Последний осколок (СИ)

Глава 20 Равновесие

Пришла в себя я довольно быстро. Вот только сделать ничего не могла. Все были измотаны, кто-то ранен, но живы, а их противники мертвы. Только Широ продолжал нападать на тварь, что когда-то была герцогом. Но в этот бой лезть точно не стоило.

Сейчас несомненно сильнейшие некроманты этого мира, а возможно, не только этого, сошлись на смерть. Заклинания огромной силы летали от одного к другому, и никто не собирался сдерживаться. Коршун уже понял, что война им проиграна и теперь стремился ускользнуть, но эльф ему не позволял. Меня так захватила схватка, что я даже не засекла тот момент, когда ко мне подошли остальные.

— Су, встань с земли, — меня попытались поднять. Куда там, ноги не держали.

— Атар, помогите ему, — я жалобно посмотрела на воина.

Широ силен, но и его резерв уже на пределе после войны. Почему же они все стоят и не помогут ему.

— Данка, мы не самоубийцы, — на мое плече легла рука, — та магия, что сейчас окружает твоего оборотня, просто развеет нас по ветру. Это другой уровень, банши. И мы до него никак не дотягиваем.

И я поверила фениксу. Не зря он Знающий. А рядом с ним стояла маленькая Энге, что переродилась, и обнимала сына за ногу. Интересно, Ласкан уже знает, что Лаэкан его ребенок? Внимательно вгляделась в розовые глаза, хитро прищуренные, и поняла, уже успел прошерстить историю и вызнать пикантные подробности. Ведь чтобы увидеть определенные события, нужно знать точное время, когда они были, и место, где они произошли. Именно это усложняет видение для хранителей истории.

Но это все на втором плане. Меня сейчас больше занимал бой моего эльфа. Он устал, но атаки его были все так же сильны. Последний же удар был настолько мощным выбросом смертельного сгустка, что нас, как котят неразумных, отшвырнуло в сторону. А мы стояли на достаточном удалении, чтобы, не дай Всечувствующие, не прилетело черным копьем по темечку.

Наш общий полет закончился в дриадском лесу. Даже скулящего Алкая протащило до самых деревьев. А он лежал значительно дальше нас. Благо, приземлилась я на Атара. Точнее, воин меня поймал, а я помогла ему распластаться на земле. На ногах мы оказались как раз в тот момент, когда Коршун упал на колени, то есть то, что от него осталось, а Широ сгорбившись стоял в десяти тарах от него. Мой оборотень победил, теперь это было очевидным. Волна облегчения и радости затопила все естество. Но подойти к эльфу я не успела.

— КТО ПОСМЕЛ НАРУШИТЬ ЗАКОН РАВНОВЕСИЯ!!!

Голос прозвучал настолько громко и внезапно, что мы все закрыли уши руками, только бы не оглохнуть.

— О нет, — простонал Широ, вытирая ладонью набежавшую со лба кровь. Последняя атака монстра явно была сильнее всех предыдущих, и эльф не смог ее отразить. Или не захотел?

— Широварт ла Эк рен Сиу ва Куилагур! Рожденный Динаристан, хранитель равновесия во всех мирах и Владыка всех светлых эльфов, как посмел ТЫ превысить уровень допустимой магической силы для закрытого мира Синул? — голос все звучал, пробиваясь сквозь плотно прижатые к ушам ладони.

А потом наступила тишина. Я опасливо заозиралась, но не найдя источник ора, решила оторвать руки от головы. Остальные опасливо делали то же самое.

— Выходи, — устало буркнул эльф и уселся на траву. Коршун уже никуда не денется, а стоять и дальше Широ, похоже, было тяжело.

В ответ на его требование воздух перед светлым пошел рябью и будто треснул пополам. Сквозь разлом лился яркий голубоватый свет, но ни это было самым странным. Спустя вар из новоявленного разрыва пространства выплыла изящная женская ножка. Легонько коснувшись влажной травы, она отстранилась, но вскоре снова потянулась к земле и на сей раз ступила на нее. Владелица ноги не стала нас томить неизвестностью и одним плавным движением буквально вплыла в наш мир.

Я мгновенно узнала ее. Это та самая женщина, что приходила ко мне во снах. Именно она спасла нас от болотников, разбудив меня, и она показала мне будущее с вампиром, когда чудом удалось избежать его власти надо мной.

— Ты! — восклицание непроизвольно вырвалось, когда я окончательно убедилась, что эта жгучая брюнетка с глазами голубее неба и идеальной округлой фигурой та самая женщина из снов.

— Я, я, кто же еще, — передразнила меня девушка. Женщиной назвать это юное создание язык не поворачивался, а она явно живет подольше нас всех вместе взятых.

У меня уже было предположение на ее счет, и сейчас оно подтвердилось. Перед нами богиня. Воплоти. А я знаю только одну в пантеоне богов, что ходит между мирами и имеет живое, пусть и бессмертное, тело. Равновесие!

— Верно мыслишь, девочка. Единственная, кстати, догадалась, — богиня посмотрела на меня своими завораживающими глазами с угольно-черными прожилками. Голубой был цветом жизни — ее матери, а смоляной был цветом смерти — ее отца.

Богине было обеспечено полное внимание всех присутствующих, чем она и пользовалась. Стояла, молчала и выгодно подчеркивала легкими движениями все прелести своей фигуры, что легко угадывались под белой облегающей рубашкой и черными кожаными штанами. На ногах же были плотно обхватывающие голень черные сапоги. Девушка явно собиралась, наконец, заговорить, но именно этот момент выбрал некромант, чтобы выкрикнуть:

— Ты его не найдешь, богиня! Он слишком умен, чтобы так легко попасться!

— Найду, — девушка, величественно подняв подбородок, смерила Коршуна уничижительным взглядом, — зря он дал тебе силу, Milva[46]. Очень зря, — и глаза богини опасно сверкнули.

Некромант сразу весь съёжился и начал отползать от Равновесия.

— Я не скажу тебе ничего, дочь Жизни и Смерти!

— Конечно, не скажешь. Мертвые не говорят, если их не поднять. А ты нечто среднее. И я не думаю, что он совершил такую оплошность и дал тебе информацию о себе сверх нужной. Ты бесполезный кусок мертвой плоти и прогнившей души, — Равновесие просто выплевывала эти слова ему в окровавленную морду. Чудовище было в панике, какую я никогда не ожидала увидеть у столь жестокой твари.

— Умри, — от этого тихого шепота у меня кровь застыла в жилах.

Некромант начал корчиться и извиваться, хрипя от ослепительной боли, а богиня всего лишь смотрела на него, не двигая и пальцем. Что за чудовищная сила?

Только когда от мага осталась лужа какой-то черной густой массы, девушка отвела взгляд. И направлен он был теперь на Широ.

— Закончила? — раздраженно спросил эльф.

О Всевышние, он из ума выжил? Да она его сейчас на ломтики порежет.

— Только начала, — пропела в ответ богиня. И от этого кокетливого тона мы все выпали в осадок!

— Как давно ты вмешалась?

Куда вмешалась? Зачем вмешалась? ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ? Это читалось у нас на лбах заглавными буквами с алой подсветкой.

— Пятьсот весен назад, милый, — богиня сделала изящный жесть пальцами, и, откуда ни возьмись, появилось белоснежное резное кресло, в которое не преминули сесть, — я тогда не дала магу умереть. Увы, спасти всю личность целиком не удалось. Вот и ходил ваш кашир слегка стукнутый пыльным мешком.

— Зачем? — продолжил допрос светлый, а кое-кто и не был особо против.

— Мне нужно было выманить падшего бога, — вздрогнули все, а богиня, как ни в чем не бывало, продолжила, — вот и пришлось спасать вашу долину, чтобы у его прихвостня была причина вернуться на Синул.

И тут она посмотрела прямо на меня. Как я осталась стоять, сама не знаю.

— Прости за то, что вселилась тогда в тебя, детка, но явиться лично я могу крайне редко.

— Например, сейчас, — поддразнил ее Широ.

— Например, да, — так же шутливо поддели в ответ, — кое-кто магический фон всего мира в лоскутки превратил. Кто бы это мог быть, сына?

— Как будто ты не этого добивалась с самого начала, мама, — не смолчал эльф.

Э-э-э-э-э! Это в смысле мы все ее создания и дети?

Равновесие снова посмотрела на меня и очень пристально, будто хотела увериться, что следующие слова до меня точно дойдут.

— Меня зовут Куилагур — соединившая жизнь и смерть. Можно просто Ку, — от одной мысли называть эту девушку кратким именем меня пробрал озноб. Видимо, что-то отразилось на моем лице, так как мне снисходительно улыбнулись и продолжили доносить информацию до обескураженного мозга, — а Динар мой рожденный первенец, — и мои ноги все-таки подкосились.

Смотря на все безобразие, что творилось вокруг нее, а именно дезориентированные, паникующие существа, кроме Али и Шантеля (какие стойкие эльфы!), богиня внесла конструктивное предложение:

— Может, войдем в долину? — обращалась воплощенная явно не к ошарашенным нам, — вы все отдохнете, залечите раны, и тогда поговорим. М-м-м? — мурлыкнула она.

— Нет уж, повторно ты не явишься сюда. Иначе мир коллапсирует. Не думаю, что ты создавала его только для того, чтобы одним прекрасным утром разрушить, — и эльф поднялся на ноги, будто он сможет удержать свою мать, если она вознамерится уйти. Да не смешите Палены копыта!

— Умный какой, — пробубнила Куилагур, — ладно, задавайте свои вопросы, — и она откинулась на спинку кресла, готовясь вытерпеть до-о-олгий разговор.

— Вы вселялись в меня? — да, это я осмелела. Все остальные пытались осознать, что у них тут сын богини под боком все время жил.

— А как по твоему Атар выжил? Ты же банши, а не целитель. Пришлось все в свои руки брать. Чуть мне весь план не загубили, — от хлопка изящных ладошек о колени вздрогнули все.

— Когда ты еще корректировала реальность? — и снова слово взял Широ. А мы не против, меньше нам внимания достанется. Мы еще от демонстрации раздражения хлопком не отошли.

— Ну-у-у…

— Когда, мама?

— Я Дану с этим оболтусом столкнула, — и изящным движением божественная длань указала на Атара, — без меня они еще бы пол тысячелетия вокруг да около ходили. А у меня терпение, знаешь, какое, сынок? На пятьсот весен хватило, а дальше взбунтовалось.

— Что ты сделала? — обреченно вздохнул эльф, буквально падая на землю в попытке сесть, но его поймало еще одно материализовавшееся из воздуха кресло. Миг, и у каждого из нас сзади оказалось по такому же. Меня вообще подхватило с земли. Еще ван, и мы все оказались в бело-черном стеклянном зале, а за сплошными прозрачными стенами все плыло, перекатывалось и вертелось в вихре.

— Эфир, детки. Подберите челюсти. А оборотень слюни! — раздраженно буркнула на огонька, — Нечего мне зал приемов оплевывать всякой дрянью!

Посмотрела туда, куда был направлен хитрый взгляд богини, и увидела давящегося Алкая. Кажется, он перепугался и перестарался с подбиранием. Ипостась оборотень сменил и теперь щеголял с голой попой.

— Прикройся, эксгибиционист несчастный, — взмах руки и на оборотне вполне сносная рубашка со штанами и ботинками.

Меня, в отличие от богини, голый оборотень не волновал. А вот затянувшиеся раны и небывалый прилив сил, очень.

— Эфир лечит, — это опять мне. Ах да, было у меня предположение, что она мысли читать умеет. Теперь я в этом уверена.

Огляделась, и вправду все здоровы и пышут жизнью. Вот только Баск почему-то сидит грустный, что даже хвост поник и безжизненно лежит на полу. Хм… хвост? ХВОСТ?!

— Н-да… Ну, бывает и калечит, — развела руками Куилагур.

— Бабушка, убери его, а?

— Учись мириться со своей сущностью! — сказала, как отрезала.

— Я и мирюсь, но у нас разлад на генетическом уровне. Я светлый, а он — и тыкнул пальцем в кожистый черный хвост, — темный, демонический.

— Эх, демоненок. Кто ж знал, что моя кровь в праправнуках проснется, — и хвост Баска сам по себе исчез.

— Она и на внуках неплохо отыгралась, — заметил Шантэль, что царапал стекло огромными драконьими когтями и выдыхал с каждым словом обжигающий дым.

Всевышние, куда я попала??? Только сейчас дошло, что ни Баск, ни Шантэль не испугались богиню. Конечно, не испугались! Кто бабушку боится?! Они сами как та бабушка сейчас, ужасающе опасные.

— Суа, успокойся, — и меня крепко обняли со спины, предварительно подняв из кресла. Даже не заметила, когда он подошел. А у Широ тоже ипостась сменилась. Вон как действует на полу, треть и четверть богов эфир.

— Динар, вас кельпи ищут. Их тоже сюда?

— Нет.

— Поздно, — констатировал факт Шантэль. Кельпи уже появились посреди зала.

— Ой, какие они пугливые, — восхитилась голубоглазая богиня.

Если смену ипостаси и скалящиеся острыми клыками морды воспринимать как выражение страха, то да, пугливые.

— Ты не закончила с разъяснениями, — оттянул внимание девушки на себя эльф. Ну он то на себя, вот только я в его объятьях нынче обретаюсь.

— Я птичку подговорила, она напакостила девице. Та, в свою очередь, опрокинула помои на головы твоим наемникам, и вуаля! Дана, — она подняла указательный палец левой руки, — и Атар, — второй палец правой встал напротив первого, — наконец-то встретились, — и переплела пальцы.

Эльф за моей спиной рыкнул, сел на мое кресло и сграбастал меня на свои колени.

— Ой, я тебя умоляю. Поревновать решил? — а богиня явно с юмором. Демонстрация на пальцах явно была сделана, чтобы позлить Широ.

— Дальш-ш-ше, мама.

— Не шипи. Шипелка еще не доросла, — и не отвлекаясь от диалога с сыном, Куилагур создала еще два кресла для вновь прибывших кельпи, — это на случай, если вам скалиться надоест и вы скотину неразумную изображать перестанете, — так, между прочим, сообщила ошарашенным коням.

— Так вот. Дальше я торговцу дала указание напомнить одной пустоголовой банши, что она во второй день полнолуния в степи сунуться решила. Спасла ей жизнь, раз! — богиня загнула один палец, — Дана встретила оборотня, и вот тут все пошло наперекосяк. Этот незначительный персонаж буквально сам вытянул все на себе.

Алкай явно был уверен, что никого не тянул. А потому обычная, слегка ироничная усмешка заняла свое положенное место.

— Не ухмыляйся, Альфа. Банши другого постоялого двора не нашла бы. И ждала ее смерть в лапах ликанов. И тут должно было быть два, но спасла не я, значит, не считается, — и девушка обиженно сморщила нос, — потом каратели. На заставе Алкай почувствовал кровь, но ее там не было. Так Дана выяснила, что на вас охотятся проклятые. Ели бы не оборотень, вы промаршировали бы прямо в ловушку и померли бы все разом. А так карателям пришлось с вами лично разбираться. Третий раз спасенная жизнь, и снова не в мою копилку, — и снова наигранно гневный взгляд на оборотня.

— Какой я полезный в хозяйстве зверь, оказывается, — съехидничал Алкай, и бровью не поведя от столь пристального внимания Ку.

— А то! — подтвердила богиня, — не будь тебя, с кем бы Баск отправил Дане клинок? А ведь именно он телепортировал банши к дроу, когда подземный вихрь чуть не размазал ее по стенам каньона. Итого: три спасения в твоем исполнении, одно в моем. Ведешь, оборотень, — пропела Куилагур. А огонек еще шире разулыбался. Они явно были на одной волне.

— Это же не конец, не правда ли? — ох, какой голос. Прям волк-соблазнитель.

— Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь. Я так просто не проигрываю, — и обнажив восемь очень острых клыков, богиня продолжила, — когда напали проклятые с Магнолией во главе, там был маг. Он прятался в лесу на случай проигрыша. Его задачей было добить выживших. И он убил бы кого-то из вас, если бы наш бравый волк не приземлился прямо на него. Это ж надо, просто пришиб! Пусть и не насмерть, но этого хватило, чтобы вы его потом добили. Соответственно четыре — один. А вот дальше в игру вступаю я, — от хищности продемонстрированной улыбки меня передернуло.

Кельпи, кстати, решили последовать нашему примеру и уже в двуногом обличье сидели в образованном нами полукруге. А за стенами все также плыло пространство и закручивались спиралями события. Но то там, а здесь мы все внимательно вслушивались в рассказ Равновесия. И, особенно, о тех моментах, в которых принимали участие, но не знали о их значимости.

— У болотников я разбудила Дану и всех спасла. Четыре — два. От вампира тоже уберегла я.

Руки на моей талии напряглись. Вот знала, что когда-нибудь эта история всплывет.

— Какой вампир, мамуля? — прожурчал эльф у меня над ухом.

Беда-а-а-а…

— А он покушался на жизнь и честь твоей возлюбленной, — кто-то зарычал. А богиня, будто не замечая крайнего бешенства сына, продолжила, — там тако-о-о-ое должно было произойти, что даже мне стыдно вспоминать.

— Р-рар-р-р-р!

— Чего рычишь, киса. Девочка свободна. Я что-то не вижу на ней брачных уз.

Рычать эльф перестал. Он теперь просто непередаваемым взглядом сверлил мать.

— Так вот, — оставив без внимания молнии, что метал Широ, рассказ продолжили, — четыре — три. А если добавить еще случай пятьсот весен назад, когда я банши с воином в чувства приводила, то уже четыре — четыре. И заключительный победный штрих, — она замолчала, нагнетая обстановку, — кто же такой хороший весточку всем расам Синула послал, что у них на западе война идет, и ее исход аукнется всем?

Кто был этим самым благодетелем, догадаться не составит проблем. Поскольку, если и были сомнения, то оба указательных пальца богини, направленные на нее же, были красноречивее слов.

— Пять — четыре в мою пользу! Пусть банши и нашла такой хороший талисман в виде оборотня, без меня вам, мои хорошие, был бы один путь — на ту сторону, — и она указала ладонью за стену. Там начинался эфир — обиталище богов, а гораздо ниже мелькало междумирье, где души ждут очереди на перерождение.

— А то, что все это было ради поимки падшего, ничего? Ты даже меня заставила превысить силу. Я же мог разрушить этот мир, ликан задери! — эльф злился, и сильно.

— Ой да брось! Я же тут дневала и ночевала, чтобы поймать момент выброса энергии и поглотить его. Не думаешь же ты, что мой новорожденный мир мне безразличен?

Вот теперь я окончательно поняла, что мы песчинка по сравнению с остальными мирами. Наш Синул уже так давно существует, но все еще считается новорожденным. Слава Всевышним, что мир до сих пор закрыт.

— Ты не поймала падшего. И судя по твоим словам, сюда он являться не собирался.

— Динар, ты дурак? — она это так буднично спросила, что мы все уверовали — да, дурак, — появись падший в моем мире, тут вся магия, к оркам собачим, фонтанировала бы. Выглядело бы как оглушительный фейерверк. Он такой глупости не совершит. А вот по его силе, которую он даровал этой изуродовавшей себя душе, я вполне могу его разыскать.

Теперь все становилось на свои места. Все события стали понятны и улеглись в общую понятную картину.

— Что с Атаром?

Если я все поняла правильно, то кашир пятьсот весен назад был на грани, а его оттуда вернули. Это бесследно не проходит.

— Умная девочка, — похвалила меня женщина. Она вмиг стала серьезной и величественной, какой мы ее увидели в самом начале, — я насильно держу его душу в теле. Одна ее часть уже за гранью. И я не могу ее вернуть…

— А, значит, необходимо отправить его туда, где ему уже пятьсот весен как нужно быть, — продолжить ее мысли на сей счет не составило труда. Я и так уже догадалась. Слез не было. Ведь жить так, как воин прожил последние пять столетий, я не пожелала бы никому. Его вменяемость временная, и, возможно, кое-кто божественный приложил к этому руку.

— Когда? — не выдержал феникс, крепко держа маленькую Энге на одной руке и обнимая Лаэкана за плечи другой.

Но Равновесие ответила не нам. Она смотрела на высокого и сильного воина, что уже отвоевал свою последнюю войну, и произнесла:

— Ты не покинешь этого места. Мне жаль.

Я низко опустила голову, стараясь не показать своего искаженного мукой лица никому.

— Но обещаю тебе перерождение в ближайшие десять весен и на Синуле, — уже веселее добавила черноволосая демоница. А в этой ее сущности я уже не сомневалась. Стоит вспомнить хвост у Баска и все ясно без слов. Она потомок самых первых существ — Древних. Именно в них вселились Смерть и Жизнь. Жизнь создала драконов, каких уже нигде не встретишь, а Смерть слепил из тьмы демонов. Вот только его сила не могла никого оживить. Это подвластно только Жизни. И тогда возлюбленная дала демонам вторую сущность — звериную. Так и появились две расы Древних: белые драконы и демоны-оборотни. Жаль, сейчас их потомки далеки от своих прародителей.

Но теперь все становится понятным. Широ унаследовал оборотническую сущность, Шантэль драконью, а Баск стал маленьким демоном. И только Равновесие сочетает в себе кровь всех.

Я мягко отстранилась от эльфа. Сейчас не время разбираться в наших отношениях. Это время в эфире, куда мы больше никогда не попадем, я хочу провести с Атаром и Ласканом. Нам есть что вспомнить и о чем поговорить. Широ меня понял и отпустил.

— Куилагур…

— Для тебя я Ку, милая. И да, я дам вам этот рассвет, но остальные вернуться.

Против никто не был. Светлый же ушел одним из первых. Он явно сделал это без помощи матери. Насколько же он силен? И как сильно ограничивает его силу наш мир? Ведь он и половины своей силы не тратил. Неужели ограничения закрытого мира так велики. Даже богиня не может их преодолеть.

События последнего рассвета для трех друзей останутся в памяти навсегда. Мы шутили, смеялись и грустили. Вспоминали, как строили нашу долину и сожалели, что отныне она мертва. Но Атар удивил всех, дав надежду на возрождение Трех лучей. Наше детище будет жить!

На следующее утро Широ пришел в эфир. Он просто обнял меня, а когда пришло время, стоял рядом.

Кашир, как всегда, не выдавал владеющих им сейчас эмоций. До конца верен себе.

— Я так хотел подарить тебе свою жизнь, разделить ее с тобой. Но способен подарить лишь смерть. Прости.

— О чем ты? Ты подарил мне свою жизнь, — я стояла почти вплотную к воину, но не решалась его обнять. Между нами столько всего было, мы столько пережили, а сейчас стоим и мнемся как дети.

— Я умираю, так и не получив твоей жизни. Я упустил свой шанс. Любви в тебе больше нет, — он посмотрел на эльфа, — по крайней мере ко мне.

— Это не так.

— О чем ты?

— Я люблю тебя, и всегда любила. Раньше как мужчину всей моей жизни, теперь же, как брата, дорогого друга, за которого я, не задумываясь, умру. Ты уже отдал мне свою жизнь. Я помню каждое мгновение нашего счастья. Они запечатлены в моей и твоей памяти. Эти воспоминания всегда будут со мной, и никто не отнимет их у нас. Это и есть твоя отданная жизнь.

— Ты сказала, что умрешь за меня. Тогда ты отдашь свою смерть, а жизнь останется с ним, — воин кивнул на эльфа, — твоя жизнь никогда не принадлежала мне. Мне не нужна твоя смерть!

— Это не смерть, глупый.

— Тогда что?

— Я дарю тебе частичку своей души! Та, прошлая я, навечно останется твоей, как и ее чувства.

Потрясение. Наконец, ему открылась истина. Все чувства нельзя изучить. Нельзя понять их, не испытав на себе. Только тогда открывается истинный смысл любви, ее многоликости. Ни разу не полюбив, не познаешь это сладкое, щемящее чувство радости и тоски одновременно.

Тело Атара начало таять. Пришло время. Душа рвется за грань. Я все же сорвалась с места и порывисто обняла свою прошлую любовь, почувствовав ответные объятья на своей спине. Такие сильные, знакомые и будоражащие прошлое, а через вар совсем невесомые.

Я не видела, как развеялась душа. Легкий ветер, уходящее тепло под ладонями, и руки обхватывают лишь воздух эфира. Глаза я так и не открыла. Пусть в памяти он останется живым и необузданным воином племени свободных кочевников.

Укол в сердце, и пришедший на смену теплых объятий холод. Холод пустоты. Арк Тариван Атар, воин кашир, ушел за грань. У меня остался последний невыполненный долг перед ним. И его я исполню. Даже эфир не помешает мне спеть по душе сильнейшего в этом мире мага земли скорбную песнь. Я рада, что Ласкан не остался на прощание. У него не было выбора, но это пришлось кстати. Хватит и эльфа в свидетелях. Ведь пела я во-всеуслышание.

В образовавшейся тишине раздался твердый голос моего учителя.

— Твоя жизнь принадлежит мне.

— Да, Широ, — не было смысла это отрицать. Любовь к нему никогда не уйдет, пусть вместе нам не быть.

— И ему тоже.

— Да.

— Мы подеремся, — рык за спиной.

— Ха-ха-ха. Только когда ты уйдешь за край, — достать Атара сейчас у него не получится.

— Зато когда уйду, я ему хорошенько вмажу.

— Да пожалуйста! Даже весело будет. Разнообразишь ваше послесмертие. Вот только он переродится раньше, чем ты умрешь.

— С планом накладка вышла, — он задумался, — значит, найду его в нашем мире и тогда уж точно врежу. Я ему задолжал хороший удар в челюсть.

Я понимала, почему эльф нес всю эту белиберду. Он просто не хотел, чтобы я плакала, и праздными разговорами надеялся меня отвлечь. Стоит признаться, у него почти получилось. Когда мы вернулись в наш мир, и Широ оставил меня в моей личной палатке, я все же расплакалась. Как я не уговаривала себя, что очень скоро снова его увижу, слезы не прекращались. Конечно, я могу никогда не узнать, кем родится Атар, но сама мысль, что он будет ходить по той же земле, что и я, и дышать тем же воздухом, делала меня счастливой. Но истерике на это было все равно. Из меня просто выходила вся боль и переживания прошедшей войны. Пусть лучше так, чем уничтожить повторно долину, пытаясь побороть стресс.