Последний медведь

Глава 9

Уна

Прохладные воды скрытого озера омывали мое тело. Я нырнула поглубже, касаясь дна кончиками пальцев. Когда открыла глаза, меня окружили яркие, мерцающие цвета. Рыбы метнулись прочь от меня, виляя хвостами. Оттолкнувшись, я бросилась в погоню. Мои руки и ноги вытянулись, разбрызгивая воду позади, как будто она была легче воздуха. Я чувствовала себя легче воздуха. Каждый раз, ныряя, я оставалась под водой все дольше и дольше. На этот раз сбилась со счета через три минуты. Наконец, когда мои легкие начали гореть, я вынырнула на поверхность, мои волосы развевались за спиной, разбрасывая во все стороны серебристые капли воды.

Я сделала глубокий, успокаивающий вдох, затем направилась к берегу. Мои соски затвердели, когда я вышла из воды, зарываясь пальцами ног во влажный песок. Вода стекала по моему животу, собираясь лужицей у ног.

То, что я отправилась на озеро, было вполне уместно. Это утро было похоже на крещение. Мой пустой пузырек из-под таблеток лежал открытым на песке. Я наблюдала, как маленькие белые таблетки растворяются в воде. С каждым моим вдохом мой разум прояснялся, мышцы становились сильнее.

Я растянулась на мягкой траве, позволяя солнечным лучам обжигать мою обнаженную кожу. Весь страх, паника и замешательство, которые я испытывала прошлой ночью, улетучились. Как я раньше не догадалась? Как я только не сошла с ума? Медведица была частью меня. Я чувствовала ее, прямо под кожей. Она была спокойной, сильной, свободной.

Поначалу было неловко обращаться. Я не думала, что смогу сделать это без руководства со стороны Бо. Но после того, как я проснулась и последние эффекты моего лекарства прошли, это стало таким же естественным, как дыхание. Я могла закрыть глаза и представить мир глазами моей медведицы. Мощные задние лапы, пышный мех, острое зрение. Потом она оказалась там. Мышцы напряглись, а кости срослись заново. Она была мной. Я была ею.

— Почему ты мне не сказала? — прошептала я ветру.

Моя мать что-то знала. Видела ли она, как я обращалась, когда была младенцем? Теперь, когда один большой секрет моей жизни был раскрыт, у меня появилось еще так много вопросов.

После того, как полуденное солнце пронеслось по небу, я направилась обратно в уединенную хижину Бо. Я чувствовала его присутствие по всему этому лесу. Он охотился здесь. Это всколыхнуло темную часть меня, голод, который я никогда раньше не утоляла. Мое лоно затрепетало, когда я нашла тропу сразу за ручьем.

«Я хотела Бо».

Правда об этом ударила меня, как удар наковальней в грудь. Это была первобытная потребность, неподвластная разуму или логике. Но желание было, горело внутри меня. На данный момент действия в соответствии с этим могли бы вызвать большую неуверенность, когда мне нужно было что-то твердое под ногами.

Добравшись до хижины, я надела свежую футболку и шорты. Ткань натирала мне кожу. Мне ничего так не хотелось, как пробежаться голышом по лесу и обратиться. Для этого будет время позже. На данный момент мне нужно было больше ответов.

Мой мобильный телефон лежал на тюфяке у очага. Я надеялась, что смогу поймать сигнал. И набрала личный номер доктора Нили. Она дала мне его на всякий случай и пообещала, что ее служба поможет мне пережить все, чтобы ни случилось. Она ответила после второго гудка.

Я мысленно подготовила речь с тех пор, как узнала правду о себе. Аргументировано, спокойно, собранно. Но в тот момент, когда Мора Нили поздоровалась, вся эта логика и здравый смысл вылетели в окно.

— Уна, — сказала она бодрым голосом.

Я все еще ощущала затаенное беспокойство. В конце концов, я была ее проблемным пациентом.

— Как много вы знали? — спросила я срывающимся голосом. — Как много рассказала вам моя мать, прежде чем привести меня к вам?

Боже, я не могла припомнить, чтобы доктор Нили не была частью моей жизни. Мой отец привел меня к ней еще до того, как я пошла в детский сад. Оглядываясь назад, я понимала почему. Мои родители беспокоились о том, как я буду взаимодействовать с другими детьми моего возраста. Будут ли мои приступы ярости создавать проблемы?

— Уна, я не понимаю, что ты имеешь в виду. С тобой все в порядке? Что-то случилось?

Забавно. Всего день назад у меня могли бы потечь слезы. Теперь я почувствовал, как новая сила и могущество захлестывают меня. Я знала, кто я такая. И училась контролировать это. Ошибочные попытки доктора Нили подавить мою натуру больше не имели значения.

— Это последний раз, когда вы меня слышите, — сказала я.

Доктор Нили издала звук, похожий на вздох, который она пыталась скрыть кашлем. Я закрыла глаза. У меня было ощущение, что, если бы она была со мной в комнате, я смогла бы прочитать ее эмоции. Участится ли ее пульс у виска. Испугалась бы она?

— Я понимаю, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.

Облегчение. Это та эмоция, которую я почувствовала от нее. Больше всего на свете это разжигало мой гнев. О да, я была ее проблемным клиентом.

— Вы знали, кто я на самом деле? И моя мать?

Прежде чем доктор Нили подтвердила это, новое откровение обрушилось на мой мозг. Конечно, доктор Нили знала. Иначе откуда бы она узнала, что прописать? Она знала, что лекарства помогут подавить мою медведицу и притупить мои инстинкты. У меня пересохло в горле, когда я попыталась сглотнуть. Итак, если доктор Нили знала, что я такое и как это лечить, это означало, что моя мать тоже знала.

— Уна, — снова начала она. — Это опасное время для тебя. Ты погружена в свое горе. Это понятно. Я могу помочь тебе, если ты этого хочешь. Мы можем изменить дозировку. Ты не обязана так жить. Но, пожалуйста, скажи мне, где ты находишься. Скажи мне, если что-то случилось. Ты не ранена? Ты причинила боль кому-то еще?

Я издал жесткий, горький смешок.

— Нет, Мора. Я никому не причинила вреда. Но позвольте мне спросить вас кое о чем. Как думаете, что на самом деле произошло между мной и Броком Олливером четыре года назад?

Доктор Нили вздохнула в трубку.

— Это то, что нам, возможно, нужно обсудить лично. Я могу назначить встречу на утро. Уточню свое расписание.

— Нет. Я просто хочу простого ответа «Да» или «Нет». Я же говорила, Брок напал на меня. Вы никогда не хотели, чтобы я говорила об этом. Как думаете, что произошло?…то, что я сделала… Вы поверили мне, что я всего лишь защищалась?

— Уна, не имеет значения, во что я верю. Ты должна жить своей жизнью. Это все, что любой из нас может сделать.

Я почти уронила телефон и прижала его к груди. Ее уклончивый ответ сказал мне все, что мне нужно было знать. Я снова поднесла телефон к уху, чувствуя себя еще сильнее, чем минуту назад.

— Спасибо вам, Мора. Вы сделали именно то, за что вам заплатили. Но, как я уже сказала. Вы больше никогда обо мне не услышите.

Ее тревожные крики не помешали мне завершить разговор щелчком кнопки. Моя история с Морой Нили может содержать даже больше ответов, чем я предполагала. Ее наняли, чтобы держать меня под контролем. Это означало, что оба моих родителя понимали или, по крайней мере, подозревали, что я оборотень. Мне хотелось верить, что моя мать делала для меня все, что могла. Вероятно, так оно и было. Это не остановило горький привкус предательства, подступивший к моему горлу.

Моя медведица пошевелилась. На этот раз это не заставило меня почувствовать себя сбитой с толку. Вместо этого я впервые в жизни почувствовала себя сосредоточенной, сильной, живой. Я вышла на улицу и позволила свежему воздуху наполнить мои легкие, смывая горечь последних нескольких мгновений.

Мое ухо уловило движение на юге. Волна, подобная электрическому току, пробежала по моим венам. Каждый волосок у меня на затылке встал дыбом, и медведица насторожилась, желая вырваться на свободу. Но теперь я полностью контролировала ситуацию.

Он приближался. «Бо». Мое сердцебиение участилось, и я почувствовала вибрацию от его шагов по земле. Я оперлась рукой о дверной косяк, чтобы не упасть, и приказала своему внутреннему зверю успокоиться.

Бо вышел из-за деревьев. Он задыхался, его грудь тяжело вздымалась. Без вопросов стало понятно, что он, должно быть, бежал всю дорогу. Я почувствовала, как его собственный медведь двигается у него под кожей. От этого у меня ослабли колени, и я крепче вцепилась в дерево. Крошечный кусочек откололся у меня под пальцами, и я отпустила его.

Глаза Бо сверкнули, затем потемнели. Сила его медведя передалась мне на первобытном уровне. На мгновение стало трудно думать. Я просто хотела почувствовать. Сделав глубокий вдох, я вышла из хижины и направилась к нему.

— В чем дело?

Глубокие морщины прорезали его лоб, сигнализируя о страхе.

Бо потянулся ко мне. Когда его пальцы сомкнулись на моем предплечье, жар пронзил меня. Он отстранился и сделал полшага назад.

— Здесь ты в безопасности, — сказал он.

Я опустила подбородок и улыбнулась.

— Я это знаю. Ты уже говорил это раньше. Я доверяю тебе.

Бо провел рукой по подбородку.

— Я имею в виду, что здесь ты все еще в безопасности. Но все очень сложно. Я должен сказать несколько вещей, которые тебе, возможно, не хотелось бы слышать. Можешь ли ты выслушать непредвзято?

Я побледнела. Волнение Бо, казалось, проникало и в меня.

— Ты рассказал кланам обо мне?

Мое дыхание стало горячим.

Лицо Бо вытянулось. Не обращая внимания на искру, которую, как мы оба знали, это вызовет, он подошел ближе и подцепил пальцем мой подбородок.

— Нет. Я дал обещание и намерен его выполнить.

В его глазах промелькнуло сомнение. Внезапно новое понимание пронзило меня волной.

— Это тебе кое-чего стоит. Сохранение моей натуры в секрете подвергает тебя риску, не так ли?

Мягкая улыбка Бо согрела меня. Он отнял руку от моего лица.

— Это мне стоит беспокоиться.

— Но я действительно беспокоюсь. Последнее, что я хочу сделать, это вызвать у тебя проблемы с твоим кланом. Я новичок в этом деле. И чувствую, что есть так много вещей, которые я уже должна знать о том, кто я такая и в чем моя настоящая сила. Но, если и есть что-то, что я точно знаю, так это то, что оборотни не должны быть одиноки, как это было со мной. Ты так все упростил для меня. Если бы у меня был кто-то вроде тебя, кто руководил бы мной, когда я была маленькой, боже… многое было бы по-другому.

Мои слова, казалось, задели Бо за живое. В его глазах появилась боль, и он снова сделал шаг ко мне. На этот раз он был более осторожен, держа руки по швам.

— Хотел бы я все это изменить. Но, как я сказал прошлой ночью, тебе больше никогда не придется сталкиваться со всем этим в одиночку. Мы найдем способ.

— Я пытаюсь сказать, что, кажется, понимаю, что такого особенного в этом месте. В Уайлд-Ридж. Оно уникальное, не так ли? Я имею в виду, что вы все здесь вместе. Медведи вроде нас на самом деле не живут сами по себе, как я.

— Нет, — сказал он. — И ты права. В мире есть лишь несколько территорий, где кланы медведей-оборотней живут так, как мы. Кочевники живут не очень хорошо. К сожалению, ты уже сталкивалась с этим на собственном опыте. Но тебе повезло. Слава богу, ты вовремя нашла сюда дорогу.

Я отступила от него на шаг. Удача. Это было последнее, что я чувствовала. Предательство. Обман. Я не сомневалась, что мои родители любили меня, но они скрывали, кем я была, даже от меня самой.

Бо, должно быть, заметил, как что-то изменилось в выражении моего лица. Он подошел ко мне, обняв меня за талию, притянул меня к себе.

— Боже, мне жаль. Я знаю, ты не чувствуешь себя счастливой. Я не могу себе представить, каково тебе было все эти годы. Меня убивает мысль о том, какой потерянной и одинокой ты была. Я уже говорил тебе, что тебе больше никогда не придется так себя чувствовать. Мы найдем способ заставить это сработать. Твое место в Уайлд-Ридж.

— Правда?

Я отстранилась от него.

— Ты прав. Я новичок в этом деле. Но я кое-чему научилась, работая в «У Малвани» и познакомившись с некоторыми людьми. Это земли твоего клана. Ты в первую очередь верен своему клану точно так же, как остальные лидеры кланов верны своим. Я это понимаю. Бо, я не принадлежу ни к какому клану. Какое слово ты употребил? Кочевники? Скажи мне правду. Во что я тебе обошлась?

Бо отшатнулся от моих слов, как будто они имели физический вес, и ударили его. Ему не нужно было больше ничего говорить, чтобы я поняла, что докопалась до истины.

— Больше никакой лжи. Больше никакой полуправды. Я прожила под облаком таких мыслей всю свою жизнь. Как бы сильно ты ни хотел защитить меня, ты должен знать, что я чрезвычайно хорошо умею позаботиться о себе.

Лицо Бо смягчилось. Он даже выдавил из себя улыбку.

— Пошли. Не знаю, как тебе, но мне нужен лес. Давай прогуляемся. Я расскажу тебе все, что смогу.

Он протянул мне руку. Я прикусила нижнюю губу, не уверенная, смогу ли сосредоточиться на его словах, когда его прикосновение обжигало меня насквозь. Огонь зажегся и в его глазах, когда он пришел к такому же выводу. Я все равно взяла его за руку. Мы зашли в самую густую часть леса.

Бо был прав. Дикая местность действовала как бальзам на мои бурные мысли. Почему я не знала этого раньше? В течение многих лет я принимала эти ужасные таблетки, чтобы попытаться вылечиться. Все, что мне было нужно — лес.

— Ты — редкое создание, Уна. Это сложная история, и не мне одному ее рассказывать. Но давным-давно на оборотней пало проклятие. Можно сказать, что женщины-оборотни — вымирающий вид.

— Тогда почему вас так много?

Бо улыбнулся.

— Нас меньше, чем ты думаешь. Но большинство медведей спариваются с человеческими женщинами. Не просто с человеческими женщинами. А с Анам Кара. Женщины с особым видом магии внутри них, которая позволяет им спариваться с медведями-оборотнями. Это то, что мы делаем… кем мы с Тревором тебя считали, когда впервые нашли на днях.

«Тревор». Я выбросила его из своих мыслей… или попыталась это сделать. Дрожь пробежала по мне. Бо сжал мою руку и продолжил идти.

— Есть некоторые вещи, которые тебе нужно знать о нем, — продолжил Бо. — Насчет Тревора. И… меня. Мы последние два альфы кланов на хребте без… э-э… пары.

Я почувствовала, как у него закипела кровь, когда он это сказал. Его ладонь начала потеть. Я не ослабила хватку.

— Так вот почему он вел себя так? С ним что-то случилось на том мосту. По-моему, я уже говорила тебе об этом. У него был такой, я не знаю, дикий взгляд. Как будто он просто обезумел.

Бо прочистил горло.

— Это не оправдание. Ни в коем случае. Но, да. Я думаю, у Тревора то, что мы называем болезнью пары. Если он не найдет ее в ближайшее время, для него может быть слишком поздно…

Бо остановился. Он повернулся ко мне и отпустил мою руку.

— Он заявил права на тебя, — сказал Бо.

Мое сердце учащенно забилось, пока я переваривала его слова.

— Заявил на меня права? О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Это наш путь, — сказал он. — Если медведь думает, что нашел свою Анам Кару, он может предъявить на нее права остальным кланам.

— Я не принадлежу Тревору Скотту, — ответила я, мои слова прожгли горло, как кислота.

Меня затошнило.

Бо снова потянулся ко мне, но заколебался и, наконец, опустил руку.

— Конечно. Предъявление претензии просто означает, что ты недоступна для любых других неспаренных медведей, пока… э-э… ну… сама не решишь. Тебя никогда ни к чему не будут принуждать. Мне нужно, чтобы ты это услышала, Уна. Ни один медведь-оборотень не имеет права предъявлять свои права на Анам Кара без ее желания. Никогда. Мы скорее убьем его, чем позволим этому случиться.

У меня закружилась голова. Мне нужна была дистанция. Когда Бо сделал движение в мою сторону, я подняла руки и повернулась к нему спиной. Мое сердце бешено колотилось, и я побежала. Недалеко, но я направилась к тихой глади озера. Бо последовал за мной, но держался на расстоянии. Когда мой пульс, казалось, выровнялся, я повернулась к нему.

— А что, если я не хочу иметь ничего общего с Тревором? Потому что… Мне жаль… но я этого не хочу.

Бо втянул в себя воздух.

— Как я уже сказал, это полностью зависит от тебя. Как бы то ни было, я думаю, теперь Тревор это понимает.

У меня все еще кружилась голова, и я начала расхаживать вдоль береговой линии.

— Итак, позволь мне прояснить ситуацию. Тревор предъявляет на меня права, а это значит, что ты и любой другой оборотень, не имеющий пары, не могут приблизиться ко мне. За исключением…

Мое сердце превратилось в камень. Я перестала расхаживать и посмотрела Бо прямо в глаза. Краска отхлынула от его лица.

— Вот в чем вся сложность, не так ли? Тревор — глава клана Скоттов. Ты глава клана Кельвин. Предполагалось, что я временно буду вне пределов досягаемости, но ты позволил мне остаться здесь. Ты нарушил его нелепое требование, не так ли?

Правдивость моих слов задела меня. Я не могла даже начать разбираться в запутанных законах кланов медведей, но по выражению лица Бо и бешено бьющемуся пульсу на его шее я была почти уверенна, что попал в точку.

— Что они могут с тобой сделать?

Бо покачал головой и начал отворачиваться от меня. Я сократила расстояние между нами и схватила его за руку.

— Бо, ответь мне. Каково наказание за то, что ты пошел против так называемого заявления Тревора?

Он крепко зажмурился. На его челюсти дрогнул мускул. Когда он, наконец, открыл глаза и посмотрел на меня, у меня упало сердце.

— Они могли бы изгнать меня, — сказал он.

Я отпустила его и прижала руку ко рту.

— О, черт. О, Бо, я…

— Остановись, — сказал он. — Этого не произойдет. Ты… другая.

Мой разум помутился. «Изгнание». Это слово пульсировало во мне. «Изгнание». Я знала, каково это. Сама того не желая, Бо дал определение тому, что я чувствовала последние двадцать лет. Если быть честной самой с собой, по-настоящему честной, я всегда знала, что не принадлежу к семье Райан. Жестокое, неуклюжее откровение Ханны и Кормака о моем усыновлении на похоронах моей матери только раскрыло то, что все это время было в моем сердце.

— Изгнание, — повторила я снова. — Бо… этого не может случиться. Ты не сможешь этого пережить. Я должна была знать. Боже, это случалось со мной дважды. Ты был прав. Должно было случиться что-то ужасное. В глубине души я просто верю, что мои биологические родители отказались от меня не по своей воле. Они мертвы. Я знаю, что я сделала бы, чтобы защитить себя, и я знаю, что я была готова сделать, если бы Тревор попытался зайти слишком далеко. Если у меня есть эта сила, и кто-то попытался бы отнять у меня моего ребенка?

Бо подошел ко мне. Он притянул меня к себе. Его мощное сердцебиение под моей щекой заставляло мою кровь петь.

— Я же говорил тебе. Ты другая. Ты не Анам Кара. Ты не человек. Ты оборотень. Тревор не может предъявлять претензии к кому-то вроде тебя.

Я отстранилась.

— Значит, он не знает. Никто из них не знает, не так ли?

Бо убрал выбившуюся прядь с моих глаз.

— Нет. Я им еще не сказал.

Этот мужчина. Я знала его совсем недолго, но он уже стольким рисковал, защищая меня. Это было больше, чем сделал кто-либо из членов моей собственной семьи.

— Итак, я предполагаю, что даже если технически ты не нарушил требование Тревора, ты подверг себя последствиям за то, что сохранил мой секрет.

Нерешительная улыбка Бо сказала мне все, что мне нужно было знать.

— Не имеет значения, что делают или говорят кланы, — сказал он. — У тебя есть своя собственная сила. Тебя стоит защищать. И ты сама решаешь свою судьбу. Когда придет время, если ты этого захочешь, я могу представить тебя кланам. Ты можешь подать прошение о том, чтобы остаться здесь.

— Как? Я не принадлежу ни к одному из кланов.

Бо пожал плечами.

— Не знаю. Может быть, так оно и есть. Все еще остается вопрос о твоих биологических родителях. Хотя, должен признать, я думаю, что слышал бы о ком-то вроде тебя, родившемся в Уайлд-Ридж. Это не та вещь, которую кто-то может скрыть.

— Ты поможешь мне разобраться в этом?

Боже, я уже так много просила и забрала у него.

— Конечно, — ответил Бо. — Уна… Помогу…

Что-то остановило его. Его голос дрогнул, его глаза сказали мне остальное. Он сделал бы для меня все, что угодно. Я поверила ему. Черт, я сгорала из-за него.

— Выбор, — сказала я, отступая от него. — Сколько я себя помню, у меня никогда не было права выбора. Я должна была быть хорошей девочкой, должна была оставаться в рамках приличий. Потом все рухнуло, и они обвинили в этом меня. Он думал, что потерял свою карьеру из-за меня.

Гнев бурлил во мне. Я провела двадцать лет своей жизни, живя для других людей, делая то, что считали правильным. Все это время люди, которые должны были любить меня, скрывали самое важное во мне. И теперь винить было некого. Они все исчезли. Я даже не могла больше сердиться на Кормака и Ханну. Они не были частью меня.

«Выбор». Бо сказал, что теперь он у меня есть.

Я повернулась к нему. Он стоял на краю берега и смотрел на воду. Солнечный свет начал угасать, и в его глазах заплясали искорки.

Я хотела его. «Это был мой выбор». Я подавляла все свои истинные желания, которые когда-либо испытывала, боясь потерять контроль. Теперь, когда я стояла перед Бо Кельвином, я сделала выбор.

Я подошла к нему. Его спокойная сила притягивала меня к себе. В его глазах бушевала буря, когда я поднялась на цыпочки и провела руками по его подбородку, запуская пальцы в его волосы.

— Уна, — сказал Бо прерывающимся голосом.

— Ш-шш. Ты сказал, что выбор за мной. Итак, позволь мне выбрать.

Я поцеловала его. Поначалу губы Бо были мягкими и податливыми. Он был так осторожен, чтобы не напугать меня. Я этого не хотела. Я хотела, наконец, поддаться силе и зову своей натуры.

— Пожалуйста, — мой голос прозвучал как мольба.

Моя медведица проснулась. Она изголодалась. Я знала в своем сердце… всей душой верила, что Бо Кельвин был единственным мужчиной, который мог утолить желание, которое я испытывала. Он был достаточно жестким, достаточно сильным. Он был мне ровней.

Я разорвала на нем рубашку. Его мускулы перекатывались под кончиками пальцев, когда я провела ими по темным завиткам, ниспадающим на его грудь. И бросилась к нему. Мои поцелуи становились все более настойчивыми. Мое зрение прояснилось, и я с абсолютной уверенностью знала, что мои медвежьи глаза вспыхнули глубочайшей чернотой, когда я отстранилась, чтобы глотнуть воздуха, и посмотрела на него.

— Уна, — повторил он.

Его руки лежали на моих плечах, наполовину отталкивая меня, наполовину притягивая к себе.

— Тебе нужно знать. Я не… Я недостаточно силен, чтобы сопротивляться… Я не могу.

— Тогда не надо.

Я сделала шаг назад. Когда глаза Бо загорелись похотью, я потянула за край своей футболки и отбросила ее в сторону. Бо облизнул губы и издал низкое, хищное рычание, которое еще больше разожгло мое желание. Я выскользнула из шорт и отбросила их в сторону. Стоя перед Бо обнаженная, желание пульсировало во мне.

Бо запрокинул голову и издал рев, который эхом разнесся по озеру. Затем он опустил голову и встретился со мной взглядом. Двумя широкими шагами он сократил расстояние между нами и прижался своими губами к моим.