Постель не повод для знакомства

Глава 12. Как же тебе повезло, моя невеста!

Краска заливает мои щеки. Он же это не на полном серьезе? Это, наверное, очередная его шутка. Кинг Конгыч любит такие подколы: с серьёзным лицом что-то сморозить, доведя человека до инфаркта, а потом вдруг заржать:

— Да не боись! Пошутил я.

И вот стою и с замиранием сердца жду, когда он рассмеется и скажет, что пошутил. Но он молчит с серьезным лицом.

— Я… Александр Александрович, как же… за что? — слова рассыпаются, как порванные бусы, и я никак не могу собрать их в стройное предложение.

— Я… я… — кривится он, зло передразнивая меня. — Ты до полного бардака отель довела. Знаешь, сколько бабок я потерял из-за тебя? Двух инвесторов, двух! — он выбросил вверх два пальца и грохнул кулаком по столу.

Я подпрыгнула и уронила стул.

— Если я тебя на счетчик поставлю за потерянные бабки, то ты должна будешь сначала продать себя на органы, потом родиться еще раз и снова продать. И так по кругу раз двадцать! Я тебя о чем просил? Не облажаться, Вика. Пацаны мои только начали работать здесь. Но ты-то столько лет! На тебя вся надежда была.

— Шеф, но я всё сделала, что могла. Просто…

— Просто ты облажалась, Вика! Капитально причем! Что ты сделала? Развела здесь бардак, шуры-муры. Никто не работает, Леня бухает. Он свое, конечно, получит. Но ты должна была руку на пульсе держать. Ты!

— Отец, зачем ты ее во всем обвиняешь? Все лажанулись. И ты тоже, — неожиданно вмешивается Марк. — Нужно было самому все контролировать.

— А ты что в адвокаты подался? — шеф вскакивает и опирается на стол. — Сиди тихо в углу и не отсвечивай! А ты, — он тыкает пальцем в мою сторону, — домой. Быстро! За расчетом потом придешь. Я бухгалтерии скажу.

— Если ты ее выгонишь, я уйду вместе с ней, — Марк подходит ко мне и становится рядом.

Что это с ним? С ума он сошел, что ли? Даже не знаю, что пугает больше: увольнение или неожиданное заступничество барина? Наверное, все-таки первое.

— Чё происходит? Что за спектакль? Здесь скрытые камеры впендюрены? Меня сейчас кажуть по вашим этим Стограммам? Или по ящику? — Сан Саныч наигранно испуганно озирается по сторонам, но глаза злые, аж льдом искрятся. — Вика, чего стоим? Взяли тонкие ножки в тонкие ручки и понесли попец к дверям.

— Ладно, ты свой выбор сделал, — Марк берет меня под руку и ведет к двери, но на пороге останавливается и добавляет: — Только на нашу с Викой свадьбу я тебя не приглашу. Так и знай. И да, кстати, с сегодняшнего дня ты Вику не увидишь, но на будущее: если столкнетесь, я не разрешаю тебе с ней так разговаривать.

Кинг Конгыч замирает с открытым ртом, неловко вывернув шею. В кабинете воцаряется мертвая тишина. Шеф несколько раз со стуком открывает и закрывает рот, шумно сглатывает и вдруг ревет, как Кинг Конг, полностью оправдывая свое прозвище:

— Что ты мне голову морочишь? Я тебе кролик: разводить меня? Думаешь: папа совсем ку-ку? У папы теперь новый друг Склероз? Папа не понимает, что эта бодяга с жениханием была разыграна для инвестора? Да я по этим понтам шарил, когда ты, огрызок, еще подсыхал на моих трусах!

— Ты, действительно, так думаешь? И не видишь, что у тебя под носом происходит? — Марк бледнеет от гнева, выпускает мою руку, подходит к столу, опирается на него с другой стороны и сверлит отца взглядом. — А меня это не удивляет, папа. Ты никогда не интересовался, о чем я думаю, о чем мечтаю. Бабки каждый месяц и подарки — вот всё твое воспитание.

— Чем тебе плохо было? — шипит Кинг Конгыч. — Зажрался? Я вообще без отца рос. До сих пор не знаю, как он выглядит. Мне бы кто-то вот так подгонял каждый месяц котлету денег, хавчик, какой хочешь, и вообще всё, что в башку взбредет. У тебя ж хотелки росли быстрее, чем женилка. Хошь крутой мотик "Харлей Дэвидсон"? На, получи! Папе не жалко. Тачку в семнадцать лет? Лови тачку! Папа еще заработает. Чего те не хватало, мажор ты неблагодарный? Стоит тут и рыдает, как девочка: "Папа внимания не обращал", — он кривляется, изображая горькие рыдания.

— И поэтому ты решил, что с меня хватит твоих подарков? — Марк хрипит от обиды, но не сдается. — Пацанам нужен батя. Чтобы под тачкой лежать, на футбол ходить и на рыбалку. А ты всегда был далеко.

— Я пахал, как папа Карло, чтобы у тебя и Тёмы все было! — шеф так орет, надсаживаясь, что вены на его красной шее натягиваются, как канаты.

— По клубам ночным пахал? С девочками вроде мамаши Артема? Да ты у меня детство украл! — орет в ответ Марк.

— Чё? Эвоно как! — в голосе шефа от возмущения даже прорывается писк. — Чё ты заладил, как шведская девочка? Детство у него украли. Тебе его подарили, это золотое мажорное детство. Я подарил! Вот этими руками! — Сан Саныч размахивается и вклеивает Марку затрещину.

Тот падает на стул. Я вскрикиваю. Марк немедленно вскакивает, сжимает кулаки и, набычившись, исподлобья смотрит на отца, тяжело дыша. Еще минута — и шеф получит сдачу.

— Не нужно, Марк, я тебя прошу! — бросаюсь к нему и вцепляюсь в рукав пиджака. — Пожалуйста! Это твой отец!

Марк шумно выдыхает. Сан Саныч отворачивается, нервно оглаживает вздыбленный "ежик" волос, бьет кулаком в стену. Крякает с досады и уже тише говорит:

— Ладно, проехали.

Он подходит к маленькому холодильнику в углу, достает три бутылки воды, открывает и ставит одну бутылку перед Марком.

— На, пей. И ты тоже, — он протягивает мне бутылку.

Сам жадно припадает к горлышку, выхлестывает минералку за несколько глотков, кривится, вытирает ладонью рот и садится в кресло.

— Так, начнём сначала. Что у тебя с Викой, сын? Да ты пей водичку, охолони мальца.

— Не хочу, — упрямо цедит Марк.

— А я говорю: пей, — шеф свинчивает крышку с бутылки и пододвигает к нему. — А то сейчас волью с другой стороны. Через багажник.

Марк нехотя отпивает несколько глотков, всем своим видом показывая, что просто уступает отцу, и говорит:

— Мы женимся.

Что? Я открываю рот, пытаюсь выдавить из себя хотя бы слово, но ничего не получается. Кислород закончился. Совсем. Как в космосе.

— По залёту? — быстро спрашивает шеф.

— По большой и чистой любви, — кисло улыбается Марк.

— А ты вообще у Вики спросил? — интересуется Сан Саныч. — А то она чего-то зырит мутным глазом. То ли от счастья гляделки закатила, то ли в обмороке. Эй, там, на орбите! Связь есть? Нет?

Мне, наконец, удается справиться с собственной упавшей на пол челюстью, и я ядовито выдыхаю:

— А ничего, что я здесь? Не мешаю, нет? Может, как-то спросить у меня? А вдруг я не хочу замуж?

— Зачем спрашивать? — пожимает плечами Марк. — Предложение буду, конечно, делать официально. С кольцом и цветами. Когда немного выпустим пар и притремся друг к другу.

— Цветов не нужно, меня кабачки устраивают, — тут же оживает моя тушка.

— Молчи, сволочь! Это ты дров наломало! — мысленно затыкаю я нахальное тело.

— Нет, я, конечно, понимаю, что Вика, девушка, — улыбается Марк, обращаясь не ко мне, а к отцу. — У них мыслительный процесс сложнее, чем инструкция по сборке мебели из "Икеи". Вика сейчас должна поговорить с одной подругой, с другой, еще с двадцатью. Ковырнуть песочек сандаликом от смущения. Поплакать. Мороженого съесть три коробки. Главное: что я для себя всё решил. А невесту приложим к моему решению, как подорожник к ране, — заметив мой пристальный взгляд, он поясняет: — Душа у меня ранена. Сильно.

Мне очень хочется возразить, что не душа, а голова, причем с рождения, но я благоразумно сдерживаюсь.

Сан Саныч вдруг хлопает себя по коленям, падает в кресло и заходится от смеха.

— Вот это ты, мужик, конечно! — он моргает, вытирая слезы. — Моя кровь! Это по-нашему! Пришел, увидел, отжал. В смысле: обаял. Поддерживаю! Дети мои, значит, даю заказ на пацанский подгон: сперва родите сына. Правильно ты, Марк, сказал. Не было у меня времени на детей. А на внуков будет. Вот вы мне внука подгоните сперва. Я его настоящим мужиком сделаю. Кто же, если не я, в этой голубятне? Вы вон, Марк с Артемкой, тоже не по понятиям уже выросли. Вас и старым друзьям показать стыдно. Банан кусаете вместо того, чтобы пальцами ломать, по-пацански. А потом уже после внука можете девок выстреливать. Тоже неплохо. Но пацана чтоб первым! Вика, я тебе сразу говорю: увижу девку — затолкаю обратно!

— Папа, не пугай невесту, — смеется Марк.

Это какой-то бред! Что здесь происходит? Я для них лошадь на ярмарке? Сейчас всё им выскажу! Но в этот момент шеф поднимается, подходит ко мне, сгребает в объятья и шепчет в ухо:

— Как же я рад, что это именно ты! Эту его Кристину я вообще на дух не выносил. А ты своя, родная. Доченька!

— Шеф, я вообще-то…

— Да ладно, ничего не говори. Я ж понимаю: момент деликатный, — он отстраняется от меня, гладит по волосам и легким шлепком подталкивает к двери. — Так, ну пока ты не родила, иди работай. У нас теперь семейный бизнес. Это двойная ответственность. Мы теперь, можно сказать, бригада, — он сжимает кулак и радостно смеется.

Оглушенная и заторможенная, почти контуженная от всего, что свалилось на голову, выхожу из кабинета и прижимаюсь к стене в коридоре. Терпеливо жду, когда выйдет Марк. Из кабинета доносятся смех и громкие хлопки. Это шеф от радости бьет себя по коленям и Марка по плечу. Дебилы! Оба! Нет, вообще все мужики — дебилы. Один наплел ерунды, другой так рад, как будто ему миллион долларов подарили. Наконец, Марк выходит.

— Вы совсем с ума сошли, Марк Александрович! — тут же набрасываюсь на него.

— Просто Марк, Вика. И на ты. Привыкай, — он берет меня за руку.

— Я повторю вопрос: ты с ума сошел? Что это было?

Марк вдруг прижимает мою руку к своей груди, обхватывает меня двумя руками и заталкивает в угол возле лифта.

— Чего ты орешь на весь отель? — шепотом спрашивает он. — Давно не была на бирже труда? Мы с тобой сейчас оба могли остаться ни с чем. Я без наследства, ты без работы. Причем ты бы еще летела отсюда с волчьим билетом. Да тебя потом не возьмут ни в один отель Москвы! Даже полы мыть не устроишься. Не знаешь, какие у отца связи? Могла бы спасибо сказать, что я спас твою очаровательную попу! Всё просто: мы с тобой заключаем брачный договор. Даже в случае развода ты получаешь часть акций отеля. Ну да, придется свадьбу играть, делать нечего. Ну поживем потом годик и разбежимся. В чем проблема? Так что давай готовиться к свадьбе, милая, — он пытается меня поцеловать. — Тем более, что мы уже побывали в постели. И даже под ней.

— Да уйди ты, псих ненормальный! Постель не повод для знакомства! — отталкиваю его я. — Так нельзя! Это неправильно! Нельзя жениться из-за денег и карьеры. И потом ты же просто обманываешь своего отца. Как я ему потом в глаза посмотрю? Он столько всего для меня сделал!

— Да, и сейчас чуть на улицу не выбросил после стольких лет, — саркастически возражает Марк.

Я молчу. Это так. Хотя я тоже шефа с какой-то стороны понимаю. И свою вину знаю: я тупо забила на работу из-за всех этих страстей, от которых качаются стены отеля. Столько лет думала только о карьере, ничего себе не позволяла. И вдруг как с цепи сорвалась! Марк мое молчание принимает за согласие. Он осторожно отводит прядь волос, упавшую мне на лоб, нежно касается пальцами моих губ и прижимается к ним ртом.

— Отпусти, — шепчу, отворачиваясь, и чуть не разбиваю нос о стену.

— Да перестань ты, — он берет меня за шею и прижимает мой лоб к своему. — Ты же меня хочешь. Причем давно. Еще с первого раза. Думаешь, я не почувствовал там, под кроватью, что с тобой творилось? Да я из-за этого со своей невестой расстался.

— Что? Марк, что за бред ты несешь?

— Это правда. Представь себе, Вика. Я вообще не думал, что так бывает. Чтобы девушка горела и пылала, и при этом так сама с собой боролась. Такое впечатление, что у тебя внутри сидят два разных человека: один готов меня проглотить, а второй убить.

Кажется, мое тело с мозгом спорят слишком громко. И отзвуки этого спора явно донеслись до Марка.

— Это не так, Марк! Мне вообще все равно! Я тебя даже не замечаю.

— Правда? — улыбается он. — Врушка! Да ты вся дрожишь и таешь в моих руках, — он впивается губами в мою шею.

— Да пошел ты, наглец! — отталкиваю его двумя руками, вылетаю в коридор, задыхаясь, оправляю одежду и вытягиваю указательный палец, размахивая перед его носом:

— Значит, так, Марк. Ты мне не нравишься от слова "совсем". Мало того, что я тебе не верю, так ты меня еще и физически не привлекаешь. Не знаю, что ты себе там придумал, но ничего между нами нет. Кроме твоих настойчивых попыток меня облапать. Психопат озабоченный! Не буду я за тебя замуж выходить даже фиктивно. Понял?

— Ты совсем дура, что ли? — вдруг взрывается он. — Мы уже отцу сказали. Нужно держаться одной версии. Я тебя только что спас от увольнения. Могла бы спасибо сказать! Даже фиктивно я для тебя лучший вариант.

— Что? Да ты себя в зеркало видел?

— Видел. Поэтому и говорю. Ты должна в церкви свечку поставить за то, что я на тебе женюсь. Я — твой лучший подарок в жизни. Точно, как в песне: "Как же тебе повезло, моя невеста".

Задыхаюсь от бешенства и выдавливаю из себя:

— Да я бы тебя в глаза не видела!

— Ага, эти сказки расскажи кому-нибудь другому! Тебе бы фантастику начать писать. Хотя нет… не выйдет. Фантазии — ноль, и врать ты не умеешь.

— А ты… ты… избалованный барчук! Тупой и самовлюбленный!

— Ах, какое страшное оскорбление! Что-то у тебя красноречие иссякло, — он делает шаг ко мне. — Слов не хватает?

— Не хватает умения качественно бить людей!

— А ты попробуй! — он наклоняется ко мне, подставляя лицо.

— Не хочу руки марать!

— А всё же, — он прижимается ко мне, берет меня за руку и кладет на свою щеку. — Ну же! — в его потрясающе синих глазах пляшут озорные искры.

— Убери от меня свой организм, маньяк подкроватный! Я не буду тебя трогать, потому что сейчас за издевательства над животными можно и срок получить.

— Как говорил Марк Твен: «Никогда не спорьте с идиотами. Вы опуститесь до их уровня, где они задавят вас опытом». Последую-ка его совету и не буду с тобой спорить, Вика!

— Тебя как послать, Марк? Честно или интеллигентно по факсу?

— Милая Вика, из положительных качеств у тебя только «резус-фактор». Но всё равно ты меня забавляешь!

— Если ты ужасно выглядишь, это не значит, что вести себя нужно так же.

— А вот это было обидно, — он отстраняется от меня. — Если бы мне нравилось общаться с суками, я бы завёл собаку.

— Хам!

— Истеричка!

— Насильник!

— Лгунья!

— Властный деспотичный кабачок!

— Что? Это что за чушь? Причем здесь кабачки?

Вот черт! Я проговорилась. Да что ж сегодня за день такой?

— Ненавижу тебя! — шиплю я и бегу к лестнице, потому что сразу несколько гостей отеля выходят из номеров и направляются к лифту.

Не нужно им слышать нашу перепалку.

— Это взаимно, милая! — кричит Марк мне вслед.

Заметив удивленное выражение лица пожилой европейской леди в розовой шляпке, Марк галантно кланяется и говорит по-английски:

— Прошу прощения! Моя невеста в меня так влюблена, что не в силах сдерживаться. Все время ревнует, прилюдно закатывает сцены. Темпераментная девушка. Да и любовь — это страшная сила.

— О, как романтично! — восклицает леди, прижав руки к лицу, и перья на ее розовой шляпке взволнованно раскачиваются. — Как это прекрасно!

— Позвольте проводить вас к лифту? — Марк галантно выставляет локоть. — Надеюсь, вы не станете меня ревновать?

— И не надейтесь, красавчик! Я та еще горячая штучка! Бойтесь меня, юноша! — кокетливо говорит леди, хихикая и вцепляясь в локоть Марка.

Мне нужно отдышаться и всё обдумать. И понять, что, наконец, к чертям происходит! Плотно закрываю дверь кабинета, и, наконец, остаюсь одна. Неужели, действительно, придется выходить замуж за Марка? Пусть фиктивно, но свадьба, кольца и прочая ерунда придают этому спектаклю реалистичности. И главный вопрос: почему Марк так отчаянно пытается меня спасти?

— Кажется, ответ прямо на поверхности. И копать не нужно, — авторитетно заявляет мозг.

— Так, а я же о чем? — немедленно отзывается тело. — Ответ созрел еще задолго до вопроса и сильно выдается вперед. Особенно, когда фермер стоит рядом с нами. По моим прикидкам, он, ответ, то есть, торчит примерно сантиметров на…

Дослушать занимательную арифметику моего тела мы с мозгом не успели. Дверь распахнулась и в кабинет вошел Артем.

— Вика, пойдем со мной. Нам нужно поговорить, но не здесь, — он решительно подходит ко мне и берет за руку.

— Уйди от меня! — выдергиваю руку, — я тебе больше не доверяю! Ты меня специально увез из отеля, потому что хотел подставить!

— Да, виноват. Каюсь! Но повинную голову меч не сечет, — он склоняет передо мной голову и почти утыкается лицом мне в грудь.

Его пышные блондинистые волосы пахнут дорогим шампунем. Отодвигаюсь вместе со стулом и упираюсь в стену.

— Пойдём-ка! — Артем подхватывает меня под руки и поднимает со стула.

— Не могу, нужно работать. Меня чуть не уволили. Хватит, Артем! — тараторю на бегу, потому что он тянет меня за собой по коридору. — И вообще я тебя не простила.

— И ты полностью права, — соглашается он и вталкивает меня в свободный номер люкс.

Плотные шторы в комнате задернуты, и я моргаю, пытаясь привыкнуть к темноте. Артем подходит к окну, распахивает шторы, и я удивленно замираю у двери. Посреди номера, на полу, разложен светло-салатовый ковер, имитирующий траву. На ковре фрукты, шампанское и шоколад. Артем подхватывает меня на руки и усаживает на ковер. Наливает в бокалы шампанское, открывает изящную, в форме сердца, коробочку с шоколадными конфетами и протягивает мне бокал.

— А теперь поговорим, — он опускается на ковер рядом со мной. — Я всё понимаю насчет тебя и Марка. Меня не обмануть: ясно, что это фиктивный брак. Потому что у тебя нет выхода, и ты готова на всё, чтобы сохранить должность и получить долю в отеле. Но ты не должна совершать роковую ошибку. Я знаю своего брата. Ты — нет. Марк потом не отпустит тебя. Все эти разговоры о фиктивном браке — ерунда на постном масле. Тебе сейчас кажется, что выйдя за него замуж, ты сохранишь свободу и будешь контролировать ситуацию и принимать решения. Это не так, поверь! Марк тебя превратит в свою игрушку.

— Вряд ли у него это получится, — возражаю я. — Да и зачем ему это?

— Да потому что он к тебе испытывает совсем не фиктивные чувства.

— Что за бред, Артем? Мы едва с ним знакомы.

— Поверь, Вика, я его знаю всю жизнь. Марк на тебя запал и понимает, что у него нет ни единого шанса, так как по упрямству и своенравности ты точно такая же, как и он. Поэтому он и придумал эту историю с фиктивным браком. Она же шита белыми нитками. Ну сама подумай! Ему было бы крайне выгодно, чтобы отец тебя сейчас уволил. Тогда в качестве конкурента остаюсь только я. А у меня нет и близко твоего опыта работы. Вместо этого Марк тебя защищал, и еще и объявил своей невестой. Где логика?

Я молчу. Артем прав. Но, возможно, у Марка есть еще какие-то свои причины? Хотя… кого я обманываю? Ведь ровно десять минут назад я сама себе задала тот же вопрос: зачем это всё Марку?

— Но это же бред, Артем! Жениться на мне фиктивно, чтобы потом жить в браке по-настоящему!

— А если бы он тебе предложил быть вместе? Даже не жениться, а просто стать парой, ты бы согласилась?

— Нет, конечно! — усмехаюсь я.

— Ну и Марк это понимает. А рассчитывает он на то, что вы притретесь друг к другу, когда останетесь наедине после свадьбы. Вы ведь не сможете сразу развестись. Значит, придётся хотя бы полгода прожить вместе, изображая семейную пару. И за это время ты просто привыкнешь к нему. Стерпится-слюбится.

— Но это же… это же… — у меня в легких просто закончился кислород.

Я даже не знаю, как мне выразить всё, что я чувствую! То, что мне рассказал Артем, идеально объясняет странное поведение Марка. Но это же абсурд! И кроме того, это страшно обидно! Я себя сейчас чувствую, как лошадь на ярмарке, которую купили, чтобы объездить! Вот так всё рассчитать, не спросив меня. Даже не поинтересовавшись моим мнением! Я ведь не вещь, но Марк, получается, относится ко мне именно так.

— Чёрт! — ставлю бокал на ковер и пытаюсь вскочить на ноги.

Но Артем заставляет меня сесть.

— Спокойно, Вика, спокойно! Выпей холодного шампанского, — он берет бокал и протягивает мне.

— Да не хочу я, — отталкиваю его руку. — Шампанское пьют по хорошим поводам. А мне нечего праздновать.

— А ты глотни. Возможно, повод и появится? — Артем прижимает бокал к моим губам.

— Пить вредно. Особенно на работе, — плотно сжимаю губы.

— Согласен. Но нам же не пить! Нам только пригубить! Ну же!

Бывают такие ситуации, когда легче уступить, чем сражаться. Ладно, выпью один бокал и сразу пойду работать. Разжимаю губы, беру бокал, выпиваю до дна, чтобы как можно быстрее избавиться от компании Артема. И вдруг мои зубы клацают о что-то металлическое. Испуганно сжимаю их, подставляю руку ко рту и сплевываю на ладонь кольцо. Оно сделано из белого золота, а посередине его венчает крупный бриллиант. Не давая мне прийти в себя, Артем становится на одно колено, складывает руки на груди и проникновенно говорит:

— Вика, я умею болтать о ерунде, но не умею говорить всерьез. Знаю, что ты очень деловая, целеустремленная и не любишь шалопаев. А я именно такой. Но я постараюсь исправиться. Главное: я тебя люблю. Выходи за меня замуж. Я смогу защитить тебя от брата, — он целует мою руку, обнимает меня и трется лицом о мою щеку.

— Артем, я….

— Не отказывай мне, — его губы скользят по моим губам. — Противоположности всегда хорошо сочетаются. Мы с тобой разные, и это прекрасно! Не отталкивай меня! Просто дай мне шанс. Прошу!

Еще несколько дней назад у меня не было даже намека на личную жизнь. А сейчас сразу два жениха просят моей руки. Вернее, один просит, а второй уже поставил перед фактом, что свадьба состоится. Наверное, нужно было бы собой гордиться. Запостить в Инстаграм фотки кольца и обоих женихов. Показать всему миру невероятный успех на личном фронте, который для любой нормальной женщины важнее всего. Только мне ничего не хочется. Нет, вру. Хочется быстро и долго бежать без оглядки в свою одинокую жизнь, в которой раньше не было места для интриг и страстей. Но зато там было так спокойно!

— Не молчи! Скажи хоть что-нибудь, — Артем пытается меня поцеловать.