На возвышенностях горели кресты. Котлы поднимались по стапелям наверх, туда, где вода уже сошла. А черти развлекались тем, что с обрывов толкали проклятые души вниз, в самое крупное из оставшихся озёр. А там кишела всякая живность. Я подошёл ближе, чтобы рассмотреть, что там происходит, и какого же было моё удивление, когда я увидел и крокодилов, и бегемотов, и каких-то змей с шипастыми плавниками. Вот только крокодилы имели шипы по хребту. Вместо толстой кожи у бегемотов по бокам свисали костяные пластины, а голову прикрывала «корона» из роговых наростов. Змеи больше походили на дикобразов. Озеро оказалось переполнено разными тварями. Но не эти изменения привлекли моё внимание больше всего. Тоненькие вихри поднимались с поверхности водоёмов, и через них вода уходила через фиолетовые воронки.
— Что, гадаешь, куда водичка уходит? — раздался утробный голос прямо у меня за спиной.
Я обернулся, высший демон навис надо мной. Так близко Велиала я ещё не видел. Тварь казалась ещё более уродливой, чем я думал раньше. Шея и руки пестрили бородавками, зубы торчали в разные стороны и кровоточили, белки глаз имели жёлтый, нездоровый цвет. А из пасти несло тухлятиной.
— А есть предположения? — с интересом спросил я.
— Так и ослу понятно куда! — рассмеялся демон, — К тебе возвращается, жемчужина проделала в твоём энергетическом теле нужный узор и теперь забирает разлившуюся энергию обратно.
Высший демон принюхался, зрачки в его глазах расширились, и он с нескрываемым любопытством начал меня обнюхивать, совсем как пёс. Велиал обошёл вокруг меня раза три и с интересом уставился.
— Пасечников, чего от тебя так несёт ведьмаком⁈ Прям, я бы сказал, воняет!
— Что это значит? — насторожился я.
Но демон проигнорировал мой вопрос и продолжил меня обнюхивать. Главное, чтобы на зуб пробовать не начал!
— Впервые такое вижу, чтобы бахир сменился на антар. Ты, Виктор, просто ходячая аномальная зона! Хотя, дело, наверно, в жемчужине…
Я не сразу осознал слова демона. А потом понял: источник моей энергии сменился с внешнего на внутренний. Нет, я ожидал от жемчужины каких-то серьёзных изменений, втайне надеялся, что стану сразу «виртуозом», но смена профиля… Хотелось бы услышать слова подтверждения от моего демона, поэтому нацепив маску дурочка, я спросил:
— Что значит, «воняет ведьмаком»? Неужели жемчужина окончательно усвоилась в моём теле? И что значит, бахир сменился на антар⁈
— То, и значит! — рыкнул демон, — Не удивлюсь, если силу рода ты окончательно потерял, а вот Болотная Магия стала твоей основной стихией!
— Чего⁈ — но вопрос был излишним, слова демона всё подтвердили, теперь нужно лишь понять, какое отношение Болотная Магия имеет к внутренней энергии. Значит, жемчужина не просто подействовала, а полностью перестроила мой энергетический контур.
— Ага! Всё ты правильно понял! — Велиал бесцеремонно прочёл мои мысли и тут же перевёл тему, — Ну, что там, по нашему вопросу, продвижение есть?
Чёрт! О том, что демон читает мысли, я совсем забыл.
— Да. Нашёл ещё одного губителя рода.
— Отлично! Не буду тебя задерживать, а то мои подопечные начинают нервничать от твоего аромата… — демон рассмеялся своей шутке.
— Стоп! Хоть объясни, что всё это значит!
— Сам разберёшься!
Велиал обернулся, прислушался, посмотрел на меня:
— К тебе пришли, Пасечников. Тебе пора!
Демон схватил меня за шкирку и метнул в озерцо с мерзкими тварями. Я неуклюже замахал конечностями в воздухе, заорал, что было мочи, чем привлёк внимание тварей. Последние тут же среагировали и выстроились вкруг, там, где я должен был упасть. А один из бегемотов прыгнул мне навстречу и уже было разинул пасть, чтобы меня сожрать. Я инстинктивно закрыл глаза.
Очнулся я в постели, в этот раз без криков, за окном солнышко приближалось к зениту. Быстро накинув рубашку и заскочив в брюки, сгрёб несколько золотых монет со стола. Задержал взгляд на визитке Сойкина и решил забрать её тоже.
Я почти дошёл по коридору до лестницы, как в дверь позвонили, послышались шаги, скрип двери, а через секунду я услышал возмущённый голос Герды:
— Что нужно полиции в доме Демидовых⁈
Вот оно как! Полиция пожаловала, впрочем, я допускал такое развитие событий. Значит, мне не поверили? Или, что более вероятно, нашли повод доставить в отделение полиции? Зачем? Чтобы, наконец, расправиться?
На пороге стояли, судя по форме, полицейские, человек десять. В стороне расположились Герда и Нохай, слуги пребывали в недоумении. Я спустился с лестницы и остановился в трёх метрах от полицейских.
— Вы Клемент Аристархович Демидов⁈ — спросил уверенным голосом полицейский в сером плаще и с папкой в руках.
— Я, а вы по какому вопросу⁈
— Я из полицейского управления города Москвы его императорского высочества Александра Романова! — полицейский представился, назвал номер своего жетона, обозначил звание — капитан, а затем буднично сообщил, — Вы обвиняетесь в убийстве князя Франческо Сан-Донато! И мы пришли вас арестовать. Ордер готов за подписью судью, всё оформлено, как полагается.
— Вот как⁈ — у меня внутри разгорался огонь азарта, — А вы учли все детали и то, что князь вломился в моё поместье?
Я почти не сомневался, что всё это представление — подстава. Оставался вопрос только в том, кем и для чего.
— Да, рассмотрели. И пришли к выводу, что вы могли привезти своего дядю домой, а проникновение в усадьбу инсценировать!
— Вы позволите взглянуть на бумаги? — язвительно попросил я.
— Разумеется! — полицейский открыл папку и вытащил из неё несколько листов, затем передал их мне.
Я не видел местных документов, но выглядело всё вполне натурально и не вызывало сомнений в подлинности. Неужели меня действительно отвезут в полицию? Я вернул документы, завёл руки за спину и заиграл желваками. Полицейские все эти жесты восприняли по-своему:
— Прошу вас, граф, не стоит сопротивляться. Мы готовились и к силовому захвату, не стоит усугублять своё положение!
Полицейские оживились и разошлись полукругом, заняв позиции вокруг меня. Попытка сопротивления при аресте всегда, при любой ситуации, играет против подозреваемого. А если я хотел выйти сухим из воды, то мне следовало не только выполнить контракт долбаного демона, но и избежать судебных тяжб по отношению к себе любимому. А ещё мне стало интересно, действительно ли убийцы рода действуют руками полиции? Или это просто ряженые?
Я поднял руки.
— Ладно, ладно! Я сдаюсь, но позвольте мне переговорить со слугами.
— Конечно! У вас пять минут, граф.
Я отвёл Нохая в сторону, к нам присоединилась Герда:
— Господин… — начала предсказательница.
— Помолчи, пожалуйста, Герда, — оборвал я девушку и улыбнулся, как бы извиняясь, — Сейчас вам нужно слушать и запоминать!
— Да, господин! — Нохай обозначил поклон.
— Адвокат, нужен независимый и амбициозный, денег не жалей! Позвони Гречкину, пусть он поработает!
— Будет сделано, господин!
Так, что ещё можно сделать, вот прямо сейчас? Да ничего, собственно… или можно кое-что предпринять?
— Узнай всё о Болотной Магии!
— Господин? — удивился Нохай.
— Ты не ослышался, я хочу знать всё, что только можно, о своей новой стихии!
— Хорошо. — отозвался слуга.
— Время вышло, Клемент Аристархович! — напомнил о себе полицейский.
— Я уже иду.
Подойдя к полицейским, протянул руки для наручников.
— В этом нет необходимости.
Капитан первым вышел из моего поместья, меня же окружили по двое спереди и сзади. Во дворе стояли три полицейские машины. Меня посадили в одну из них. Нужно сказать, вполне комфортабельную и удобную.
К моему удивлению, меня отвезли не загород, а в отделение полиции. Вот только общение со следаком показало и ещё сильнее утвердило мою уверенность в том, что всё это подстава! Следователя абсолютно не интересовали детали случившегося. Полицейский просто отрабатывал свои обязанности для галочки. Что наводило на нехорошие мысли. Зачем меня доставили в отделение полиции? Чтобы сокамерники меня случайно зарезали? Или будут варианты? Из глубокой задумчивости меня вывел Гречкин:
— Клемент Аристархович, здравствуйте! К сожалению, все документы оформлены верно, заявление на вас написала княгиня Сан-Донато и она утверждает, что у вас была ссора с её мужем накануне его гибели! И у княгини есть несколько свидетелей из её слуг.
Я кивнул.
— Добрый день, Василий Петрович. Это правда, но ссора не является доказательством вины!
— Вы совершенно правы, граф. Мне жаль, но тут ничего не поделаешь…
— Могу я переговорить со своим адвокатом наедине? — обратился я к следователю.
— Это ваше право, Клемент Аристархович! — безразлично согласился следователь.
Оказавшись наедине, я заявил следующее:
— Василий Петрович, я думаю, что меня хотят убить. Причём не сегодня, так завтра!
— Что? — удивился адвокат.
— Да! Но этого не случится! А вы должны быть готовы к тому, что меня обвинять ещё в некоторых преступлениях! И я хочу, чтобы вы приступили к работе сразу же, как станет известны новые детали.
— Я ничего не понимаю… — смутился адвокат, — вы утверждаете, что вас хотят убить, но при этом заботитесь о будущих юридических проблемах⁈
— Василий Петрович, вы всё поймёте. Просто сразу же приступайте к работе!
— Хорошо. Я пока ничего не понимаю, но раз вы настаиваете…
— Отлично! Значит, я могу на вас рассчитывать…
На этом моё общение с адвокатом и следователь закончилось.
Меня вели в наручниках по серому коридору. На потолке горели тусклые плафоны, а по бокам в камерах скалились уголовники. И это тоже отличалось от того, с чем я был знаком. Количество камер оказалось значительно больше, чем в привычных ментовках моего мира!
Ну и что вы сделаете? Посадите меня к убийцам, у которых по недосмотру окажутся заточки? Или, напротив, ко мне будет заброшен особо опасный пассажир? Но я не угадал. Меня провели мимо всех заполненных камер.
А затем миновали и пустые. Я не задавал вопросов, лишь размышлял. Арест заказной, и тот, кто за ним стоит, намерен избавиться от меня самым радикальным образом, примерно так же, как от моего рода.
Меня отвели в самый конец коридора. В замке загрохотал ключ, и дверь заскрипела несмазанными петлями, приглашая меня войти в узкую комнатку два на два метра. Тюрьма, она и в Африке тюрьма. Слева шконка, справа в углу металлический туалет, рядом умывальник, который никто и никогда не чистил. Шагнув внутрь, услышал писк мыши, та шмыгнула в щель.
Дверь захлопнулась, и я аккуратно присел на краешек койки. Скорее всего, за мной придут под утро, часиков в пять. Ну ничего, можно и подождать. Или, может свалить на фиг отсюда? А что? Сделать в полу прорубь и проплыть до улицы? Я потянулся к стене и обнаружил, что Магия Болота мне недоступна. В принципе логично, в КПЗ, как и в тюрьмы, попадают одарённые, и могут натворить дел. Значит, стоят подавители? Но Нохай говорил, что на Магию Крови подавители не работают.
Я подумал о шраме, о превращении в одержимого. Магия Крови откликнулась. В этот раз шрам не просто болел, но и жутко чесался, я бы даже сказал, невыносимо зудел. Всё же подавитель действовал и на Магию Изнанки, но не сковывал её до конца. Я ощутил, что могу превратиться в одержимого, но займёт это больше времени, чем обычно. Вот только применять её не стоит! Инквизиторы с лёгкостью определят, что в моей камере использовали Магию Крови. И мне потом будет крайне затруднительно что-то доказать. Поэтому, превращаться в одержимого я не буду! Ну, если только совсем прижмёт.
Я задумался, из сложившейся ситуации можно попытаться извлечь некоторую выгоду для себя. Всё же те, кто меня сюда посадил, понимали, что я не так прост, раз смог убить князя Сан-Донато. А значит, предпримут меры, отправлять абы кого не будут. Я, немного брезгуя, прилёг на кровать.
В размышлениях провёл часа три, может, четыре, пока в коридоре не звякнула дверь. Послышались шаги, судя по звукам, в коридор вошли четверо или пятеро. Шли они спокойно, шаг в шаг. Не стали ждать до утра? Настолько уверены, что им всё сойдёт с рук? Значит, начальство тоже при делах. Да нечего гадать, сейчас всё узнаю! Подошли к двери и уставились на меня.
— Ну что, граф, готов отправиться к мамке с папкой⁈ — презрительно спросил человек, судя по всему, он у них главный.
Это намёк на то, что пришедшие причастны к гибели рода? Не то чтобы слова меня задели. Но кое-что позволили понять о говорившем и о его спутниках. Как я это понял? Всё просто. Говоривший вложил в слово «граф» столько презрения, что хватило бы на маленькую армию бомжей. Кто они? Простолюдины, лишённые магии или с минимальными способностями? Нужно попытаться выяснить!
— Что я вам сделал? Откуда столько ненависти? — спросил я как можно более обречённым голоском глупого мальчишки.
Но пришедшие сами были не прочь поболтать:
— Да за то, что тебе все дороги открыты! За то, что с самого рождения тебе жопку подтирали и с золотой ложечки кормили! А нам, простым безродным, чтобы мы не делали, не прыгнуть выше определённой планки, вот хоть что делай!
Что там говорил дедушка Ленин? Классовая борьба. Ну, она здесь налицо.
— Ну и чего вы хотите добиться? Свергнуть императора?
— Нет! Хотя и это тоже! — кажется, говоривший запутался, — Мы хотим больше возможностей для нас, простолюдинов. Но никто по своей воле власть не отдаст, ведь так? А значит, нам придётся взять её силой!
Они тихонько захихикали, наслаждаясь своим положением.
— Ну, допустим, а что вы делать будите с соседними государствами, где у власти остались аристократы со способностями? А если они решат вас завоевать? Что противопоставите?
— Какой разговорчивый! — подал голос второй, — А тебе какое дело? Ты ведь сейчас отправишься на тот свет!
Я чуть не ляпнул: не говори гоп, пока не перепрыгнул, но вовремя себя остановил.
— Я же сказал: хочу понять ваши мотивы. Откуда столько ненависти ко мне и моему роду. Но ты не ответил, если вырезать наших аристократов, то кто сможет остановить аристо из соседних стран? Они с вами миндальничать не будут!
Кажется, борцы за идею общего равенства об этом забыли подумать.
— Эй ты свой пургамёт прикрой! — завопил нервным голосом кто-то стоявший сзади.
Но меня отчего-то понесло:
— Вам не приходило в голову, что вы действуете в интересах иностранных государств, в том числе великобританских аристократов? Ведь Франческо Сан-Донато был князем и «мастером»! А ваши подавители магии? Они имеют также английское происхождение! Да и Морозов не отрицайте, я знаю, что он с вами, он тоже аристократ. И наверняка банкиры, которые за ним стоят, не заработали свои капиталы, маша кайлом на золотом прииске!
— Мне надоело это слушать! Надо дело сделать и валить отсюда, — пришёл к выводу главный.
Я опустил голову и криво усмехнулся. Ничего, придётся вспоминать, чему учили в Высшей школе КГБ…
В руках у полицаев я рассмотрел биты, а у одного монтировку, увидел нож у главного. Они хотят сымитировать нападение уголовников?
Замок в двери моей камеры зловеще щёлкнул, дверь заскрипела. Я резко встал и забился в угол, опустил голову и сделал вид что мне страшно. В камеру зашли двое, остальные остались стоять снаружи. Два ублюдка в форме полицейских встали напротив меня. Нужно начинать первым, используя эффект неожиданности.
— Что притихло, чучело? Язык в жопу засунул⁈
Эти двое не видели во мне угрозы и решили поиздеваться или доказать мне, а главное, себе, что они правы, а я ошибаюсь. Но у меня были другие планы.
Резкий удар носком ботинка угодил в сухую кость голени стоявшему справа, о нём можно было забыть на пару секунд. Сразу же провёл хлёсткий удар второму в блуждающий нерв, это немногим выше солнечного сплетения. Тот, кто стоял слева, повалился кулём на пол камеры. А тот, кто находился с права, успел распрямиться.
Бить по таким точкам нужно не с силой, но максимально резко. В этом смысл! Боксёры любят бить боковой в челюсть, но есть нюансы. Удар должен быть настолько резким, чтобы мозг получил микросотрясение. В идеале удар должен быть встречным и невидим противником. Это очень травмоопасно, но действенно. Были случаи, когда боксёры с хорошо поставленным ударом убивали по неосторожности в уличных драках.
Я вложил в удар все части тела: ноги, таз, плечо, руку, всё тело работало как рычаг, ради ускорения! Раздался резкий и хлёсткий шлепок. Получилось! Удар вышел что надо. Нет, противник не улетел на два метра, как показывали в американских фильмах. Вовсе нет! Он лишь слегка повернулся вокруг своей оси и упал рядом со своим приятелем, словно пожухлая осенняя листва. Я оказался немного удивлён, что вышло всё так чётко, тело у меня вовсе не тренированное.
— Эй! Ты чего творишь⁈ — раздался возмущённый и одновременно растерянный возглас ещё одного полицейского.
Но оставшиеся трое не торопились войти в камеру. А я, не спеша, поднял монтировку, выпавшую из рук неудавшегося убийцы. Холодный металл приятно оттянул руку. А на лице заиграла скверная ухмылка.
— Кто следующий? — спокойным голосом спросил я.
Они попятились, сами не понимая почему. Трое крепких мужиков, служащих в полиции, отходили назад. Один из полицейских потянулся к кобуре.
— Может, пристрелить его? А спишем как побег!
— Нет. — огрызнулся главный. — Нам приказано всё сделать чисто!
— Да, чисто всё равно уже не выйдет! Он из камеры вышел…
— Отключи подавитель! — закричал самый нервный, — Я его фаерболом угощу!
Но главный медлил, он не был уверен, что это правильное решение. Я вышел в коридор, здесь просторно и удобнее орудовать монтировкой, если придётся.
— Его надо гасить! — произнёс всё тот же нервный.
— Знаю! — огрызнулся главный и потянулся к амулету на поясе.
Я почувствовал, как действие подавителя ослабло и контроль над энергией вернулся. Под тремя полицейскими моментально образовалось по дыре с мутной болотной водой. Они и понять-то особо не успели, что случилось, как оказались по пояс в воде! Попытались вырваться из трясины, но только ещё больше провалились. В меня запоздало полетел обещанный фаербол, просвистело ещё что-то, навроде сосульки, но всё мимо и тщетно. Я записал всех троих в покойники, и они резко пошли ко дну.
Подняв голову кверху, уставился на потолок. Загорелись красные лампочки, и противно завизжала сирена. Скоро здесь будут ещё полицейские. Фокус жизни подтвердил это: в КПЗ бежали оперативники. Но в мои планы не входило встречаться с ними. И я устроил из коридора местный филиал Васюганского болота. Вернувшись в камеру, уставился на двух оставшихся. Оставлять в живых этих недобитков нельзя! Но я так и не узнал ничего путного! Один всё ещё пребывал в отключке, второй нечленораздельно кряхтел и ворочался.
— Кто вас послал⁈ — каждое слово я чеканил.
— Да… пошёл ты… — огрызнулся полицейский.
Размахнувшись, ударил монтировкой по коленной чашечке. Раздался мерзкий треск, а следом за ним вой, полный боли. Полицейский с полминуты вопил и метался по полу, пока боль не стихла.
— На кого вы работаете⁈ Говори тварь!
Он сумбурно затараторил:
— Леший… он… он босс…
— Кто такой Леший⁈
— Не знаю… правда не знаю… Я о нём лишь слышал, упоминал капитан, и то по пьяни! Знаю, что ему Леший отдавал приказы.
Фокус жизни оповестил, что полицейские уже в коридоре и медленно приближаются. Возможно, перекинули мост через моё болото, или ещё чего. Мне это было неинтересно. Нужно уходить, и я бросил напоследок:
— Вы выбрали не ту сторону!
Ещё два омута раскрылись в полу, под телами полицейских.
— Нет! Не надо… — отчаянно закричал, говоривший о Лешем.
Всплески воды заглушили крики паренька, а вода скрыла его лицо. Болотная Магия не упускает своих жертв. Нет ничего хуже осознавать, что медленно умираешь, но не в силах что-либо сделать. Но мне не было жаль этих пятерых продажных ментов, они пришли меня убить, но не смогли сделать задуманное. Всё честно!
Перепрыгнув через омуты в полу, я превратил тюремную стену в болотную воду. В стене образовалась брешь, а вода расплескалась во все стороны, забрызгав мою одежду. Я проскочил в образовавшийся проём и побежал прочь от здания.
Но это были ещё не все препятствия. Путь мне преградил кирпичный забор с колючкой, но и это не проблема. Стена также превратилась в грязную воду и обрушилась вниз, растекаясь в стороны. Я оказался на улице, а метрах в трёхстах от меня горел красной вывеской спуск в метро. Да! То, что нужно. Я побежал с ускорением к нему. Спустившись по лестнице, услышал позади крики полиции:
— Стоять! Стрелять будем!
Но я знал, что не будут в проходах метро, где полно людей, точно не станут стрелять! Спустившись на пирон, запрыгнул в ближайшую электричку. Двери захлопнулись за мной. На пирон выскочили полицейские. На платформе оказалось человек пятнадцать в форме. Я спрятался за стоящими людьми и наблюдал за тем, как полицейские лихорадочно искали меня, пока электричка не тронулась.