закатывает глаза. — Не надо мне тут чтокать. Кто он такой? Что это за дом? Ты здесь когда-то жила?

Моя голова падает назад, когда я понимаю, что у меня нет другого выбора, кроме как объяснить ей все это. Черт. Я надеялась, что мне не придется этого делать. По крайней мере, пока я не узнаю, что с нами происходит. Трудно объяснять то, на что у тебя нет ответов.

Я делаю глубокий вдох, зная, что мои слова шокируют ее. — Он мой муж.

Как и ожидалось, ее челюсть падает на пол.

Следующие пятнадцать минут я объясняю Нолан нашу с Хейсом историю. Начиная с того момента, когда я начала испытывать к нему симпатию, и заканчивая тем, когда мы наконец переступили эту черту, что в итоге привело к нашей свадьбе и моему отъезду всего месяц спустя. Конечно, я не упоминаю, почему я ушла. Я говорю ей, что мне пришлось это сделать, но не объясняю, почему.

Когда я наконец закончила, кажется, что она не дышит. Черт, мне кажется, она вообще не моргала с тех пор, как я начала. Я машу рукой перед ее лицом, но она почти не реагирует.

— Я тебя сломала? — шучу я.

Она встряхивается. — Подожди, черт возьми. У тебя был муж, который так выглядел, и ты ушла?

Ага. Вотри мне это в лицо. Все нормально. Я же не каждую ночь плачу из-за этого.

— Да, — отвечаю я, нервно потирая затылок. — Я знаю. Он великолепен.

— Он — секс на чертовых ножках, вот кто он. — Затем ее глаза расширяются. — О… черт. Я должна тебе кое-что сказать.

Ужас охватил меня, когда я увидела, как она вздрогнула. — Что случилось?

— Возможно, я сделала ему предложение прошлой ночью и спросила, не хочет ли он присоединиться ко мне в комнате для гостей, — застенчиво говорит она.

Это начинается как легкий смешок. Небольшой смех, который просто немного вырывается наружу. Но он быстро нарастает, пока я не падаю обратно на кровать, громко смеясь.

Не поймите меня неправильно, Нолан прекрасна. Она могла бы стать супермоделью, если бы у нее хватило трудолюбия. Но, по словам Кэма, Хейс даже не станет флиртовать с девушкой, если она попытается пристать к нему в баре. Он ни за что не стал бы трахать одну из моих подруг, пока я сплю в другой комнате.

— Что, черт возьми, он тебе сказал? — спрашиваю я, наконец-то начиная успокаиваться.

Она надулась. — Он сказал, что с ним все в порядке и пожелал спокойной ночи.

— Да, это похоже на него. — Всегда такой джентльмен.

Хейс умеет отказывать девушкам так, что они даже не понимают, что их отвергли, пока он не уйдет. Это впечатляющий набор навыков, и, вероятно, он очень полезен, когда ему приходится работать в баре. Нет ничего более неловкого, чем отказывать кому-то, но когда ты выглядишь как он, то, наверное, к этому привыкаешь.

— Фу, — хмыкает Нолан. — Не могу поверить, что ты замужем за таким красавчиком и даже не упомянула об этом.

Я еще раз оглядываю комнату, замечая, что ничто не указывает на то, что он вообще был здесь в последнее время. Даже зарядного устройства для телефона нет на его тумбочке. Нет и пустых бутылок из-под воды, от которых мне всегда приходилось избавляться, когда они начинали накапливаться. Все просто… безжизненно.

В этой комнате у нас было столько хороших воспоминаний, и мы планировали сделать еще столько же.

Все было так прекрасно, а теперь это исчезло.

Нам пришлось ехать на Uber в дом моих родителей, чтобы забрать мою машину, а затем я проехала двадцать минут, чтобы высадить Нолан у ее машины. Она едет за мной до мотеля, в котором я остановилась, когда раздается звонок от Кэма. Я нажимаю кнопку на экране, чтобы ответить на звонок через динамик.

— Привет, как все прошло? — спрашиваю я.

Он тяжело вздыхает, и я уже знаю, что это нехорошо. — У нас проблема.

— Ненавижу проблемы.

— Ну да, хакер пропал, — говорит он. — Кто бы ни занимался этим дерьмом, он добрался до него раньше, чем мы.

Мое сердце замирает. — Что значит «добрался»?

— Тела нет, — уточняет он. — Но судя по тому, в каком состоянии находится его дом, это выглядит не очень хорошо.

Мне становится плохо. Тошнота подкатывает к горлу, желчь поднимается вверх. Текстовые сообщения и угрозы — это одно, но если этот человек действительно причинил кому-то вред, то это переходит на другой уровень. Я не уверена, что кто-то из нас сможет с этим справиться.

— Слушай, я хочу, чтобы ты сегодня была в баре, — говорит мне брат. — Там, где я смогу за тобой присмотреть.

Я киваю, хотя он меня не видит. — Все в порядке. Только мне придется взять с собой друга.

— Да, конечно. Только приезжай туда, как можно скорее. Я не смогу расслабиться, пока тебя там не будет.

Я понимаю. Я тоже хочу быть в состоянии присматривать за ним. И Хейсом.

— Я скоро приеду, — обещаю я.

Когда мы разговариваем по телефону, в воздухе витает ощущение, которое я не могу описать. Оно мрачнее, чем раньше. Чувство опасности усиливается, и я не могу избавиться от него. Надеюсь, что бы ни случилось, мы выберемся живыми.

Всю дорогу до бара я вбивала в голову Нолан важность того, чтобы она ничего не говорила о встрече с Мали до приезда сюда. Она сначала не понимает, но я объясняю, что я уехала не самым лучшим образом, и ничего хорошего не получится, если Хейс или Кэм узнают, что она общалась со мной, пока меня не было.

— Поверь мне, — говорю я ей. — Это просто то, что мы должны держать в секрете.

Она делает вид, что захлопывает рот и закрывает его на замок. — Ты же знаешь, я люблю хорошие секреты.

Мы выходим из машины и забегаем внутрь, укрываясь от дождя. Пляж пуст, поэтому неудивительно, что в баре то же самое. Внутри только Хейс, Кэм и Мали. К счастью, Райли здесь нет.

— Там отвратительно, — говорю я им, пытаясь стряхнуть с себя воду. — Нолан, это Кэм и Мали, а с Хейсом ты уже встречалась.

Глаза Мали сужаются. — Она встречалась, да?

Я поджимаю губы, и, когда она понимает, что сейчас ей не удастся вытянуть это из меня, она поворачивается к Хейсу. Протянув руку, она ждет, пока он ее пожмет.

— Привет, Хейс. Чья бы корова мычала, да?

Я, честно говоря, не понимаю, к чему это, но это вызывает у Хейса смех, когда он отмахивается от нее — и, честно говоря, мне все равно, над чем он смеется, лишь бы он продолжал это делать.

— Откуда ты знаешь Нолан? — спрашивает Кэм.

Ну, блин. — Она моя соседка. Я жила у нее почти все время, пока меня не было.

Нолан ярко улыбается. — Ага! Спасла этого маленького утенка от тяжелой жизни на улице.

Кэм хмыкает с неким подобием юмора. — Не то чтобы добровольно покинуть свой дом — это то, от чего нужно спасаться, но, конечно. Мы согласимся.

Я надеялась, что они с Хейсом поймут, почему я ушла, но, признаться, они никогда этого не сделают. Будь их воля, я бы рассказала им об этом в тот момент, когда наш преследователь впервые связался со мной. Они до сих пор думают, что смогли бы вычислить его и остановить.

Очевидно, они правы. Ведь в последнее время у них это очень хорошо получается.

Вот тут-то я и закатываю глаза.

К счастью, как раз в тот момент, когда ситуация начинает становиться неловкой, дверь открывается, и в комнату входит мрачный серфер, которого я никогда раньше не видела. На нем гидрокостюм, содранный до половины, а влажные волосы говорят о том, что он только что вышел из океана.

— Привет, Финн, — приветствует его Хейс.

— Бармен! — взволнованно говорит он. — Позвольте мне Blue Moon, добрый сэр.

Хейс кивает и идет за пивом, а Финн поворачивается к моей лучшей подруге.

— Мали, — прошептал он. — Выглядишь прекрасно, как всегда.

Я наблюдаю за тем, как он осматривает комнату, понимая, насколько она пуста, пока его взгляд не останавливается на мне. Он улыбается так, что его улыбка совсем не похожа на сексуальную, как мне кажется.

— Привет, — говорит он. — Я Финн, а ты?

Мали фыркнула позади него. — Ну вот, началось.

— Лейкин, — отвечаю я.

— Лейкин. Это великолепное имя. — Он подходит и прислоняется к столу рядом со мной. — Я думаю, оно подходит для такой великолепной девушки.

Заткните мне рот. — Будь осторожен. Ты собираешься получить кариес со всеми этими сладкими речами.

— Ничего страшного. Я неравнодушен к сахару. — Он облизывает губы, и меня чуть не тошнит на месте.

Хейс ставит пиво Финна на стойку чуть сильнее, чем нужно, и оно бьется о стенки стакана. — Держи.

Финн задерживает на мне взгляд, пока идет спиной вперед к бару, оборачиваясь только тогда, когда это необходимо. — Мужик, вы двое добились своего. Тусуетесь здесь с горячими девчонками весь день.

Кэм сморщил нос от отвращения. — Лейкин — моя сестра.

— О, виноват, — говорит он. — Эй. Если я правильно разыграю свои карты, то когда-нибудь смогу стать твоим зятем.

Господи, я только познакомилась с этим парнем, а он уже планирует нашу свадьбу. Наши с Мали глаза расширились, и мы посмотрели друг на друга. Я говорю губами «помоги мне», а она лишь качает головой в ответ.

Сука.

Финн берет свое пиво и делает глоток, только чтобы проглотить его с горьким выражением на лице. — Бармен, вы уверены, что это пиво в порядке? Вкус какой-то неправильный.

Хейс поджимает губы и хмыкает. — Хм. Наверное, не до конца смыл чистящее средство с труб. Извините за это.

Кэм усмехается, идя за пивом для Финна, а я не могу не улыбнуться, потому что мы все знаем, что это не было случайностью. По крайней мере, все мы, кроме Финна, который наконец-то осознал существование Нолан.

— Прости, дорогая. Ты, наверное, чувствуешь себя такой покинутой.

Нолан хихикает, выставив перед собой руки. — Нет, я в порядке. Правда.

Он пожимает плечами, берет новое пиво и радостно пьет его — как будто ему не отказали три раза подряд.

Кэм смотрит на ингредиенты, указанные на бутылке с чистящим средством, вероятно, убеждаясь, что они не окажутся на стороне защиты в судебном процессе из-за собственнических наклонностей Хейса. Он указывает на что-то Хейсу, но тот лишь пожимает плечами, как будто это не имеет никакого значения. Кэм смеется, легонько бьет его в живот, а затем ставит бутылку на место.

— Кстати, — говорит ему мой брат, — нам скоро нужно будет перенести бильярдный стол наверх, пока не начался летний ажиотаж.

Конечно, мистеру Серфермену есть что сказать по этому поводу. — Ух ты! Я чертовски хорош в бильярде!

— Не сомневаюсь, — пробормотала Мали.

Он качает головой. — Не, серьезно. Я могу надрать задницу любому в бильярд! Я профессионал.

Мали смотрит на меня и ухмыляется, и я уже знаю, к чему она клонит. — Почему бы тебе не положить свои деньги на стол?

— Хорошая идея! — Он ставит пиво на стойку, и Хейс снова берется за чистящее средство, пока Кэм не останавливает его. — Я ставлю сто долларов на то, что смогу выиграть у любого в этой комнате.

Да, хорошо. К черту. Давненько я не заставляла кого-то чувствовать себя маленькой сучкой. А этот парень, похоже, только и ждет, чтобы его унизили.

— Я приму это пари, — говорю я ему.

Его глаза загораются. — Полегче, красотка. Ты хоть раз играла в бильярд? Я не хочу этим воспользоваться.

Я поджимаю губы и смотрю на стол. — Раз или два, но не волнуйся за меня. Я могу позволить себе потерять сотню баксов.

Хейс усмехается, вспоминая, как я играла против него, и мое внимание тут же притягивается к нему, только чтобы снова оторваться от него, когда Финн присвистывает.

— О, детка. Знаешь, мне бы не помешала «сладкая мамочка».

— Угу. Как насчет того, чтобы просто поиграть в бильярд?

— Или мы можем сделать это более интересным, — предлагает он. — Если я выиграю, ты должна будешь пойти со мной на свидание.

— А если я выиграю? — спрашиваю я.

Он широко раскидывает руки. — Ты получишь свидание со мной.

Я поглаживаю подбородок, делая вид, что размышляю об этом. — Пожалуй, я ограничусь деньгами.

— Как хочешь, — хмыкнул он.

Все собираются вокруг бильярдного стола, чтобы посмотреть, как я надеру ему задницу. Финн думает, что делает мне одолжение, предлагая сделать разбивку, но на самом деле он просто подписывает свое свидетельство о смерти. Прежде чем он успевает уйти, почти все шары, которые у меня есть, оказываются в лузах.

Глаза Финна сужаются на мне. — Ты маленькая лгунья.

— Я не лгала, — мило говорю я. — Я сказала, чтобы ты не волновался за меня.

Он качает головой и идет к столу, чтобы сделать бросок.

Он неплох, надо отдать ему должное. Я не говорю, что он настолько хорош, чтобы оправдывать все эти разговоры о нем, но я видела игроков и похуже. Тем не менее, у него нет ничего против меня.

— Выкладывайся на полную, потому что это единственный шанс, который у тебя есть, — говорю я ему.

Удивительно, но ему удается забить три шара, но на четвертом он промахивается. Теперь снова моя очередь. Я беру в руки кий и делаю свой бросок, топя сразу два шара. Последний шар я выбиваю с легкостью, и у меня остается только восьмой шар.

— О, как жаль, — насмехается он. — Мой шар перекрывает нужную тебе лузу, не так ли?

Я хмыкаю и смотрю на Мали. — Что это с парнями, которые думают, что они все знают? Неужели у них настолько маленькие члены, что им нужно так сильно напрягаться?

Финн жестом показывает на свою промежность. — Пойдем в ванную, и я покажу тебе, как ты ошибаешься.

У меня вырывается непроизвольный смех, а Кэм пытается оторвать руки Хейса от стойки. Серьезно, ну что с него взять, если он такой собственник, даже сейчас.

— Думаю, я просто возьму твои деньги.

Я показываю на боковой карман. Нагнувшись, я выравниваю свой удар и бью по восьмерке под нужным углом. Шар отскакивает в сторону, затем в другую, задевает один из его шаров, прежде чем закрутиться прямо в нужную лузу.

Вот и вся игра.

Финн в недоумении смотрит на стол, а Хейс достает из кассы стодолларовую купюру и протягивает ее мне. — Не волнуйся, парень. Я просто добавлю это к твоему счету.

Мы все рассаживаемся вокруг круглого стола с высокой столешницей, и ребята присоединяются к нам, так как не похоже, что кто-то еще придет в ближайшее время. Рядом со мной сидит Нолан, а напротив меня — Хейс. К сожалению, это означает, что Финн находится по другую сторону от меня, и Мали остается сидеть между Кэмом и Хейсом.

Интересно, поменяется ли она со мной?

— Знаешь, — жалуется Финн. — Если бы я знал, что ты акула бильярда, я бы не позволил тебе принять ставку.

Я пожимаю плечами и улыбаюсь ему. — Я не виновата, что ты меня недооценил.

— Да. Действительно недооценил, — признает он, а затем качает головой. — Не должно быть так горячо, когда тебя уничтожает женщина в бильярде.

Серьезно, он когда-нибудь становится менее отвратительным? Потому что сейчас он выглядит не лучшим образом.

Нолан смотрит на меня скептически. — Есть ли что-то еще, чего я о тебе не знаю? А то сегодня один сюрприз за другим. Сначала то, что ты замужем, а теперь это?

Черт. Ну вот, началось.

Хейс саркастически хмыкает, глядя на меня через стол. — Забавно. Я думал, ты ненавидишь держать нас в секрете, Рочестер.

Напряжение в комнате такое сильное, что я могу обмотать его вокруг горла и задохнуться от него. Но оно немного ослабевает, когда Финн, наконец, собирает все воедино.

— Подождите, вы двое женаты?

Хейс ухмыляется, и когда он обхватывает рукой свое пиво, я вижу это. На его безымянном пальце начертана буква «Л». Но если моя немного потускнела, то его все еще чертовски четкая.

Он протягивает свое пиво Финну с наглым выражением на лице. — Твое здоровье.

Когда все идет хорошо, всегда остается только вопрос времени, когда дерьмо попадет в вентилятор. Я уже должна была привыкнуть к этому. Я должна этого ожидать. Но я не думаю, что представляла, что все будет настолько плохо.

Нолан пытается уговорить Хейса сделать ей напиток, показывая ему свое поддельное удостоверение, но прежде чем он его делает, эта тупица признается, что оно ненастоящее. Он отказывается обслуживать ее, точно так же, как он отказывается обслуживать Мали и меня, и Нолан дуется, пока не осознает кое-что еще.

— О! — восклицает она. — Ты собираешься вернуться к своему двадцать первому дню рождения?

Все взгляды устремляются на меня, ожидая моего ответа. Мы так хорошо справлялись, не допуская, чтобы в разговоре заходила речь о моем возможном отъезде. Но Нолан никак не может понять, что происходит в этой гребаной комнате.

— Я не знаю, — говорю я ей.

Она надулась. — Ну, если ты все еще будешь здесь, я хочу вернуться ради этого. Помнишь прошлый год?

— Нолан, — предупреждаю я.

Она сейчас слишком близко подошла к опасной зоне, но она слишком взволнована, желая поделиться этой историей, и не понимает, что я пытаюсь увести ее от разговора.

— Это было так забавно! — возбужденно говорит она. — Мы использовали поддельные документы, чтобы попасть в клуб, а Лейкин танцевала на столе, как будто это место принадлежало ей. Я имею в виду, она была пьяна. Мы все были в таком состоянии.

— Нолан! — пытаюсь я снова.

Но она продолжает. — Все просто веселились и подбадривали ее, но один парень был полной свиньей. Он пытался подойти к ней и положить деньги ей за пояс. Но прежде чем он успел наложить на нее руки, Мали сильно ударила его по лицу. Они вытащили ее оттуда, пока она пиналась и кричала.

Черт!

И Кэм, и Хейс выглядят так, будто это их она ударила по лицу. Единственная вещь, которая держала нас всех вместе, ломается, и Мали выглядит так, будто ее действительно может стошнить.

Нолан, наконец, улавливает ее слова и пытается отступить, но уже слишком поздно. Они знают. Теперь мы никак не можем отрицать этого. Не сейчас, когда Хейс видит это по лицу Мали.

Он встает из-за стола и, бросив табурет на пол, выбегает из бара. Проходит несколько секунд, и Мали вскакивает, чтобы последовать за ним, и я иду с ней.

— Хейс! — зовет она, выходя на улицу под дождь. — Хейс, пожалуйста. Просто поговори со мной. Пожалуйста!

Он вскидывает руки вверх и крутится на месте. — Хорошо! Давай, блядь, поговорим, Мали. Давай поговорим о том, как ты лгала в те выходные. Как ты сказала, что не можешь провести здесь свой день рождения, потому что без Лейкин это слишком больно.

Я смотрю, как моя лучшая подруга ломается у меня на глазах, и ничего не могу сделать, пока она паникует.

— Мне жаль, — говорит она ему. — Правда. Мне так чертовски жаль.

Хейс насмехается. — Знаешь, мне чертовски надоели все эти секреты и ложь! Давай просто выплеснем все это наружу, ладно? Когда ты ее нашла?

— Что?

— Когда ты ее нашла? — повторил он. — Она просила тебя не говорить мне, когда ты узнала, где она?

Мали оглядывается на меня, и это все, что ему нужно, чтобы все встало на свои места.

— Конечно, — хмыкнул он. — Тебе никогда не нужно было ее искать, потому что она никогда не пропадала для тебя. Ты все время знала, где она, черт возьми, находится.

— Хейс, это не ее вина. Я—

— Нет! — остановил он меня. — Я не хочу ничего от тебя слышать. Не сейчас. Я достаточно наслушался от тебя за последнее время.

Мали плачет, ее слезы смешиваются с каплями дождя, льющимися с неба. Хейс смотрит на нее так, словно она так же, как и я, виновата в том, что его сердце разбито.

— Было ли что-нибудь из этого настоящим? — спрашивает он. — Были ли мы вообще друзьями, или ты просто выполняла свою работу и нянчилась со мной ради нее?

— Было, — пытается заверить она его. — Я клянусь, Эйч. Ты мне очень дорог. Ты один из моих лучших друзей!

Но его это не убеждает.

— Конечно, я тебе дорог. Но не настолько, чтобы сказать что-нибудь, пока ты наблюдала, как я ищу ее. Пока ты помогала мне искать ее. — Он делает паузу, чтобы взглянуть на меня, и я понимаю, что сейчас я тоже являюсь объектом его гнева. — У вас так много секретов друг для друга, но как насчет того, что ты скрываешь от нее?

У Мали перехватило дыхание. — Хейс, пожалуйста.

— Что? Давай, — поддразнивает он. — Расскажи ей все о том, как ты трахаешься с ее братом.

Мои глаза расширяются в удивлении, когда Хейс уходит. Это не самая невероятная ситуация. Я имею в виду, что надо быть идиотом, чтобы не заметить напряженности между ними — особенно до того, как я ушла. Я знала, что между ними что-то происходит, но я не знаю, почему она мне об этом не сказала.

Она откинула голову назад, разворачиваясь, чтобы разобраться с беспорядком, который оставил после себя Хейс. Но вместо этого она сталкивается с гораздо худшим, когда смотрит мне за спину.

— Кэм, — вздохнула она.

Его голос звучит совершенно невозмутимо, когда он отвечает. — Райли будет здесь через двадцать минут. Если ты уйдешь до этого, запри дверь.

Он собирается уходить, пытаясь пройти мимо нее, но она хватает его за руку. — Нет, пожалуйста. Не уходи. Я не могу потерять и тебя!

— Не можешь потерять меня? — кричит он. — Мали, ты, блядь, лгала мне! Я тебе доверял! Конечно, я могу понять, почему ты не сказала Хейсу, если Лейкин попросила тебя не делать этого. Это хреново, и я с этим не согласен, но я бы, наверное, поступил так же, если бы ситуация была обратной. — Он делает паузу, качая головой. — Но это моя гребаная сестра. Ты знала, как я волновался за нее, и все это время ты знала, где она! Ты знала достаточно, чтобы избавить меня от боли, и ничего не сказала!

В этот момент Мали уже вовсю рыдает, и я не могу не плакать вместе с ней, чувствуя ее боль. — Пожалуйста, не делай этого.

Кэм вырывается из ее рук и качает головой. — Я должен уйти. Я не могу даже смотреть на тебя сейчас.

Мы обе смотрим, как он уходит, а когда он уезжает, Мали закрывает лицо руками и плачет.

— Мэл, мне так жаль, — шепчу я.

Она ехидно улыбается, поворачивается и смотрит на меня. — Тебе жаль? Теперь ты сожалеешь? Я же говорила тебе, что это чертовски плохая идея! Но ты так настаивала, черт возьми!

— Я знаю, — плачу я. — Я никогда не хотела, чтобы это обернулось против тебя.

— Конечно, ты не хотела, — говорит она, на этот раз немного мягче. — Но ты была настолько погружена в свое собственное дерьмо, что даже не заметила, что я разбираюсь со своим. То, что сказал Хейс? Это только часть.

— Что ты имеешь в виду?

Она побежденно пожимает плечами, опустив руки. — Кэм? Я люблю его. Но для нас никогда не было подходящего времени, и после этого я не знаю, будет ли оно когда-нибудь.

— О, Мэл.

Мое сердце разрывается из-за нее. Я никогда не хотела этого. Она — моя лучшая подруга. Я бы бросилась под нож, если бы это значило защитить ее. Но я сделала это. Вся ее жизнь разбита на кусочки, и это моя вина.

Она выглядит такой опустошенной, когда вздыхает. — Просто забирай свою подругу и уходи… пока она не причинила еще больше вреда.

Мали возвращается в бар, не желая находиться рядом со мной, впервые за всю нашу жизнь. Даже когда мы были моложе и ссорились, мы все равно не могли находиться вдали друг от друга. Мы сидели в разных концах комнаты, скрестив руки, с сердитым выражением на лицах. Но мы все равно были рядом. А сейчас я ей не нужна.

Я закрываю глаза и поднимаю голову к небу, чувствуя, как дождь бьет по лицу, и в это время в кармане вибрирует телефон. Мне больше нечего предложить. Во мне не осталось никаких эмоций после того, как я вернулась. Меня уже ничто не удивляет, поэтому, когда я достаю телефон и вижу сообщение от нашего преследователя, которое ждет меня, я могу только вздохнуть.

Секреты никогда не остаются тайной надолго, и мне доставит удовольствие наблюдать, как твои взорвутся, словно бомба замедленного действия.;)