Последний крестовый поход

Введение

В понедельник, 25 августа 1270 года, в лагере армии крестоносцев, недалеко от руин древнего Карфагена, король Франции находится при смерти. Став жертвой эпидемии, которая уже унесла много жизней среди его спутников, Людовик IX был прикован к постели более трех недель. В ночь со 2 на 3 августа появились первые симптомы заболевания — сильная боль в желудке. Скорее всего, это была не чума, как говорили позже, а цинга, тиф или дизентерия. Состояние короля сразу же оценили как тяжелое. 3 августа ему даже не стали сообщать о смерти одного из его сыновей, Жана, графа Неверского, 20 лет от роду, который тоже умер от болезни. Только через неделю, когда состояние короля ненадолго улучшилось, доминиканец Жоффруа де Болье, один из его духовников, сообщил ему эту печальную новость. "Господь наш дал его мне, Господь наш взял его у меня. Да будет благословенно имя Господа нашего", — ответил король, и если он и был огорчен как отец, то, как сказал позже один из свидетелей, он был бесстрастен как мудрец. Последующие дни подтвердили медленное ухудшение состояния Людовика. У этого 56-летнего мужчины и раньше было слабое здоровье. Тяготы и лишения оставили на нем свой след, и тот уход, который оказывали ему врачи, уже не мог ничего изменить. В Тунисе в августе жара стоит очень сильная, всепоглощающая, хотя близость моря, несомненно, немного смягчает ее. Один из королевских клерков, Пьер де Конде, находившийся там, писал одному из своих адресатов: "Многие считают, что никто не может сохранить свое здоровье в стране Тунис, где сильные и крепкие мужчины, заболевшие там, скорее томятся, чем живут в этой проклятой земле, и это неудивительно. Солнечный зной так силен, пыль так всепроникающая, ветер так порывист, воздух так испорчен, запах трупов так заразителен, и еще столько неудобств, что даже здоровые люди иногда испытывают там отвращение к жизни".

В течение нескольких дней, несмотря на то, что он был прикован к постели, Людовик сохранял командование над армией. Он оставался властным и авторитарным королем, каким всегда был после смерти своей матери, Бланки Кастильской. В ночь с 23 на 24 августа его состояние резко ухудшилось. В воскресенье 24-го, в день святого Варфоломея, Людовик отправился на молитву, но во время ее периодически терял дар речи. "Господи, сделай так, чтобы мы ради Тебя презрели богатства мира сего и не боялись никаких бедствий", — умолял он. Очевидно, что Людовик знал, что он близок к смерти. Брат Жоффруа де Болье совершил над ним последнее елеосвящение. С начала своей болезни Людовик уже несколько раз исповедовался, как делал это на протяжении всей своей жизни. У подножия креста, который он водрузил в своем шатре, король все еще мог читать псалмы и литанию святых. С особой силой он молится Сен-Дени (Священно мученику III века Дионисию Парижскому), первому епископу Парижа, защитнику династии Капетингов и королевства Франция, и Святой Женевьеве, покровительнице Парижа. "Будь, Господи, освятителем и хранителем народа Твоего", — повторял он несколько раз, полный заботы о всех тех, кого он привел с собой к берегам Африки. Этими словами начинается молитва Святому Иакову Великому. Очень популярный во Франции, святой также являлся matamore, истребителем сарацин, которого постоянно упоминали в войнах, которые вели христиане в Испании. Королю напомнили о его главной цели и он сказал дважды: "О Иерусалим!". Утром 25 августа лихорадка спала и Людовик почувствовал себя немного лучше. Он даже смог встать с постели и снова принять причастие. Ему сообщили, что корабль с его братом, королем Сицилии Карлом Анжуйским, которого крестоносцы ждали с середины июля, когда они сами высадились у Карфагена, вот-вот прибудет. Но вскоре лихорадка вернулась. Примерно в девять часов утра Людовик окончательно потерял способность говорить и впал в бессознательное состояние. Очнулся он только в три часа дня. На ложе из пепла в форме креста, с устремленными на небо глазами, он все еще имел силы произнести строчку из псалма: "Я войду в дом Твой, я преклонюсь в святом храме Твоем". За тем он добавил: "Я исповедую имя Твое". И умер[1].

Это рассказ о смерти Людовика, оставлен нам теми, кто был ее свидетелем. 4 сентября Пьер де Конде, духовник короля, упомянутый выше, написал своему адресату всего несколько слов, а три недели спустя Тибо, король Наварры и граф Шампани, зять Людовика, описал смерть Людовика в письме кардиналу Эду де Шатору. Основные линии сюжета уже были намечены, в частности в письме, в котором новый король Франции Филипп III сообщил духовенству своего королевства о смерти отца и собственном воцарении. Несколько лет спустя два приближенных короля, оба монахи-доминиканцы, Жоффруа де Болье и Гийом де Шартр, написали житие короля Людовика. Оба помогали королю в его последние минуты жизни. Их рассказ совпадает с рассказом Тибо Наваррского. Они также старались описать смерть святого человека, находящегося в процессе канонизации. Это уже тогда было намерением короля Наваррского, и это, несомненно, было намерением двух доминиканцев. Как только был поднят вопрос о канонизации, фактически в конце 1271 года, Папа Григорий X немедленно начал процедуру, которая приведет к тому, что однажды, в августе 1297 года, король Франции будет возведен в святые[2].

Смерть Людовика — самый известный эпизод Тунисского крестового похода. Следуя примеру свидетелей и агиографов, хронисты концентрируют внимание на агонии святого короля, отбросив свидетельства остальных участников экспедиции в безвестность. Историки нашего времени поступают также. Первая часть крестового похода, до смерти Людовика, наиболее изучена, и великие историки, такие как Жак Ле Гофф и Жан Ришар, каждый по-своему, рассказали, о жизни и правлении короля крестоносцев. Выбор Туниса в качестве цели крестового похода породил многочисленные попытки объяснения этого решения. О второй части экспедиции, самой продолжительной, поскольку она длилась с конца августа до ухода крестоносцев из Туниса в середине ноября, известно немного. Общепринято лишь то, что неудача великого проекта Людовика ознаменовала конец заморских экспедиций и предварила скорое падении последних христианских оплотов в Святой Земле — Акко (Акра, Сен-Жан-д'Акр) и Тир пали в 1291 году, чуть менее чем через два столетия после триумфа Первого крестового похода[3].

Тунисский крестовый поход был единым целым, и цель этой книги — рассказать его историю, начиная с отплытия крестоносцев из Эг-Морт, 1 июля 1270 года, и заканчивая возвращением оставшихся в живых во Францию, весной 1271 года. На самом деле, история должна начинаться с принятием креста Людовиком в 1267 году и охватывать огромные дипломатические, финансовые, материальные и духовные приготовления, которыми король Франции руководил в течение трех лет, предшествовавших его отъезду. Все королевство было мобилизовано. Если Людовик через пятнадцать лет после жестокой неудачи своей первой заморской экспедиции решил снова отправиться в крестовый поход, то это, конечно, было итогом его духовного пути, о котором мы можем только догадываться. Но, без сомнения, крестовый поход был также политическим проектом, который являлся частью царствования, очень важного для истории Франции.