Последний осколок (СИ)

Глава 3 Перемены

Громкий стук в деревянную дверь настиг меня в момент поднесения к губам чашки с о-о-о-очень горячим травяным настоем. Не стоит объяснять, что случилось дальше. Результат — моя ошпаренная тушка и хохочущий некроэльф, разбуженный моим особо витиеватым выкриком в сторону того, кто притих за дверью.

— Может, еще рассвет подождем? — с мольбой прошептали за закрытой дверью.

— Ну, нет! Теперь мы во всеоружии и готовы к атаке. Вперед! — гаркнули в ответ. Прям боевой клич.

Только я хотела поинтересоваться, кто все-таки топчется под моей дверью, как она распахнулась и со скоростью дракона в пике отлетела к стене. Срикошетила и благополучно вернулась на положенное ей место с характерным хлопком и вскриком боли. А нечего над дверью так издеваться, вот и получили по носу.

— И не жалко этой девице ребенка? — причитали за дверью. А я тут при чем? Я вообще пострадавшая сторона, а то, что эти стратеги не умеют культурно двери открывать, только их вина.

— Заходи, кто смел? — подхихикивая, позвала страдальцев войти.

Ручка поддалась под нажимом, и деревянная преграда медленно двинулась вовнутрь комнаты. Вначале в комнату вплыл щит. Огромный такой, бронебойный. Потом защита была втянута назад в коридоры, а в проеме показалась перепуганная и прищемленная мордочка кельпи в шлеме элитной стражи Хрустальных лесов. Только перепуганные глаза и выглядывали из-под легкого эльфийского железа.

— Дана… эм, можно?

— Можно-можно, чего застряли? — хотя выбор головного убора немного удивил, виду я не подала.

Кайя медленно вошел, потоптался, будто ожидая нападения невидимого некто, но не дождавшись оного, рванул по направлению к гостиной и уже через вар оказался сидящим на диване напротив моего кресла, в котором я сейчас и отсиживалась. За кельпи величественно вплыл Владыка в доспехах из драконьего железа и с двумя щитами, которые шустренько оставил при входе в мою обитель. Не теряя достоинства, эльф изящно опустил свою венценосную персону в соседнее кресло, громко позвякивая сверхпрочной сбруей. Вот тут уже скрыть удивления не удалось. Что, кельпи сожри, происходит?

— И что произошло, что вы решили ворваться ко мне с такой феерией? — кто-то, притворяющийся спящим, хрюкнул в подушку.

— Прости, Суа, но ты в последнее время… м-м-м-м… была не очень гостеприимной, — бирюзовые глаза сощурились.

— Да я вас два рассвета не видела! — гостеприимство оскорбилось!

— Да что ты! — вдруг вскрикнул Баск и схватился обеими руками за лицо, — ужас какой! — и стал наигранно корчить рожицы. И это правитель?

— Я что-то пропустила? — это уже вопрос к Широ. Владыка во всеоружии наталкивал на разные и весьма не радужные мысли.

— Ничего важного, — уверили меня, не поднимая головы с подушки. Вот наглый! Тут Владыка в боевой готовности сидит, а ему фиолетово.

— Дана, а ты не помнишь, как вчера меня выгнала? — осторожно поинтересовался мелкий.

— Приплыли, да я тебя даже не видела!

— Все ясно, твой приоритет на эти два рассвета валяется в кровати, и кроме него ты никого и ничего не видела, — раздраженно выдал эльф, — я заходил к тебе позавчера вечером.

— Почему ушел не поговорив? — растерялась я.

— Может от того, что в эльфийского Владыку на подходе полетело два стилета, — в дверях стояли полностью экипированные в легкие доспехи Ласкан и Алкай. Феникс, с подсвечником наперевес, выставленным в мою сторону как оружие, грозно сверкал глазами и явно был не в духе. Алкай же посмеивался, то и дело постукивая двуручным мечом о хрустальный пол.

— Как два стилета? — я ужаснулась.

— По очереди, — окрысился розовый, — один в голову, другой в сердце.

Я побледнела.

— Не переживай, мы вовремя дверь закрыли. Подумаешь, эльфы чуть правителя не лишились — такая мелочь, — Ласкан продолжал плеваться ядом, предусмотрительно не убирая свое кованно-восковое оружие.

— Но…

— А потом пришел твой мальчик конской наружности. И как его встретили? — на меня пристально глядели два розовых огня.

— Как? — прохрипела я.

— Ну, повторять все те непристойности я не стану, скажу лишь то, что мальчишка белый как полотно выскочил из твоих покоев и еще несколько ват заикался, — феникс стал нарочито внимательно осматривать свою правую руку, — стоит ли говорить, что эльфы с пол вата твои боевые ножи из стенки коридора вытаскивали?

И так безразлично и издевательски это было произнесено, что у меня комок в горле образовался. Не могла я так с Кайей!

— Могла, — ответил поникший мелкий. Похоже, размышляла я вслух.

— А потом, красавица, меня послали, как самого стрессоустойчивого, — усмехнулся огонек, — и встретил меня стул, скрывающий за собой еще и стол. Благодарю, что не кинжалы, — и оборотень склонился в шутовском благодарном поклоне, — их я бы вряд ли пережил.

— Да не может быть такого! — громко возмутилась оклеветанная душа.

— Может! — взвизгнул феникс, — следующим шел я. Я то могу возродиться. И слава богам, потому что испепеляющее черное пламя некромантов не дано было пережить никому кроме меня. А ты, охалка, даже глаз от своего эльфа не подняла. Мурлыкала песенку, как приторно-сладкие комплементы, пока я в розовом пламени корчился!

— Врешь! — завелась я, вскакивая с кресла. Мне ответили четыре хмурых взгляда, с осуждением и обидой в глубине.

— Не врет… ха-ха… точно не врет…ха-ха-ха! — на моей широкой кровати, постанывая, хохотал мой давешний подельник в покушениях на присутствующих нелюдей.

— Широ? — осторожно позвала эльфа, уже сомневаясь в его вменяемости.

— Смешно тебе, остроухий! А мне нет! Вы два дня отбивались, как осажденная крепость, — продолжала гневаться птичка.

— А нечего было осаждать. Еще после первой попытки стоило свернуть свои визиты, — спокойно парировал эльф, выбираясь из-под одеяла. Встал, потянулся и подошел ко мне со спины, не соизволив накинуть на голые плечи хотя бы рубашку.

— А, собственно, зачем ломились-то?

И все дружно опустили очи долу. Та-а-а-ак! И что же им надобно было, что даже на приступ, рискуя своей шкурой, пошли?

Баск первым посмотрел на меня и уже открыл было рот, но кельпи его опередил, оттораторив ответ со скоростью звука.

— Я соскучился! — и глаза счастьем так и светятся. А вот Владыка так зыркнул на мелкого, что тот даже дернулся от него в сторону, невинно улыбаясь при этом.

— Я волновался за тебя, — выдавил из себя очередную пришедшую на ум отговорку эльф, — после того разговора мы ведь так и не виделись, — снова повернувшись ко мне, Баск тепло улыбнулся.

— Допустим, — временно примиримся с таким ответом, — а что оборотня заставило прийти?

— Так я вместо буфера. Просили тебя позвать. Ну я добросовестно попытался, — и так при этом ехидно скалится, что сомнений нет, упрашивали огонька не долго.

— А я… — Ласка попытался выдавить хоть что-то вразумительное на мой вопросительный взгляд. Растерялся, потом подобрался и с вызовом глядя перед собой сдал всю контору, — да всех любопытство почти доело за эти два рассвета. Им так не терпелось узнать, что же у вас там происходит!

— А сам-то! — взбеленился Баск, — я бессмертный, пустите меня, я даже доползти готов и помереть с десяток раз! — передразнил Владыка птичку, — уж сильней тебя туда рвался только Малыш!

— А что, он приходил?

— Приходил, — тихо выдал кельпи, — вот только он вышел невредимый. Единственный, кому удалось-таки избежать отработки ваших метательных способностей на живых мишенях. Но он нам ничегошеньки не рассказал. Скрытный такой, серьезный ушел.

— И где он сейчас? — насторожилась я.

— Да сидит в изоляции! — выкрикнул Ласкан, — а нечего жадничать, мы между прочим, два рассвета все дружно не спим, а патрулируем коридоры. А он, видите ли, ненормальный, ему все можно!

— Дети, — выдохнул все еще стоящий за спинкой моего кресла эльф.

— И не говори. До чего любопытство таких культурных существ довело. Ладно Кайа, этому по статусу положено, но остальные… — и я укоризненно покачала головой.

— Но стилетами-то за что? — возмутился Баск.

Широ медленно подошел к эльфу, положил ему руку на плечо и проговорил в самое ухо, но так, чтоб слышали все.

— Для профилактики. А вот если бы не увернулся… внучек, — Баск посерел, а я схватилась за шею в защитном жесте. И знать не хочу, что б ждало светлого в противном случае.

— Ладно, братцы не эльфики, пора вам выметаться из покоев моей девочки. Поболтаете о своем, о девичьем за обедом. Все, брысь! — и всех, кроме Баска, как ветром сдуло. Какой страшный некроэльф мне попался.

— Ты ей рассказал? — спокойно поинтересовался светлый.

— Да, Али. Она все знает. И я надеюсь, — он повернулся ко мне, — что мы отныне вместе?

Я кивнула. А чего отпираться-то. Отступать некуда, позади постель!

— Дана, Риандиэль из младшего дома Виерн сейчас при дворе. Она будет твоей фрейлиной. Вы, кажется, неплохо ладили, — вдруг перевел тему Баск.

— Какой фрейлиной? — ой, что-то мне это не нравится.

— Брось малышка, ты и сама уже догадалась, от чего совет тебя так опекал. Мы с мальчиком решили, что тебе нужна защита. Тогда Али и сделал тебя своей родственницей, официально.

— А я-то думаю, с какого перепугу зверобратец меня принцессой называл и говорил, что его подставили. Да уж, смерть особы с королевским титулом эльфы бы не простили никому. Какой умный кельпи мне попался. Все леди, да леди, а под конец и вовсе миледи стала, — я восхитилась сообразительностью одного водного коня.

— Да. Кельпи хорошо видят знак правящего дома на ауре других, — пояснил мне «внучек».

— И все же, зачем фрейлина?

— Пора всем показать, что мы семья, — огорошил меня Широ.

— Не-не, второй женой не пойду! — двум смертям не бывать, одной не миновать!

— Будешь Баску названной сестрой, а я, как и полагается, любящим дедушкой, — эльф расплылся в хищной улыбке.

— А я так привык к твоей роли моего подчиненного, — грустно вздохнул Владыка и сразу стал напоминать юного мальчишку, чью игру свернули на самом интересном месте.

— Су все знает, поддерживать маскарад считаю излишним. Пусть свет встречает своего правителя.

— А… — мой названный братик попытался что-то спросить, но его опередили.

— Ты так и останешься Владыкой Хрустальных лесов. Править на троне я не намерен. А теперь иди. Нужно набраться сил перед походом в Долину. Вели воинам готовиться.

И Баск покинул мои комнаты.

— Волнуешься? — сидящую меня обняли, прижав спиной к животу.

— Да. Не знаю, как отреагирует Тариван. Не знаю, чем закончится поход, и не знаю, что ждет нас дальше.

— Я знаю, — меня поцеловали в висок, — жизнь. Целая жизнь впереди!

Посидев еще с пол вата в комнате, я решительно оттолкнула от себя излишне приставучих и направилась к Ваньке. Нам просто необходимо поговорить. Скрывать свои отношения с Широ я не намеренна. Вытерпев столько всего по моей вине и, наконец, дождавшись положительного ответа, эльф покорил мое сердце окончательно. Он не сдался, даже через десятки тысяч весен. Он был со мной, всегда. Оберегал, хранил молчание и был невидим. Заставлял ненавидеть, измывался надо мной, терпел все муки совести, но не отступил. Грудь до сих пор прошивает необъяснимая боль, когда воспоминания настигают меня. Он не сдался!

Атар же наоборот. Кочевник никогда не умел любить, а моя слабая попытка научить его не всколыхнула в нем тех трепетных чувств, на которые я надеялась. Он как подросток, впервые полюбивший девчонку, не мог объяснить своих переживаний, вызывая тем самым мои сомнения. Возможно, вырасти он в семье обычных магов, где чувства не были бы под запретом, для нас все сложилось бы по-другому. Но увы, жизнь не переигрывает свои партии. Он предпочел терпению мою ревность и боль, от которых сам же и страдал.

Мы совершили много ошибок. И среди них есть та, что невозможно было не совершить. Та ночь. Всего одна в нашей прошлой жизни. Единственное подтверждение того, что мы были. Что чувствовали, что жили. Но что бы ни произошло между нами, мы связаны. Глубоко и навечно. Долина — наше детище. Мы создали его вдвоем, вдвоем охраняли, берегли и вдвоем погубили. Эти воспоминания навечно легли крестом на наши души и сердца, и от них не избавиться никакими эльфийскими заклинаниями. Даже время не властно над ними. Как бы не изменился мир, души растерзанных не дадут нам забыть свершенного. Поэтому я, Суардана Дэнитар, последняя банши мира Синул, сделаю все, чтобы освободить естество выживших душ, запертых моей магией на грани.

Теперь я не колебалась. Я точно знала, что должна сделать. Время сомнений прошло, пора исправлять собственные ошибки.

Я подошла вплотную к покоям Малыша и решительно толкнула дверь. За легким скрежетом механизма последовал мелодичный шепот. Кто-то в глубине комнат рассказывал легенду. Голос феникса я узнала сразу, хотя сейчас он был мягче и уверенней. Ласкан шептал историю сотворения нашего мира, при этом комментируя ее, поясняя где вымысел, а где правда. Кому как не хранителю истории знать, как складывались события в те далекие времена. Он описывал все до мельчайших подробностей, вплоть до одеяния великой богини равновесия.

Я не спешила прерывать уединение двух старых друзей. Облокотившись о противоположную входу в спальню стену, я незаметно для феникса вслушивалась в повествование. Ванюша дремал на широкой хрустальной кровати, смешно подперев щеку ладошкой, и пускал редкие дорожки слюны на пуховую подушку, от чего та промокала и глядела на мир желтыми кругами мокрых пятен. Ласкан же сидел на прикроватном стуле ко мне спиной и упоенно рассказывал, будто в трансе, не замечая никого и ничего вокруг себя.

— Она была прекрасна. Длинная, мечущаяся как хвост таара коса на конце завивалась крупным кольцом у ног своей хозяйки. Глаза ее горели синим огнем сквозь угольные разводы радужки, будто жидкий дым переплетался с языками пламени. Стройное тело облегал черный смог платья, укрывая свою повелительницу от чужих глаз. Богиня не была высокой, как не была и низкой. Она сохраняла равновесие во всем, даже в росте. Дивное воплощение поистине божественного существа.

Что-то в описании богини показалось мне знакомым, но мысль так же быстро ускользнула от меня, как и появилась. От задумчивости плечо скользнуло по шершавому хрусталю и породило не нужный сейчас шорох.

Ласкан обернулся. Его бесконечно розовые глаза сейчас усыпали звезды, среди которых затерялся зрачок. Феникс был сейчас далеко отсюда. Он как наяву видел Равновесие и переживал создание нашего мира снова. Это его способность. Способность самых одаренных хранителей истории видеть прошлое своими глазами, любой его отрывок. И не важно, сколько весен или веков он прожил, для таких как принц Ласкан зи Верт Нало не существует временных ограничений. Они видят вне времени, даже если жили тысячи весен спустя. Знающий, так называют фениксы одаренных. Как же просчитался король, когда изгнал собственного сына и наследника из клана. Как повезло мне, что нашла такого верного и надежного друга, что последовал за мной через забвение.

— Ты опоздала. Я уже рассказал основную часть, — голос прозвучал тихо, но уверенно.

— Ты уже десятки раз рассказывал мне эту легенду.

— Это не легенда.

— И это ты тоже уже говорил, — я подошла к фениксу и села на краешек кровати так, чтобы видеть лицо принца, но при этом не потревожить окончательно заснувшего Ваньку.

— Знаю, — миг и звезды исчезли из глаз хранителя, вновь обретя все тот же мягкий розовый оттенок.

— Ты усовершенствовал свое мастерство, — похвалила я друга.

— Так и есть. Даже вспоминать не хочется, каким слабаком я к вам попал, — он скривился.

Это была истинная правда. Когда мы с Атаром приняли феникса, он был слабее новорожденного, преимущественно из-за неприятия своим телом прикосновений. Его невозможно было тренировать как остальных воинов. Ни одна из известных техник не подходила розовому. Тогда Атар лично взялся за тренировки юного изгоя. Бесконтактный бой. Это был самый лучший вариант для Ласкана. Все тренировки строились на уклонении от противника, причем враг даже коснуться не должен был принца. Когда уклонения были более менее освоены, хозяин долины перешел к атаке. И с этим были огромные проблемы. Как не способное ударить существо сможет победить противника? Да никак. Только магией. Пламя феникса в бою не помощник. Оно годится только для полного уничтожения тела и души. К счастью, от матери нимфы Ласкан унаследовал способности к воздушной стихии. Резкие и сильные порывы направленного воздуха ломали кости не хуже орочьих кулаков. Так феникс стал способным защитить не только себя, но и окружающих. Он не говорит этого, но Ласкан безмерно благодарен Атару за возможность быть сильным. Возможность доказать миру, что его еще рано списывать со счетов.

— У советника не было шансов. За эти полвека без вас я достиг мастерства в своем виде боевого искусства, — он самодовольно ухмыльнулся вновь став капризным и вредным принцем, которого привыкла видеть настоящая я, но не прошлая.

— Тебе нравиться истерить, как я погляжу, — поддела я.

— О, еще как. Я отыгрываюсь за все те десятилетия, которые я вынужден был проводить в одиночестве. Так что держись, — пригрозили мне.

Я улыбнулась, и на несколько вар наступило так нужное нам молчание. Мы понимали друг друга без слов. Нам они уже не нужны. Слишком давно мы знаем друг друга.

— Как он? — я указала взглядом на спящего Таривана. Как странно, его имя Арк Тариван Атар, где первые два имени принадлежат его деду и отцу, а последнее дано кочевнику при рождении, но я уже привыкла звать его Тариваном, пусть он и был всегда для меня Атаром.

— Он все еще не в себе, но новость о вас с эльфом расстроила его не меньше, чем сделала бы это в его вменяемом состоянии.

— Между нами уже давно заросла та тропа, что я пыталась вытоптать к его сердцу от своего, — я легонько провела ладонью по голове воина, пропуская белоснежные пряди сквозь пальцы. Такие мягкие, такие знакомые и родные, но такие далекие.

— Мы откроем долину, восстановим ее. Все будет хорошо, — теплая рука опустилась на мое плече, слегка сжав его.

— Я не хочу восстанавливать ее. Я хочу спасти запертых в ней умерших, что чудом избежали уничтожения моим туманом, — губы непроизвольно сжались в тонкую линию, — я слышу их, Ласкан. Я слышу каждого, кто все эти пятьсот весен просуществовал в мучениях на грани, без возможности на перерождение. Они застряли там, они напуганы и мечутся в ужасе.

— Не твоя вина, что мир таков, какой он есть. Послушай того, кто видел и пережил гораздо больше трагедий.

— Тебе проще, рубин. Ты можешь как увидеть, так и забыть все свершенные ужасы. Ты выборочно помнишь. Я — нет.

— Твоя правда. Но не горюй по прошлому. Строй будущее, ведь оно у тебя есть. И весьма многообещающее, — феникс подмигнул мне и расплылся в заискивающей улыбке.

— А это мы посмотрим, как мое остроухое двуипостасное будущее будет себя вести.

Поговорить с Малышом мне так и не удалось, поэтому перенесла наш разговор на вечер. А вот другую встречу я переносить не собиралась. Вернувшись в свою комнату, я первым делом вызвала к себе свою новую фрейлину. Надо же повидаться со старой подругой, уже две весны как не виделись.

В дверь робко постучали, а получив дозволение войти, в гостиную вплыла Риандиэль, наследница младшего дома Виерн.

— Светлого будущего, Ваше Высочество, — проворковала эльфийка.

— И тебе ясного, только давай без Высочества, а то жутко коробит, — я тут же предложила убрать официоз из нашего общения.

Светлая, с водопадом рыжеватых волос и пронзительно серыми глазами, как ртуть, поклонилась и с улыбкой продолжила вредничать.

— Как Вам будет угодно.

— Угодно мне будет вернуться к дружбе, — очередная попытка сблизиться.

— Если таково Ваше желание, — и очередной провал.

— Ладно, Риандиэль. Хочешь выкать, твое право. Раньше ты себя так не вела. Вот что повышение делает с эльфами, они становятся ханжами.

— Да когда я была ханжой?! — встрепенулась эльфийка, — Ой! Прошу прощения, — и она снова склонилась в поклоне. Но мне было достаточно и того, что я увидела.

— Брось, подруга, ты прокололась. Хватит упрямиться. При посторонних можешь хоть лбом о пол биться от благодарности за назначение фрейлиной, а при мне брось притворничать, — строго отчитала эльфийку.

— Вот неймется тебе. Я еле-еле снова ко двору вернулась, веду себя подобающе, а ты развращаешь молодую приличную девушку. Не в первый раз, кстати, — и эта нахалка без зазрения совести завалилась на мой диван, как портовый грузчик на телегу.

— Тоже мне, приличная девушка. Кто две весны назад так обласкал младшего советника из Ритара, что вся делегация уже через ват держала путь подальше от Хрустальных лесов? — о да, этот случай был поистине грандиозным событием. Он же и помог мне избежать штрафа за присвоение чужого раба, а именно Ваньки.

— Меня, между прочим, именно после этой выходки совет и убрал со двора. Мол, мала еще наследница, да и нечего младшим домам при дворе ошиваться. Упырев глава совета! — глаза светлой заблестели, а тоненькие пальчики сминали воздух в попытке задушить воображаемого главу. Нелюбовь к этому эльфу была у нас общей и заслуженной.

— Я тут твоего братца на днях встретила, — Риандиэль отвлеклась от удушения невидимки и удивленно посмотрела на меня, — смышленый мальчишка.

— Так что, он и вправду в разведывательный попал? — глаза фрейлины расширились. Удивилась.

— Ну да, я его определила на учебу. Через весен двадцать будет из него настоящий разведчик.

— Ха-ха-ха…

После моих слов эльфийка зашлась в таком сильном приступе смеха, что я даже растерялась, не зная, как реагировать. Это она радуется так?

— О Всевышние! Родители будут в шоке! Они решили, что их отпрыск бредит, и потребовали его срочного возвращения в родное поместье. Ха-ха! Да моего папочку удар хватит!

— То есть, твоего братишки уже нет во дворце?

— Есть, — она смахнула указательным пальцем выступившую в неравном бою со смехом слезу, — этот маленький гаденыш прячется от меня.

— Почему от тебя?

— А именно мне поручили отправить этот неугомонный комок энергии домой. Вот Артвирт и скрывается, — эльфийка устало потерла переносицу, прикрыв припухшие глаза. Не выспалась подруга, вон какие мешки под глазами.

— Но теперь-то для ссылки нет причин?

— Ага, теперь есть причины упрекнуть папочку.

Да уж, не сладко приходится младшим домам. Редко кого из них допускают ко двору, все больше старшие дома властвуют в свете. Чудо, что Риандиэль здесь, причем уже второй раз. После отлучения от высшего общества в него не возвращаются, а тут, поди ж ты.

— Так какие планы, моя неугомонная госпожа? Я тут краем уха слышала, что зал совета на ремонте, — и она туда же.

— Да не собираюсь я дворец крушить! До него еще добраться нужно. А Хрустальный не возьмет и драконья магия.

— Ага, как же. А заказ на восстановление второго этажа Tintill Elin моей семье по ошибке пришел, да? — она хитро прищурилась.

— Я тут вообще ни при чем! Это ненормальный один покуролесил.

Меня окинули скептическим взглядом.

— Да клянусь родней Ласкана, это не я, — не говорить же ей, что я эту семейку сама бы укокошила, да не судьба.

— Как скажешь, — кажется, мне не поверили.

— Ладно, эльфиечка, сейчас пьем чай и мне надо к одному невменяемому заскочить. По моим расчётам, он уже должен бодрствовать.

— Чайку, так чайку. Я тут на днях такого красавчика эльфа видела, м-м-м, загляденье. К тому же, он из старшего дома, — заискивающе пропела эта сваха, по ошибке попавшая в тело благородной эльфийки, — ты бы присмотрелась, вдруг понравиться. А то ходишь старой девой.

Я обреченно вздохнула. Эта неугомонная при любом удобном случае пыталась мне мужчину найти. Насчет мужа мы уже решили. Замуж я не собираюсь. Так она теперь мне любовников ищет, вот приставучая.

— Ри-и-и-и.

— Что Ри? Я о тебе забочусь, глупая. Глядишь, и выйдешь замуж. Чего ты… — но договорить светлой было не суждено.

Риандиэль резко замерла, вся кровь отлила от лица, делая кожу еще более белоснежной. Ван и эльфийка уже стоит на коленях, низко опустив голову.

Ничего не могу понять, что случилось?

— Condir[16] — вырывается полушепот из сведенного горла.

Две теплые ладони мягко, но уверенно ложатся на мои плечи, заставляя невольно вздрогнуть и обернуться. За моей спиной стоит Широ. Нет. Там стоит Динаристан, правитель всех эльфов Синула. Белоснежные одежды с золотой вышивкой гармонично подчеркивают необычный цвет волос первородного, а тонкое плетение драгоценных нитей на венце власти, что обхватывает его голову, довершают образ Великого.

— Встань, — спокойно, но властно.

Эльфийка выполнила приказ, но головы не подняла.

— Широ, что все это значит?

— Видишь ли, любимая, — эльф скользнул одной рукой мне на шею и стал поглаживать нежную кожу, полностью игнорируя вздрогнувшую от такого обращения к моей персоне Ри, — отвод глаз снят, и все эльфы отныне видят меня в истинном обличии.

— Но ты не изменился!

— Это для тебя я остался прежним, а они, — он кивнул на светлую, — видели меня совершенно другим. Мой образ заложен в их крови. Каждый представитель моего народа, вне зависимости от возраста, знает, кем я являюсь.

— Вот значит, что ты имел ввиду, говоря, что ты вернулся и не собираешься скрываться.

— Да, melda, — и уже эльфийке, — оставь нас.

— Да, Прародитель, — Ри низко поклонилась и чуть ли не бегом устремилась к выходу.

— Эй! Это моя фрейлина. Почему ей приказываешь ты? — возмутилась я.

— Больше не буду, милая, — легкий поцелуй за ушком, — но поверь, ей сейчас гораздо лучше дышится с той стороны двери.

— Это точно. Уж слишком ты, — я оглядела эльфа с ног до головы, — важный.

— Властный, — поправили меня.

— Широ, ты прости, но мне нужно поговорить с Малышом. К тому же у нас есть одно не завершенное дело.

— И какое? — промурлыкал мой оборотень.

— Требующее немедленного внимания, — я встала и обвила его талию, пристально вглядываясь в синеву раскосых глаз, — мне, правда, нужно идти.

— Я так долго тебя ждал, что даже ван без тебя теперь пытка, — хрипло прошептали мне на ухо и слегка прикусили его. Я вздрогнула.

— Кстати, об этом. Почему четыреста пятьдесят весен назад ты так поступил со мной? Почему унизил перед Баском и всей охраной?

— Ты о дне назначения тебя в разведывательный?

Я кивнула.

Широ тяжело вздохнул и прижал меня к своей груди еще крепче, позволяя уткнуться носом в смуглую шею, что давало потрясающую возможность вдыхать насыщенный и терпкий запах любимого мужчины.

— Ты была нестабильна. Любой толчок, и все труды насмарку. Моя магия смерти пусть и была заблокирована, но при близком контакте легко могла пробудить тебя. Сто весен — это срок моей дистанции. Срок, за который твоя сущность должна была стать стабильной. Я не имел права на ошибку, но ошибся. Ты была слишком желанна в тот рассвет, и я потерял контроль. Все могло закончиться очень печально, не останови нас Али.

— Все те слова…

— …были сказаны с намерением отвернуть тебя от меня, — закончил за меня первородный, — если я не мог справиться со своей тягой, то ты могла остудить ее своей ненавистью и презрением. Так и вышло, — длинные пальцы легонько коснулись волос на макушке, закутываясь в них, как озябший в одеяло.

— Почему ты бросил меня на нашем последнем задании? — продолжая немного нервно сжимать талию эльфа, задала очередной мучающий меня вот уже пятьдесят весен вопрос.

— После того, как ты скрылась в ванной, прибыл посыльный от моего внука. В тот день умерла предпоследняя банши, — меня мягко потянули за волосы, и я, поддавшись, отстранилась. Губ коснулся большой палец и нарочито медленно провел вначале по верхней, а потом и нижней половинке, — ты не знаешь, но когда умирает банши, вся энергия смерти, что была накоплена ею за всю жизнь, переходит к оставшимся в живых плакальщицам, — продолжил говорить эльф, как и его пальцы продолжили ласкать внутреннюю сторону нижней губы.

— Эта энергия заставила пошатнуться мой блок. Не брось я тебя, вся впитанная твоей сущностью магия просто разорвала бы мою защиту в щепки. А чем грозил тебе обрыв моего блока, ты узнала на своем недавнем печальном опыте.

— Да уж, — я глубоко вдохнула, — а я готова была тебя порвать на кусочки после того побега.

— Ну, — эльф виновато потупился, — я последние весен двадцать скрывался от тебя именно по причине нежелания быть разорванным или прирезанным.

Я от возмущения даже слова все растеряла.

— Согласись, — он поднял руки в примирительном жесте, — в гневе ты страшна.

— А чего тебе бояться, бессмертный мой? — ласково пропела я, — подумаешь, отработала бы на тебе метание твоих же стилетов, отделение головы от тела боевыми ножами и расчленение по типу «четвертование». Брось, — и я махнула рукой, говоря, что все это мелочи — ты бы выжил.

— На том свете, — сглотнул новоявленный некромант.

— Ты преувеличиваешь, — я отошла от эльфа. Еще пять вар и меня бы уже ничто не оторвало от моего наваждения.

— Хм, ты все же бросаешь меня, — укорили меня в излишней холодности к представителю даже не знаю кого, эльфа-оборотней?

— Широ, солнце, еще немного и мы не выйдем отсюда еще рассветов так пять, а у меня действительно дел накопилось. Кстати, где кошмарик?

Я вдруг четко осознала, что своего кельпи не видела с той самой разборки полетов. Ван, и в дверь кто-то осторожно поскрёбся.

— Эм, Дана? — раздалось из-за двери.

— Заходи.

— Точно?

— Кайа, — вспылила я.

— Что, Кайа? — в комнату вплыло мое черно-пепельное чудо, — вы тут недавно отбивались как от нашествия плотоядных зомби.

Нет, ну его возмущение понятно, но это же всего раз случилось. Нужно было нас просто в покое оставить, а не совать свои любопытные носы в чужие спальни.

— Мелкий, хватит дуться, у нас есть задание, — прервала я поток обвинительных взглядов.

— Правда?! — и снова любопытный подросток передо мной.

— Ага. Захвати чего-нибудь съестного на кухне и дуй в комнату к Таривану. Я буду ждать тебя там.

— А кто еще с нами идет? — уже на выходе поинтересовался кельпи.

— Ты, я и Малыш.

— Без живодера?! Ой! — и мелкий шустро закрыл рот рукой.

— Эм… — я оглянулась на Широ.

Эльф стоял сложив руки на груди и возмущенно взирал на все больше пригибающегося к земле Кайю. Ясно, кого так ласково обозвали.

— Эм… без… эм… Широ, да перестань убивать взглядом моего подопечного! И правда, ведешь себя как садист сейчас. Моральный! У него есть полное право возмущаться. Ты чуть не наделал в его черепушке лишних дырок. Впрочем, не только в его.

— А то, что ты прицельно метала свои ножи, уже не в счет? — ехидно осведомился этот бессовестный кошак.

— Зато я мебелью в пылу страсти не разбрасывалась. Прицельно!

Пару вар я, надувшись, с вызовом встречала ответный, не более дружелюбный взгляд эльфа.

— Ты с нами не идешь, — зло прошипела я.

— Больно надо, — не менее зло, зато более мелодично ответили мне.

— Изверг!

— Неженка!

— Садист!

— Криворукая!

— Кайа, пошли-ка отсюда. Слишком много витает в воздухе агрессии, — и я шагнула за порог собственных покоев, напоследок обернувшись и выдав «некроэльф блохастый с манией величия», показывая при этом язык. После чего гордо удалилась под ошарашенный взгляд эльфа и его открытый в попытке ответа рот, но дверь уже была закрыта. Вот так надо оставлять последнее слово за собой. Желательно за непробиваемой дверью, с запасом времени и приготовленным заранее местом укрытия.

— А теперь бежим, — и я стартанула в сторону покоев нашего болезного.

Через несколько пролетов резко схватила мелкого за шиворот и дернула назад.

— Ты куда? Кухня в той стороне! — прокричала я в ухо дезориентированному мальчишке, — мы без провизии не выживем!

— Да мне сейчас все фиолетово, лишь бы ноги от твоего благоверного унести! — возопил вырывающийся конь. И вправду конь. Этот несмышлёныш трансформировался и, воспользовавшись моим замешательством и выпушенной из захвата холкой, рванул по коридору вперед, благо в направлении кухни.

А потом скрежет когтей по хрусталю, грохот, звон посуды и громкие крики. Самое главное — он попал по адресу!

Я задумчиво посмотрела на зажатые в кулаке длинные конские волоски, стряхнула их на пол и резво добежала до нужной мне двери. Зная Широ, одну он меня ни за что бы ни отпустил из дворца. Кайа и Малыш не считаются. А так он сам сказал, что не пойдет, вот пусть теперь бесится. Уговорами бы я ничего не добилась, а старая добрая ссора принесла свои плоды.

— Ванюша, — я медленно прокралась в покои. Мало ли, — Эй, Тариван! — и тишина в ответ. Это насторожило. Как оказалось, не зря.

Миновав просторную гостиную, в которой отчетливо витал запах гари и беловатая пыль, предположительно деревянная труха, я зашла в спальню. Тут-то и случился старый добрый, но не забытый ступор. Описываю место боевых действий! Вся постель валяется на полу, там же разбросана мебель. По стенам какая-то серо-желтая жидкость растекается, вместо окна большая дыра. В пробелах, не заляпанных неизвестным веществом, отчетливо виднеются черные круги сажи как от огненных пульсаров, точнее от того, что они оставляют после сожжения цели. А завершает этот шедевр абстракционизма бледная тушка мага под потолком на креплении для люстры, что почила смертью храбрых в сердце проломленной кровати, и не менее синяя тушка зверобратца, вцепившегося в потолок всеми своими когтями и пытающегося слиться с ним же, что мало у него получалось в силу бардовости потолка и синюшнести кельпи.

— Э-э-э-э… на нас напали? — шокировано обвожу взглядом представшую картину. И ни единой мысли, что здесь могло произойти за столь короткий срок с моего прошлого визита.

— Дана, — прошептал мой недомаг, — не шевелись!

Вот теперь я насторожилась. Медленно переступая через всевозможные обломки, при этом крепко сжимая рукоятки своих ножей, я направилась к центру комнаты.

— Миледи, — остановил меня голос сверху, — прошу вас позвать стражу. Не рискуйте собой.

Игнорируя взволнованное предупреждение подвисшего, я все же достигла середины комнаты. Ничего подозрительного я не заметила, до того момента, как кто-то мелкий не прошмыгнул мимо моих ног и устремился из спальни вон через окно.

— Это еще кто? — Воскликнула, стремительно оборачиваясь. Беглецы мне не ответили.

— Феи, миледи, — сказал, что выплюнул, Палан.

— А что они здесь делают? — вконец ошарашили меня.

— Ну, я ловил бабочек. А этот, — крупный воин, висящий под потолком, что путался в собственной же шевелюре, периодически отдуваясь от излишне наглых прядей, что лезли в глаза и рот, обличающе ткнул пальцем в кельпи, который зашипел от такого обращения и чуть не сверзился на землю обетованную. Вот честно, меня пробило на ха-ха. Картинка-то вырисовывалась та еще.

— Он отбирал моих бабочек и жрал их, — обиженно продолжила туша, выгибая нижнюю губу в попытке сдуть с лица очередную волосину, прибившуюся не к месту — когда я поймал двух самых красивых, пфу-у-у-у… пфу-у-у-у… то стал убегать от него, а он все равно хотел их съесть! Он вырывал их у меня из рук!

От экспрессии Малыша крепление у потолка заскрипело, грозя скинуть излишне тяжелую «люстру». Мужчина пошатнулся, вновь накрывая лицо длиннющими волосами, от чего начал усиленно отплевываться, а помеха все больше липнуть.

— Да сдались тебе эти насекомые! — прорычал все еще не меняющий своего перевернутого мировоззрения конь, — Ты бы хоть проверил, кого притащил во дворец, ненормальный!

— И кого? — хотя, уже догадываюсь.

Кельпи осклабился на мага, но не успел убрать оскал, и ко мне обернулась излишне кровожадная морда.

— Фей он притащил! Причем самых мстительных. Когда это недоразумение выпустило свои находки, мало нам не показалось, — и он зло кивнул в сторону собственного тыла.

Судя по подпалинам в весьма деликатных местах, действительно, мало им не было.

— А комнату тоже они так разукрасили?

— Это мы так убегали, — сознался Палан, — а насчет этой жижи на стенах, так это кто-то так колдовал! — и клацнул зубами в сторону ненормального, отчего тот дернулся и таки свалился на недоуничтоженную феями, кельпи и недомагом кровать.

Я села на покореженную деревяшку, бывшую когда-то прикроватным столиком, и тихо рассмеялась, пряча лицо в ладонях.

— Баск меня убьет, — озвучила я свои мысли.