42

Сделав множество фотоснимков, а также измерив пещеру и священный колодец, мы вернулись в пункт управления, чтобы принять участие в общем совещании и составить график своей работы на следующий день.

Стоявший у входа в домик Хатч терпеливо ждал, пока все соберутся, и когда в установленное время помещение пункта управления заполнилось людьми, он зашел туда, уселся на ящик и, покашляв в знак того, что просит внимания, начал совещание. Говорил Хатч таким же наигранным тоном, как и несколько недель назад, когда он обращался с мостика «Мидаса» к находившейся на судне бригаде специалистов по подъему затонувших кораблей.

— Прежде всего мне хотелось 6ы поблагодарить всех за то, что вы согласились сюда приехать. Я знаю, что для некоторых из вас от того момента, когда вы спали в постели со своей женой, и до того момента, когда вы уже сидели в самолете, направляющемся в Центральную Америку, прошло менее двух часов. — Хатч лукаво улыбнулся. — Но вы еще будете меня за это благодарить. — Среди присутствующих послышался смешок, и Хатч, удовлетворенно кивнув, продолжил: — Хотя все, кто сюда приехал, получают от меня очень щедрое вознаграждение, я не могу не сказать вам спасибо за то, что вы поверили в успех данного проекта и находитесь сейчас здесь, в этом тропическом лесу, в одном шаге от открытия, которое заставит ученых переписать учебники истории.

Хатч сделал паузу и с самодовольным видом обвел взглядом всех присутствующих.

— А еще я хочу вам сообщить, — сказал он, — что я провел переговоры со своими инвесторами и достиг с ними договоренности о том, что, если данная операция приведет к ожидаемым результатам, один процент от полученной прибыли будет распределен между всеми участниками экспедиции!

Раздались восторженные крики и аплодисменты. По лицам многих людей было видно, что они лихорадочно пытаются под считать в уме, какую же сумму составит тридцатая доля одного процента от десяти миллиардов долларов.

Хатч, несомненно, умел вдохновлять своих работников.

— В обмен на это, — Хатч повысил голос, пытаясь интонацией и жестом сдержать охватившую присутствующих эйфорию, — я прошу вас превзойти самих себя, потому что для достижения нашей амбициозной цели мы должны выложиться даже не на сто, а на целых сто десять процентов. — Хатч сделал паузу, чтобы собравшиеся в этом домике люди осознали значимость только что произнесенных им слов. — В нашем распоряжении имеется всего лишь несколько дней, однако у меня нет ни малейших сомнений в том, что мы справимся со своей задачей, с какими бы трудностями нам ни пришлось при этом столкнуться. Я верю в вас, а вы постарайтесь не разочаровать меня.

Снова раздались аплодисменты и одобрительные крики, и если бы мы в этот момент находились не посреди развалин древнего города, а на арене для корриды, Хатча с почетом вынесли бы на плечах через главные ворота.

В отличие от ликующих охранников и технических специалистов, мы, то есть я, Кассандра и профессор, сидели в дальнем углу с самым мрачным видом, чувствуя себя обманутыми и обделенными на этом — чужом для нас — празднике жизни.


Остаток дня мы потратили на то, чтобы научиться пользоваться различными высокотехнологичными приборами, названия которых мне все никак не удавалось запомнить. На нас была возложена задача помочь Майку в составлении стратиграфической карты пещеры, и потому мы должны были знать, как работают все эти новейшие устройства. Благодаря приборам, предоставленным в наше распоряжение, нам нужно было выяснить, с какими типами скалистой породы придется столкнуться инженерам, по каким туннелям вода поступает в сенот и уходит из него. Майк объяснил нам, что, хотя вода в колодце кажется стоячей, в действительности она является проточной, ибо в противном случае в ней обнаружилось бы множество водорослей и бактерий и она не была бы такой прозрачной и голубоватой, какой мы ее сегодня видели.

Мы до глубокой ночи возились с изучаемым нами оборудованием и обговаривали работу, которую нам предстояло выполнить на следующий день. Лишь только когда наш техасский геолог решил, что мы к этой работе готовы, нам наконец-таки позволили вернуться в лагерь. К слову, лагерь за прошедшие сутки увеличился в четыре раза, и теперь в нем, словно по мановению волшебной палочки, появились душевые кабины, уборные и столовая. Когда я увидел такие разительные перемены, мне подумалось, что мы попали в какую-то сказку, в которой неутомимые эльфы трудятся не покладая рук с утра до ночи, но никто их при этом не видит.

Да, люди, нанятые Хатчем, не только очень хорошо, но и весьма быстро делали свою работу.

Ночь прошла спокойно, и нам с Кассандрой даже удалось насладиться друг другом в нашей палатке, поскольку профессор, понимая ситуацию, отправился «немного погулять при луне». Мы с Касси уже много дней не занимались любовью, и я, снова касаясь шелковистой кожи любимой женщины, страстно целуя ее, лаская руками и прижимаясь своим телом к ее телу, соединяясь с ней в одно целое, забывал обо всем на свете, в том числе и о разочаровании, постигшем нас в связи с крушением надежд относительно богатства и славы. Я осознал, что самое главное — это то, что мы живы и что меня любит человек, которого люблю я.

Близость с Кассандрой стала для меня своего рода очищением, ибо я в первый раз за две недели спал в эту ночь беспробудным сном и проснулся на следующее утро в прекрасном настроении, чувствуя себя преисполненным новых сил.

В восемь часов утра, заглянув в столовую и безуспешно попытавшись получить там бутерброды с арахисовым маслом и мармеладом (как будто забыв, что находимся среди представителей англо-саксонской расы), мы отправились в пункт управления, где нас уже ждал Майк, на голове которого, как обычно, красовалась ковбойская шляпа.

— Доброе утро, — сказал он при нашем появлении и коснулся пальцами своей шляпы. — Вам хорошо спалось?

— Кое-кому — очень даже хорошо, — ответил, подмигивая мне, профессор.

Мое лицо, наверное, приняло придурковатое выражение, потому что Майк сразу же догадался, в чем тут дело.

— Вот и прекрасно, — с заговорщическим видом произнес он. — Для меня главное, чтобы у вас осталось достаточно сил, потому что нам предстоит тяжелый рабочий день.

Взвалив себе на плечи различные электронные приборы, мы пошли к пирамиде и обнаружили у ее основания, что «эльфы» снова заявили о своем присутствии. Там, где в предыдущий день был лишь голый склон холма, я с удивлением увидел рельсы из блестящего алюминия, которые поднимались от основания холма до расположенного на вершине пирамиды святилища. На рельсах стояла вагонетка, похожая на те, что используются в шахтах, но только более изящной формы.

— Картер рассказывал нам, что собирается установить здесь нечто подобное, — с восхищением сказал я, — однако я никак не ожидал, что это будет сделано всего лишь за одну ночь.

— Да, они работают быстро, — согласился геолог.

Судя по тону его голоса, он уже не первый раз имел дело с этими людьми, и потому их расторопность его нисколько не удивила.

— Нам нужно ехать на «этом»? — недоверчиво спросила Кассандра, показывая рукой на вагонетку.

— Нет, мисс Брукс. «Это» — только для перемещения грузов. Положите в нее приборы, которые вы несете, и давайте поднимемся по лестнице.

Мы так и поступили. Дойдя до вершины пирамиды, мы щелкнули небольшим выключателем, и вагонетка, которую потащил наверх тонкий стальной трос, вскоре оказалась рядом с нами.

Мы достали из нее свои приборы и стали осторожно спускаться во внутреннюю часть пирамиды по каменной лестнице, вдоль которой тоже были установлены алюминиевые рельсы. Вероятно, на следующий день на них должна была появиться примерно такая же вагонетка, как и та, которой мы только что воспользовались, но только поменьше.

Дойдя до пещеры, мы увидели, что несколько техников устанавливают у края колодца сложный по конструкции подъемный кран. А еще рядом с сенотом на синей полиэтиленовой подстилке лежали пять комплектов снаряжения для подводного плавания.

— А это зачем? — спросил я, показывая рукой на комплекты.

— Понятия не имею, — ответил геолог. — Как бы там ни было, это не наше дело. Давайте-ка лучше займемся своей работой.

Он показал нам, куда следует положить принесенные приборы, а затем мы подсоединили к ним портативный компьютер, монитор которого, разделенный на несколько секций, тут же начал показывать различные малопонятные нам диаграммы, автоматически сохранявшиеся на жестком диске. В течение целых пяти часов мы, перемещая приборы, поочередно снимали участки пола пещеры. Закончив эту работу и оставив приборы в тех местах, где они были установлены нами в последний раз, мы направились к выходу.

— А теперь, — начал объяснять нам Майк, когда мы уже поднимались по лестнице, — я сброшу всю полученную нами информацию на компьютер пункта управления и при помощи сложной компьютерной программы, в разработке которой принимал участие и я, мы получим трехмерную карту всего того, что находится под пещерой.

— Просто волшебство какое-то, — искренне произнес профессор. — И как такое возможно?

— Это довольно трудно объяснить, — ответил техасец, пыхтя от того, что ему приходилось одновременно и подниматься по крутой лестнице, и разговаривать. — Если в двух словах, то мы с вами пронизывали грунт электромагнитными волнами низкой частоты и благодаря этому нам удалось «проникнуть» на несколько метров вглубь скалистой и земляной породы — независимо от ее плотности. В результате мы «увидели» то, что находится под нашими ногами. — Майк снял свою шляпу и почесал затылок. — А впрочем, вы правы: это самое настоящее волшебство.

***

Полчаса спустя, сидя в зале оргтехники и держа в руках стаканы с прохладительными напитками, мы рассеянно смотрели на монитор главного компьютера, на котором слой за слоем вырисовывалось изображение всего того, что находилось под пещерой в пределах пятнадцатиметровой глубины. Когда компьютер через несколько минут закончил выполнение поставленной ему задачи, Майк, ловко орудуя мышью, стал вертеть итоговое изображение вокруг каждой из трех осей, выбирая наиболее наглядный из возможных ракурсов.

И тут в дверях появился Хатч. Он, не здороваясь, подошел к геологу и сел рядом с ним.

— Ну как, сняли уже все данные? — осведомился он.

— Да, все, — ответил Майк. — Я только что завершил их анализ.

— И каков результат?

— Как я и предполагал, — начал рассказывать тоном лектора Майк, — скалистая порода под пещерой имеет известковый характер. В ней не выявлено сколько-нибудь заметных трещин, и поэтому можно приступить к блокировке туннелей, по которым течет вода, без опасения обвалов.

— А сколько этих туннелей? — поинтересовался Хатч.

— Два: подводящий и отводящий.

— Извините, что вмешиваюсь, — сказал я, — но что это за «блокировка»? И о каких туннелях идет речь?

Геолог повернулся на своем стуле и посмотрел на меня.

— Туннели — это те подземные полости, по которым вода подходит к расположенному в пещере колодцу и по которым она из него уходит, — ответил он, а затем, ткнув пальцем в монитор, добавил: — Видишь вот эти два ответвления, идущие в противоположных направлениях? Они проходят в трех метрах ниже уровня воды, и мы собираемся заблокировать их, используя пластическое взрывчатое вещество.

— А зачем? — спросил я.

— Как это зачем? — удивился техасец. — Чтобы остановить поступление воды в сенот, осушить его и после этого спокойно достать хранящиеся в нем сокровища.

— А если не удастся полностью заблокировать эти туннели? Я, например, сомневаюсь, что вода перестанет туда просачиваться.

Майк покачал головой.

— Тут нет никакой проблемы, Улисс. Картер, наш инженер, объяснит тебе более подробно, а я лишь могу сказать, что у нас есть насос, способный откачивать сто кубических метров в минуту. Даже если вода и будет просачиваться, мы ее тут же откачаем.

Кассандра, разглядывающая на экране странное изображение, очень похожее на торец ствола толстого дерева, от которого под прямым углом отходили в разные стороны две ветки, задала вопрос, вертевшийся на языке и у меня.

— А не слишком ли этот сенот симметричный?

— Вы правы, мисс Брукс, я тоже обратил на это внимание, — ответил Майк. — У этого странного водоема уж слишком правильная форма. У меня даже складывается впечатление, что он создан людьми.

— А может, он и вправду создан людьми? — с обеспокоенным видом спросил Хатч.

— Вряд ли. Создать такой водоем было бы довольно трудно. Да и какая разница? — Майк пожал плечами.

— Большая, — серьезно ответил Хатч. — Если этот водоем создавался людьми, то они могли предусмотреть в нем нечто такое, что впоследствии превратилось бы в неприятный сюрприз для незваных гостей… как мы, например.

— Тысячу лет назад? — насмешливо спросила Кассандра. — Не впадай в паранойю, это тебе не Вьетнам. Майя не устраивали в своих священных местах никаких неприятных сюрпризов. Это бывает только в фильмах.

Хатч в ответ ехидно усмехнулся и сказал:

— Я очень рад, что вы так сильно в этом уверены, мисс Брукс, а потому вы двое (он посмотрел сначала на Кассандру, а затем на меня) спуститесь в этот водоем самыми первыми.

***

Нырять в сенот нам предстояло следующим утром, и Касси решила посвятить остаток этого дня изучению изображений, нарисованных на стенах коридора, ведущего в пещеру. Перед этим она попросила нас с профессором составить ей компанию.

Взвалив себе на плечо сумку, в которой лежал портативный компьютер с программой, позволяющей переводить на испанский язык иероглифы майя, я вместе с Касси и профессором снова спустился во внутреннюю часть пирамиды.

— Я, признаться, думал, что ты позвала меня с собой из-за моего неотразимого обаяния и прекрасного чувства юмора… — ворчливо говорил я, шагая по лестнице. — Но на самом деле я нужен тебе в качестве носильщика твоего компьютера.

— Нет-нет, ты ошибаешься, Улисс, — поспешно возразила Кассандра. — Ты еще можешь пригодиться для того, чтобы отгонять от меня москитов и передвигать различные тяжелые предметы.

— Мы для женщин — всего лишь дешевая рабочая сила, — усмехнулся профессор. — Но хуже всего то, что нас такая роль вполне устраивает.

— Все из-за этого чертова тестостерона...

— А мне он нравится, — ласково прошептала у меня за спиной Кассандра. — Выделишь для меня этой ночью немножко тестостерончика?

— Посмотрим.

— Улисс, ты постепенно теряешь чувство собственного достоинства, — заявил профессор.

— А вам завидно?

— Если честно, то да, — ответил, весело хихикнув, Кастильо.

Он шел впереди меня, и я хлопнул его сзади ладонью по плечу.

— Не расстраивайтесь, проф. Может, мы найдем в пещере какую-нибудь мумию вашего возраста, а в придачу еще и виагру.

Беззаботно болтая, мы даже не заметили, как спустились лестнице и снова оказались в коридоре, который уже окрестить «коридором с рисунками».

Я находился в этом помещении уже в четвертый раз, но, тем не менее, снова открыл в нем новые для себя символы и изображения, удивляясь тому, насколько искусно древние художники использовали те или иные оттенки цвета, чтобы показать различия в положении тел и движениях внешне вроде бы одинаковых персонажей. Вокруг каждого рисунка располагались вереницы иероглифов, с помощью которых майя описывали события, связанные с определенным человеком или мифическим персонажем, и указывали даты этих событий. В довольно просторном коридоре длиной более чем двадцать метров было изображено как минимум тридцать сцен. Они были нарисованы не только на стенах, но и на потолке, и поэтому я направил луч своего фонарика вверх, поскольку лампочки были настолько тусклыми, что не позволяли хорошо разглядеть рисунки, расположенные на высоте трех метров.

Пока профессор и Кассандра занимались изучением рисунка, на котором жрец в великолепном головном уборе из перьев попугая ара вырывал сердце из груди воина, облаченного в шкуру леопарда, и бросал его в пасть Ах-Пуча, я разглядывал изображения, помещенные на потолке. Честно говоря, я не очень-то надеялся понять их смысл, но чувствовал, как меня очаровывает сила, излучаемая этими древними персонажами. Но после того как я целый час бродил взад-вперед по коридору, мне поднадоели все эти украшенные разноцветными перьями правители, жертвоприношения и казни и я стал подумывать о том, а не пора ли вернуться в лагерь и завалиться спать. Внезапно мой взгляд остановился на небольшом рисунке, который находился прямо над порогом, отделяющим коридор от пещеры, и который, сам не знаю почему, буквально приковал к себе мое внимание.

Я тщательно разглядывал этот рисунок, пытаясь понять, Что же в нем такого особенного. На стене было изображено похожее на змею уродливое зубастое существо, украшенное зелеными перьями и находившееся рядом с двухколесной повозкой, на которой лежало что-то вроде большого каменного ящика. «Это, возможно, глупо, — подумал я, — но раз уж мы здесь, надо бы сфотографировать этот дурацкий рисунок».

В этот момент ко мне подошел профессор.

— Что это ты фотографируешь? — поинтересовался он.

— Да так, ничего особенного. Просто вон тот рисунок чем-то привлек мое внимание, и я решил его сфотографировать.

— Позволь-ка взглянуть, — сказал профессор, направляя на рисунок луч своего фонарика. — Это, похоже, какой-то бог. И что любопытно, так это… Он изображен рядом с… О Господи! — удивленно воскликнул профессор. — Мисс Брукс, идите скорее сюда!

Кассандра тут же подбежала на зов профессора и направила на рассматриваемый нами рисунок луч своего фонаря. Тут же издав изумленный возглас, она испуганно отступила на шаг.

— Это невозможно, — прошептала она. — Если только…

— Вы можете мне объяснить, чем вас так сильно поразил этот рисунок? — спросил я, чувствуя, что меня начинает раздражать странное поведение моих друзей.

Кассандра посмотрела на меня с таким видом, как будто я был виноват в том, что не смог разглядеть на этом рисунке того, что увидели на нем она и профессор.

— Дело в том, — начала объяснять Касси, снова уставившись на рисунок, — что здесь изображен бог Кетцалькоатль, рядом с которым находится деревянная повозка.

— Ну и что?

— А то, что, насколько известно ученым-историкам, колесо как таковое появилось в Америке лишь с прибытием туда испанцев. В цивилизации древних майя, Улисс, колёса не использовались.


Потрясший моих друзей рисунок был самым последним из целой серии изображений, которая начиналась на одном краю потолка и заканчивалась на противоположном. Эти изображения, как поняла Кассандра из сопровождавших их иероглифов, рассказывали в хронологической последовательности о том, как дети бога Кетцалькоатля несколько раз прошли вдоль русла реки, чтобы посетить город Яшчилан. Появившись там в последний раз, они обратились к жрецам за помощью и сделали невероятно огромное подношение богу Ах-Пучу в виде золота и драгоценных камней. Затем эти бородатые светлокожие боги, изображенные на рисунках в виде Кетцалькоатля, отправились на юг в населенный пункт, расположенный в горах и называвшийся «Город Храма», и никогда уже больше не появлялись в Яшчилане. Они увезли с собой нефритовую статуэтку пернатого змея, подаренную им жрецами в знак признательности за сделанное ими подношение Ах-Пучу, а также таинственный каменный ящик, в котором, как сказали жрецам эти дети Кетцалькоатля, лежало их священное сокровище.

— По всей видимости, эти рисунки передают историю прибытия в город тамплиеров, — пробормотал профессор, не сводя завороженного взгляда с потолка. — Они рассказывают о том, как тамплиеры появились здесь, опустили свои сокровища в сенот и затем отправились восвояси. На это указывает очень много признаков, и если Кассандра правильно интерпретировала эти рисунки и иероглифы… — Профессор посмотрел в сторону пещеры, в которой были заметны голубоватые отблески, исходившие от поверхности воды, и сказал: — Я думаю, что можно смело утверждать: все сокровища ордена тамплиеров покоятся сейчас на дне вон того водоема.

— Со стороны тамплиеров было бы вполне разумно спрятать свои сокровища именно там, — согласился я. — Думаю, им показалось, что этот колодец и впрямь неплохой тайник: в него и суеверные туземцы не рискнули бы сунуться, потому что побоялись бы гнева своих богов, и Папа Римский с французским королем вряд ли бы до него когда-нибудь добрались. Кроме того, тамплиерам наверняка не хотелось тащить с собой несколько тонн золота и драгоценных камней через непролазные тропические заросли. А ты как считаешь, Касси? — спросил я, обнимая Кассандру за плечи. — Почему ты примолкла?

— А что тут говорить? И так все ясно, — поспешно ответила Кассандра. — Я только не могу понять, о каком священном сокровище здесь идет речь. Хотела бы я знать, что увезли с собой тамплиеры в каменном ящике.

— Я бы не придавал этому большого значения, — заметил профессор. — По всей видимости, это были книги или рукописи, которые тамплиеры не могли бросить в сенот, потому что вода бы их уничтожила. Столь высокопарная формулировка просто служила для подтверждения предполагаемой божественности явившихся к майя бородатых людей со светлой кожей. В общем, что бы ни находилось в этом ящике, оно было объявлено «священным сокровищем».

Кассандра на несколько секунд замолчала, размышляя над рассуждениями профессора.

— Вы, безусловно, правы, однако… не знаю… Это — веревочка, за которую мне хотелось бы потянуть, чтобы посмотреть, куда она приведет.

Стараясь удержать в памяти изображения, которыми был украшен коридор, мы возвратились в лагерь. Уже начинало темнеть, и, наспех поужинав, мы побыстрее улеглись спать, потому что следующий день обещал быть весьма тяжелым.

В тот вечер я даже представить себе не мог, что предстоящий день будет не просто тяжелым — он станет одним из самых трагических дней в моей жизни. Да, денек меня ждал прямо-таки жуткий.

Загрузка...