Последний наследник Триады. Том 4

Глава 3

После той «сделки» с дочерью Императора, Дианой Романовой, многое изменилось.

В мой круг Старост Контрольного Пункта Дозора вошёл новый член. Петровна Диана Романова — совершенно неопытная, молодая, глубоко уверенная в своей правоте девушка. Настолько уверенная, что любая попытка вразумить и дать ей понять, что мир не делится на белое и чёрное, становилась для неё поводом… возненавидеть меня сильнее.

Звучит странно, но я поясню. Моя попытка сделать Диану своим единомышленником с треском провалилась. И причин для этого была масса. Но главная из них — излишняя эмпатичность вкупе с играющими гормонами. Каждая новая потеря бойца, выполнявшего задание в зонах аномалий, давала ей повод критиковать мои решения.

Принцип снежного кома сделал свою работу. Уже через месяц совместной службы я открылся для неё с новой стороны. Отныне в глазах Романовой я циничный, расчётливый, с параноидальными наклонностями… Словом, моральный урод, который плевать хотел на своих подчинённых солдат, на их жён, голодающих детей и ждущих с Дозора матерей.

И всё бы ничего. Я ожидал подобного от эмоциональной девушки, которой нет места ни в Дозоре, ни — тем более — в Старостате. Напомню, она была рядом со мной только по одной причине — влиять на отца; дать понять, что здесь совсем иная жизнь, нежели в столице. И какие-то внутренние расприи, как и гордость, сыграют с Империей злую шутку. Однако, кто бы мог подумать, что вся эта ненависть выльется на мою голову?

Да, она была «душкой» по ночам. Когда ложилась со мной в одну кровать, менялась в лице кардинально. Зачастую просыпалась вместе со мной, готовила завтраки, помогала слугам с уборкой — нарочито демонстрировала свою хозяйственность и желание привлекать моё внимание с женской стороны. Но стоило нам оказаться в рабочем кабинете, как всё возвращалось на круги своя.

— Смертей не избежать, Диана, — в очередной раз доказывал я в ходе спора. — Я не волшебник, у меня нет пилюли бессмертия. Моя задача снизить статистику убитых в тумане, а остальное — воля случая и личный профессионализм каждого солдата.

— Они для тебя статистика? Ты ведь знаешь, что на твоих личных заданиях погибли десятки Дозорных, но продолжаешь посылать их строить эти грёбаные плацдармы, — с бессилием в голосе парировала она. — Оставь эту затею, либо сам туда иди. У солдат есть семьи.

Я протяжно выдохнул, слушая откровенное нытьё Дианы.

— Бесконечно обороняясь, мы теряем куда больше солдат. Твари банально берут количеством. Сколько можно говорить об этом? — с раздражением озвучил я. — Каждое новое укрепление даёт массу преимуществ. Отдаляет линию фронта от городов. К тому же, чем больше давления будет оказано с нашей стороны, тем меньше времени мы оставим туману для усиления.

— Ты единственный из всего совета Старост, кто выбрал атаку, невзирая на то, что структура «Дозора» создана для защиты границ Империи, — продолжала она настаивать. — Почему ты решил, что умнее других? С чего взял, что имеешь право менять структуру Дозора?

Да потому что знаю про туман куда больше остальных — молча покачал я головой. Оправдывать свои действия таким образом нет смысла. Уж лучше придумать что-нибудь более… прагматичное.

— В отличие от них, Диана, я лично участвую в сражениях, — произнёс я. — Знаю, что такое смерть товарищей и весь ужас, с которым сталкивается человек, оказавшийся в тумане. И только исходя из личного опыта создаю вектор, по которому движется Архангельский фланг под моим командованием.

— Напомнить, чем ты занимался перед поступлением в академию? — подняла она бровь. — Ты получил силу, но не осознаёшь всей ответственности. Отец доверяет тебе вслепую, он ждёт от тебя одного — работы под его командованием. Ты же, получив власть, начинаешь заново придумывать велосипед! Представь себя на месте Дозорного, который идёт на гибель, зная, что приказ отдал зазнавшийся…

— Я был на их месте, — сдерживая злость, перебил я. — В отличие от тебя, Диана.

Девушка застыла с приоткрытым ртом. Резко изменилась в лице.

— Хватит упрекать меня в том, что я не имела дел с туманом! — сжала она свои кулачки. — Меня это обижает!

— Это правда. И она объективна.

— Тогда покажи мне, Кость, — в который раз предложила она. — Покажи, что значит оказаться в тумане, кишащем монстрами. Дай понять, что там, и я докажу тебе, что есть возможность избежать смертей!

Это прозвучало уже в третий раз за последнюю неделю. И каждый раз эта фраза вводила в тупик. Признать честно, я долго ломал голову над её предложением. Но страх потерять настолько ценного человека связывал руки. Более того, узнай её отец о том, что я позволил ей оказаться в тумане, как наши отношения дадут трещину. Глубокую и едва ли имеющую возможность восстановиться.

— Я серьёзно, Кость, — добавила она, успокоившись. — Хочу с тобой. Не могу больше сидеть здесь и смотреть на то, как ты пополняешь отряды Дозорных новыми людьми. Даёшь им голубей, которые сменили с десяток хозяев. Смотришь в глаза каждого и подбадриваешь, а сам видишь в них статистику.

Я отвёл взгляд в сторону.

— Ты знаешь позицию своего отца.

— Параноик, вот ты кто! — вскочила она со стула и устремилась к выходу. Открыла дверь и добавила: — Ещё и трус!

Трус? Это что-то новенькое.

В общем и целом, нам было сложно. Однако, в свою защиту скажу, смертей стало меньше. Старики несли потери, несоизмеримые с теми, что есть под моим командованием. Но разве это может волновать Романову? Едва ли. Для девушки каждый солдат является «личностью», смерть которого оборачивается трагедией.

С момента, как Романова ушла, хлопнув дверью, прошло около часа, но я не мог перестать крутить в голове идею устроить ей экскурсию по туману. Нужно было обсудить, потому пригласил к себе Аристарха Оболенского.

Мужчина выглядел измотанным. Последние дни он принимал активное участие в строительстве укреплений у берега Кривого озера.

— Мне передали, ты поболтать хочешь, — присаживаясь за стул, протянул Оболенский. — Знаешь ведь, я человек занятой.

— Я прошу простить, но вы единственный, к кому я могу обращаться с деликатными вопросами, — вздохнул я. — Как обстоят дела на фронте?

— Справляемся, — отмахнулся он. — Дай месяц, и можешь готовиться к массированным ударам с нашего фланга по туманным ублюдкам.

— Это радует, — кивнул я благодарно. — Если чего-то не хватает, говорите, господин Оболенский. Я готов вложить свои личные средства, если это необходимо.

— Слава Богу, с материальной частью у нас проблем нет, — усмехнулся тот. — Дело в другом. Твари стали умнее. Нападают в неподходящие моменты. Убивают спящих, уставших и измотанных, а затем убегают. Им будто в мозги прошивку установили новую. «Наноси урон и не лезь на рожон».

Я задумчиво кивнул.

— Так и есть. Чем больше зон тумана уничтожим, тем сильнее и хитрее будут твари. Бездна действует рационально. Видя сопротивление, начинает его подавлять.

Знаю, о чём говорю. Могу много хвалить себя, говорить о сотнях убитых Сущностях, но по факту… Даркар был одним из очередных препятствий, устранённых Бездной. Даже сейчас, зная, что я выжил, Бездна не будет воспринимать меня всерьёз. Да и раньше не воспринимала. Если посмотреть с её стороны, я жил только потому, что умел убегать и скрываться. Выйди я против неё в открытую, был бы уничтожен в первом же сражении.

— Если по другому её не уничтожить, то пусть будет так, — пожал плечами столп. — Говори, что за срочность?

— Диана Романова просит показать ей туман, — лаконично озвучил я.

— О-о-о, — протянул Оболенский. — Вот это новость! Вся в отца!

— Я боюсь за неё, — пожал я плечами. — Девушка слишком важная фигура, чтобы так просто показывать ей туман. Никто не гарантирует ей безопасность там, даже я. Боюсь, это большая дилемма.

Столп задумался на секунду.

— Ты ведь можешь отправить её с помощью телепорта.

— И этот способ тоже ничего не гарантирует, — без раздумий отозвался я. — Послушайте, далеко не каждый опытный боец способен пережить межпространственное перемещение. А Диана… она даже не боец.

Оболенский грузно выдохнул, постукивая пальцами по столешнице. Он знал причину, по которой Диана оказалась в Старостате. Знал о том, на каких тонах прошёл мой разговор с советом Старост. Поэтому видел в моих действиях рациональность и искренне хотел помочь повлиять на Романову. Временами казалось, в Империи он один из немногих, кто мыслил как человек, на плечах которого лежит огромный груз ответственности за всю Империю, и не думал только о собственной шкуре.

— Давай так, Кость, — наконец подал он голос. — Ты начинай готовить Диану к тому, что она отправится в туман, а мы перед этим сделаем всё возможное, чтобы сделать её прогулку безопасной. Расчистим туман от тварей высших рангов и постараемся собрать там туманный мусор. Если ты не готов к такому, лучше разжаловать Романову сейчас и забыть о попытках усилить войска Империи с помощью соседних государств.

Я кивнул словам Оболенского. Пару секунд поразмышлял и сообщил:

— Мы начнём подготовку. Спасибо за содействие, господин Оболенский.

Что ж, пришлось дать добро. Другого выбора у меня не было. Пока Романова вешает всех собак на меня, конструктивного диалога не построить. Остаётся лишь принимать на себя риски и менять стратегию. В конце концов, если бы всё происходило так, как хочу я, Триада бы сейчас не утопала в крови и тумане.

Обсудив пару менее важных вопросов, мы попрощались. Оболенский покинул кабинет, я же направился в академию. Первым делом провёл все лекции, а после встретил в аудитории всех членов своего старого отряда. Ребят уведомил заранее, чтобы не опаздывали, ибо тратить время на ожидания было губительно для моего и без того плохого сна.

— Рад видеть вас в здравии, — с полуулыбкой на лице приветствовал я. — Как самочувствие?

— Ну-у, нормально, — замялась Прасковья. — А вы как поживаете, командир?

— Всё хорошо, — кивнул я.

— Мы от третьих лиц услышали о ваших подвигах, — включился в разговор самый молодой член отряда, Виктор Моржов. — То, что вы уничтожили зону пропуска… это правда?

Я молча кивнул.

— Я же говорил, что это не могло произойти случайно, — усмехнулся Тимофей Мышев. — Поражает только, что в такое никто и поверить не может толком. Несмотря на то, что новость на весь мир прогремела, а, так называемое «самоуничтожение тумана» за границей по новостям обсуждают чаще, чем всех мировых звёзд вместе взятых, никому не удалось точно выяснить причину, по которой это случилось. Ещё и СМИ раздули всё настолько, что многим кажется, туман вот-вот самоуничтожится.

Да, я знал об этом. По миру гуляют ложные фантазии, и во многом виноваты как враждебность Романова ко всем и вся, так и всемирная паранойя. Император не станет выдавать правду с доказательствами своим будущим конкурентам, он знает, что такую «удачу» из рук выпускать нельзя. Да и счастье, как тут говорят, любит тишину. Больше скажу, даже профессиональная разведка от других Империй до сих пор не выявила, что именно я стал причиной всех этих «самоуничтожений».

Да, про меня Романов лично говорил на церемонии повышения в должности. Но это лишь мишура. Настоящих доказательств нет и не будет.

— Пусть так и остаётся, — покачал я головой. — Совет, держите языки за зубами всякий раз, когда видите, что информация может навредить кому-то близкому, а тем более если это Имперская тайна. Иначе Романову придётся закрыть вас. Далеко и надолго. И я вас не спасу.

— Не зря всё-таки нас папарацци штурмуют, — Леонид скривил губы. — Надоели.

— Нам за каждую встречу неплохо платят, — подняла бровь Трубецкая.

— Да, но я за деньги продавать своего командора не собираюсь.

— Ты просто не помнишь ничего, — хмыкнула Прасковья.

— Помолчи.

Я смотрел за их внутренними разговорами с интересом. Видел, как сократились их личные границы, ибо сидели они довольно близко друг к другу. Было заметно, что этих людей многое объединяет.

Когда я только-только собрал отряд, никто из них не знал друг друга толком. Шуток локальных, как и каких-либо других видов отношений не было. Я был единственным компонентом, что объединял отряд. Сейчас же всё будто изменилось. Взгляды, личная граница и эти… смешки.

Они стали друзьями?

Если так, то будут сложнее даваться потери. Не говорю, что это плохо, но и не могу сказать, что отряд «друзей» в критической ситуации сможет побороть себя и поставить мой авторитет выше каких-либо чувств. А давить на них аурой… на это будет уходить моя личная энергия.

Так было с Трубецкой, когда в процессе сражения с Сущностью я «исчез с радаров», а у отряда встал вопрос, бежать. либо же идти искать меня. Девушка совершила массу ошибок, когда посчитала своим долгом помочь мне без каких-либо рациональных причин. Просто потому, что я ей был симпатичен. В отряде возникли споры, которые замедлили их. По итогу случилось то, что случилось. Вольные настигли отряд раньше.

— Времени обсуждать новости нет, поэтому перейду к делу, — прервал я их перешёптывания с недовольством в голосе. — Завтра мы отправимся в туман, к границам Кривого озера. Проведём разведку и поможем Дозорным уничтожить сильных тварей, обитающих поблизости. Как закончим, вернёмся. Операция должна занять чуть меньше трёх дней.

Отряд выпучил глаза. Сделал это синхронно.

— Сколько-сколько? — удивилась Трубецкая. — Нам только на подготовку к полёту потребуется неделя. О каких трёх днях речь?

— Не задавай лишних вопросов, — поднялся я со стола, поправил галстук и принялся собирать учебники. — Завтра ранним утром встречаемся в моём номере. Вооружённые до зубов. Опоздаете — будете искать нового командира… в новом Контрольном Пункте. До встречи.

Прибыл домой поздней ночью. Окинув взглядом комнату, глянул на Романову. Девушка лежала на животе, руками обхватив подушку. На теле ни единого элемента одежды. Странная всё же особенность у неё. Всё не привыкну к тому, что при любых обстоятельствах она никогда не спит в других комнатах.

Слово дочери Императора держит, или же искренне не хочет подводить папаню?

Что ж… признать честно, всё не так плохо. Девушка довольно скромна и знает о личных границах, поэтому мне спать рядом не составляет труда.

Эдуард Подольский был в хорошем расположении духа. После выдачи руки дочери юному наследнику княжеского рода Юрию Громову дела пошли в гору. Странным образом Романовы и прочие высокопоставленные семьи обратили на графский род свои взоры. Банкам Подольских была оказана поддержка Империи, которую те не получали более десяти лет.

Более того, множество разных лицензий и Имперских заказов также повернулись лицом к бизнесу графа. Только за последнюю неделю Романов лично выдал Эдуарду сотню миллионов рублей на развитие филиалов. Притом процент кредита — конфетка! Единственная просьба Петра Романова — продолжать содействовать Громовым и продолжать финансировать некоторые нужды рода. В остальном же полная свобода действий. В общем, выигрывали все стороны, а Романов этому был рад.

Причины, по которым начались перемены, не волновали графа. Ясно, что замешаны политические игры, но зачем углубляться в то, что тебя не касается и не задевает? Пусть хоть детей в рабство продают, плевать. Деньги есть деньги. Они, чёрт возьми, не пахнут.

К тому же, Юрий Громов не оказался извергом. Вполне нормальный парнишка. Делает своё главное дело — любит свою жену. Хотя письма от рода Августиновых были самые неприятные. Как только Роберт не называл Юрия… И извращенцем, и ублюдком, работающих с Вольными и Центром. Благо, Подольский имеет безупречную интуицию и знает, что верить таким письмам нельзя. Да и злить Императора не хочется. Хорошо, что для него существует лишь язык денег.

Да-а-а… всё-таки в дочерях тоже есть какой-то прок.

Три стука в дверь раздались неожиданно — настолько, что разом одёрнули старика от приятных размышлений.

— Да-да, — подал он голос и подался вперёд, вернув спинку кресла в вертикальное положение. Быстро поправил воротник пиджака и спрятал дорогущие часы под рукав рубашки.

Дверь медленно отворилась, и в створке возник мужчина. Неприметный и, скорее всего, бедный.

— Добрый вечер, господин Подольский, — грубым голосом приветствовал незнакомец, закрывая за собой дверь. — Извините, что так поздно. Не отвлекаю?

Секретарша снова баклуши бьёт? Что за безответственная девчонка!

— Для начала представьтесь, — слегка напрягся Эдуард, в мыслях сокрушаясь над серкетаршей.

— Дмитрий, — отозвался тот. — Дмитрий Норкин.

Норкин? Бедная фамилия. Да и сам этот человек пахнет бедностью.

— Если можно, господин Норкин, я немного занят. Мой рабочий день окончен. Возвращаясь, оставьте запись у секретарши и приходите в назначенное время. Спасибо.

— Секретарша? — сально улыбнулся Дмитрий, показательно оглянувшись. — Вы про ту грудастую красавицу?

— Именно, — кивнул старик, чуть прочистив горло. — Спасибо за понимание.

— Нет-нет, я останусь, — мужчина схватился за стул и присел аккурат напротив Подольского. — Разговор довольно срочный и не требует отлагательств. А насчёт секретарши скажу вот что, порой лучше держать таких под столом рабочим, а не в роли личных сотрудниц.

Давит. Подольский чувствовал, как тот оказывает искусственное давление. Этот гость явно не так прост, каким кажется.

— Я разберусь сам, кого брать на работу. Если вы по вакансии, то…

— Ну нет же, — усмехнулся Дмитрий Норкин. — У меня разговор. Надолго я не задержусь. Будьте добры, расскажите, что именно связывает вас с Константином Шагайн-Громовым?

Сердце укатило в пятки. Подольский резко схватился за трубку мобильника, но не успел сделать вызов, как положил её обратно. Не по своей воле. Или… по своей? Что тут происходит вообще?

— Послушайте, господин Норкин, — сглотнул Подольский, ощущая капли пота, выступившие на лбу. — Меня ничего с ним не связывает. Если вы решили выбить из меня информацию, у вас не получится. Я ничего не знаю и знать не хочу. Меня в эти интриги не ввязывайте.

— Никто ничего выбивать не будет. Пока, — любезным, но крайне опасным тоном сообщил Норкин. — Господин Подольский, выслушайте моё предложение. Но для начала скажите, вам известно о таком человеке, как Мартин Франц?

— Известно, — играя желваками, отозвался граф.

— Этот человек имеет большие связи в европейских кругах. И он готов за вашу информацию сделать ваш банк международным, — натянул улыбку мужчина, оголяя желтоватые зубы. — Мы наслышаны, что Романов пытается вас купить филиалами в разных губерниях, но поверьте, Англия, Франция… это совсем другое. С нами вы сможете распространить сеть своих банков в ряде других Империй. Только представьте масштаб сделки, господин Подольский. Международный банк под вашим именем.

Сладко стелит, сукин сын. Но хрен там плавал, ничего эти обещания не стоят! К тому же, все в Империи прекрасно знают, как Романов обходится с пытающимися усидеть на двух стульях. Бросает их в яму и закапывает… в лучшем случае мёртвым.

Соберись уже!

— Меня устраивает то, что я имею. Большего мне не нужно, — соврал Подольский с гордо поднятым подбородком.

— Вас никто не выдаст, поверьте, — всё сильнее давил мужчина. — От вас требуется лишь малый вклад в…

Подольский хлопнул по столу.

— Убирайся вон! — чуть ли не вскрикнул он. — Я тебе не шалава продажная, со стороны на сторону перескакивать! И Мартину Францу передай, чтобы ходил и оборачивался. Пусть свои угрозы в задницу себе сунет, жалкий англосакс!

Дмитрий снова натянул улыбку. Ублюдскую и крайне неприятную улыбку.

— Вы уверены, что не собираетесь решать вопрос мирно?

— Уверен! Чёрта с два я стану воротить дела за спиной своего Государя! Разговор окончен! Вон из моего кабинета!

Больше слов не прозвучало. Дмитрий кивнул, поднялся со стула и спокойно вышел из кабинета.

А затем в глазах старика потемнело. Сука!