Последний мерзавец

Глава 46

Милена

Мышцы ног забиты и вибрируют от напряжения. Давненько я не давала им такой нагрузки. Шумное частое дыхание высоко вздымает грудь. В ложбинке очень мокро.

Однако ни царапающая кожу этикетка, вшитая во внутренний шов топа, ни прилипшие к влажной шее пряди волос не портят впечатления от первого занятия танцами.

Переступая с ноги на ногу и вращая ступни, поглядываю на себя в зеркало во всю стену.

С размером топа угадала, а вот лосины немного велики. Делаю в голове пометку купить новые.

Решение прийти сюда на пробное занятие в итоге стало спонтанным. Я думала о курсах в танцевальной студии неделю. Рассматривала варианты, списывалась, но все время откладывала. А сегодня утром, измотанная очередной бессонной ночью, зашла на сайт и записалась на пробное бесплатное занятие.

Все необходимые вещи купила уже по дороге сюда.

– Привет.

Оборачиваюсь к девушке с короткой стрижкой. Прилипнув губами к горлышку бутылки с водой, она показывает мне загнутый вверх большой палец.

– Привет.

Она, кажется, танцевала позади меня. И, по-моему, весьма неплохо.

– Свои волосы такие?

– А… да!.. – улыбаюсь, заправляя за ухо падающую на лицо прядь.

– Огонь. Если решишь, постричь, я куплю. Сделаю себе парик.

– Не самый лучший вариант, поверь.

– Я б рискнула. – усмехается, протягивая руку и касаясь моего локона.

Я б поспорила, но не буду. Поднимаю с пола лежащий у зеркала свой рюкзачок и вынимаю из него бутылку с водой. Ужасно хочется пить.

– Пойдешь на курсы?

– Да, а ты?..

– Я тоже. Тогда можно познакомиться. Даша.

– Милена.

– Оу… – взлетают ее тонкие брови. – У тебя и имя эксклюзивное. Не встречала такое.

Отвинчиваю крышку и делаю несколько маленьких глотков, чтобы смочить пересохшее горло и остудить дыхание.

– Тоже есть свои нюансы… – смеюсь, не вдаваясь в подробности.

У стоящего у выхода из зала стола столпотворение. Сидящий на его углу наш хореограф рассказывает о курсах и отвечает на вопросы потенциальных учеников. Взяв свои вещи, мы с Дашей двигаемся ближе.

Я выбрала именно этот курс, потому что тренер достаточно известный в Москве танцовщик. Он очень долго был участником гремевшей на всю страну труппы, вошел в тройку победителей популярного танцевального шоу, а сейчас продолжает вполне успешную сольную карьеру.

Тимур, так его зовут, активно жестикулируя руками, рассказывает о стилях, в которых мы будем работать эти три месяца. За исключением стрип-пластики и вог, со всем остальным я немного знакома.

Занятия пять раз в неделю по три часа. Мне подходит. Физическая нагрузка хорошо снимает тонус в области сердца и очищает мысли.

– Где раньше танцевала? – слышу вдруг и, повернув голову, перехватываю направленный на меня взгляд парня.

Я видела его во время занятия. Он не танцевал, а сидел на низкой лавке здесь, у стены, уткнувшись в свой телефон.

– Художественная школа и… тренер иногда.

– И все?..

Тимур отвлекается от блокнота, в котором делал пометки, и тоже смотрит на меня. От столь пристального внимания становится не по себе.

– Пойдешь на курсы? – спрашивает парень.

– Да.

Тимур записывает в блокнот мое имя и рядом с ним делает какие-то пометки.

– Бальные танцы?

– Да… немного.

– Контемп?..

– С тренером.

Тот парень поднимается на ноги, подходит ближе и, обхватив пальцами мой локоть разворачивается вместе со мной к зеркалу во всю стену.

Я смотрю в отражение. Он, сощурив глаза, тоже.

– Можем поставить танец… – говорит негромко.

Не очень высокий, сантиметров на десять выше меня. Подтянутый, худощавый, в меру подкачанный – да, мы неплохо смотримся вместе.

– Я… не знаю… – чешу бровь, – я давно не танцевала.

– Посмотрим… Евгений.

– Эмм… – не сразу нахожусь. – Милена.

Из студии выхожу воодушевленная. Тело звенит позабытыми ощущениями, а щеки покалывает от удовольствия.

Они сказали, что я умею «говорить телом».

Боже… если б они знали сколько боли я выплеснула сегодня в том зале.

Даша, попрощавшись до завтра, убегает на метро, а я иду прогуляться.

Я уже очень давно не была в Москве, и никогда – одна. Чаще всего сопровождала бабушку в деловых поездках или посещала с ней спектакли и выставки. С мамой была пару раз еще в раннем детстве.

Гулять по столице вот так, без цели и в одиночестве, для меня в новинку. Немного пугает, будоражит, щекочет нервы. Но вместе с тем дает невероятное ощущение свободы и отлично отвлекает от ноющей раны на сердце.

В моих наушниках любимые треки, в руке рожок с мороженым, в телефоне десяток пропущенных от бабушки и мамы.

И если с бабушкой я готова поговорить, то голоса мамы я слышать не хочу больше никогда.

Усевшись на пустующую лавку в парке, вытягиваю ноги и слизываю стекающую каплю подтаявшего мороженого.

Мама, отчаявшись дождаться моего ответа, заваливает директ сообщениями.

Вынув телефон из кармана, открываю нашу с ней переписку.

«Почему ты мне не отвечаешь, Милена?!»

«Сейчас же возьми трубку!»

«Ты ведешь себя как ребенок!»

«Не делай глупорстей. Вернись домой!»

«То, что ты делаешь, играет против тебя же! Не будь дурой, дочь!»

«Старая карга выжила из ума. Пока тебя нет, она все запишет на него!»

Раскатываю по языку клубничный вкус мороженого. С трудом сглатываю, потому что к горлу подкатывается тошнота.

Когда уже они поймут, что я ни на что не претендую?

Ни на деньги, на которые прав не имею. Ни на симпатию бабушки, которая мне вовсе не бабушка. Ни на любовь Ильи, которой отродясь не было.

Мне ничего не надо!

Меня не очень красиво подвинули. Но я бы и сама от всего отказалась. Зачем было так напрягаться?

В Москву я приехала куском воспаленной плоти. Ни мыслить связно, ни отключить эти мысли я не могла. Сейчас уже лучше, потрясение улеглось, но мнения, какую роль в этой отвратительной истории сыграл Илья, у меня все еще не сложилось.

Неужели его цель – месть и деньги?

Со стороны ведь так все и выглядит, да?.. Сначала, соблазнив, избавился от моей матери, а потом, как только умер Лев Давидович, принялся за меня, наследницу его состояния.

Откусив кусочек от мороженого, держу его на языке до тех пор, пока оно полностью не растает и не заполнит клубничной сладостью всю полость рта. В горле снова ком.

Сердце ноет, но отказывается верить фактам.

Мама врет.

Илья врет.

Бабушка врет.

Каждый из них хочет вложить в мою голову свою правду. У каждого свой интерес. Но Илья… он ведь правду моей маме сказал – одно его слово, и ба перепишет на него все, что он захочет.

Зачем ему я на пути к деньгам Бергов?