Постель не повод для знакомства

Глава 15. Флэшмоб "Позови ее замуж"

Я выпиваю залпом стакан воды. Нам теперь точно не будет скучно. Рядом со мной садится Марк. Настроение у него не лучше, чем у отца. Но он пытается держаться.

— Давай сбежим отсюда? — шепотом предлагает он. — Погуляем по городу. Только ты и я.

— Не могу, — вздыхаю я. — Барыня велели радоваться, веселиться и вкусно есть за ее здоровье. А вдруг она вернется, чтобы дать ценные указания? А меня здесь нет. Она ведь может и на конюшню отправить, и приказать выпороть.

— Тогда поркой буду руководить я, — шепчет Марк и гладит меня по бедру. — Очень хочется полюбоваться на твою голую попу.

— Тип-топ, — пальцами пробегаю по столу, как крошечными ножками.

— В смысле? Не понял.

— Тип-топ и перетопчешься, — мои пальцы бегут по столу еще быстрее.

— Сложно мне с тобой, моя невеста, — тяжело вздыхает Марк и хочет еще что-то добавить.

Но в этот момент к нему, танцуя, подплывает порнокопытное Кристина. Она эффектным жестом срывает с головы колпак и ее тщательно завитые локоны рассыпаются по плечам густой шелковистой волной.

— Пойдем танцевать, — она берет Марка за руку и тащит за собой.

— Извини, Крис, нет настроения, — пытается отказаться Марк.

— Ну не вредничай, — капризно ноет Кристина. — Мало того, что на мне не женился, так еще и не хочешь танцевать? Фу таким быть!

— Отомри уже, рохля! — немедленно вмешивается мое тело. — Не видишь, что наш урожай прямо на глазах отбивают?

— Не будь Отеллой, — не соглашается мозг. — Это всего лишь танец!

— Молчи, ненужный орган! — огрызается тело. — Она вон патлы распустила, передник затянула, чтобы талия потоньше была и фигура превратилась в песочные часы. Глянь, какой кардашьян из-под фартука торчит в узких брюках в облипку! Как прижмется им к нашему кабачку, так не отдерешь потом! Ну видно же, что хищница вышла на охоту!

— Ты, как всегда, преувеличиваешь! — возражает мозг.

— Это ты привык преувеличивать те корнишоны, что нам до того подсовывали. Чтобы примирить Вику с грустной действительностью. А когда нам реально попалось что-то стоящее с двумя ударениями в одном слове, так ты хлебалом щелкаешь! Вика, держи его! Уйдет, гад! Сердцем чую: уйдет!

— Ты не против, Вика? — Марк выжидательно смотрит на меня.

— Против мы, против! — вопит тело.

— Нет, конечно, — напускаю на себя равнодушный вид и пожимаю плечами.

— Ладно. Я пару кругов сделаю, и вернусь, — Марк встает и идет танцевать с Кристиной.

Мне очень хочется выпить. Но нельзя.

— Всё, — обреченно шепчет тело. — Увели нашего фермера.

Ответить не успеваю, потому что меня подхватывает под руки Артем и силой поднимает со стула.

— Пойдет танцевать! — он тащит меня за собой.

— Я не хочу, Артем, отпусти! — пытаюсь отбиться.

— Возражения не принимаются! Я тебя похищаю! — он раскручивает меня, опрокидывает себе на бедро, поднимает на руки, ставит на пол и крепко берет за талию, ведя в танце.

Танцую с Артемом, но глаз не свожу с Марка и Кристины. Мне должно быть всё равно. Но почему-то это не так. А порнокопытное старается во всю. Извивается, как взбесившаяся змея, прижимается к Марку попой, встряхивает волосами. Марк ведет себя сдержанно и на провокации французской коровы не поддается. Уже хорошо! И вдруг Кристина встречается со мной взглядом, зло щурится, неожиданно подмигивает и ее губы расплываются в гаденькой ухмылке. Кажется, у нее совсем мозг вскипел. Или она его в кухне уронила в кастрюльку с бешамелем. Но ровно через минуту я понимаю, почему она себя так странно вела. Эта гадюка вдруг хватается за Марка и почти сползает на пол. Он подхватывает ее на руки, опускается на пол и кладет себе на колени. Музыка смолкает. Все бегут к ним. А эта актриса погорелого театра закатывает глаза и шепчет с видом умирающего лебедя:

— Голова очень кружится. Мне плохо! Нужно срочно лечь.

— Я помогу, — Марк приподнимает ее. — Идти можешь?

— Я попробую! — стонет она, но тут же снова валится на руки Марка. — Нет, не могу. Прости!

— Я отнесу тебя в номер, — Марк легко, как пушинку, подхватывает ее на руки и спешит к выходу из ресторана.

Острая игла ревности вонзается в мое сердце. Вон как рыцарь старается! Так нежно и ласково прижал ее к себе. Дебил! Разве он не видит, что она играет? Что обморок не настоящий? Ну почему мужики такие идиоты?

— Они, само собой, идиоты, да. Но первая идиотка — это ты, — ворчит тело. — Я же говорило, что хищница вышла на охоту. Всё! Аля-улю! Утащила добычу в нору. Живой он оттуда не уйдет. Сейчас она из него сделает рататуй, соте и икру.

— Неправда, — возражает мозг. — Марк просто благородный и настоящий мужчина. Бросился спасать девушку. Разве человеку не может стать плохо?

— Ей нет, — решительно отрезает тело. — На ней пахать можно! Этой корове плохо только тогда, когда нам хорошо.

— А мне все равно, — вмешиваюсь в спор. — Жених фиктивный. И вообще сноб. И мама его такая же. И нечего мне о нем думать.

— Не ври сама себе! — ехидничает тело. — Может, он и фиктивный. Только стоит ему рядом появиться, как у тебя пульс зашкаливает похлеще, чем от настоящего. Дура ты! Влюбилась по уши и даже сама себе не признаёшься. Мозг, подтверди!

— К сожалению, вынужден констатировать, что коллега прав. Ты влюблена, Вика. Причем так, как никогда до того, — поддерживает мозг версию тела.

— Врете вы все, врете! Мне всё равно! — мысленно кричу я.

— Вика, давай я тебя домой отвезу, — предлагает Артем.

Открываю рот, чтобы по привычке отказаться, но вдруг представляю себе, как там Кристина сейчас стращает Марка сиськами и кардашьяном, якобы помирая в его руках. А он, наверняка, смотрит на нее. Он же не слепой. И, может даже, целует. Ну, в качестве лечения. А я, дура, здесь стою. Нет, конечно, он поступил благородно, что не оставил девушку в беде. Признаю, да. Но вот дальше нужно было скорую ей вызвать. А лучше ветеринара, чтобы сделал прививку от бешенства. И мог бы уже вернуться ко мне. А он не спешит. Почему? Да потому что уверен, что я никуда не денусь. И буду ждать его здесь. А вот черта с два! Я тоже уеду, и не одна. Будет знать, как французских коров на руках по номерам таскать!

— А давай, — решительно говорю я. — А то мне сейчас на метро тащиться вообще не хочется.

Артем бережно усаживает меня в свою белую "Феррари". По дороге он непрерывно болтает. А я не слушаю. У меня в голове кино для взрослых. Там Марк с Кристиной такое вытворяют, что режиссёры, которые это самое кино снимают, зарыдали бы от зависти, если бы увидели мои фантазии.

— Вика, ты со мной?

Прихожу в себя от того, что машина стоит на месте.

— Да, извини, задумалась.

— Обо мне? — Артем наклоняется ко мне и вдруг целует в губы.

Я хочу оттолкнуть его, но руки почему-то не двигаются. Мышцы расслаблены. Тело явно что-то замышляет. Артем, видя, что я не сопротивляюсь, вдруг одним ловким прыжком перемахивает на пассажирское сиденье и оказывается на мне. Я в плену. В сладком плену сильных и нежных рук, светлых, восхитительно пахнущих волос, требовательного мужского тела с такими крепкими мускулами!

— Вика, ты совсем "прости, господи"? — возмущается мозг. — Ты же любишь Марка! Так нельзя!

— Ой, заткнись уже, — ворчит тело. — Это не то, что ты думаешь, а лабораторное исследование. Я тут сравниваю урожай с двух огородов: Артема и Марка.

— Пошлый и мерзкий мешок с костями! — шипит мозг. — Прекрати немедленно!

— Тебе хорошо, Вика? — Артем еще крепче прижимается ко мне, его руки скользят по моему телу, поднимая узкую юбку и нащупывая трусики.

— Вика, стоп машина! Народ к разврату не готов! Нам придется быть верными Марку. Какое разочарование! — едва не плачет тело.

— Наконец-то ты сообразило! Думаю, мне удалось внедрить в тебя моральные нормы, — с облегчением выдыхает мозг.

— Ага! Два раза по три раза! Просто мне совершенно не хочется внедрять тот урожай, что я нащупало. Буду краток: Мичурин здесь налажал, это не тот сорт кабачка.

— Ну, когда так всё плохо, так это тоже хорошо, — радуется мозг. — Значит, мы не изменим Марку. Хотя тело у Артема очень красивое. Накачанное, крепкое, и грудь особенно хороша. На такой хорошо отдыхать после любовных утех. И потом кубики на прессе! Мне даже захотелось по ним заново выучить алфавит, когда я их осязнул. Тьфу ты! Осязал! У меня уже слова путаются. Катастрофически теряю годами наработанный лексикон. Неужели я так впечатлился?

— Это ты так разочаровался. Нет, ну не так, чтобы ужас-ужас, конечно. Зажираться не будем, — возражает тело. — У некоторых и такого нет. Но мы уже привыкли к роскошной фермерской продукции. Так зачем нам это импортозамещение? Я категорически против ввоза в нас нового и неизвестного сорта овощей от непроверенного производителя. Вика, проснись, даем задний ход! Берем только отечественное и привычное. Мы патриоты или как?

Мои мышцы вдруг оживают. Руки решительно отталкивают Артема.

— Прости, я не могу!

— Детка, так нельзя! — шепчет он, пытаясь удержать меня. — Я уже готов!

— Урожай дозрел, а мы нет, — ехидничает тело. — Держи свое туловище до себя поближе!

— А я не готова! — нащупываю ручку на двери машины, открываю, выползаю из-под Артема и едва не падаю на асфальт, в последнюю минуту спружинив на ноги, как кошка.

— Понимаю: ты не хочешь здесь, — Артем выпрыгивает за мной. — Извини! Это была плохая идея начинать в машине. Тогда давай ко мне или к тебе. Как скажешь, так и будет.

— Я вообще ничего не хочу, Артем! — хватаю сумку с сиденья и мчусь к подъезду.

Марк

Он на руках занес Кристину в свободный номер и положил на кровать.

— Ты отдыхай, Крис, а я пойду.

— Нет, не уходи! — она приподнялась и обхватила его обеими руками. — Пожалуйста, побудь со мной немного. Мне так плохо! И я так скучаю! — она потянула его на себя.

Марк лег рядом. Не драться же с девушкой, в самом деле? Кристина положила на него ногу и счастливо вздохнула.

— А помнишь, как мы всегда засыпали рядом в такой позе? Ты меня еще всегда держал за попу, — она взяла его руку и пристроила на свое бедро.

— Крис, мы не может так, — мягко возразил Марк, убирая руку. — Теперь у каждого из нас своя жизнь. Другие люди рядом с нами.

— Да брось! Мы всё можем! — она вернула руку на бедро, пробежала кончиками острых ноготков по его груди. — Прощальный секс — это нормально, по-европейски.

— Я не могу, извини, Крис!

— Да что с тобой, Марк? — она внезапно залилась слезами. — Ты можешь просто обнять меня и заснуть вместе со мной. Что тебе от этого будет? А мне так одиноко. И вообще мы в ответе за тех, кого приручили. А мы с тобой ведь с детства вместе.

— В этом и заключается наша ошибка, Крис, — Марк по-отечески поцеловал ее в лоб. — Я не знаю: была ли вообще между нами любовь? Мы просто привыкли всегда быть вместе, и всё! Из-за детской дружбы все говорили, что мы жених и невеста. Ты вспомни: мы ведь даже в любви друг другу не признавались. Это привычка, Кристина, но не любовь.

— А любовь, Марк, это и есть привычка, — Кристина еще крепче прижалась к нему. — И эта привычка сильнее ежеминутных чувств и желаний. Что связывает тебя с Викой? Да ничего! А я знаю о тебе всё. Что у тебя с детства шрам на левом боку, потому что ты упал с велосипеда и напоролся на пенек. И что ненавидишь морковку в супе. Фанатеешь от первой части "Терминатора", а вторая тебя бесит. Разве твоя вобла понимает тебя так, как я?

Марк молча погладил ее по голове и прижал к себе, убаюкивая. Он не ответил, потому что отвечать было нечего. Она права. Никто не знает его так хорошо, даже мама. И именно это ему и надоело. Сама Кристина превратилась в мамочку, что ловит каждый вздох любимого сыночка. А сыночек давно вырос, изменился и ему хочется новизны. Хочется, чтобы рядом была женщина, которая ничего не знает о его прошлом. А если и узнает, то только от него и в такой версии, как нравится ему. Марку остро не хватало ощущения, что он, мужчина, добился женщину сам. Взял силой и измором. А не прицепом перетащил в жёны из желторотой дружбы.

Кристина что-то счастливо шептала, засыпая в его объятиях. Марк боялся пошевелиться, чтобы не разбудить ее. А сам представлял, что вместо Кристины на его руках спит Вика. Эта ужасная колючка, Снежная Королева, крепкий орешек, некрасивая красавица, которая занозой воткнулась в его сердце и мозг. Он ее приучит вот так спать в его руках. А еще он всё о ней разузнает. Чтобы она там не говорила, но для него постель — это повод для знакомства.

— Марк, Марк, — шептала Кристина во сне.

Вот же чёрт! Марк поморщился. Да что с ним не так? Вот она, любящая и послушная Кристина. А его тянет на эту истеричку и карьеристку. Может быть, он просто скрытый мазохист? Размышляя, он незаметно уснул.

Виктория

Утро началось со скандала с гостьей. Крики я услышала еще на подходе к отелю. Захожу и вижу мини-революцию. Стойку портье окружают женщины разных возрастов, но в одинаковых балахонах небесно-голубого цвета. Одна из них в балахоне, расшитом золотыми кругами и звездами, молча и ритмично бьет кулаком по стойке. После каждого удара оба портье — Сергей и Анна — синхронно подпрыгивают.

— Я же просила вас! — хрупкая брюнетка взволнованно прикладывает руки к груди.

Удар кулаком по стойке. Портье подпрыгивают.

— Я же заранее предупредила, что для нас это важно!

Еще один удар кулаком и синхронный прыжок портье. Нужно спасать ребят. У них сейчас нервный тик начнется. Анна уже глаза закатывает от ужаса.

— Что здесь происходит? — протискиваюсь к стойке через толпу женщин в балахонах и обращаюсь к "молотобойцу":

— Вы бы не могли не бить кулаком по стойке? Я — управляющая. Моя цель: сделать ваше пребывание в нашем отеле максимально комфортным. И я обещаю решить вашу проблему.

Женщина молча смеривает меня яростным взглядом и поднимает кулак. Я машинально отхожу на два шага назад. Ее пальцы разжимаются и немедленно складываются в фигу, которая оказывается прямо возле моего носа. А на лице написан немой вопрос:

— А вот это видела?

— Я вам сейчас всё объясню! — хрупкая брюнетка подходит ко мне. — Эта женщина, — она показывает на молчаливую с фигой, — великий коуч Аделаида Рва-На-Мама, которая учит слиянию нашей женской природы с природой-матерью.

— И заодно разгону облаков ногами, — шепотом говорит внезапно подошедший Артем.

Женщины молча и укоризненно смотрят на него.

— Извините! — Артем откашливается. — Я — управляющий. Очень хочу помочь, но мне нужно понимать, в чем суть слияния. Кто с кем сливается?

— Женщины, которые сливаются с природой и вселенной, и управляют энергией матери-Земли посредством дыхания маткой, — терпеливо поясняет брюнетка.

Артем давится слюной. Я пытаюсь удержать серьезное лицо, хотя изнутри меня разрывает смех.

— Рва-на! — хором благовейно восклицают женщины в балахонах, поднимая руки.

— Перед обрядом Великая Мать Слияния молчит, чтобы аккумулировать энергию, — продолжает брюнетка, почтительно кланяясь молчаливой фигокрутчице.

— Я прошу прощения, — перебивает ее Артем. — А нельзя ли поподробнее: каким именно местом она аккумулирует энергию?

Молча щипаю его за зад. Он ойкает и замолкает. Брюнетка бросает на него испепеляющий взгляд и продолжает:

— Перед обрядом нам всем нельзя разговаривать с мужчинами, поэтому я прошу вас, эээ…

— Меня зовут Виктория, — запоздало вспоминаю, что забыла представиться.

— Благодарю! Я прошу наказать виновных! Строго наказать! За то, что нам сорвали обряд. Понимаете ли, Виктория, мы заранее, за три дня до обряда бронируем номер люкс, — от волнения брюнетка задыхается и все время поправляет прическу. — Мы платим тройную сумму за то, чтобы в этом номере три дня не жил ни один мужчина и не портил наше слияние негативной энергией агрессивного мужского начала. Так как грубая мужская сила разрушает тончайшую связь между дыханием матки и матерью-Землей. Мы просим, чтобы в этот номер вообще никого не селили. За сутки до этого приезжает одна из наших сестер по священной энергии и обрабатывает номер дымом ароматных трав, чтобы вычистить всю чужую энергию. И вот сегодня мы приезжаем, проходим в наш номер, а там…

Женщины в балахонах вдруг одновременно начинают рыдать, хватая себя за волосы.

— Там… — брюнетка всхлипывает, а великий коуч Рва-на-Мама начинает снова молча стучать кулаком по стойке. — Вы должны это сами увидеть! — она берет меня за руку и тянет за собой к лифту.

Артем, держась на расстоянии, крадется за нами. И пока мы ждем лифт, бежит к лестнице.

Подхожу к двери люкса, провожу картой-ключом по замку, толкаю дверь, и… сухой ком намертво становится в моем горле. На большой кровати мирно спят Марк и Кристина. Ее нога закинута на него, блондинистая голова лежит на широкой груди, а он бережно обнимает ее двумя руками.

— Видите? — шепотом спрашивает брюнетка.

Толпа женщин за ее спиной в коридоре издает синхронный горестный стон.

— Так, может, они там тоже дышали маткой? — невинно интересуется Артем, незаметно подкравшийся сзади. — Ну знаете ли, священная энергия, и всё такое. Я вот тоже иногда дышу. Особенно, когда ретроградный Меркурий в пятнадцатом доме.

— Их, домов, то есть, всего двенадцать, — отчеканивает брюнетка, с ненавистью глядя на Артема. — Впрочем, у вас, молодой человек, вообще не все дома. Что с Меркурием, что без него!

В этот момент порнокопытное открывает глаза, снимает свою клешню с Марка, потягивается, победоносно смотрит на меня. Невинно хлопает ресницами и лепечет:

— Доброе утро, Вика! Тебе не сложно будет принести нам кофе?

— Яду могу принести. Мне не сложно. Гильотину могу привезти в номер, и на ней сначала откромсать твои копыта, потом щупальца, потом кардашьян, а потом и мерзкую змеиную головенку, — это всё я произношу, конечно, мысленно, потому что слова намертво застряли где-то внутри.

Марк открывает глаза. На его лице мелькает ужас. Он вскакивает, вытягивает руки вперед и торопливо бормочет спросонья:

— Вика, это не то, что ты подумала! Видишь, мы даже не раздеты? Просто Кристине было плохо, я ей помогал, и мы заснули. И всё!

А и черт с ним! Очень даже хорошо, что вся эта ложь со свадьбой закончилась. И теперь можно его официально послать. Снимаю с пальца кольцо и швыряю Марку в лицо.

— Я тоже перепутала, Марк, тебя с настоящим мужчиной. Хорошо, что это случилось до нашей свадьбы, а не после. Забирай свой бриллиант. Он тебе пригодится на свадьбе с Кристиной. Вы друг друга стоите!

— Вика, пойдем. Не переживай! — Артем берет меня за руку и пытается увести.

— Тёма, как же хорошо, что ты здесь! — изображаю бурную радость, — я вчера кое-что не успела закончить.

— Что? — непонимающе смотрит на меня Артем.

— А вот это! — хватаю его за рубашку, притягиваю к себе и взасос целую в губы.

Марк бледнеет и сжимает зубы. Кристина хлопает в ладоши и восторженно пищит:

— Вика, а ты не хочешь быть коучем? Научи меня также быстро переключаться между мужиками!

— Что за шум, а драки нет? — сквозь толпу женщин в балахонах протискивается Кинг Конгыч.

— Всё в порядке, шеф. Просто я только что отменила свадьбу с вашим сыном. Так что можете меня увольнять, — буднично и спокойно поясняю я.

А чего такого? У меня уже привычка образовалась: отменять свадьбы. От бывшего я сбежала. Нынешний от меня сбежал. Круговорот свадеб в природе-матери, дышащей маткой мне в задницу!

— Ага, вот, значит, какие пироги с такими яйцами. Ясно! А ну-ка в кабинет ко мне. Быстро! — шеф хватает меня за руку и тащит за собой.

В кабинете он силой усаживает меня на стул, наливает воды и присаживается на стол передо мной.

— Викуся, ну вот чего ты такая дура? Ну природа у нас, мужиков, такая: за юбками гоняться. Мы не виноваты. Там небесный прокурор, — он тыкает пальцем вверх, — чего-то намутил, что мы свой банан в штанах удержать не можем.

— Ой, не успокаивайте меня, пожалуйста! — шумно сморкаюсь в салфетку.

— И я изменял. Признаюсь. Ну и что? Ваша бабская мудрость в том и состоит, чтобы вовремя прикинуться дурой. Для вашего же продвижения. А то бабий век короток. В молодости не подсуетишься — в старости зубы будет не на что вставить. Как говорят умные люди: "Кто стал никем, тот спал не с тем". Подумаешь, с бывшей шпиливильнулся! Не с новой же! Вот если бы с новой, тут бы я сам сказал:

— Сынок, не по понятиям! Перед свадьбой морковкой не машут! А так… может он у нее забыл чего? Мало ли?

— Ага, его ключи от счастья внутрь нее провалились! — вытираю глаза и снова сморкаюсь.

— И такое может быть! — улыбается шеф. — Молодца! Секёшь тему! Бывает такое у нас, у мужиков, что захотел точку поставить. Типа печати: "Здесь был Вася".

Представляю себе эту "печать" и слезы снова льются из глаз. Сама не понимаю, отчего так плачу. Я-то, в отличии от Кинг Конгыча, знаю, что брак фиктивный. Но все равно страшно обидно, что эта блондинистая швабра увела моего ненастоящего жениха. Я даже фальшивого мужа удержать не могу. Чего уж там о настоящем мечтать?

— Можно? Не помешаю? — в кабинет заходит Артем.

Отворачиваюсь, чтобы скрыть заплаканное лицо. Ненавижу реветь на людях! Сан Саныча не стесняюсь почему-то. Наверное, потому что, несмотря на все свои закидоны, он очень уютный и простой. А вот показывать его сыну свои слезы совсем не хочется.

— Хорошо, что ты здесь, папа. Я хочу при тебе сделать Вике предложение, чтобы было понятно, что не шучу, — Артем достает из кармана кольцо. — Наверное, это очень неромантично. Нужны рестораны, цветы и прочее. Но зато это от всей души и искренне. И если ты, Вика, согласна, то потом будет вся эта романтика. Обещаю! Но, по-моему, это неважно. Главное, что я тебя люблю. Выходи за меня! — он становится на одно колено и протягивает мне кольцо.

— Ууууу… как всё запущено! — шеф взъерошивает волосы, громко хмыкает и шепчет: —Что ж за день-то такой, а? Мне нужно выпить! — он достает из ящика стола бутылку виски и наливает себе.

— Папа, ну что у тебя за привычка в любой ситуации бухать? Нельзя же так! — укоряет отца Артем.

— Нельзя! Больше скажу: это ужасно, — соглашается шеф, наполняя стакан.

Он опрокидывает виски в рот, скручивает пальцы фигой, занюхивает сначала одной ноздрей, потом другой и выдыхает:

— И как только люди пьют такую гадость? Ой! — и выжидательно смотрит на меня.

А я сижу, раскрыв рот. Перед мной на одном колене стоит Артем. За столом его отец ждет ответа. А у меня ступор. Кажется, где-то объявили флэшмоб: "Позови Вику замуж". И в этот момент дверь открывается и в кабинет врывается всколоченный Марк. Он что дрался со своей порнокопытной, что ли? Пытался уйти, а она в ногах валялась и не пускала? Наверное, кричала:

— Ваня, я ваша навеки!

Воротник его рубашки поднят, волосы топорщатся, легкий летний пиджак криво сидит на плечах. Нет, судя по пиджаку, Кристина точно повисла на нем, как летучая мыша. А так тебе и надо, Марк! Не будешь валяться в постели с кем попало!

— Вика, не слушай его! — Марк подлетает к Артему и бьет его по руке.

Кольцо со звоном закатывается под стол, прямо под ноги шефа.

— Охренел совсем? — Артем бросается на него с кулаками.

Марк толкает брата в плечо. Артем спиной падает на стол. Звенит разбитый стакан с виски. Документы рассыпаются по полу.

— Эй! Эй! Эй! Вы чё? — шеф неожиданно ловко вскакивает на ноги и вклинивается между сыновьями. — Брэк! Разошлись по камерам, бакланы! — он хватает их за шиворот, как щенков. — И кольцо поднимите! Совсем очешуели? Бриллианты под ноги бросают!

— Вика, послушай меня, это досадная ошибка! — Марк протягивает ко мне руки. — Кристина просто слишком много выпила! Ей вообще пить нельзя. Не умеет. Между нами ничего не было, клянусь!