Последняя руна (СИ)

Глава 25

Студенты группами и по одиночке собирались в павильоне для тренировок. По случаю праздника его освободили от учебных пособий, украсили цветными лентами и осенними листьями, накрыли столики с фруктами и напитками. Музыканты, приглашённые ректором Илбреком, настраивали инструменты. Я гнала от себя образ змея из подземелья и старалась не попасться на глаза отцу Ди́ана. Самого «котика» видеть не особо хотелось. Я чувствовала себя неловко рядом с ним — не верила, что ирбис виновен, но боялась выдать невольный страх.

Перед балом мне пришлось повозиться. Я оказалась между двумя рыжими упрямицами. Верика трусила и пищала, что не пойдёт на бал, а её тётя… Ох уж эта тётя! Анимаг-лаборант наотрез отказывалась превращаться в человека, пока не призналась, что забыла, как это делается.

— Надо обратиться к сотрудникам лаборатории, — предложила я.

— Дурные дети! — Чибелла схватилась за голову. — Они ничего не понимают в настоящей магии.

— Откуда ты это взяла? — хором спросили мы с Верикой. — Вспомнила?

— Ничего не помню, но знаю, — весомо заявила белка.

На самом деле она притворялась, что память к ней не вернулась. Удивительно, как нам удалось её заставить поверить, что Верика не просто двуногая надоеда, а родственница для заколдованной белки!

После уговоров и объяснений она нехотя согласилась, что лицо Верики кажется ей знакомым, но облик зверька продолжал оставаться верной защитой от врагов.

— А ты? — я сердито взглянула на подругу. — Пойдёшь со мной на праздник?

— У меня нет платья, — она тяжко вздохнула. — Мне не стоит и мечтать о танцах. И я… Я не умею танцевать! Маме хватало денег только на самое важное для подготовки к Академии.

— Не беда! Пойдём в форме! Пусть стихийницы поражают всех яркими нарядами — нам это не нужно! Всё равно рунологи лучше!

— И ты готова вместе со мной остаться серой тенью? — Верика не поверила мне.

— Не вижу в этом ничего страшного. Красота рунологов в простоте! А кавалеры от нас никуда не убегут. Танец по жребию ни одну девушку не оставит без пары.

В этом деле у меня был и свой интерес — не хотелось идти одной.

— Танцы? — Верика схватилась за голову. — Я не знаю ни одного движения.

— Я тебя научу.

Остаток вечера мы кружили по комнате под бодрый голосок Чибити. Тётушка-белка отсчитывала ритм вальса и назидательно поправляла нас.

Время до бала пролетело быстро, и Верика вполне сносно двигалась пока я вела её. Как-нибудь сложится! Я махнула рукой на сложности и решила просто веселиться сегодня, отдавшись в руки Судьбе.

Так мы и оказались возле тренировочного павильона. На входе стояла большая чаша с конвертиками. Девушки со смехом вытаскивали из чаши бумажки. Приглаженные и строгие студенты стояли рядом или бродили кругами поблизости, ожидая пару. Парни напустили на себя важный и равнодушный вид. Такие смешные!

Я встретилась взглядом с Ди́аном. Он не стал подходить, но подмигнул мне. Йона не было видно среди гостей, а я отчаянно искала в толпе фиолетовую куртку хаотика и каштановые вьющиеся пряди, так красиво обрамлявшие узкое лицо Айгермара. Но заметила лишь недовольную Олли, следившую за нами.

— Давай вместе, — предложила я Верике.

Подружка тряслась от волнения. Кто там попадётся ей в пару?!

Мы одновременно опустили руки в чашу. Один конвертик будто сам прыгнул в ладонь. Бумагу окутывало серебристое облачко. Оно напомнило об иллюзорном котёнке, которого создал Илбрек в хранилище ненужных вещей.

«Хитрый котик», — догадалась я о задумке Ди́ана и развернула бумажку прямо в чаше.

Сделала вид, что продолжаю выбирать, а сама прочитала яркую чернильную надпись. Так и есть! Номер двенадцать! Анимаг решил смухлевать, чтобы стать со мной в пару.

— Верика, — я, перекрывая обзор, развернулась спиной к Ди́ану, — У меня анимаг Илбрек по жребию. Хочешь поменяться?

Нам ничего не угрожало в зале, но прежде я собиралась разыскать Йона, чувствовала недосказанность нашего напряжённого прощания. Это мучило меня не меньше тайн и «проклятия». Внимание ирбиса могло помешать разговору. Всё о чём таинственно говорил Илбрек может и подождать.

— У меня номер сто два, — прошептала подружка и покраснела. — Я согласна! Я бы очень хотела… Если ты мне уступишь Ди́ана…

Ей не хватило слов, но сияющие глаза красноречиво заблестели. Как я и думала, Верика была счастлива оказаться наедине с анимагом. Мы незаметно обменялись конвертиками. И очень вовремя…

Позади раздался радостный голос Илбрека:

— Милые дамы, не меня ли вы ожидаете?

Он изящно предложил мне руку, но я помахала листочком перед его носом, отказывая «котику».

— Сто два! У меня номер сто два!

— Номер двенадцать, — Верика протянула Ди́ану свой жребий.

Губы анимага сжались, лицо покраснело, а в глазах вспыхнуло изумрудное яростное пламя.

— Сто два!

Я бодро рванула в залу, призывая избранника. Обернулась один раз, чтобы удостовериться, что Ди́ан повёл Верику за собой, а не пришиб на месте. Было немного стыдно, но подруга улыбалась, поглядывая из-под опущенных ресниц на ирбиса. Для неё было немыслимым достижением храбро заявить о желании танцевать с анимагом и сделать это. Только бы нам обеим не пожалеть об обмене.

— Сто два! — громко повторила я, досадуя, что мой кавалер не появляется.

— К твоим услугам, дева рун, — прозвучал за спиной знакомый низкий голос.

— Йон!

Я резко развернулась и с облегчением выдохнула.

— Иногда хаос помогает упорядочить реальность, — загадочно сообщил Айгермар, уводя меня дальше в центр зала.

Мы окунулись в приятную гамму звуков оркестра, затерялись среди танцующих пар. Где-то поблизости мелькал яркий наряд Олли. Ей достался тощий рунолог со старших курсов. Она с недовольством крутила головой, стараясь не упустить другую пару танцующих. Ди́ан уверенно вёл раскрасневшуюся Верику, а сам бросал сердитые взгляды на Айгермара. Вот такой странный напряжённый треугольник у нас вышел.

Зато у Верики было очень довольное лицо. Вот хитрюга! Подружка незаметно чертила замысловатые линии на рукаве одежды анимага. Я не сразу разобрала, но она пустила в ход любовные чары, не послушала меня.

— Неужели ты и минуты не можешь прожить без этого драного кота? Он же мухлевал со жребием, — Йон сильнее сжал мои пальцы и хмуро склонился в танце, тёмные глаза светились магией Хаоса.

— Я могу, а вот Верика, кажется, нет. Глупенькая, она его зачаровывает. Не вышло бы беды.

Каменное лицо Йона расслабилось. Я улыбнулась, скрывая внезапное волнение. Близость мага, его прикосновения, наше единство движений в кружении по залу… Он мне нравится, на самом деле нравится! Непонятное сладкое напряжение разрасталось в животе. Я не могла отвести взгляда от лица Йона, будто наслаждаясь каждой резкой чёрточкой, каждой линией.

Наше молчание затянулось.

— Откуда ты знаешь про подтасовку карточек Илбреком? — я с трудом выудила из сознания связную мысль.

— Потому что он перешёл мне дорогу. Пришлось подсунуть свой номер твоей подруге.

— И часто мальчики так обманывают при жеребьёвке на балу? — я рассмеялась, не понимая, почему сделалось так легко и радостно рядом с Айгермаром.

— Пусть это останется тайной мужского сообщества Академии, — кончики губ Йона приподнялись.

Его неяркая и загадочная улыбка вскружила мне голову. Мы танцевали и танцевали, меняя темп и откликаясь на звучание оркестра. Я позабыла о Верике и Илбреке, о ректоре и опасности от мнимого проклятия комнаты тридцать шесть. Не думала, что вечер может быть настолько чудесным! Йон рядом и мы ещё ни разу не поругались.

Музыка стихла, а мы несколько мгновений продолжали двигаться, не разрывая сплетенных рук.

— Цветок бала! — громко объявил распорядитель праздника.

Весь вечер он оглашал залу весёлыми репликами, призывая пары не стесняться, а радоваться веселью.

— О чём это он?

— Каждый год на балу выбирают лучшую пару, — мрачно ответил Йон. — Точнее, самую яркую и привлекательную девушку.

Только что мы смотрели друг другу в глаза, и маг улыбался мне, но снова его коснулась непонятная тень.

— Праздничный комитет Академии определил, кто сегодня затмил всех юностью, достоинством и изяществом, — вещал распорядитель.

— Девушке вручают диадему королевы осени, — Йон медленно произносил слова, словно вспоминая неприятное прошлое. — Демоны! Это повторяется снова! В прошлом году «Цветком бала» стала…

Он не договорил. Я закончила фразу за него:

— Лария Хермин.

— Да.

— И ты танцевал с ней?

— Да.

— Ты подделал жребий, чтобы провести вечер с Ларией?

— Да.

Короткие ответы Айгермара были точно уколы ядовитой иглой. Теперь уже невозможно отделаться от мысли, что хаотика и Ларию связывало нечто большее, чем простое знакомство двух студентов.

Я отпустила руку Айгермара, желая убежать из зала. Возле распорядителя появилась госпожа Бэррис, а ректор Илбрек стоял сбоку и держал на вытянутых руках небольшую бархатную подушечку с сияющей диадемой на ней. Я замешкалась. Улыбка наставницы показалась мне зловещей, а в лице старика Илбрека словно сменялись образы человека и змея.

Бежать, немедленно бежать!

Меня, переполненную обидой и злостью, перехватил Йон. В прошлом году он танцевал с Ларией, так же, как и сегодня, держал её за руку, смотрел в глаза…

Невыносимо!

— Наш цветок бала! Руна Гавр! Факультет «Рунологии», — праздничным голосом провозгласила госпожа Бэррис.

Хаотик не отпускал от себя. Сам говорил об опасности, а теперь не позволяет бежать. Он заодно с ними?!

Я подняла взгляд на Йона.

— Давай уйдём, Руна, — неожиданно Айгермар потянул меня за собой. — Они все здесь и что-то задумали. Вспомни о подземелье.

— Тогда отпусти меня! — прошипела я.

— Нет! Я должен убедиться, что с тобой ничего не случится, что ты не исчезнешь. Всё повторяется. Я не хочу…

Меня точно толкнуло в грудь изнутри. Я быстро оглянулась на ректора и госпожу Бэррис, затем на Айгермара.

— Ларии надели корону?!

Хаотик вздрогнул. Я резко выдернула руку из ослабших пальцев Йона.

— Да.

— И что-нибудь произошло?

— Нет, но потом она пропала. Не предупредив! Ничего не рассказав мне!

Наверное, со стороны наши препирательства выглядели странно. Мы говорили тихо, но жарко. Меня охватило упрямое нежелание следовать указаниям Айгермара. Я не вещь, чтобы мной управлять! И я не Лария!

В моём воображении воспитанница отца хохотала надо мной.

— Она исчезла в конце семестра! Никакой связи с осенним балом.

— Руна, не глупи!

Впервые я видела Йона настолько встревоженным, но мне было уже безразлично.

— Лария получила диадему? Так, чем я хуже?!

Гордо держа голову, с прямой спиной, я пошла к довольной госпоже Бэррис и ректору Илбреку. В груди клокотало от возмущения.

«Я заслуживаю диадемы ничуть не меньше Ларии Хермин!»

Она стала «цветком бала» и ничуть не пострадала от проклятия. И пропала она намного позднее. То есть ни ректор, ни наставница не причинили вреда предыдущей жертве. Вокруг полно свидетелей. Йон просто не хочет, чтобы кто-то занял место его обожаемой Ларии.

Я шла через зал. Заметив Женталя, немного сбилась и замедлила шаг. Наставник Айгермара одарил меня таким жутким взглядом, что разумнее было немедленно бежать прочь, но я осталась. Студенты аплодировали, музыканты играли торжественную мелодию. Я чувствовала всеобщее недоумение — почему диадему вручают первокурснице в простеньком форменном платье? Многие стихийницы в броских и дорогих нарядах смотрели на меня с недовольством.

Заботили меня вовсе не они, а плотоядно улыбающаяся госпожа Бэррис и дряхлый ректор. Он еле держал награду для победительницы вечера. Уродливая физиономия Женталя маячила рядом.

«Ничего страшного не произойдёт. Не сожрут же они меня прямо перед толпой», — успокоила я себя.

— Наш чудесный «Цветок бала», — громко произнесла госпожа Бэррис.

— Бабочки так любят прекрасные цветы, — негромко добавил ректор Илбрек, надевая диадему на мою голову.

У старика тряслись руки. Илбрек словно разваливался на глазах. Его слова напомнили о подземелье и хранилищах искр. Меня одолели сомнения, которые я с усилием подавила.

Я ничего не сделала для того, чтобы заслужить внимание толпы, но оно оказалось приятным. Моя глупая вспышка прошла, однако я с вызовом смотрела на Айгермара. Я улыбалась гостям праздника. Верика стояла рядом с Ди́аном и с восторгом била в ладоши, радуясь за меня. Она единственная, кто ничего не скрывал. Не то что «котик». Молодой ирбис почему-то был задумчив, а на гладко выбритых щеках горел румянец.

Я чувствовала себя отомщённой. Лария не лучше меня. Осталось добиться первого места в рейтинге к концу года, чтобы попасть в галерею портретов лучших из лучших.

От волнения у меня разболелась голова. Тянущая и неясная боль накрыла сверху, ударила в виски.

— Скажи несколько слов, милая, — прошептала госпожа Бэррис, дёрнув меня за руку.

— Я очень рада, что…

Голос сорвался. Обруч сжал голову будто тисками. Кажется, я застонала. Я никогда не испытывала подобной боли. Диадема жгла и давила. В глазах потемнело. Сквозь пелену я увидела, как Йон взмахнул руками и фиолетовый поток магии потёк в мою сторону.

— Держите её, — будто издали раздался голос ректора. — Надеюсь, она не умрёт? Вон как побелела. Следите за её состоянием.

Мне не понравилась интонация Илбрека. Так говорят о том, что принадлежит тебе и не должно уйти из рук. Я не могла думать об этом. Голову сжимало всё сильнее. В зале поднялся шум, от которого становилось только хуже. В ушах гремело и било колоколом. Я пыталась снять диадему, но в волосы и кожу будто впились колючки.

— Проклятие не отпускает избранницу, — прохрипел Женталь.

— Я умираю, — еле ворочая языком произнесла я, повисая на руках Женталя и госпожи Бэррис.

— Сильное проклятие, милая. Очень сильное, — нашёптывала наставница в самое ухо. — Борись с ним. Всегда есть способ спастись. Всего лишь стоит дойти до конца.

— Я не верю…

— Никто не верит, поэтому страдает.

— Проклятие, — эхом повторила я.

— Какое проклятие, милая? — бодрым голосом поинтересовалась госпожа Бэррис.

— Вы сказали…

— У тебя жар, Руна. Немного помутился рассудок и померещилось что-то.

Я и сама начала сомневаться, что слышала настойчивый шёпот госпожи Бэррис. Обрывки мыслей и чувств смешались в клубок копошащихся чёрных червей. Этот жуткий образ полностью заполнил моё сознание.

Двое наставников держали меня под руки. Пока они вливали яд в моё сознание, Йон колдовал. Я не видела, что происходит с обручем, но от магии Айгермара постепенно становилось немного легче. Наконец, он подскочил ко мне и сдёрнул с головы диадему, разламывая металлическое плетение на части. Обруч легко распался в его руках.

Все в зале охнули, но ни один не осмелился подойти ближе. Только Йон вышел вперёд. Хаотик грубо вырвал меня из рук двух магов.

— Айгермар! — резкий голос Женталя ударил словно плетью по коже. — Не влезай не в своё дело! Мы позаботимся о студентке!

Йон не остановился. Я еле переставляла ноги, когда он поволок меня за собой. Лица гостей слились в однотонное пятно. Я не различала, где Верика, Ди́ан и остальные.

Мы бежали. Только Йон знал, куда мы направляемся, а я полностью подчинилась его воле. Ужас отступал. Холодный воздух остудил пылающую голову, а силы возвращались. Ветки кустарника цеплялись за платье, царапали кожу. Я быстро перестала ощущать уколы и неприятные холодные касания. Главное, что больше нет Женталя, наставницы и ректора.

Мы остановились так же внезапно, как бросились бежать, и тяжело дышали, глядя друг на друга. Ко мне вернулась ясность сознания.

— Что это было? — спросила я, переплетая пальцы с пальцами Йона, боясь отпустить его.

Меня била дрожь.

— Попытка подтолкнуть тебя к неизбежному. Опасное проклятие, которое следует уничтожить, исполнив их приказы. Они ведь так говорили тебе?

Фиолетовые искры магии всё ещё кружили в глазах Айгермара, губы приоткрылись. У него были такие горячие и сильные руки, а я почувствовала себя слабой и хрупкой бабочкой. После пережитого страха мне хотелось защиты и нежности.

— Несли очередную чушь, — прошептала я, подчиняясь силе, которую не могла побороть.

Йон был необходим мне как никогда. Нас кинуло навстречу, прямо в объятия друг друга, где я ощутила требовательный жар мага Хаоса. Айгермар накрыл мой рот своим, но на миг замер, сдерживая порыв. Я ожидала неистового напора, но окунулась в сладкое марево, сделавшее мир нереальным.

Маг осторожно ласкал мои губы. Чуть касался, будто боясь напугать, или, забываясь, жадно забирал себе. Я точно поднялась над землёй. Никогда не испытывала ничего подобного. Мой первый поцелуй! Я не представляла, каким он будет.

Нежность и тепло затопили сердце. Я взлетала вверх и мягко падала, оказываясь в сильных руках мага. Я тонула и задыхалась, плыла на глубине — медленно и тягуче. Я не хотела, чтобы это заканчивалось, но Йон отступил и разорвал нашу связь. Всего на несколько секунд, потому что, моргнув снова заключил меня в объятия, прижался губами к виску. Ошарашенная, я чувствовала себя тряпичной куклой, с которой можно делать всё, что угодно.

— Это невозможно преодолеть. Я не должен прикасаться к тебе. Я дал слово…

Он убеждал себя, а ладони скользили по моим плечам и спине. Его сдержанная ласка оказалась чувственнее и острее, чем самые откровенные поцелуи, а я окончательно рухнула с неба на землю. Он запрещал себе быть рядом со мной, но продолжал прижимать моё ослабшее тело к своему. Я слышала, как сильно бьётся сердце Айгермара. Так же сильно, как и моё.

В эту секунду я о многом догадалась.

— Здесь мы встречались, — прошептал он. — Я виновен. Я обещал… Она была…

— Совершенством! Я знаю, — я бессильно откликнулась, всё понимая. — Мне всё детство твердили об этом и в Академии ничего не изменилось. Я не желаю слышать о Ларии. Не сейчас!

Я должна была оттолкнуть Йона, показать гордость, но в его объятиях стала совсем слабой. Почему так жестоко? Почему так больно? И ничего непонятно. Как нам теперь быть? Как я буду смотреть ему в глаза? Как вести себя, сталкиваясь на тренировках в павильоне? Раньше я могла игнорировать Йона, делать вид, что он мне совсем не интересен.

— Тебе не стоило целовать меня. Всё испортил…

— Я не жалею Руна. Нет жалею, только об одном…

— Не хочу слушать!

Я толкнула Айгермара в грудь, но так и не освободилась от жарких рук.

— Я думал ты вредная девчонка, которая изводила ту, которую я любил. Она рассказывала, что терпела твои обиды и вечное недовольство. Ей не просто было жить в чужом доме, — Йон тяжело выдохнул. — Наверное, Лария преувеличивала, а я слишком буквально понимал каждое её слово. Я хотел защитить Ларию, поэтому невзлюбил дочь её опекуна. Не зная тебя. Не видя. Как это бывало в старинных историях — я служил даме своего сердца и приносил клятвы. Восторженный юнец! Я жалею, что…

— Отпусти! Ты гадкий, гадкий! Веришь любой сплетни!

Демоны знают, что Лария успела наговорить обо мне за несколько лет в Академии! А ещё притворялась добренькой, когда приезжала на каникулы!

— Ш-ш, Руна… Лария просто делилась своими переживаниями. Это я! Всё я! Неправильно её понял. Я же не знал, какая ты на самом деле!

Какой же он сильный! Повозившись, я сдалась и разрешила Йону снова поцеловать себя. Так сладко. И так горько. В последний раз. Больше я не позволю ему этого. Нам не быть вместе. Лария снова всё испортила.

— Я жалею, что принял первое чувство за нечто большее, Руна, — он с нежностью коснулся моего лица ладонями, заглянул в глаза. — Что раздавал клятвы в порыве ложных чувств. Дай мне шанс.

— Забыл одну любовь и нашёл другую?! — я была резка с ним, сердце разрывалось на части. Не думала, что может быть так больно из-за парня, которого почти не знаю. — Рыцарь! Что на это скажет Лария?! Что скажешь ты, когда она вернётся? Дал слово и сразу взял назад?!

Йон побледнел, сжал губы, став снова тем недовольным и мрачным хаотиком, которого я увидела в первый день знакомства.

— Я найду Ларию. История завершится. Мы поговорим. Я докажу тебе, что мои чувства к тебе настоящие. И если ты оттолкнёшь меня, то и к прежнему не вернусь. Слово Айгермара!