Последний воздушный пират

Глава девятая. Дремучие леса

Четверо всадников на всём скаку въехали в Дремучие Леса, оставив Восточный Посад далеко позади. Ветер трепал их волосы, а сердце готово было выскочить из груди у каждого, когда путешественники, судорожно вцепившись в поводья, пытались усидеть на живопырах, которые, уверенно перебирая ногами, стремительно перескакивали с ветки на ветку. Они неслись по деревьям уже более часа, но даже и не думали спускаться вниз. Только поздним вечером Геккль подал сигнал, что можно без опасений ехать по земле.

— Ты уверен? — с тревогой спросил Стоб. — А как же вжик-вжики?

— Они очень редко забираются так далеко, — уверил их Геккль. — Кроме того, вы, наверное, устали, а по земле ехать гораздо проще.

Ни Магду, ни Плута не нужно было уговаривать. От постоянной тряски и скачков вверх-вниз они уже были в полном изнеможении. Стукнув каблуками по бокам живопыров и потянув поводья на себя, они начали спускаться. Геккль поспешил следом за ними. Видя, что его товарищам никто не причинил вреда, Стоб последовал их примеру.

Вскоре Плут привык к ритму движений своего живопыра, бегущего вприпрыжку.

— Я с трудом верю своим глазам! — крикнул он Магде. — Сколько лет я провёл под землёй, мечтая о Дремучих Лесах! Я думал о них каждый день, каждую ночь. И вот теперь я здесь! — Он вздохнул. — Они так прекрасны! Они даже ещё красивее, чем я себе представлял!

Массивные древние стволы Дремучего Леса, похожие на огромные столбы, уходили ввысь. Одни деревья имели зазубрины, другие были испещрены бороздками, третьи — покрыты огромными наростами и узловатыми шишками; все они тянулись к самому небу и, раскинув ветви в зеленоватом сумраке теней, сквозь изумрудную купу листвы пытались пробиться к солнцу. Иногда плотная стена деревьев редела, и тогда яркий сноп света прорезал воздух, освещая молодую поросль и кустарники, идущие в рост. Там были и гребенчатые кусты, тихо гудящие от дуновения ветерка, и моллюскоподобные кустарники, щёлкающие ракушками-цветочками, и волосатый плющ, спирально обвивающий толстые стволы и сверкающий, словно мишура. Пока они тяжело двигались вперёд, слева от себя Плут заметил манящее бирюзовое сияние: это светилась полянка, окружённая колыбельными деревьями.

— Как красиво! — в восторге закричал он.

— Красиво. — Эхо повторило его слова.

Листва зашелестела, и Плут краем глаза заметил, как кто-то тревожно дёрнулся под ближайшим кустом. Он вгляделся в заросли травы и увидел маленького зверька с синим мехом и широко раскрытыми от страха глазами/ Он стремглав улепётывал по засыпанной листвой лесной подстилке в направлении высокого колыбельного дерева, чтобы укрыться в его ветвях.

— Дикий лемкин! — воскликнула Магда. — Какой миленький!

Дубозвоны и колоколицы — лесные ягоды — наполняли воздух мелодичным нежным пением. Взрывались с треском коробочки пахучего мха, и пушинки плавно разлетались над чащей, распространяя сладкий цветочный аромат. Стайка мышеумов вспорхнула в воздух и, громко хлопая крыльями, унеслась прочь.

— Какой чудесный лес! — в упоении крикнул Плут.

— Лес, лес, лес, — отозвалось эхо.

— Да, мой храбрый господин, — послышался голос Геккля, — лес действительно чудесен, но он также и опасен. Даже больше, чем вы можете себе представить. Здесь не следует привлекать к себе внимание. Мы должны двигаться тихо и незаметно и всё время быть настороже.

Плут рассеянно кивнул. Они проезжали по участку, где топорщились низкорослые деревца разных пород: росистые деревья с жемчужными листочками, переливающимися в янтарном солнечном свете, плачущие дубоивы и папоротниковые сосны. Навстречу им попалась забавная семейка капелюх — мал мала меньше: они шествовали гуськом, выстроившись ровной цепочкой, и каждый следующий держал во рту хвостик идущего впереди.

— И никогда не расставайтесь друг с другом, — продолжал наставлять их Геккль. Плут обернулся. — Никогда и ни при каких обстоятельствах не гуляйте поодиночке. Вам понятно?

— Да, — рассеянно согласился Плут. — Конечно понятно.

Геккль покачал головой:

— Я беспокоюсь о вас, мой храбрый господин, и хочу надеяться, что вы хорошо запомнили мои слова.

Он натянул постромки и остановил своего живопыра под старым, больным деревом с поредевшей кроной, облупленной корой и многочисленными шрамами от ураганов и ударов молний.

— Придержите моего живопыра, — попросил он Плута.

Плут схватился за поводья, а Магда и Стоб помогли удержать животину на месте. Все трое смотрели, как Геккль снимает свой заплечный мешок, взбирается на спину живопыра, просовывает лапу в высокое дупло на стволе и шарит внутри когтями.

Никто не сказал ни слова. Все замерли. Во время путешествия по Дремучим Лесам Геккль уже не раз делал остановки, и они научились не тревожить его.

Иногда он делал привал около упавших стволов и сломанных ветвей и, склонив голову набок и растопырив пёрышки, внимательно прислушивался, а потом отдирал лоскут коры, под которой кишели, извиваясь, жирные белые личинки. Однажды он остановился рядом с кучей палой листвы и, расковыряв её, обнаружил там целое гнездо шевелящихся красных червей. В другой раз он засунул клюв в мягкую, крошащуюся кору гнилого колыбельного дерева и вытащил оттуда толстую гусеницу. Продуктовый мешок Геккля пополнялся всё новой и новой добычей.

Стоб наклонился и прошептал Магде прямо в ухо:

— А что это он делает?

Магда пожала плечами.

С той секунды как Геккль взобрался на спину живопыра, он так и стоял не шевелясь, если не считать аккуратных движений когтистой лапы. Шаргс-шаргс-шаргс. Геккль аккуратно водил острым как бритва когтем по вздувшейся коре вокруг дупла. Шаргс-шаргс-шаргс.

Стоб нетерпеливо дёрнул головой. Плут, выгнув шею, старался рассмотреть, что там происходит.

Ширк-шарк.

И вдруг из дупла послышалось шуршание, затем — огненная вспышка у края отверстия, и Плут Увидел, как чьи-то челюсти вцепились в кривой коготь. Геккль даже не дрогнул. Плут крепко держал поводья, пристально наблюдая, как шрайк медленно и аккуратно вытаскивает крючкообразный коготь из дупла.

А на когте висела какая-то живность. Это существо имело гладкий, лоснящийся, разделённый на сегменты панцирь, отдалённо напоминающий нитку жемчуга. Из каждого сегмента торчала пара белых ножек. Внезапно, осознав, что укрытия больше нет, существо задёргалось, ослабило хватку и попыталось спрятаться в дупле. Но не тут-то было! Геккль быстро сунул туда клюв и вытащил свою добычу наружу. Он тряс свою жертву до тех пор, пока она не затихла. Затем, спрыгнув на землю, Геккль развязал верёвку, стягивающую горловину мешка, и бросил насекомое поверх кучки уже скопившейся там живности.

— Лысоножка, — почмокал Геккль. — Деликатес.

— Деликатес? — удивился Стоб. — Ты что, это будешь есть?

— Конечно, мой храбрый господин, — ответил Геккль. — Они очень вкусные. Только надо знать, где искать.

Плут побледнел. Раньше он думал, что Геккль просто собирает интересные экземпляры, чтобы потом, возможно, продать их учёным на Вольной Пустоши.

— Вы собираетесь съесть всю эту гадость, что у вас в мешке?

— Ну конечно, мой храбрый господин, — ответил Геккль и гортанно хохотнул. Перебросив вещмешок через плечо, он оседлал своего живопыра. — Солнце садится, — заметил он. — Держитесь вместе и не зевайте по сторонам. Нам нужно найти какое-нибудь крепкое дерево для ночлега. Тогда можно будет подумать насчёт ужина.

— Я больше не могу ждать, — слабым голосом пробормотал Плут.

— Ты первый, — настойчиво сказал Стоб, бросая лысоножку вместе с жирной личинкой прямо в лицо Плуту.

Мальчика передёрнуло. Его чуть не вывернуло наизнанку при мысли, что эти твари только что извивались у него перед глазами.

— Не хочет — пусть не ест, — отрезала Магда. — А я так очень голодная!

— Давайте налегайте! — улыбнулся Геккль. — Не бойтесь! Лично я предпочитаю их есть в сыром виде, а эти прожарены на огне! Ну же! Они не кусаются.

— Я в этом не уверен, — промямлил Плут, разглядывая ярко-красную мясистую личинку.

Он закрыл глаза и сунул её себе в рот. Пожевал немного, проглотил и сказал: — Я никогда не думал, что они такие вкусные.

— Даже лысоножки? — спросил Геккль.

— Особенно лысоножки, — облизывая пальцы, ответил Плут. — А больше нет?

Геккль порылся в походном очаге.

— Больше нет, — сказал он наконец. — Все съели. Ничегошеньки не осталось.

— Жалко, — хором заключили Плут и Стоб, и все рассмеялись.

Они нашли подходящее дерево как раз в тот момент, когда последние лучи солнца перестали падать на лесную подстилку. Это было мощное свинцовое дерево с раскидистой кроной, шишковатым серым стволом и толстенными горизонтальными ветвями. Живопыры подняли их наверх — прыг-скок по веткам, прыг-скок, и наконец они снова увидели заходящее светило: его жёлтые, как патока, лучи грели и успокаивали.

Поднявшись на самую вершину, путешественники слезли со своих скакунов, и Геккль, стреножив живопыров, привязал их к мощной ветке, на которую они взгромоздились. Животные устали после долгого пути, и вскоре их сморило. Геккль показал юным путешественникам крепкие ветки ярусом выше тех, где устроились на ночлег живопыры, и дал каждому из Библиотечных Рыцарей задание. Так, постепенно, каждый привык выполнять свои ежедневные обязанности во время похода.

Магда и Плут собрали хворост для костра. Геккль подвесил на сук походную железную печурку, которую он всю дорогу тащил на спине. Стоб прикрепил к веткам три гамака. Когда Плут с Магдой вернулись, юноша положил дрова в круглый очаг, а Магда развела огонь с помощью своих небесных кристаллов. Пока ребята выполняли поручения, Геккль разобрал свой продуктовый мешок и занялся приготовлением пищи: он помыл насекомых, разрезал на кусочки, посыпал приправой, а когда пламя в жаровне перестало ярко пылать, насадил ломтики на шампуры и сунул их в печь.

Всполохи огня постепенно улеглись, и тлеющие головни разных пород деревьев переливались всеми цветами радуги: то красным, то фиолетовым, то лазоревым, испуская чарующий сладкий аромат и мурлыкая тихую колыбельную песню.

Магда зевнула.

— Сегодня я буду крепко спать, — сказала она.

— Всем пора на покой, — подхватил Геккль. — Забирайтесь в ваши гамаки, отважные господа и дамы. А я посижу подремлю на ветке повыше: один глаз будет спать, а другой — следить, чтобы всё было в порядке. Завтра мы выезжаем на рассвете.

Стоб, Магда и Плут добрались до раскачивающихся гамаков и с облегчением вытянули усталые ноги. Жар от мерцающих угольев согревал холодный ночной воздух.

— А вы ничего не забыли? — спросил Геккль, глядя вниз со своего насеста. — «Покров Тьмы охранит вас от любопытных глаз».

И тут Библиотечные Рыцари дружно вспомнили о подарках, которые вручил им профессор Тьмы. Они присели и размотали шарфы, завязанные вокруг шеи. Плут наблюдал, как Стоб и Магда осторожно разворачивают тончайшую ткань, накрываются ею с головой и — исчезают! Лёгкий, невесомый шёлк был мягким, как пух. Пока он укутывался в покрывало-невидимку, поднялся ветерок, и ткань заплясала в воздухе, как тень.

— Не забудьте накрыться с головой! — наставлял его Геккль. — Вот так, хорошо.

Плут откинулся на спину, положив ладони под голову, и посмотрел ввысь. Хотя его тело было скрыто чудесным покровом, он прекрасно видел всё через прозрачную ткань. Плут вглядывался в тёмные кроны деревьев с угловатыми листьями, вырисовывающиеся чёрными силуэтами на фоне неба, залитого молочным лунным светом. Незнакомые звуки оглашали воздух. Кричали древесные совы и порхуны, кашляли лягвожоры, пищали чеханчики, и где-то далеко-далеко слышался вой толстолапа, беседующего со своим сородичем.

Плут согрелся, на душе у него стало легко и спокойно. Он улыбнулся счастливой улыбкой:

— Геккль сказал, что Дремучие Леса — опасное и коварное место. Но для меня они прекрасны!

— Особенно после ужасов Восточного Посада, — сонно пробормотала Магда.

— Ты только подумай! — продолжал Плут. — Когда-нибудь мы закончим учёбу и отправимся в путешествие — собирать материал для диссертации. И тогда мы полетим над Дремучими Лесами!

Магда с трудом подавила зевоту:

— Я собираюсь изучать жизненный цикл древесных мотыльков.

— Мотыльков? — переспросил Плут. — А я собираюсь заняться толстолапами. — (Лесную чащу снова огласил загадочный вой толстолапа и затих вдали.) — Я просто сгораю от нетерпения.

— Давайте спать, — вмешался Стоб.

— Верно говорите, мастер Стоб, — поддержал его Геккль. — Завтра у нас трудный день. — Он распушил пёрышки, подставив грудь поднявшемуся ветру. — Спокойной ночи, мои храбрые друзья. Желаю вам хороших снов.

— Спокойной ночи, — засыпая, ответил Стоб.

— Доброй ночи, Геккль, — сказал Плут.

Магда что-то пробормотала со сна и повернулась на другой бок.

Шесть дней ехали они сквозь чащу, шесть долгих, утомительных дней. После первых восторгов, когда путешественники оказались в прекрасном глухом лесу, энтузиазм понемногу начал спадать. Пробираться через заросли было безумно трудно, а если ночью шёл дождь, утром они вылезали из своих гамаков промокшие до нитки и чувствовали себя совершенно разбитыми, будто и не отдыхали ни минуты. Цель путешествия маячила далеко впереди, и у них не оставалось выбора — только продолжать путь, невзирая на ломоту во всем теле.

Геккль заботился о них, как только мог, подбадривая и успокаивая; он старался приготовить для них что-нибудь вкусненькое и без конца расхваливал принесённую юными путешествен никами добычу, которую складывал в продуктовый мешок. Но бесконечный, утомительный переход через Дремучие Леса начал оказывать гнетущее воздействие на ребят. Стоб и Магда постоянно цапались, а Плут потерял сон.

Вечером шестого дня, когда путешественники поужинали личинками и лесным мхом, атмосфера в лагере складывалась ужасная. Стоб пребывал в мрачном настроении, у Магды глаза были на мокром месте, а Плут, задремавший сидя верхом на живопыре, свалился на землю и повредил коленку, которая теперь нестерпимо болела.

— Не хотите ли ещё? — спросил Геккль, державший поднос с жареными жуками, пойманными на железном дереве. Юные Библиотечные Рыцари отказались от лакомства. Геккль с любовью посмотрел на них.

— Вы такие молодцы! — сказал он.

Стоб хмыкнул.

— Поверьте, — продолжал Геккль. — Я давно работаю проводником, но мне ни разу не попадалась такая целеустремлённая и храбрая группа! Мы двигаемся через Дремучие Леса с феноменальной скоростью! — Он пощёлкал клювом.

— Я хочу вас обрадовать тем, что наше путешествие подходит к концу.

— Правда? — с горящими глазами переспросил Плут.

Геккль кивнул:

— Мы приближаемся к Серебряным Пастбищам, — подтвердил он. Лицо у него приобрело серьёзное выражение, а в голосе опять зазвучали знакомые металлические нотки. — Но я должен предупредить вас, что это самая опасная часть нашего путешествия. Немало народу погибло там.

Магда жалобно посопела носом.

— Так оно и есть, — угрюмо пробормотал Стоб.

— Эти места притягивают самых жутких чудовищ, — продолжал Геккль. — И сами Пастбища, и Вольная Пустошь, лежащая за ними, кишат ворами и грабителями. Завтра после восхода солнца всем надо быть начеку. Но ничего не бойтесь: всё будет хорошо.

В ту ночь Плут очень плохо спал. Каждый писк, каждый шорох, каждое дуновение ветерка тревожили его сон, превращая сновидения в кошмары. В кошмар.

— Мама! Папа! — кричал он, но голоса его никто не слышал: работорговцы уводили прочь его родителей. Белогривые волки то рычали, то выли. Работорговцы улюлюкали. Плут отвернулся, стараясь не смотреть на ужасные сцены, разворачивающиеся перед ним, когда.

— Нет! — воскликнул он.

И снова одно и то же. Из темноты на него двинулось что-то огромное, страшное, оно все ближе и ближе. Вот оно уже навалилось на него.

— НЕТ! — опять закричал он.

Плут открыл глаза. Он сидел на своей лесной постели.

— Всё хорошо, мой храбрый господин, — послышался голос Геккля. Шрайк, вспорхнув на ветку над гамаком, сочувственно смотрел на него.

— Ге-ге-геккль, это вы? Я вас не разбудил?

— Нет, мой отважный друг, меня давно разбудил Стоб. — Он ласково улыбнулся Плуту. — Вставайте и собирайтесь, — сказал он. — Скоро конец нашему путешествию.

Несмотря на слова Геккля, атмосфера в лагере в то утро оставалась напряжённой. Молча и торопливо упаковав вещи, они отправились дальше ещё до того, как первые лучи солнца упали на лесную подстилку. Они ехали без остановки всё утро и весь день.

— А где наш продуктовый мешок? — спросил Стоб.

Геккль улыбнулся:

— Сегодня у нас будет праздничный ужин. Может, ежеобраз, а если повезёт, то олешек-дубовичок.

Плут вгляделся во мрак и покачал головой:

— По-моему, кругом одно и то же. Откуда вы знаете, что Серебряные Пастбища близко?

Геккль прищурился, и пёрышки у него на голове задрожали.

— Я это чувствую, мастер Плут, — тихо ответил он. Геккль вздрогнул. — Поверьте мне, Пастбища совсем рядом.

Чем ближе они подъезжали к Серебряным Пастбищам, тем норовистей становились живопыры. Они то храпели, то дико вращали глазами. Они рыли лапами землю и трясли головами. Живопыра, на котором сидел Плут, внезапно понесло, и если бы не сноровка наездника, то обезумевшая скотина унесла бы мальчика далеко в тёмный лес.

— Мне кажется, что тут кто-то есть, — сказала Магда несколько минут спустя. — Кто-то следит за нами.

Геккль остановил живопыра и внимательно прислушался.

— Мужайтесь, госпожа Магда, — произнёс он наконец. — Вероятно, это всего лишь кабанчик — роет землю в поисках трюфелей. Но как бы то ни было, лучше нам поскорее убраться из этого места.

Делая вид, что она ничего не боится, Магда выдавила из себя улыбку. Остальные тоже держались молодцевато. Но когда чёрные тучи с пурпурным ободком закрыли солнце и лес погрузился во мрак, сердца у них тревожно застучали.

По левую сторону от ездоков из-за куста раздалось громкое шипение, ярко вспыхнуло жёлто-зеленое пятно, и над тропинкой поплыл Реющий Червь, при виде которого живопыры в панике отпрянули назад.

— Тихо, — приказал им Геккль. — Угомонитесь.

Плут постоянно оглядывался по сторонам, вертя головой то налево, то направо, пугаясь каждой тени, маячащей за деревьями. Он заметил чей-то чёрный силуэт, вырисовывающийся из-за дерева. Мальчик содрогнулся.

Хрусть!

— Что это? — замирая от страха, спросил Стоб.

— Успокойтесь, мой храбрый господин, — подбодрил его Геккль. — У страха глаза велики.

Хрусть!

— Вот, слышите? Это уже во второй раз! — Стоб нервно огляделся. — Вон там!

Геккль кивнул.

— Держитесь вместе, — прошептал он. Шрайк ударил живопыра лапами в бока и пустил его галопом. Остальные всадники помчались вслед на ним.

Хрусть!

Теперь хруст раздавался позади них и стал тише.

— Думаю, он нас потерял. Но всё же советую всем держать рты на замке, пока мы не доберёмся до Серебряных Пастбищ.

И вдруг что-то просвистело над их головами. Послышался звук удара и затем щелчок, будто обломилась ветка.

В нескольких сантиметрах от того места, где проезжала Магда на своём пугливом рысаке, в землю воткнулось копьё с кремнёвым наконечником и древком из огромной ветви летучего дерева.

Магда вскрикнула. Стоб отчаянно пытался удержать пятящегося назад, визжащего от страха живопыра. Второе копьё ударило оземь, не задев путешественников, — только шишки железного дерева, валявшиеся на земле, разлетелись в разные стороны.

— Лезьте на дерево! — закричал Геккль. — И не отставайте друг от друга!

Прятаться было бессмысленно. Лесной воздух внезапно задрожал от нестройного хора низких, гортанных голосов, повергших живопыров в панический страх.

Уррхх. Аррхх. Уррхх. Аррхх. Уррхх. Аррхх.

— Плут! Стоб! — отчаянно закричала Магда, когда её живопыр заметался, норовя сбросить её. — Он не хочет лезть на дерево! — Она ахнула, когда живопыр понёсся прочь не разбирая дороги. — Помогите! Помогите! — звала она.

— Держись! — крикнул ей вслед Плут.

Он ухватился крепко за поводья, пытаясь направить животное вслед за ней. Но тот будто обезумел: он сбросил Плута со спины, и не успел мальчик и глазом моргнуть, как живопыр уже вспрыгнул на нижнюю ветку огромного железного дерева.

— Не отставайте друг от друга! — услышал он призыв Геккля.

Плут перекатился на живот и огляделся. Слабый голос Магды шёл откуда-то издалека, из глубокой тени. Стоба и Геккля нигде не было видно.

Уррхх. Аррхх. Уррхх. Аррхх. Уррхх. Аррхх.

От страха сердце у Плута ушло в пятки. Он поднял глаза и увидел своего живопыра, взгромоздившегося на ветку железного дерева прямо у него над головой. Он с трудом поднялся: острая боль пронзила раненое колено. Вскрикнув, он снова упал на землю.

— Иди ко мне, мой хороший, — прошептал он. — Иди сюда.

Живопыр, сидящий на ветке, уставился на Плута широко раскрытыми, полными ужаса глазами. Плут заскрежетал зубами. Выбора не было: если живопыр не желает спускаться к нему, значит, надо самому лезть за ним на дерево.

Пригнув голову к земле, мальчик пополз к железному дереву. Нога болела нестерпимо, будто под коленную чашечку ему вогнали нож. Каждое движение давалось с трудом. Всё ближе и ближе.

Уррхх. Аррхх. Уррхх. Аррхх. Уррхх. Аррхх.

Внезапно просвистело ещё одно копьё и вонзилось живопыру в бок. С глухим стоном животное плюхнулось на землю и замерло навсегда.

Плут похолодел от ужаса. Что же будет дальше?

Уррхх. Аррхх. Уррхх. Аррхх. Уррхх. Аррхх.

Пыхтение становилось все громче. Казалось, грозное урчание раздаётся со всех сторон. А Плут, напуганный и беспомощный, лежал на земле. Из-за коленки бежать он не мог, не мог и спрятаться. А что-то огромное надвигалось прямо на него.

К горлу подступила тошнота, и с ужасом Плут понял, что его ночные кошмары превратились в реальность.

Затем он увидел, кто приближается к нему: огромный бесформенный монстр, отдалённо напоминающий дуркотрога, но крупнее его и уродливей во сто крат. Его тупая злобная физиономия была изрыта оспинами и шрамами. Раздув широкие ноздри и сдвинув косматые брови, он вращал глубоко посаженными красными глазками, всматриваясь в лесную темь.

Плут зарылся в кучу прелой листвы и затаил дыхание в надежде, что монстр его не заметит.

— Уррхх!! — рыкнул монстр через плечо, подзывая другого трога жуткой наружности, с обломанными жёлтыми ногтями и спутанными космами.

— Аррхх! — отозвался его спутник, вытаскивая копьё из огромного колчана, висевшего у него через плечо, и грозно потрясая им в воздухе. — Appxx!

И тут рядом с Плутом зазвучали другие грубые голоса, и из лесной чащи стали выходить неповоротливые глыботроги. У каждого из этих великанов на шее был кожаный ремешок с нанизанными на нем черепами. Черепа лязгали при ходьбе, оскалив зубы и уставясь чёрными глазницами в пустоту.

— Аррхх!

Идуший первым глыботрог заметил мальчика. Глаза их встретились.

— Нет, нет, — в отчаянии пробормотал Плут, переворачиваясь на спину и отталкиваясь руками, чтобы отползти в сторону.

Монстр неторопливо приближался к нему. Он занёс над головой мускулистую ручищу и, размахнувшись, метнул в мальчика копьё.

Плут увернулся от удара.

Грозное оружие просвистело мимо и вонзилось в спутанные ветви подлеска. Чудовище вытащило ещё одно копьё и вперевалку затопало вперёд. Ожерелье из черепов задребезжало.

Монстр разинул рот, обнажив ряд длинных и острых, как у волка, клыков.

— Аррхх! — заревел он.

От резкой, пронзительной боли в коленке Плут чуть не потерял сознание. Дела его были плохи: он не мог пошевелиться. Земля дрожала от гула: Плут слышал тяжёлые шаги великанов, ощущал отвратительный запах их потных тел. В неровной игре светотени блеснули грани кремнёвого наконечника, когда трог, готовясь ко второму удару, занёс копьё над головой.

— Appxx!

Плут закрыл глаза. Он с грустью понял, каким должен быть конец у этого ночного кошмара, ставшего реальностью.

И вдруг у него за спиной послышался какой-то шорох, потом — жужжание и шум крыльев. Трог завопил.

Плут обернулся и увидел плотную тучу серебристо-чёрных костлявых созданий, которые роем выпорхнули из кустов, куда упало неточно брошенное копьё. Хотя Плут прекрасно понимал гибельность ситуации, инстинкт настоящего Земного учёного возобладал в нём. У этого вида были длинные остроконечные носы и короткие, похожие на обрубки, крылья треугольной формы. Они явно относились к семейству птицекрысов, которые когда-то селились в трюмах небесных кораблей. Как и птицекрысы, они жили стаями. Но в отличие от своих безобидных сородичей, питавшихся отбросами, эти маленькие злобные существа были хищниками.

Рассекая воздух, бессчётное множество серебристых созданий, похожих на огромное облако, синхронно хлопало крыльями. Когда вожак делал поворот, остальные поворачивали следом за ним. У Плута создалось впечатление, будто на ветру развевается и шлёпает колоссальная простыня.

— Appxx! — взревел трог.

Вся стая на лету переменила курс и устремилась вниз, прямо на трога. Отчаянно крича и воя, трог пытался отмахнуться копьём от напавших на него птицекрысов. Несколько крошечных существ рухнуло на землю, но для такой огромной массы потеря десятка-другого не имела значения.

— Appxx!

Плут не отрываясь смотрел, как стая хищников нападает на свою жертву, и любопытство постепенно вытеснило страх. Птицекрысы сожрали трога в одну секунду. Чавканье и урчание наполнило воздух, но всего лишь на мгновение.

Не успел Плут и глазом моргнуть, как стая кровопийц с громкими криками уже вспорхнула в воздух.

Ужас, холодный ужас снова вернулся к Плуту. Птицекрысы обглодали незадачливого глыботрога до косточек. Там, где монстр стоял ещё мгновение назад, валялась груда белых костей распавшегося скелета да череп с оскаленными зубами и пустыми глазницами. Поверх этой кучи лежало копьё.

Увидев, что случилось с их вожаком, глыботроги, воя от страха, кинулись врассыпную.

— Appxx! — вопили они. — Уррхх! — Унося ноги подальше от поля битвы, глыботроги ринулись обратно в лес.

Стая мелких летучих хищников сделала круг в воздухе, напоминая могучий воздушный корабль, летящий на всех парусах, и дружно устремилась вслед за спасающимися бегством глыботрогами.

На секунду Плут оцепенел. Он не мог пошевелиться, дыхание у него прерывалось: он втягивал в себя воздух короткими, резкими толчками. Рядом с ним лежал трупик одного из маленьких хищников: у него была сломана шея. Плут подобрал крохотное, покрытое чешуйками тельце. Существо было очень хрупкое — оно свободно умещалось у мальчика на ладони. Из разинутой пасти торчали четыре острых как бритва зуба.

Плут вздрогнул. Каждый зверёк в отдельности был относительно безопасен, но, сбившись в стаю, эти плотоядные твари превращались в опасных, не ведающих страха хищников.

Плут постарался получше запомнить это маленькое существо, которое и привлекало, и отталкивало его в равной мере. Если когда-нибудь он вернётся обратно в Библиотеку, он опишет этих особей и даст название всему виду. И может быть, какой-нибудь юный помощник библиотекаря прочтёт его труд и подумает. Плут решил назвать новый вид «зубогрызами».

Медленно, закусив губу от боли, Плут дотянулся до валявшегося копья, которое теперь только замусоривало Дремучие Леса. Опираясь на древко, Плут поднялся на ноги и оглядел мрачные заросли. Куда бы он ни повернулся, лес стоял глухой стеной. Мальчик вздохнул. Ему удалось спастись от недоумков-глыботрогов, укрыться от кровожадных зубогрызов — и чего ради? Чтобы потеряться в Дремучих Лесах?

Вернувшись в подземную Библиотеку, он часто Думал, почему многие из тех, кто писал о Дремучих Лесах, называли их бесконечными.

Конечно же, они не бесконечны, говорил он себе. Это хорошо видно на карте. Посмотри, здесь находятся земли Края, а здесь Дремучие Леса граничат с Сумеречными Лесами. Но после того, как недельку-другую побродишь по Дремучим Лесам, слово «бесконечные» покажется самым точным. Они простираются так широко, что можно заблудиться там навек и никогда не найти дороги назад.

Плут был слишком напуган, чтобы звать своих товарищей. Он сам решил отправиться в путь, держа ориентир по солнцу, мерцавшему далеко вдали. Коленка пульсировала от напряжения, и теперь, когда смертельная опасность миновала, он почувствовал слабость от голода. Спотыкаясь, он шёл вперёд, постоянно озираясь и сдерживая крик, когда зловещие лесные шорохи и звуки раздавались едва ли не из-за каждого куста.

Но что это? Похоже на шаги. Кто-то приближается к нему!

— Всё будет хорошо, — прошептал он прерывающимся голосом. — Нечего бояться.

Да, это точно. Кто-то идёт сюда тяжёлым, уверенным шагом. Может, один из этих ужасных глыбот-рогов вернулся, чтобы разделаться с ним? Он спрятался за мощным стволом, увитым волосатым плющом, лёг на землю и осторожно высунул голову. Листва раздвинулась, и.

— Геккль! — завопил Плут.

— Мастер Плут! — воскликнул Геккль. — Неужели это вы? Плут, мой храбрый господин, вы живы, хвала Небесам и Земле! — (Плут неловко встал на ноги.) — Да вы ранены! Что с вами случилось?

— Подвернул ногу, — ответил Плут.

Геккль спустился с живопыра и поспешил к мальчику. Согнувшись, он внимательно изучил повреждённое колено.

— Коленка распухла, — сказал он наконец. — Ничего страшного, всё обойдётся. Присядьте на секунду, я вправлю вывих.

Плут тяжело повалился на землю. Вынув из заплечного мешка бинт и горшочек с зелёной мазью, Геккль начал обрабатывать его повреждённую ногу.

— Вы видели этих летучих тварей? — спросил Плут. — Их были тысячи. Они за одну секунду сожрали глыботрога, только косточки остались.

Геккль кивнул, продолжая втирать мазь в коленный сустав.

— И не только его, — мрачно сказал он.

Плут застыл с открытым ртом.

— Вы хотите сказать. Стоб? Магда?

Геккль поднял глаза.

— Я имел в виду других трогов, — сказал он. — Храбрый мастер Стоб и отважная мисс целы и невредимы. Они ждут нас там, где начинаются Серебряные Пастбища.

— Хвала Небесам и Земле, — выдохнул Плут.

— Ну вот и всё, — произнёс Геккль, аккуратно завязывая бинт на ноге у Плута. — А теперь дайте-ка я вас подсажу на моего живопыра!

Они пустились быстрой рысью. Геккль сидел впереди, держа в руках поводья, а Плут, крепко вцепившись в седло, пристроился сзади. Они скакали вперёд и вперёд, и постепенно плотная стена деревьев начала редеть. Прямо в лицо им подул свежий ветер: он разогнал тёмные тучи, закрывавшие небо, и в первый раз за день, когда тёплые солнечные лучи потоком хлынули на лесную почву, у Плута поднялось настроение. Он с оптимизмом глядел на то, что ждало его впереди.

— Теперь уже недалеко, — сообщил Геккль, указывая на ровный ряд высоких летучих деревьев. — Эта линия — граница пастбищ.

Плут расплылся в улыбке. Они добрались до места! Следующие несколько секунд он пребывал на седьмом небе от счастья.

— Посмотрите! — воскликнул он. — А вот и Магда со Стобом!

— Вы правы, мой храбрый господин, — откликнулся Геккль. — Но. Ах, нет! — Пёрышки у него взъерошились, а глаза чуть не вылезли из орбит. — Что это такое?

— Что? Что? — переспросил Плут. Он внимательно присмотрелся, не грозила ли его спутникам опасность, но ничего особенного не увидел. Стоб и Магда спешились, привязали своих живопыров к ближайшему летучему дереву и, стоя рядом с длинным бревном и повернувшись спиной к своим товарищам, глядели на расстилающиеся перед ними пастбища.

— Что такое? — снова спросил Плут. Он внезапно испугался.

Геккль стегнул хлыстом живопыра, пришпорил его и, крикнув:

— Берегитесь, мастер Стоб и… — стремглав понёсся к юноше, но ветер отнёс его слова, — госпожа Магда!

— Кто это меня зовёт? — спросила Магда.

Стоб пожал плечами.

— Я ничего не слышал, — сказал он, усаживаясь на бревно.

Магда обернулась.

— Посмотри, — взволнованно произнесла она. — Это Геккль. И Плут с ним!

Стоб нахмурился:

— Почему они несутся сюда сломя голову? И машут руками? Неужели за ними гонятся эти жуткие троги?

Магда вскочила на бревно, чтобы разглядеть получше, что там происходит.

— Не думаю, — ответила она. — Вроде бы никто за ними не гонится. — Приложив чашечкой ладони ко рту, она крикнула: — Что случилось? У вас всё в порядке?

— Перестаньте махать руками, моя храбрая госпожа. И немедленно оба уходите оттуда!

Плут хорошо знал Геккля: он понял, что его товарищи подвергаются смертельной опасности. И он тоже закричал:

— Спасайтесь! Бегите оттуда! Скорее!

И тотчас же послышалось недовольное ворчание, затем злобное шипение. Земля задрожала, посыпалась мёртвая листва. В траве мелькнула парочка улепётывавших лягвожоров.

Плут в ужасе смотрел, как бревно, на котором только что стояли Магда и Стоб, внезапно зашевелилось, сделало бросок и резко поднялось в воздух! Оно извивалось, оно раскачивалось в разные стороны! На одном торце бревно стало раскрываться, — это оказалась жуткая пасть с острыми клыками, за которыми темнела пещеристая глотка. Кровожадное чудовище, завывая и тяжело дыша, наливалось яростью.

— Стоб, — в панике пробормотал Плут, — Магда.