Посвященные в любовь... (СИ)

Помоги мне, пожалуйста!

— Да вашу кошку! — проснулся Мика, хватая разрывающийся телефон.

— Мика, помоги мне, пожалуйста. Ко мне рвутся трое мужчин. Я боюсь. Помоги!

— Где ты? — он с трудом сообразил, что это Мия. Адрес! — заорал он. Как тебя занесло в этот притон? Где конкретно ты сейчас находишься? В vip? Выезжаю. Все будет хорошо! Подтащи к двери все, что можешь, кричи, если будут ломиться. Бей, если что, посуду, вазы. Все, что найдешь. Я скоро буду!

Мика быстро надел черную водолаку, косуху, теплые кроссы и выскочил из своей комнаты.

— Далеко собрался? — спросил Иван.

— В Пилигрим.

— С хера ли?

— Мия в опасности.

— Я с тобой! — Маша, я…

— Я все поняла. Будьте осторожны, мальчики. С Богом! — перекрестила она их.

Не доехали, а долетели они до клуба за 15 минут. Выскочив из машины, не останавливаясь, прошли мимо охраны.

Мику знали все.

— Где Борух? — не здороваясь, спросил он у помощника хозяина.

— Час назад уехал домой отсыпаться.

— Идешь за нами!

Они взбежали на второй этаж и увидели троих качков, ломящихся в дверь.

— Что здесь происходит?

— Да там какая-то шлюшка деньги у парня украла и закрылась.

Не глядя назад, Мика точно нанес удар согнутой в локте рукой прямо в нос помощнику.

— Ты че, Мика, о**, — взвыл мужчина.

— Заткнись! — рявкнул Иван. — Пошли вон отсюда!

Раздался хохот.

— Тахир, не лезь на рожон, — прикрывая окровавленный нос, — сказал помощник. Это Мика Штейн. А того, — кивнул он в сторону Ивана, — лучше не трогай. Вообще зверь. Это Горский. Он Князя сделал в один хай-кик. Лучше не лезь.

— А мы сейчас обоих пощупаем, — заржали Тахир и его шестерки, играя мышцами.

Иван быстро сориентировался и на немецком проговорил, как будут действовать. Мика кивнул головой. Иван снял с руки обручальное кольцо, поцеловал его и спрятал в задний карман брюк на молнии. Не раздумывая, левой рукой резко рванул на себя ближайшего качка, и правой нанес удар под дых. Это оказался Тахир. Он рухнул на колени, вытаращив глаза от удивления и боли, пытаясь вдохнуть воздух.

Одновременно с Иваном Мика провел аналогичный прием со вторым качком. Для надежности достал наручники. Он всегда таскал их с собой. Завел руки за спину стоявшему на коленях подонку и защелкнул наручники.

Затем перебросил вторые наручники Ивану. И тот уже почти профессионально проделал то же самое.

Третий предпочел поднять руки, не желая оказаться в той же позе, что и его друзья.

— Зови Боруха! — велел он помощнику.

— Мика, дорогой, я же сказал, что он…

— Ты меня за кого держишь? Быстро вниз и через две минуты, чтобы оба были здесь! Будет хуже, если я сам спущусь туда.

— Мия, это я, Мика. Как ты там? Ты двери на ключ закрыла или защелкнула?

— Защелкнула, — разрыдалась Мия. И теперь не могу открыть.

— Отойди в сторонку. Возможно, дверь придется высадить.

— Салют, Мика, — подошел хозяин клуба. Не надо вышибать дверь. Я лучше этим гостям вышибу мозги, а для двери есть ключи.

Он легко открыл ключами дверь. Заплаканная и перепуганная Мия бросилась на грудь Мике.

— Нифигасе! — воскликнул Борух. Ну и девушка у тебя, брат. Огонь! Всю коллекционную посуду переколотила. Как катком прошлась!

— Ты же сам сказал бить все подряд, — прошептала она.

— Молодец, — рассмеялся он и прижал ее к себе. И она тут же обхватила его обеими руками.

— Где твои вещи?

— В гардеробной.

— Борух, я уверен, что парни все оплатят, — сказал Мика.

— Да-да, Мика, мы заплатим. Слово Тахира. Мы просим прощения у тебя и твоей…

— Невесты.

— Прошу простить нас. Это от перебора алкоголя. — Мика, сними браслеты!

— Перебьешься.

— Борух, сколько они должны будут тебе? — неожиданно заговорил на идише Мика. Иван усмехнулся. Бабушка заставляла его учить язык, как он ни упирался. А потом понял: чем больше языков освоишь, тем легче будет жить. Теперь в его арсенале французский, английский, немецкий, идиш.

Борух назвал сумму и, как только Иван снял с Тахира наручники, тот перевел всю сумму Боруху.

Они начали спускаться по лестнице. Мию трясло. Внезапно она побледнела, но Мика успел ее подхватить.

— Мия, малышка, что с тобой? — перепугался Мика.

— Спокойно, — сказал Иван. Это стресс. И она явно не завтракала. Быстро горячий сладкий чай!

Мика уложил Мию на диван. Схватил ее руку, прощупывая пульс. Чай с сахаром и лимоном быстро принесли. Кто-то протянул нашатырь. Иван снял крышечку и поднес ее к носу Мии на расстоянии, чтобы не обжечь слизистую. Этого хватило, чтобы она вздохнула и открыла глаза.

— Боже, как стыдно! — прошептала она.

Мика усадил ее на руки и заставил выпить сладкий чай с лимоном. Это было так восхитительно, что ей хотелось, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось.

Но чай был выпит. Мика и Ваня помогли накинуть легкую шубку и надеть теплые сапожки.

Туфли Иван положил в пакет. Больше всего его удивило, что ни один из однокурсников Мии не поинтересовался, где же именинница. Все они были на танцполе и дергались так смешно, будто через них пропускали электрические разряды. Надеюсь, Мия поймет, какого сорта были у нее «друзья», — подумал он. Жалко девочку.

В Мике сейчас шла борьба. Ивану даже прислушиваться не надо было. Он слышал все, о чем думал Мика. Он пока еще не может отпустить в своих мечтах Машу, но у него начинают появляться чувства к Мие. Пусть пока на фоне жалости. Это пройдет. Главное, она его искренне любит и у нее есть душа.

Иван сел за руль, а Мика усадил Мию на заднее сиденье и сказал, что сейчас вернется. У него созрел план, как наказать ту мразь, которая посмела оболгать Мию и отдать на растерзание ублюдкам.

Вернулся он довольный. И сел рядом с Мией. Иван в секунду считал его мысли и… одобрил. Обессиленная Мия положила голову на плечо Мики и закрыла глаза. Время от времени ее пробивала дрожь и тут же проступали слезы на глазах.

— Ей бы сейчас принять ванну, поесть немного и выспаться, — думал Мика, держа ее руку в своей руке. — Как же она могла выбрать этот клуб? Это же настоящий притон. С владельцем клуба они учились в институте. Но на последнем курсе Борух забрал документы. Какое-то время жил в Израиле, а потом вернулся на родину и открыл клуб. Самый грязный.

Его облюбовали наркодилеры, игроки и… дешевые «ночные бабочки». В ту пору, когда Мика подрабатывал диджеем, Борух пригласил его на открытие клуба. Вся эта шатия-братия была в восторге от того, как он работает. За одну ночь Мика заработал на машину. Но больше никогда не связывался с Пилигримом. Ему хватило того, что он видел.

Борух боготворил Мику за его талант. Сам он понимал, что актерских способностей Бог ему не дал, поэтому и бросил институт. Но за карьерой Мики следил и восхищался. У него в кабинете висело фото Мики с наградой за фильм «Зятек», которое он вырезал из журнала. Этот фильм здесь постоянно заказывают посетители для просмотра в vip-комнатах. Сейчас Борух переживал, что послушал какого-то сопляка, набрехавшего ему, что та девка — проститутка, украла деньги у гостей и закрылась в комнате. А оказалось, что это невеста его кумира, невинная девочка. Ясный день, потому и посуду переколотила от страха.

Они доехали до дома. Мика помог выйти девушке из машины. На Мию без слез нельзя было смотреть. Маша быстро отправила ее в душевую. Мия попросила принести целлофановый пакет, чтобы снять всю одежду и выбросить.

Мика сказал, что у него важная встреча. И он приедет чуть позже.

К его удивлению, Иван на идише ему ответил, что знает, какое у него дело и едет с ним.

И тогда Маша, гневно сверкнув глазами в сторону мужа и Мики, на этом самом идише сказала: «По-моему, вы оба адиёта забыли, что я из рода Лурье — Леви!» Подвезете нас и можете ехать, но чтобы без криминала!

— Маша, я тебя обожаю! — воскликнул Мика, и получил легкий подзатыльник от Ивана.

— Маш, а куда они поехали? — не поняла Мия.

— За цветами.

— Бабулечка, дедулечка, к нам прилетал Дед Мороз, — радостно сообщил Нил. И вместе с Сашенькой, сестренкой и младшими братьями начали рассказывать, какие они получили подарки.

— Мы целых три дня вели себя очень хорошо, — перебивали они друг друга, — и Дед Мороз простил нас за то, что мы папин ноутбук покрасили… Ой, наверное, он его еще не видел…

— Дураки, я же вам сказала, давайте наклейками украсим, — выдала секрет Мия. — А вы все испортили.

Маша схватилась за голову.

— Нил, Саша, Мия, подойдите ко мне, — велела им Маша. — Куда вы спрятали ноутбук?

— Мы не прятали. Мы оставили его здесь.

— Несите его сюда.

— Маша, ничего страшного, это мой старый ноутбук, — еле сдерживая себя от смеха, попытался успокоить ее Марик.

— Нет, Марк, это просто отвратительно! Пусть теперь расплачиваются. У них есть «волшебные» мешочки.

— Папа их арестовал. Нет, он как-то не так говорил.

— Он их заморозил, — объяснил Сашенька.

Римас и Марк хохотали, а малышка Мия и братья смотрели на маму.

— Разморозит по такому случаю, — строго сказала она.

— Мамулечка, а как же папа? Он же начал нам рассказывать про деньги, — хитрец Нил попытался таким образом спасти «волшебный» мешочек, в котором хранились их с братом сбережения.

— Мы уже знаем, что первые деньги были совсем не деньги, — заявил Нил. — То есть они не были похожи на такие деньги, как сейчас. Появились они давно, в седьмом веке, когда нас еще не было. Это были камешки и раковины.

— Но так было не везде, — подхватила малышка Мия. — Папа сказал, что у других людей были другие деньги: соль и рыбка. А еще людям животные отдавали свои шкуры.

Маша держалась из последних сил, чтобы не рассмеяться. Похоже, не только она. Она заметила, что Марк снимает исторический эпизод на портативную камеру.

— Нет, Миеечка, ты немножко ошиблась, — корректно попытался исправить ошибку Мии Даник. — У них же не было молнии, как на курточках, чтобы расстегивать шкурки. Люди их… их…

— Люди, Мия, просто меняли зверям старые шкуры на новые, — решил не травмировать младшую сестренку Нил и показал Данику кулак.

Сашенька быстро взял ситуацию в свои руки и рассказал, что на Руси, так называлась тогда наша страна, денеги в слиток из серебра длиной 20 см появился в городе Нижний Новгород. И его можно было рубить.

— Не город рубить, — объяснил он, увидев улыбки на лицах взрослых, — а слиток. Потому и рубль стали называть рублем. И, обращаясь к брату, явно копируя отца, сказал по-взрослому: «И вообще, Нилка, насвинячили, значит, надо извиниться и исправить. Миюшка не в счет».

Римас хохотал от души. За такое знание истории денег и желание все исправить попросил у Маши амнистию для всех.

Борух ждал Мику в своем кабинете. Разглядев сегодня Ивана, он вспомнил гениальный хай-кик этого парня, вырубившего Князя. Тогда эту мразь Никиту Князева засадили на несколько лет. И он отстал от его сестры.

Сначала Борух думал, что этот парень спортсмен. Услышав фамилию Горский, полез в интернет и прочитал: Горский Иван Тимурович, программист, бизнесмен, в прошлом победитель мирового чемпионата по программированию в паре с Александром Штейном. Женат. Пятеро детей.

Мика сказал ему, что Иван его брат. Наверное, двоюродный, — решил он.

— Что собираешься делать с этим говнюком? Он орет дурниной.

— Пусть проорется, Бор. Хочу припугнуть так, чтобы почувствовал страх, чтобы испытал на своей шкуре то, что испытала моя девочка. Но только без рук! Чисто психологически. Но перед этим хочу спросить, с какой целью он выбрал твой сраный клуб?

— Мика, я давно так не смеялся, — с трудом отдышался Борух.

— Зачем тебе этот клуб? Для престижа? У тебя есть жена, дети?

— Ты прав, брат! Никого у меня нет: ни жены, ни детей. Сраный клуб есть, а рядом никого. И желающие выкупить есть, и в твердышах бросают. А дальше что? Где найти сейчас можно работу? И самое главное, что я могу?

— Бор, твердыши это что?

— Доллары, валюта, — ответил Мике Иван. — Не смотри на меня так, это я с него снял.

— Если не дуркуешь, Бор, то работу я тебе дам. И приличную. Мне в мою студию нужен управляющий. К тому же, ты рисуешь здорово. Думай!

Мика выяснил, что Виктору Трещеву нравилась Мия, но она не обращала на него никакого внимания. Он от знакомых слышал, что этот клубешник настоящий отстойник. Он подговорил двоих подонков, чтобы те напали на Мию, а он их как бы «отметелил». И она бы тогда пошла с ним в кабинку. Только получилось так, что на нее глаз положил Тахир. Его друзей чуть не покалечили люди Тахира.

— А что делал ты, сучонок, когда Мию окружили эти ублюдки?

— А что я должен был делать? Они бы меня порезали.

— И ты, гнида, решил сказать, что она проститутка и украла деньги? — Мика не выдержал и слегонца дал ему под дых.

— Смотри на меня! — приказад ему Мика. С этого момента ты будешь обходить Мию десятой дорогой. И об этом клубе навсегда забудешь. Но я сейчас запишу одно видео и, если ты болтанешь кому-то или подойдешь к Мие, я его тут же выложу в интернет и твоему отцу. А теперь отрабатывай прощение. Придется тебе станцевать на танцполе для уважаемых людей. Голышом. Сбрасывай одежду и пошел!

Парня трясло конкретно. Он не знал, что танцует не на танцполе, а в кабинете один. Не знал он и того, что его никто не снимал на видео. Через десять минут ему бросили одежду и вызвали такси.

— Могу сказать, что он будет молчать и к Мие не подойдет. Думаю, что он и к девушкам какое-то время не будет приближаться, — сказал Иван. Это хорошая терапия.

— А теперь ты представь, что бы сделали с малышкой эти звери?

— Согласен с тобой, Мика. Таких как он надо кастрировать, чтобы потомства гнилого не было.

— Мика, Иван, давайте посидим немного, — предложил Борух.

— Не подумай плохого, но брат не даст солгать: сегодня день рождения мамы и моей невесты. Гости уже собрались.

— Мика, скажи, а ты серьезно говорил по поводу управляющего?

— Еще как серьезно, Бор. Я в вечных разъездах. Ребята у меня работают классные, но контроль нужен всегда.

— Я сегодня же толкну этот чертов клуб!

— Это правильное решение, — тихо сказал Иван. — И чем раньше это сделаешь, тем дольше проживешь. А не то — toyt/смерть/. Все-таки как близки немецкий и идиш: toyt и tod, — подумал Иван.

Борух побледнел. Этот Горский был прав. Его могут и грохнуть.

— Роялист выходит на свободу через месяц. Тогда ты точно ничего не сможешь продать. Сколько дают, за столько и продавай, не торгуясь, — добавил к вышесказанному Иван.

— Просто поверь моему брату, Бор! Он никогда не ошибается.

— Мика, я сегодня же клуб сброшу. Завтра могу выйти на работу. Только квартиру надо подыскать. Я же здесь жил.

— У меня есть однушка. На первое время тебе хватит. Купишь квартиру — съедешь. Но жду я тебя послезавтра. Завтра у меня важные дела.