Потому, что ты – монстр!

Глава 18

– Да нет же! Адам – чудовище, потому что его прокляли! – перебила меня фея, нервно прислушиваясь, не идет ли то по коридору, чтобы нас подслушать, – Ты – не первая, кто сюда попадает. До тебя были еще невесты… И где они? И тебя постигнет та же участь! Беги! Пока все заняты балом, у тебя есть шанс убежать! В этом поместье два чудовища. Только Адам – чудовище по проклятью, а вот второй – по своей натуре. Мне даже имя его произносить страшно! Змей!

– Воландеморт? – подняла я брови, глядя как фея махнула на меня рукой и помчалась прочь к гостинице. Н-да. Новости.

Когда один говорит тебе, что тебе угрожает опасность,– это можно принять за шутку. Но когда говорят двое. Стало как-то не по себе.

Отлично, у нас здесь есть плод любви Фантомаса и мопса. Я должна его бояться. Я все учла? Побоюсь его попозже. Прямо залезу под одеяло и начну бояться. Со страшной силой. А сейчас нужно разобраться с балом.

Мне было не до феи. Меня до дрожи в коленях пугала записка, что свалилась мне под ноги. И единственный, кто может спасти всех и вся – Макс, куда-то пропал.

Я отправилась в противоположное крыло на втором этаже, естественно сторонясь двери, за которой живет мокряк. Фу.

– Макс! – позвала я, но ответа не было, зато за спиной послышался знакомый голос Адама. Я нырнула за шторы балкона, опираясь на барьер. Какое тяжелое и неудобное платье!

– Любимая! Я так рад, что ты пришла, – рассыпался в любезностях юный лорд, а у меня скрипнули зубы. И, главное, что это не мне!

И это чудовище предлагало мне замуж? Кобель! Я слышала шелест платья. Ну конечно! Может, он гарем собирает?

– Я искал тебя на балу, но ты снова куда-то пропала! Я чуть с ума не сошел! – голос лорда был встревожен.

– Все хорошо, милый, – прощебетала фея. Я узнала ее голос сразу! Он был мелодичным и певучим. Я задохнулась от возмущения. – Идем на балкон? Там нас не потревожат, и мы сможем поговорить.

Если вы так будете орать – вас в соседнем городе услышат! Я попыталась выбраться из своего убежища, но платье резко перевесило меня! Мгновенная карма за Васю, и вот я вишу на высоте второго этажа, тщетно пытаясь ухватиться за выступы носками туфель. Приехали… Никогда еще шпион не был так близок к колючкам внизу!

Пока голубки ворковали о любви, я чувствовала себя девушкой “высокого полета”. Кричать и звать на помощь было стыдно. Поэтому я кряхтела, как при родах, и пыталась подтянуться на слабых, неспортивных руках.

– Помогите! – прошептала я, понимая, что поражать гостей буду поразительным трупом.

И тут я увидела краем глаза мстительного Васю. Не спорю, у него был повод мне отомстить. Особенно после того, как он стал летать каменным огузком вперед.

Но я была не готова к тому, что судьба и Вася будут единодушны. И повернуться ко мне попами.

– Бдышь! – Вася пытался меня заклевать местом, для этих целей не предназначенным.

Я пыталась отогнать Васю ногой. Но нога не доставала до Васи. Я декоративно размахивала ею. И путалась в длинной юбке.

Вася понял, что жертву нужно добивать! И устремился ко мне на всех парах. Он умудрялся коситься глазом себе за спину и высчитывать траекторию удара.

Опля! И я сумела зацепиться за офигевшего Васеньку. Васенька был в шоке. Он простоял много лет на крыше. И никогда не думал, что станет ездовым Васей.

Но я вспомнила детство золотое, и пока это летающее надгробие брыкалось, закинула на него ногу. Платье порвалось. Я не сдавалась.

Мужчины говорили, что у меня отлично получается поза наездницы. Вася так не считал. Он устроил настоящие прыжки в воздухе. Я сидела задом наперед, схватившись за его каменную попу. Два каменных крыла вопреки законами физики отчаянно трепыхались.

– Знаешь, – послышался голос Адама. – Я не собирался на ней жениться! Я просто так это сказал! Любимая! Я женюсь на ней только в том случае, если увижу, как она полуголая катается на горгулье. Так что можешь не….

– Ты это видел?!! – завизжала фея, пока мы пролетали мимо.

– И вам при-при-приветик! – улыбнулась я. Адам тихо сползал по стене. Фея смотрела на меня так, словно я сунула ей под нос обручальное кольцо.

Не то, чтобы я любила Адама. Или надеялась на свадьбу. Но укол ревности все равно был неприятен. Ты пришел на бал со мной! Со мной! Кто дал тебе право заигрывать с другими! Ну я ему все выскажу!

Вася был упрям. Вася был глух к моим мольбам. А еще Вася поставил цель стать моим надгробием. В связи с этим он отчаянно пытался меня скинуть вниз.

Мы лихо неслись по саду. Ветки рвали мое платье. Но я держалась крепко, лежа на Васеньке. Меня немного пугало, что из нас двоих видела, куда мы летим, только я.

Вася вошел во вкус. Видимо, в нем жил скакун. Во мне, как показала практика, жил “какун”.

И вот мы нашли друг друга.

– Ааааа! – пищала я, чувствуя, как меня телепает в воздухе прямо над садом.

– Швырк-швырк! – размахивали каменные крылья.

– Ма-ма-ма-ма…! – причитала я. Я еще не определилась, кого зову. Маму или Макса. Но если придут все, я буду не против!

Я видела, как гости высыпают в сад. Они рассматривали наш скромный хэллоуинский шик с восторгами мрачных готов.

– Мне кажется, что это самый скучный бал, – послышался удрученный женский голос. – В прошлом году и то было поинтересней.

Красавица в платье цвета осенней листвы, томно вздохнула.

– Да, согласен. Балы начинают портиться, – донесся до меня мужской голос. – И хозяйка куда-то запропастилась!

– Все уже было! – обсуждали гости. – Все в точности, как в тот раз. Ничего нового!

– Я ждала этот бал целый год! Чтобы прийти и … Ой, какая скука! – зевнула красавица в черном. – Ни развлечений! Ничего! И хозяйка нас бросила! Вам не кажется, что это невежливо с ее стороны вот так вот покидать гостей?

– Полностью вас поддерживаю. Эта хозяйка никуда не годится! – согласился белокурый джентльмен. – Прошлая была намного лучше…

– Если бы мы знали, то не тронули ее тогда! – вмешался кто-то из скучающих гостей.

– Па-па-па-ма-ма-ма-ги-ги-те-те-те! – выдала я, чувствуя, как Вася гарцует подо мной.

Но гости меня не слышали. Они разговаривали нарочито громко. Видимо, в надежде, что я испугалась и где-то прячусь.

– А вам не кажется, что она сбежала? – предположил белокурый молодой человек.