Последний мерзавец

Глава 43

Милена

Мой телефон молчал больше суток. Я отключила его, едва оказалась в палате, потому что этого требовали врач и бабушка, и потому, что я сама так хотела.

И теперь, включая его, совершенно не знаю, что ждет меня в директе.

Система активируется, и на телефон начинают сыпаться уведомления о входящих от подруг, знакомых и малознакомых людей. И ни одного – от Абрамова.

Все волнуются и выражают сочувствие в связи с аварией, интересуются моим состоянием, а на деле, наверняка, жаждут подробностей скандала.

Ответив почти на половину сообщений, я, не колеблясь, скидываю входящий от Олеси, и открываю новостной канал.

«Авария на трассе. Приемная дочь покойного Берга едва не разбилась»

«Жуткие новости. Берги чуть было не остались без наследницы»

Еще с десяток подобных заголовков и фото с места происшествия, но ни на одном из них нет ни Ильи, ни моей рыдающей матери.

С трудом концентрируя внимание на тексте, просматриваю еще несколько постов и не нахожу ни единого о них упоминания. Словно и не было их там.

Причиной аварии названы неполадки в тормозной системе автомобиля. И ни единого намека на то, что случилось на самом деле.

Очень странно, учитывая то, сколько у нас было свидетелей. Кто-то постарался закрыть всем рты?

Написав Олесе сообщение с обещанием перезвонить позже, поднимаюсь с кровати и начинаю собираться. Сегодня меня выписывают. Врач заверил бабушку, что необходимости находиться в стационаре у меня больше нет. Это правда, физически я чувствую себя хорошо, а душевные травмы здесь не лечат.

– Собираешься уже? – раздается за спиной голос бабушки.

Обернувшись, выдавливаю улыбку.

– Привет, да…

– Как чувствуешь себя?

– Хорошо.

– Голова?..

– Не болит. – шагнув навстречу, кладу руку на плечо и прижимаюсь губами к ее щеке. – Все хорошо, правда…

Мы не говорили еще о случившемся, но я чувствую, как этот разговор приближается. У меня есть к бабушке несколько вопросов, которые помогут дорисовать сложившуюся в голове картину. Думаю, ба тоже есть, что сказать мне.

Домой едем с ее водителем. Она решает рабочие вопросы по телефону, но время от времени бросает на меня внимательные взгляды. Я пытаюсь держаться и даже заставляю себя отвернуться от окна, когда мы проезжаем место аварии.

– Машину нужно будет поменять. – говорит бабушка, отключившись.

– Может, лучше отремонтировать?

– Не лучше.

Решаю не спорить, мне все равно.

– Мать приходила? – спрашивает негромко.

– Приходила. – отвечаю так же тихо. – Она сказала, ты ей разрешила.

– Я разрешила, чтобы ее пропустили к тебе. Надеюсь, она не устроила истерики?

– Нет. – пожимаю плечами. – Мы просто поговорили, она рассказала правду.

– Какую правду?

– Ту самую… – вздыхаю тяжело.

Стягивающие мою грудь ремни лишают возможности полноценно дышать. Кислород поступает в легкие тонкой струйкой и не удовлетворяет потребностей моего тела. От этого меж ребер все время жжет и давит.

– И?.. Что скажешь?..

– А ты знала? – поворачиваю к ней голову. – Про то, что было тогда?..

– Знала, конечно… – говорит так спокойно, словно ничего ужасающе омерзительного в этом нет. – Все знали.

– Знала?! – вскидываюсь я. – Знала и ничего мне не сказала?!

– Ты не спрашивала.

– Я не думала, что это может быть правдой!.. Но вы оба… ты и Илья… оба молчали!

– Это было очень давно… – вставляет бабушка.

– А ты знаешь, что я их застала в съемной квартире?! – восклицаю срывающимся голосом и замираю вдруг, когда вспоминается один эпизод. – Ба… ты знала, что они все это время продолжали встречаться?..

– Нет. – взлетают ее брови. – Это не правда.

– Но ведь это ты сказала мне, что мама приехала?..

– Милена, не надумывай себе лишнего и не ищи врагов там, где их нет. Мне позвонили из аэропорта и сказали, что прилетела твоя мать. Я всегда знаю о каждом ее визите, даже если ты думаешь, что это не так.

– Она прилетела, чтобы встретиться с Абрамовым. У них долгое время были отношения. – проговариваю, заходя на новый виток боли.

– Это твоя мать так сказала?

– Да.

– И ты ей веришь? – - смотрит на меня с еле различимой усмешкой.

– Я не знаю! Она и раньше меня обманывала…

– Думай! Включай логику.

– Она говорит, что влюбилась в него, понимаешь?!.. Влюбилась в сына своего мужа, и он воспользовался этим, чтобы отомстить нам… И еще!..

– Что?..

– Ба, ты знаешь что-нибудь про ту запись, которую… – судорожно вздыхаю, снова начав задыхаться, – которую передали Льву Давидовичу?..

– Я ее видела.

– Что?! Боже!..

– Да…

– Кто ее сделал? Кто отправил отчиму?

– Этого я не знаю.

– Илья?.. Мама говорит, что он… Больше ведь некому?..

Бабушка отводит взгляд, какое-то время смотрит в окно на проплывающий мимо пейзаж, затем легким движением руки поправляет свою укладку.

– Согласна. Логично предположить, что это сделал он. Но… может, ты выслушаешь его версию?..

– Я не хочу с ним говорить!.. Я не смогу… – шепчу задушенно.

– Твоя мама, наверняка, говорит, что ему нужны только деньги, да?..

– Да.

– Думаешь, поэтому он тебя соблазнил?..

– Не знаю!..

Я ничего не понимаю! В моей голове атомная война. Мой мир разрушен до основания. Я полностью дезориентирована и не знаю, кому верить, а кому нет. Кто друг, а кто враг.

Все кругом лгали и, ограждая от правды, держали под колпаком, который в итоге разбился и засыпал меня битым стеклом.

Машина въезжает во двор нашего дома, но мы с бабушкой не торопимся из нее выходить.

– Зачем они… занимались этим?.. – всхлипываю в прижатую ко рту ладонь. – Зачем, ба?..

– Это было очень давно, и останется на их совести. – проговаривает она негромко. – Не нам с тобой их судить, верно?..

– Я не смогу…

– Гораздо важнее разобраться в том, что происходит сейчас.

– Они говорили там ужасные вещи, ба… Я слышала.

– Тебе стоит выслушать Илью.

Инстинктивно мотаю головой. Не могу пока. Не могу!..

– Он будет все отрицать, я знаю!

– Но он имеет право защищаться.

– Он виноват не меньше мамы! И если это он сделал и отправил Льву Давидовичу запись, то это… Это подло!

– Это мог быть кто угодно.

– Ты… – смотрю на нее сквозь пелену слез. – Ты будешь оправдывать его, потому что он твой внук. Ты всегда будешь на его стороне, да?..

– Тебе нужно успокоиться. – сухо отвечает бабушка и, стукнув костяшкой по стеклу, подает знак водителю, чтобы он открыл дверь и помог ей выйти.