Порочный сексуальный татуировщик

Глава 6

Мейсон не мог перестать смотреть на Катрину и на то, как потрясающе она выглядела, медленно идя по проходу маленькой часовни отеля «Белладжио», и что, черт возьми, это за легкий трепет «под ложечкой»? Если эта незнакомая реакция не была достаточно странной, то участившееся сердцебиение, когда он продолжал смотреть на плывущую к нему, как ангел, Катрину, заставило задуматься: не заболел ли он или что-то в этом духе. Хотя его не тошнило, и температуры не было.

Он глубоко вздохнул, что немного успокоило желудок, но не сердце. Он всегда считал Катрину красивой и привлекательной, но никогда раньше не видел ее такой потрясающей. Светлые волосы убраны в причудливую прическу, а макияж был легким и невесомым, как и бледно-розовый блеск на губах, которых ему так не хватало с прошлой ночи.

Светло-розовое платье без бретелек из мягкой, струящейся ткани окружало ее ноги при каждом шаге к увитой цветами арке. Жемчужное ожерелье украшало ее шею, а серьги-гвоздики из того же камня — уши, в руках она держала небольшой букет бледно-розовых роз. Она выглядела изящной и сияющей, и Мейсон внезапно почувствовал себя подростком, впервые влюбившимся в нее.

Какого черта с ним творилось? На протяжении многих лет ему нравилось множество девушек, но он никогда не влюблялся ни в одну из них, это подразумевало бы эмоции и романтические чувства. А он избегал эмоций и романтики. Всегда.

Стоя между Клэем и Леви в качестве одного из шаферов брата, Мейсон переступил с ноги на ногу и оттянул узкий ворот застегнутой на все пуговицы рубашки. Может, он слишком туго затянул узел галстука, что и ввело его в заблуждение. Да, он бы ухватился за это оправдание, потому что отказывался думать о другой причине, связанной с его лучшей подругой, даже если они занимались самым страстным сексом на свете. И это всё, твердо напомнил он себе, — один бурный, наполненный похотью раз, которого вообще не должно было случиться.

Но случилось. И теперь он не переставал думать о раскованной реакции Катрины на его поцелуй, его прикосновения и о том, как дерзко она умоляла жестко, глубоко и грубо трахать ее, и как ему это нравилось…

Его член неуместно дернулся в брюках, и, зная, что Клэй не оценит стояк во время церемонии, Мейсон выбросил из головы эти грязные мысли и сосредоточился на Таре, которая шла по проходу следующей и заняла свое место рядом с Катриной, напротив шаферов.

Музыка сменилась традиционным свадебным маршем, и все пятеро посмотрели в сторону задней части часовни, где из двойных дверей появилась Саманта в простом, но элегантном свадебном платье, повторяющем ее формы и расширяющемся ниже колена. Ее волосы тоже были собраны в прическу, а легкие локоны обрамляли лицо, и Мейсон мог бы поклясться, как Клэй быстро и резко вздохнул, и не мог винить брата за такое нехарактерное для него проявление эмоций. С другой стороны, после встречи с Самантой, Клэй стал совершенно другим парнем — более мягким, терпеливым и не боявшимся проявлять свою нежную сторону, когда дело касалось любимой женщины.

Взгляды Саманты и Клэя встретились, и невеста почти застенчиво улыбнулась, заскользив по усыпанной лепестками роз дорожке к ожидающей ее свадебной церемонии. Ее глаза сверкали радостью и счастьем, а лицо сияло, когда она, наконец, остановилась под аркой из цветов рядом с мужчиной, который скоро станет ее мужем. Она вручила свой букет Катрине, Клэй взял Саманту за обе руки, и служитель начал церемонию.

Мейсон взглянул мимо жениха и невесты на Катрину, с нежностью наблюдавшей за парой. От его внимания не ускользнуло то, что сегодня она избегала любого зрительного контакта с ним, и тот факт, что она явно его игнорировала, будто прошлой ночи никогда и не было, чертовски раздражал. Особенно, когда Мейсон не мог перестать думать об этом и о ней. Не как о лучшей подруге, которой она была на протяжении многих лет, а как о чувственной женщине, идеальном сексуальном партнере.

Поскольку Катрина даже не взглянула в его сторону, Мейсон снова сосредоточился на брате и Саманте, пока они произносили клятвы и обменивались обручальными кольцами. Служитель, наконец, объявил их мистером и миссис Клэй Кинкейд, и разрешил Клэю поцеловать невесту.

Его брат сделал это с театральным размахом, опрокинув свою молодую жену назад и скрепив их клятвы страстным поцелуем, вызвавшем у небольшой свадебной компании смех и ликование. Когда он, наконец, вернул Саманту в вертикальное положение, ее ухмылка растянулась до ушей, а лицо раскраснелось от публичного проявления мужем привязанности — еще одно новое для Клэя качество.

Жених и невеста первыми направились к выходу из часовни, а Мейсон подошел к Катрине и предложил ей руку. Она посмотрела на него с улыбкой, и он не мог понять, была ли она искренней или вынужденной, затем взяла его под руку, позволяя ему вести ее, пока Леви сделал то же самое с Тарой. Как только все вышли из дверного проема, Катрина тут же отпустила его руку и направилась еще раз поздравить Саманту и Клэя.

Все выпили по бокалу шампанского, затем еще час фотографировались. Всякий раз, когда ему требовалось встать рядом с Катриной или прикоснуться к ней, ее реакция не давала ему четкого представления о ее настроении или чувствах к нему. Она вела себя просто… нормально. Он должен быть благодарен, что между ними не возникло неловкого напряжения, тем более, что она еще и работала у него менеджером в «Чернилах», но вместо этого он обнаружил, что все сильнее раздражается, потому что сам больше не чувствовал себя нормально, когда дело касалось Катрины и их дружбы.

Господи, он был в заднице, и ему нужно разобраться во всем этом и привести голову в порядок. Он надеялся, что его член последует его примеру.

— С общими свадебными фотографиями я закончила, — объявила Сара к большому облегчению Мейсона. — Саманта и Клэй, мне бы хотелось сделать несколько снимков только вас двоих.

Жених и невеста вернулись в часовню для фотосессии, и Мейсон решил прямо поговорить с Катриной о сексе вчерашней ночью… и о том, что он не совсем хорошо закончился, хотя, глядя на нее сейчас, этого и не скажешь. Возможно, если бы они поговорили начистоту и решили все оставшиеся проблемы, он мог бы двигаться дальше и быть довольным тем, что между ними ничего по-настоящему не изменилось. Он нуждался в этом заверении.

Мейсон направился туда, где Катрина, Тара и Леви стояли вместе, болтая и смеясь в ожидании Саманты и Клэя. Подойдя к Катрине, он легко коснулся ее руки, чтобы привлечь внимание. Вздрогнув, поскольку он подошел к ней сзади, она взглянула на него широко распахнутыми зелеными глазами, став очень похожей на олениху, попавшую в свет фар.

Возможно, она не так уж невосприимчива ко мне, как я думал.

— Не возражаешь, если мы минутку поговорим наедине?

Поскольку он так хорошо знал Катрину, он не упустил вспышку настороженности, мелькнувшую в ее взгляде, затем она моргнула, и вспышка исчезла. Да, она умела скрывать эмоции, когда хотела.

— Угу, конечно. — Она беспечно пожала плечами.

Девушка последовала за ним по коридору, который в конечном итоге вел обратно в отель и казино «Белладжио». Удостоверившись, что они находятся вне пределов слышимости, Мейсон остановился, и она тоже.

— Что случилось? — спросила она небрежно, как хороший друг, которым всегда была.

Опять же, возвращение к статусу лучших друзей должно было принести ему облегчение, но Мейсон не мог остановить волну раздражения, которая пыталась пробиться на поверхность. Он искал в выражении ее лица что-то… большее, но ее черты казались тщательно сдержанными и ничего не показывали.

Она выжидающе посмотрела на него, и он потер затылок, внезапно почувствовав себя дураком.

— Я просто хочу быть уверенным… У нас все в порядке?

Ее брови удивленно поднялись в ответ на его вопрос.

— У нас все в порядке. Почему нет?

Она серьезно спросила: почему нет? Будто не помнила, как чертовски глубоко он находился в ее киске?

Он заставил сжатую челюсть расслабиться.

— Потому что после вчерашнего, я просто хочу убедиться, что у нас все в порядке.

Она успокаивающе похлопала его по груди.

— Конечно, у нас все в порядке, — слишком легко согласилась она. — Ты постоянно делаешь подобные вещи, Мейсон. Вчера у нас с тобой была такая же случайная связь.

В этом и заключалась часть проблемы, потому что Катрина не была для него случайной шлюхой, и он не мог поверить, что она думала, что он чувствует себя также, как и с теми незнакомыми, безликими женщинами. И нет, он не упустил иронии этой хреновой ситуации.

— Ты не принуждал меня делать то, чего я не хотела, — заверила она. — Секс был хорош, мы оба получили то, что хотели, так что не делай ситуацию между нами странной, ладно?

Мейсон поднял бровь и не смог сдержать вылетевшие слова.

— Секс был просто хорош?

Она пожала обнаженным плечом.

— По шкале от одного до десяти, я бы сказала, это твердая семерка.

И это была… средняя оценка. Он не мог сказать, серьезно ли говорила Катрина или просто дразнила, но его чертова гордость и эго взяли верх.

— У тебя было лучше?

Она засмеялась, явно наслаждаясь его раздражением.

— Я не целую и не сравниваю.

Он подавил желание поцеловать ее прямо здесь, на глазах у всех, и убедиться, что то, как его рот владеет ее губами, не идет ни в какое сравнение с кем-то другим. Вместо этого он засунул руки в передние карманы брюк и сменил тему.

— Кстати, ты прекрасно выглядишь в этом платье и с этой прической.

Она нежно улыбнулась комплименту.

— Ты и сам не так уж плох в этом красивом костюме. Трудно поверить, что под всем этим нарядом скрывается татуированный плохой парень.

Он потянул за неудобный воротник и галстук.

— Поверь мне, я бы надел это только ради братьев. Не могу дождаться, когда смогу снять эту чертову штуку.

Прежде чем Катрина успела сказать что-то еще, из часовни, держась за руки, вернулись Саманта и Клэй со счастливыми улыбками на лицах.

— Кто готов поужинать? — спросила Саманта, когда все направились к казино.

— Я бы с удовольствием съел гамбургер, — серьезно сказал Мейсон.

Саманта рассмеялась.

— У нас заказан столик в «Пикассо» здесь, в «Белладжио», с потрясающей французской кухней.

Мейсон поморщился. Он терпеть не мог этой модной хренотени.

— Это наша свадьба, Мейс, — добродушно вмешался Клэй. — Так что смирись и следи за манерами. Это прекрасный ресторан. Не смущай нас, поглощая пищу руками и жуя с открытым ртом.

Мейсон пихнул брата, заставив его усмехнуться.

— Пусть теперь ты и женат, но по-прежнему тот еще хрен.

— Но теперь он мой хрен, — выпалила Саманта, а затем ее глаза расширились от шока. — О, боже. Не верится, что я сказала это вслух.

Леви усмехнулся.

— Ты официально развращена. Добро пожаловать в семью, Саманта.

По прибытии в ресторан их вывели на уединенную террасу, где стоял накрытый стол на шестерых человек и открывался беспрепятственный вид на фонтаны Белладжио и водное шоу, проходившее каждые пятнадцать минут. Несмотря на бюджетный вкус Мейсона к пиву, они поужинали самой вкусной едой, выпили высококлассных напитков и устроили небольшую праздничную вечеринку на открытом воздухе.

Всякий раз, когда начиналось шоу фонтанов, они танцевали под музыку, хотя от внимания Мейсона не ускользнуло то, что Катрина каждый раз выбирала партнером Леви, поэтому он танцевал с Тарой. Несмотря на заверения Катрины, что между ними все в порядке, он не сомневался, что она намеренно держит дистанцию. Это чертовски выводило его из себя, но он позволил ей продолжать притворяться. На данный момент.

После ужина они, все еще одетые в свадебные наряды, направились в казино, чтобы поиграть и развлечься. Через несколько часов Клэй объявил, что у них с невестой есть дела поважнее, чем играть всю ночь напролет, и им предстоит вступить в супружеские отношения. Саманта покраснела, но не остановила Клэя, когда он подхватил ее на руки — свадебное платье и все такое — и понес через казино к лифтам, ведущим в пентхаус.

— Ночь только начинается, — сказала Тара, когда Саманта и Клэй ушли. — И это субботняя ночь в Вегасе. Что скажете, если мы переоденемся и заглянем в ночной клуб «Хайд» здесь, в отеле?

Леви, как всегда спокойный, пожал плечами.

— Звучит неплохо.

— Конечно, — сказал Мейсон, тоже пока не готовый заканчивать вечер. — Я тоже с вами.

Все трое взглянули на Катрину, которая одарила их извиняющейся улыбкой.

— Ненавижу портить вечеринку, но думаю, что я пас, — сказала она, все еще не глядя на Мейсона. — День был долгий, и я устала.

Мейсон едва удержался от того, чтобы не закатить глаза в ответ на ее отговорку. И он знал, что это именно оговорка, — предлог больше не быть с ним. Отлично. Пусть проводит вечер одна в своем номере, а он пойдет в «Хайд» с Леви и Тарой и повеселиться. Черт, возможно, ему нужно найти женщину, чтобы отвлечься от Катрины, стереть из памяти прошлую ночь и перестать зацикливаться на своей лучшей подруге.

Да, именно это ему и нужно, решил он.

Все вернулись в свои номера, чтобы переодеться, за исключением Катрины, которая пожелала им хорошенько повеселиться — и Мейсон был чертовски полон решимости сделать именно это. Сорок минут спустя, одетый в черные джинсы и черную рубашку, из-под рукавов которой выглядывали татуировки, Мейсон первым зашел в «Хайд», а Леви и Тара следовали за ним.

Клуб начал заполняться, и один взгляд на посетителей сказал Мейсону, что у него не будет проблем с тем, чтобы отвлечься, за чем он и явился сюда. Женщин, пришедших в ночной клуб приятно провести время, было легко узнать. Они носили обтягивающие платья, едва прикрывавшие задницы, а декольте были настолько низкими, что силиконовые груди едва не выскакивали из них.

Его с интересом рассматривали, а взгляды открыто выдавали приглашение. Женщины еще больше выпячивали грудь и кокетливо улыбались. Облизывали губы, встряхивали волосами и смотрели прямо в глаза. Да, он знал все сексуальные жесты и язык тела. Он играл в эту игру столько лет, что стал чертовым профессионалом.

Да, это было именно то, что ему нужно, чтобы забыть Катрину и прошлую ночь.

Он повернулся к Леви и Таре, искавшим место в зале, где можно посидеть и выпить.

— Не ждите меня, детки, — многозначительно сказал Мейсон. — Неизвестно, где я сегодня окажусь.

Леви поднял бровь.

— Или с кем?

Мейсон пожал плечами.

— Ты хорошо меня знаешь.

Затем он заметил хмурый взгляд Тары, на ее лице читалось явное недовольство.

— Почему ты так на меня смотришь? — спросил он ее.

Она поджала губы.

— Просто подумала, что после прошлой ночи и вашей с Катриной… ну, ты знаешь.

Он упер руки в бедра и с любопытством склонил голову.

— Знаю? — повторил он, не представляя, в каком направлении движется этот разговор, но не собирался ничего говорить, пока не поймет, что имелось в виду под «ты знаешь».

— Интрижки, — пояснила Тара.

— Это Катрина тебе сказала? — спросил он, все еще никак не реагируя.

Тара покачала головой, все еще неодобрительно глядя на него.

— Нет. Она сказала, что ничего не произошло, но я готова поклясться, что что-то было.

Итак, Катрина отрицала, что занималась с ним сексом. Не рассказала подробности вчерашнего вечера даже своей подруге, потому что они оба знали, что этого больше не повторится. Она явно хотела сохранить это в секрете, и из уважения к Катрине он сделает то же самое.

— Ничего не произошло, — подтвердил он слова Катрины.

— Что же, прекрасно, — сказала Тара, выходя из своего защитного режима. — Развлекайся, сорви вишенку с Вегаса.

Мейсон ухмыльнулся.

— Помни, что наш самолет вылетает завтра в полдень, и мы вчетвером встречаемся в вестибюле в десять, — сказал Леви, всегда думая о будущем, когда Мейсон предпочитал действовать импульсивно, поэтому его брат напомнил ему о расписании следующего утра.

— Не волнуйся, я приду, — заверил его Мейсон. — А вы двое не устраивайте дебош.

Он знал, что его живущий по закону брат-трезвенник не осмелится сделать что-то, что скомпрометировало бы его пуританскую личность.

Когда Леви и Тара направились в зал, Мейсон пошел осмотреться в клубе. Специального места для танцпола не было, поэтому все танцевали вокруг кабинок и столов, и пару раз женщины хватали его за руку, предлагая присоединиться к ним, но у него не было настроения танцевать.

Он одаривал их одной из своих ухмылок плохого парня, но качал головой и продолжал искать женщину, которая пробудила бы интерес не только у него, но и у его члена. Обычно проблем с этим не возникало. Но сегодня казалось, что его член стал разборчивым, и осознание этого до чертиков его раздражало.

Он взглянул в сторону бара. Фигуристая брюнетка в коротком черном платье на бретельках, подчеркивающим грудь, сидела на барном стуле в дальнем углу, потягивая коктейль и наблюдая за ним. Как только их взгляды встретились, она улыбнулась ему, затем похлопала по свободному стулу рядом, подзывая к себе.

Решив, что из-за чертовой придирчивости у него заканчиваются варианты, Мейсон подошел к ней и скользнул на стул. Она поставила пустой бокал на барную стойку, ее ярко-красные губы соблазнительно изогнулись в призывной улыбке, глаза излучали безошибочное приглашение, которое, как он знал, приведет именно к тому, ради чего он сюда пришел.

— Не хочешь купить мне еще выпить? — спросила она знойным голосом, медленно и многозначительно водя пальцем по краю бокала.

Сначала выпивка и вежливые формальности.

— Конечно, — сказал он дружелюбно. — Что будешь?

— Яблочный мартини.

Мейсон подозвал бармена и сделал заказ.

— Ей яблочный мартини, а мне чистый «Bulleit».

Бармен отошел готовить напитки, а женщина повернулась к нему всем телом, выпятив вперед грудь. Да, без сомнения, она делала это и раньше. Идеально.

— Итак, ты в Вегасе проездом или живешь здесь? — спросила она, закинув одну стройную ногу на другую.

— Приехал из Чикаго, — ответил он, чертовски желая, чтобы его тело присоединилось к плану на секс, чтобы он мог покончить с этим. — В эти выходные здесь состоялась свадьбе моего брата.

— Как мило. Ты в клубе с кем-то?

Он понимал, что ее не интересует его брат или Тара, она спрашивала о ком-то более значимом. Ему в голову снова пришла Катрина, и неожиданное чувство вины, скрутившее внутренности, заставило его поерзать на стуле. Ему не о чем сожалеть, сказал он себе и попытался сосредоточиться на женщине рядом с ним.

— Нет, — ответил он. — Я здесь один.

— Я тоже, — сказала она и облизнула нижнюю губу.

Все, о чем Мейсон мог думать, это губы Катрины и все те грязные, порочные вещи, которые он все еще хотел сделать с этим мягким, теплым ртом. Вчера он не получил достаточно.

Бармен принес напитки, и Мейсон вытащил из бумажника две двадцатки и протянул их парню.

— Сдачи не надо.

— Спасибо, чувак, — сказал официант и перешел к другому клиенту.

Женщина отпила щедрый глоток мартини и положила руку ему на бедро, явно первой делая шаг. Обычно его член сразу же поднимался и рвался в бой. Но сейчас Мейсон не чувствовал даже приступа сексуального желания. Ноль. Ничего. Его член посылал его далеко и надолго. Как, черт возьми, ему выкинуть Катрину из головы, если его тело отказывается сотрудничать?

— Итак, ты здесь один, и я тоже, — сказала женщина, дерзко скользя пальцами вверх по его бедру, пока ее рука не коснулась его промежности. — Как насчет того, чтобы допить напитки и пойти куда-нибудь… в более уединенное место?

Ее опытная рука гладила его выпуклость под молнией, и он ждал, что его член встанет и… пуф, ничего. Мейсон от досады закрыл глаза и мгновенно вспомнил, как Катрина обхватывала его вчера через джинсы, как ласкала и сжимала, пока он не стал опасаться, что кончит в штанах.

Внезапно его член запульсировал от эротического воспоминания и, наконец, начал твердеть, но теперь ласки этой женщины казались грязными и неправильными.

— Бл*ть, — раздраженно выругался он и оттолкнул руку женщины резче, чем намеревался.

Она отшатнулась, выглядя скорее разозленной, чем обиженной.

— Господи, ты гей?

Он бы рассмеялся, если бы вся эта ситуация так чертовски не бесила.

— Нет, я не гребаный гей.

— Тебе не нужно защищаться по этому поводу, — раздраженно сказала она. — Здесь найдется возможность решить такую… проблему.

На этот раз он рассмеялся, низким и резким смехом. Единственное, что могло решить его от проблемы, — это сама Катрина. До этого момента его член блокировал либидо. Чертова фантастика.

Он залпом допил виски и извиняющимся взглядом посмотрел на женщину. Это не ее вина, что его член внезапно объявил забастовку.

— Мне очень жаль, — сказал он и решил уйти, прежде чем опозориться еще больше.

Он не удосужился предупредить Тару и Леви, что уходит, и они, вероятно, предположили бы, что он подцепил кого-то на ночь, что и произошло бы, не устрой его пенис протест. Чувствуя неловкость и беспокойство, он вернулся в казино и сел за один из столов для игры в блэкджек, где требовалось минимум сто долларов за ставку.

Проиграв пятьсот долларов за пять минут, он проявил благоразумие и остановился… но его неоспоримую потребность в одной женщине, и только в ней, было невозможно остановить. Катрина. Осознание этого напугало его до чертиков, потому что заставило почувствовать себя слишком уязвимым, будто он терял не только контроль над телом, но и над эмоциями.

Он жаждал облегчения, которое способна была дать только она, и он очень в нем нуждался. Один раз, и она стала его лекарством, и для избавления от нее ему отчаянно нужна была еще одна доза, чтобы по возвращении в Чикаго, они могли снова стать лучшими друзьями, потому что это все, кем он мог быть для нее. Он был слишком испорчен, а она заслуживала мужчину, который любил бы ее всем своим существом.

Еще одна ночь. Это все, что ему нужно, сказал он себе, как наркоман, идя к лифтам отеля, и это безумное предвкушение уже разливалось по его венам. Похоть. Желание. Вот что он знал. Что понимал. И как только у него будет несколько часов, чтобы выжать каждую каплю удовольствия из тела Катрины, он сможет уйти, оставив их обоих довольными и по-прежнему друзьями.