Посвященные в любовь... (СИ)

Праздник, объединяющий поколения

С утра Маша провела важное совещание с коллективом кафе. Приближался День Победы и у нее возникла идея. Она хотела этот день сделать для фронтовиков настоящим праздником. Поэтому серьезно готовилась к совещанию. Много читала. Особенно интересовало ее все, что касалось питания, продуктов, меню ресторанов и столовых военного времени.

Задача номер один — это узнать, сколько ветеранов проживают в их районе и всех пригласить на обед. В этот день кафе будет открыто только для участников ВОВ и обед будет бесплатным с небольшими подарками.

Обязательно будут звучать песни военных лет. Надо продумать меню.

Денис предложил разместить во дворе военно-полевую кухню и всех желающих угощать бесплатно фронтовой кашей с тушенкой, а фронтовикам можно предложить и знаменитые 100 грамм.

— А что такое эти 100 грамм? — спросил кто-то из молодых официантов.

— Впервые «наркомовские 100 грамм водки» были утверждены еще во время Финской войны в 1940 году, — объяснила Маша. Автором этой идеи был Клим Ворошилов. Он предложил Сталину издать распоряжение о ежедневной выдаче бойцам Красной Армии по 50 граммов сала («ворошиловский паек») и 100 граммов водки («наркомовские 100 грамм»). Для танкистов эта норма была удвоена. Ну а элите вооруженных сил — летчикам, полагалось по 100 граммов коньяка.

— Ух ты! Мария Александровна, удивили! — воскликнул Денис. Я про 100 грамм фронтовых знал, но то, что летчикам 100 грамм выдавали коньяком, узнал впервые. Хотя все правильно. Летчики и танкисты — это не пехота. Шансов выжить в воздухе или на минном поле у летчиков и танкистов было куда меньше.

— Маш, меню предлагаю такое: суп-кулеш фронтовой, пирог с гречневой кашей, обжаренным луком и грибами, селедочка с печеным картофелем на углях и зеленым лучком, сало соленое, малосольные помидорчики и огурцы, чай с тортом «Победа», — И в качестве подарка — наш фирменный, но небольшой тортик «Иван-да-Марья».

— Вик, меню отличное. Но откуда у нас торт «Победа»?

— Завтра заценишь.

Звонок от Арса отвлек Машу от дресс-кода для сотрудников в этот день.

— Маша, подъеду к тебе минут через 5–7. Предлагаю съездить в галерею. Я представлю новую владелицу. И мы сегодня же почти всех уволим.

— Арс, не думала, что ты такой кровожадный, — рассмеялась Маша.

— Когда увидишь этот силиконовый ужас с нулевым IQ, поймешь меня.

Маша позвонила Ивану и попросила подъехать к галерее, если сможет.

— Oui, tu avais raison /Да, ты был прав/, — сказала Маша, увидев вышедшую навстречу управляющую галереей.

Арс, не церемонясь, представил Машу. И объявил, что она сейчас побеседует с каждым и оставит тех, кого сочтет нужным. Расчет получите в размере трех окладов. И не вздумайте устраивать сцен. Потеряете все.

— Маш, я ненадолго. Что-то случилось у Марика. Я туда и обратно. Сейчас тебе принесут личные дела и трудовые книжки.

Маша пригласила управляющую Илону Кострову. И сразу в голове сверкнула мысль, а не дочь ли она Федора Кострова?

Тем не менее разговаривала ней спокойно. А вдруг эта Илона хороший специалист? Надо послушать.

Первое, что удивило Машу, это жевательная резинка во рту у Илоны Костровой.

— Не могли бы вы разговоривать, вынув изо рта жевательную резинку?

Не отвечая на просьбу Маши, Илона принялась звонить по телефону.

Маша открыла ее личное дело и ужаснулась. У этой Костровой Илоны Федоровны не было никакого образования.

— Так, — сказала Маша. — Вы уволены, Илона Федоровна. У вас нет соответствующего образования. У вас его вообще нет. И вы не имеете права работать в галерее. Будьте добры, сдайте все ключи.

— Сейчас приедет мой парень. Вот тогда ты посмотришь, кто вылетит отсюда.

— Вы, по-моему… не догоняете. Галерея принадлежит мне, а не вашему парню и тем более не вам. Вы хотите, чтобы я позвонила в милицию? Ключи на стол!

— Да подавись ты этими ключами! — выкрикнула она и запустила их в Машу, которая чудом успела увернуться.

И тут же раздался дикий визг Костровой и рык Ивана: «Я тебя, тварь, корова силиконовая, сейчас грохну мордой об стол, а потом с лестницы скину и в лесочке прикопаю».

— Руку отпусти! Сейчас приедет мой парень, тебя самого мордой вниз поставят.

— О, какие люди! Привет, Иван, — протянул ему руку вошедший мужчина.

— Привет, Тайсон.

— Маша?! — удивился тот, кого назвали Тайсоном. Вау, какая же ты стала красавица!

— Здравствуй, Гриша.

— Эй, Тайсон, это моя жена, не забывайся!

— Забудешь тут, когда твой хай-кик по интернет-просторам гуляет. Красавец!

Не веришь? Ты у меня даже на заставке в мобиле.

— Ну, Мика, удружил! — вскипел Иван, увидев бой с Князем.

— Везучий ты, Ванька. Мы вместе учились. И я мечтал, чтобы Маша стала моей девушкой.

— Зато нынешняя твоя… кхм… чуть не разбила ключами лицо моей жене. Маша чудом увернулась.

— Она не моя. Ее отец, профессор Федор Костров, помог моей матери с ногами. Она тогда прям помолодела. Бегала легко. А потом вдруг умерла прямо на улице.

— Мы потом расскажем тебе, Тайсон, что за профессор ее папашка. Волосы дыбом встанут.

— Салют, Тайсон, — приветствовал его Арс. Что здесь произошло? Неужели это твоя… шмара? Тогда ты в моих глазах упал, — усмехнулся Арс.

— Так, быстро отдала все ключи хозяйке галереи и пошла вон отсюда. Если появишься здесь или в клубе хоть раз, вывезу в лесок и прикопаю.

— Стоять! — рявкнул Иван. Прикопать успеем. — Пусть подойдет к моей жене и попросит прощения, да так, чтобы я поверил, что она раскаивается.

— Прости меня…

— Неправильно! Давай еще раз!

— Пожалуйста, прости…

— Лучше, но не пойдет!

— Воробушек, ты присядь, пожалуйста. Вижу она еще долго будет думать.

— Привет, Тайсон, — послышался голос Мики. Что за экшен тут у вас?

— Да вот Иван пытается научить… хорошим манерам эту идиотку, которая чуть Машу не изувечила. Ключи в лицо бросила.

— Простите меня, пожалуйста, я больше так не буду.

— Я тебя запомнил, шмара, — зловеще прошипел Мика.

— Пошла вон отсюда! — заорал Гриша. И запомни: твоя жизнь станет адом, если дернешься.

— Черт, парни, день-то какой сегодня хороший. Я вас так давно не видел. Ну режиссер не в счет. Он у нас с экранов не сходит. Может, посидим вместе?

— Насчет посидим, мы не против, — сказал Арс. Но не сейчас. Ты номер на трубе не менял? Тогда созвонимся. Нам еще поработать надо.

— Солнышко, ты как себя чувствуешь? — приобнял ее Иван. Сможешь поработать?

— Конечно. Только выйдите и не пугайте сотрудников.

Маша достаточно быстро провела собеседование. Из десяти человек она оставила только троих. Одна из оставшихся девушек посоветовала Маше пригласить бывших сотрудников. И Маша дала ей поручение обзвонить людей и назначила на следующий день встречу в своем кафе.

У нее появилась идея выставить работы молодых и неизвестных художников на тему Великой Отечественной войны.

Обе идеи Маши превзошли все ожидания. Стали поистине резонансными. Усилили популярность и кафе, и галереи. Количество посетителей невероятно увеличилось.

На сорокой день Маша и Иван отстояли службу в соборе Владимирской иконы Божией Матери. Иван спросил у отца Михаила, можно ли беременной женщине посещать кладбище. И тот ответил, что православная церковь не запрещает посещения кладбищ. Но сам он не советует этого делать. Здесь стоит учитывать и особенности организма, и душевное состояние, эмоции и много других факторов.

Иван был рад, что отец Михаил предостерег Машу от посещения. Ведь все это можно будет сделать, когда Маша родит.

Но самое удивительное было в том, что Полкан вернулся именно на сороковой день со дня смерти Нила Горского. Грязный, голодный, растерянный. Его увидели Маша и Иван, возвращавшиеся с поминок. Он бросился к ним.

Иван застелил в машине чехол на полу, и они отвезли его в ветеринарную клинику. Там его отмыли, осмотрели, обработали стершиеся подушечки на лапах, сделали профилактические уколы, накормили. И Маша с Иваном повезли его домой.

Поняв, что его везут домой, Полкан успокоился. Дому и детям обрадовался.

У него во дворе был настоящий утепленный дом с подогревом. Именно дом. Во время строительства в нем переодевались рабочие, обедали. А потом место облюбовал Полкан и периодически здесь появлялся. Причем чаще всего по воскресеньям, когда дед устраивал себе отдых на полдня. Пришлось тогда Ивану вырезать специальный волчий вход-заслонку, чтобы Полкан мог беспрепятственно входить и выходить из дома. Поставил ему старый диванчик, на котором он возлежал как Акела. Постелил коврик.

Полкан даже не поверил, что он дома. Он пролез через свою заслонку, а Ваня вошел через дверь. Наполнил большую миску водой, принес немного сухого корма. Миску Полкан вылакал мгновенно, лизнув с благодарностью руку Ивану, и вырубился. Иван поднял его и положил на диван.