Последний медведь

Глава 17

Бо

Огонь. Мир окрасился в мерцающий красный цвет, когда жажда крови потекла по моим венам. Я взрыхлил землю под своими лапами и низко опустил голову. Тревор лежал на спине, его черные глаза блестели, но он отказывался шевелиться.

«Вставай!» — вырвалось у меня в виде рева. Лицо Тревора расплылось в улыбке, и кровь наполнила его глаза. И все же он не пошевелился.

Если бы он отказался драться, все закончилось бы в считанные секунды. Ярость вскипела в моей груди, и с моих клыков потекла слюна. Я уже чувствовал вкус плоти. Это было бы легко. Один взмах моего когтя по его шее. Но это делается не так. Это должен был быть поединок медведя с медведем.

— Бо! — донесся до меня голос Уны, но это только подогрело ярость.

«Фиона». Она знала. Она поняла. Только одна вещь могла удержать меня от того, чтобы наброситься на Тревора, и это была Уна. Если бы ей было больно, если бы она была в опасности, я бы умер за нее. Фиона отстранила ее. Я ощущал медведицу Уны как мерцающее, неземное присутствие. Я хотел, чтобы она была стойкой. Я жаждал ее. Я хотел сделать ее частью себя.

Тревор почувствовал мои мысли. Он сменил позу, встав на четвереньки. Он был наполовину человеком, наполовину медведем, на его руках росла шерсть, а кончики пальцев превратились в когти.

— Бо! — крикнула Уна.

Теперь она была вне круга. В безопасности. Я знал, что она достаточно сильна, чтобы постоять за себя, и Фиона была на ее стороне. Боже, помоги медведю, который попытается справиться с ними.

— Он солгал, — воскликнула Уна.

Она разговаривала со мной, но она разговаривала и с остальными лидерами кланов тоже.

— Скажи им, Тревор. Пока не стало слишком поздно. Если ты когда-нибудь захочешь все исправить, исповедуйся в своих грехах.

Джекс шагнул вперед. Он положил руку мне на плечо, зарывшись поглубже в мой мех. Я огрызнулся на него. Это было между Тревором Скоттом и мной. Больше никто. «Один клан. Один альфа. Один выживший».

— Она была моей! — голос Тревора был немногим больше, чем пронзительный крик.

— Куплена и оплачена, не так ли?

Уна подошла немного ближе. Предупреждающий окрик Каллена удержал ее от дальнейшего движения.

— Отец Тревора… он подписал контракт с Кормаком Райаном. Он думал, что сможет продать меня, когда я стану достаточно взрослой, чтобы завести себе пару. Отец Тревора поддержал моего отца в этом. Это были деньги. Все дело в деньгах. Скажи им, Тревор. Признай это.

Я бросился на Тревора, почувствовав запах его крови. Жаждущий ее.

— Прекрати!

Джекс встал между нами. Его собственный медведь пытался вырваться, я видел борьбу в его глазах.

— Я бы не причинил ей вреда, — сказал Тревор. — Я бы никогда не стал ее принуждать. Но разве ты не видишь? Она была для меня. Бо настроил ее против меня. Уна должна была расти с нами.

— Это правда? Говори громче.

— Да, — голос Тревора звучал скорее по-медвежьи, чем по-человечески.

Его уши прижались к голове.

— Это правда. Мой отец сделал то, что, по его мнению, должен был сделать. Вы можете не одобрять его методы, но сейчас все это не имеет значения. Он мертв. Кормак Райан мертв. Все, что мне осталось — взять то, что принадлежит мне.

Джекс и Каллен стояли бок о бок. Раф и Саймон вступили в драку. Один за другим они повернулись к Тревору. Рука Джекса на моем плече была единственным, что удерживало меня от того, чтобы снова броситься вперед. Это, а Тревору еще предстояло полностью измениться. Я хотел, чтобы он был в полной силе. Я хотел одолеть его медведя. Я хотел, чтобы он умер.

— Все кончено, Тревор, — сказал Джекс. — Я хотел верить, что это не ты. Но, может быть, мы все ошибались. Ты не хуже меня знаешь, что, если бы кто-нибудь из наших отцов узнал о том, что пытался сделать твой, ты бы потерял земли своего клана много лет назад. Мы бы изгнали тебя.

— Вы еще можете это сделать, — сказала Фиона.

Мой рев расколол воздух. Нет, никакого изгнания. Только смерть.

— Он принял вызов, — сказал Саймон. — Тревор принял его.

Каллен опустил голову. Затем он бросил на меня последний серьезный взгляд и отошел в сторону, забирая Джекса с собой. Саймон и Раф следовали вплотную за ним, оставляя поляну свободной. Теперь остались только Тревор и я.

Губы Тревора скривились. Когда-то, в не столь отдаленном прошлом, он был моим другом, моим братом. Я больше не узнавал человека, стоявшего передо мной на коленях. Он запрокинул голову и позволил своему медведю взять верх. Низко зарычав, он поднялся на задние лапы и запрокинул голову, обнажая зубы.

«Мой враг».

Тревор бросился на меня с поразительной скоростью, которой я не ожидал. Это сделала болезнь. Каждая клеточка его тела знала, что это его последний шанс выжить, спариться, выстоять. Я быстро пришел в себя. Тревор снова бросился в атаку, вонзив зубы мне в плечо. Я оттолкнул его обеими передними лапами. Тревор потерял равновесие, и мы оба кубарем скатились по небольшой насыпи.

Мы приземлились у сгнившего дуба. Он раскололся под нашим весом. Зубы Тревора разомкнулись с моего плеча, и из меня хлынула горячая кровь. Он был сверху меня, выбивая воздух из моих легких. Я вонзил зубы в его морду, ощущая вкус крови, отчего мое сердцебиение зашлось в бешенстве.

«Убей. Умри. Выживи».

Тревор поднялся на лапы. Я ухватился за его морду и толкнул вперед. На этот раз у Тревора было достаточно рычагов, чтобы оттолкнуть меня в сторону одним взмахом своей массивной лапы. Мое зрение затуманилось, а в голове зазвенело, когда я вонзил зубы в щеку Тревора.

Он бросился на меня, ударив прямо в грудь. И снова мы покатились дальше вниз по склону. На этот раз мы приземлились на скалы. Поток воды, несущийся под нами, стал красным от нашей крови.

Тревор неудачно приземлился. Его ребра хрустнули, и он издал рык. Я подсунул лапу ему под подбородок и приподнял его голову, позволяя бурлящей воде наполнить его нос. Тревор брызгал слюной и ревел. Он поднял одну лапу и ударил ею меня по голове. Пошатнувшись в сторону, я чуть не потерял равновесие. Слева от нас был небольшой водопад. Я вцепился когтями в камни, чтобы не упасть.

Тревор не терял времени даром. Он вскочил и всем своим весом врезался мне в спину. Я услышал, как хрустнули мои собственные ребра, но не почувствовал боли. Я низко пригнулся, позволив Тревору потерять равновесие. Он тяжело приземлился на бок.

Вдалеке закричала Уна. Остальные альфы кланов выстроились в линию на вершине склона. Тревор уже встал. Он взревел, мотая головой из стороны в сторону. Я снова сделал выпад, глубоко вонзив зубы ему в шею. Мой рот наполнился его кровью, когда я нашел опору.

В конце концов он отказывался сдаться, поднявшись почти на задние лапы. Но я был сильнее. Я сомкнул челюсти на его шее и позволил крови течь. Я почувствовал, как силы Тревора покидают его, а ноги подкашиваются. Он упал навзничь по медленной, грациозной дуге. Прежде чем он потащил меня за собой, я наконец отпустил его. Кровь хлынула у него из раны на шее, когда Тревор соскользнул вниз по водопаду и приземлился на дне.

Моя грудь вздымалась, кровь лилась из моих собственных ран. Я выпрямил спину. Тревор уже начал пятиться назад. Мой собственный медведь успокоился, зная, что работа сделана. Шатаясь из стороны в сторону, я пошевелился. Мое тело почернело от ушибов. Мой нос сломан. Почувствовал, как теплая кровь потекла вниз по челюсти.

Я спустился по насыпи и встал рядом с Тревором. Он был все еще жив, но свет погас в его глазах.

Остальные были на моей стороне. Дальше по склону холма появился клан Тревора. Они вышли из-за деревьев, чтобы понаблюдать за судьбой своего альфы. Они были хорошими людьми. Все они. Они заслуживали лучшего. Они заслуживали сильного лидера.

— Ты молишь о пощаде? — спросил я, когда пот и кровь заливали мне глаза.

Я позволил своему голосу звучать правдиво и ясно, чтобы все оборотни хребта могли меня услышать.

Тревор повернул голову в сторону и сплюнул кровь. Его рот быстро снова наполнился ей.

— Милосердие не в твоих руках, — повысила голос Фиона, подстраиваясь под мой.

Я повернулся к ней. Она стояла на вершине водопада верхом на самом большом валуне. Она мотнула подбородком в сторону Уны. Уна шагнула вперед, ее глаза блестели от слез. Я протянул руку и поманил ее к себе.

Фиона наклонилась вперед и прошептала что-то, что могла расслышать только Уна. Она вытерла слезы и кивнула. Затем она спустилась по набережной и подошла ко мне. Тревор издал булькающий звук, когда увидел Уну.

Она стояла над ним, и у нее снова потекли слезы.

— Ты не альфа, — сказала она. — Больше нет. На последнем издыхании, если это так, расскажи своим людям, что ты сделал. Пусть они услышат это твоими собственными словами.

Тревор закашлялся кровью. Он попытался поднять голову, но перекатился на бок. Уна потянулась к нему. Она рывком подняла его на ноги. Я схватил Тревора за другую руку, и мы вдвоем подняли его и развернули лицом к мужчинам из клана Скотт.

— Она была моей! Я сделал это для блага всех нас. Клан… заслуживает настоящего альфу, — запинаясь, сказал Тревор.

Даже сейчас он не мог отличить правильное от неправильного. Меня от этого тошнило. Я вырвал его из рук Уны, и Тревор упал перед нами на колени.

— Моли о пощаде, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Это последний шанс, который у тебя будет.

Но Тревор зашел слишком далеко. Его глаза затуманились, став черными, как ночь. Как у него хватило сил на последнее обращение, я никогда не узнаю. Незадолго до этого он произнес слова, которые навсегда определили его судьбу.

— Она моя. Если я не смогу заполучить ее, то никто не получит.

Его когти, острые, как лезвия бритвы, выросли из кончиков пальцев. Он поднял лапу, описав убийственную дугу, и нацелился Уне в горло.

Медведь Тревора был быстр. Мой был быстрее. Еще быстрее была Уна. Она низко пригнулась, обратившись за долю секунды. Уна подняла лапу и отразила удар Тревора. Мы набросились на него вместе. Уна целилась ему в горло, я — в сердце.

Я никогда не узнаю, кто из нас нанес смертельный удар. Но Тревор умер мгновенно, последние капли его крови вытекли, и ручей снова стал красным. Он выскользнул из нашей хватки и в последний раз упал.

Соплеменники Тревора упали на колени. Мы с Уной снова обратились вместе. Она стояла высокая, обнаженная и царственная. Она взяла меня за руку и подняла ее.

— Я объявляю Бо Кельвина своей парой, перед всеми лидерами кланов Уайлд-Ридж.

Она посмотрела на Фиону. Лицо Фионы засияло от гордости. Уна проявила лишь малейшее колебание, отпустив мою руку и взобравшись на насыпь.

Она встала перед людьми Тревора и бросила неуверенный взгляд в сторону Фионы.

— Сейчас? — одними губами произнесла она.

Фиона прикрыла рот рукой, чтобы подавить улыбку. Она кивнула и указала плечом в сторону мужчин на холме.

Мое сердце забилось сильнее, когда я понял, что она собиралась сделать. Я этого не ожидал. По правде говоря, я мало о чем думал, кроме предательства Тревора и того, как мне удалось выжить в этом испытании.

— Ваш альфа мертв, — сказала она людям Тревора. — Теперь я ваша альфа. Есть ли здесь кто-нибудь, кто хочет бросить мне вызов?

Я увидел, как у Саймона отвисла челюсть. Каллен, Раф и Джекс выглядели одинаково удивленными. Боже, Фиона была слишком умна. Уна заявила об убийстве. Это давало ей право претендовать и на клан Тревора. Если бы я сделал это, это сделало бы меня лидером самого большого клана в Уайлд-Ридж. Равновесие, которое мы разделяли на протяжении многих поколений, оказалось бы под угрозой. Она была бы моей парой, но сейчас она скорее возглавит свой собственный клан, чем подчинится мне. О, она подчинилась бы мне и другими способами. Мой член затрепетал при одной мысли об этом. Щеки Уны порозовели, когда она снова посмотрела на меня. Теперь она слишком хорошо знала мое настроение. Я прочистил горло и отвел взгляд.

Клан Тревора, как один человек, выступили вперед. Один за другим они торжественно кивнули Уне, своей новой альфе, принимая ее заявление. Когда они закончили, в толпе раздались одобрительные возгласы.

Наконец, Уна повернулась ко мне. С сияющим лицом она подошла ко мне. Я заключил ее в объятия, и мое желание к ней вспыхнуло с новой силой.

— Ты знаешь, — сказал я. — Ты можешь называть меня своей парой с помощью любых слов, которые захочешь, детка. Но я собираюсь показать тебе, как это делается на самом деле.

Она ахнула и наклонилась, чтобы прикусить мочку моего уха.

— Перед всеми этими мужчинами?

Ее щеки вспыхнули от смущения, но она не могла скрыть вожделения, ярко горевшего в ее глазах.

Я запрокинул голову и рассмеялся.

— Давай, — сказал я. — Позволь мне отвести тебя обратно к озеру.

— Я люблю тебя, — сказала она, и ее глаза снова наполнились слезами.

Мое сердце наполнилось радостью при виде нее.

— Детка, я тоже тебя люблю. Я полюбил тебя с той секунды, как увидел.

— Что ж, тебе потребовалось достаточно много времени, чтобы сказать мне.

Она легонько шлепнула меня по груди. Я поймал ее руку и поцеловал в ладонь.

— Давай, — сказала она злым шепотом. — Если ты не поторопишься, я заставлю тебя заявить на меня права здесь, на глазах у всех этих мужчин.

Я шлепнул ее по заднице и перекинул через плечо. Боже, я тоже ждал этого с той секунды, как увидел ее.

Раздались еще одни одобрительные возгласы, но люди Уайлд-Ридж отошли обратно в лес, чтобы дать нам уединиться.

«Уна. Моя пара. Моя любовь. Моя жизнь».