Потусторонний. Книга 5

Глава 18

Девчонкам я сказал мне не звонить без резкой необходимости. Может быть, это жестоко по отношению к ним, но приоритеты резко переменились, и тратить время на пустые разговоры у меня желания не было. Их жизнь только начиналась. В моих силах было сделать так, чтобы она и продолжилась, но для этого мне надо полностью сконцентрироваться. Спасибо моим подружкам: просьбу они восприняли серьёзно.

Телефон я держал включённым исключительно для звонка от игумена Петра, так бы и вовсе его вырубил. Но прошла почти неделя, а на связь со мною церковник не вышел. И на звонки, не могу не отметить, тоже не отвечал. Что ж… Жаль, но пустое же это. Всё равно эти дни я провёл не в праздном отдыхе. Небольшие каникулы были посвящены самым жёстким практикам по работе с контуром, через которые мне доводилось пройти.

А те три звонка с рекламой, что потревожили меня… Ну что могу сказать. Я запомнил, записал и собирался этих стоматологов и банкиров предать огню, как только разберусь с Голодным Богом.

Поселился я в небольшом домике в деревеньке. На отшибе, с видом на лес. Машину Лизы припарковал во дворе, забил холодильник быстрой едой и целыми днями наведывался к нему набегами. Рррупи поселился в центральной комнате, где был большой телевизор, и теперь целыми днями в доме на окраине сверкали огни и раздавались жуткие звуки. На экране всё время кто-то умирал, динамики хрипели от криков, рыков и звуков чавканья. Пару раз я присоединился к демонёнку, отдыхая и заинтересовавшись картинкой. Фей Смерти в такие моменты постоянно ёрзал и смотрел на меня, в надежде, что и мне тоже понравится. Однако то, что лилось с экрана, оставляло меня равнодушным. Впрочем я не нашёл в себе сил расстраивать малыша, и потому оба раза говорил ему что, дескать, это «неплохо придумано», а дальше уходил медитировать.

Мои «неплохо» вызывали на лице Рррупи счастливый оскал, будто бы эти фильмы снимал он лично.

Перед сном мы ужинали вместе. Фей полюбил тосты с мёдом и кушал их как не в себя, аж за ушами клацало, шумно запивая «Байкалом». Я же предпочитал макароны с маслом и сыром. За окном в стекло бились мотыльки, но здесь, в освещённой кухне, мы видели лишь наши умиротворённые физиономии.

Большой мир с его проблемами был где-то далеко-далеко. И мне, надо сказать, понравилось это уединение. Иногда полезно переключиться. Так что, назову этот период — отпуском. Но деловым, потому что задач у меня хватало. Просто мне никто в них не мешал, хе-хе.

Регион вокруг Старой Руссы, кстати, изобиловал разломами, и поэтому я и решил здесь осесть. Ибо не нужно будет тратить много времени на дорогу. Однако перед тем, как отправиться на большую охоту, мне требовалось подготовиться. Основательно и системно. Так что мой день превратился в нечто похожее на ритуал. Ранний подъём. Зарядка. Завтрак, медитация. До изнеможения, до того что руки и ноги начинали трястись от слабости.

Затем амулет пополнения сил, из запасов. Обед. Снова медитация до упора. Амулет. Ужин. Сон. Контуры стояли монолитом, не желая меняться. На третий день я понял, что так делать нельзя и приступил к закрытию разломов. Благо деревенька находилась очень удачно, будто в центре невидимой паутины.

Первым делом я закрыл золотой разлом, через который вошёл в серый мир для встречи с Мордардом. В момент убийства демона максимально расслабился, позволяя энергии проходить через канал. Ощущение было, как будто сделал глоток не по рту. Когда от жидкости горло распирает до боли. Но перехода не случилось.

На следующий день я накрыл ещё две зоны. Обе серебряные. В одной пришлось дождаться пока выйдет группа местных одарённых. Порядок стал возвращаться на места, но вместо нормальных патрулей у зоны торчали служители из белой ветви Первой Церкви. Почти гражданские, которые остались с приходами во время «смуты», а не подались на Урал.

Они вели регистрацию, как умели, не зная то ли смущаться, то ли переносить тяготы службы с достоинством и величием.

В свободное время я проглядывал новости, но так, по верхам. Однако благодаря им узнал причину падения Разумовского. Некий граф Носков, последний Претендент Российской Империи устроил настоящее разоблачение вероломному князю. Каких-то мёртвых следователей нашёл, какие-то записи предоставил, вплоть до записи сражения в Зимнем Дворце, с попыткой его убийства. Причём пошёл граф Носков не в суд, а сразу в средства массовой информации. Понимал, как работает система.

Князь вступать в полемику не стал, и уже на следующий день покинул земли Российской Империи, несмотря на закрытые границы. О чём СМИ вострубили ещё сильнее, посчитав это признанием вины. Председателя Временного Правительства выбрали одним днём, и тот первым указом отменил вакханалию в адрес Первой Церкви. Армия с радостью прекратила играть мускулами, да и сепаратистские настроения в Таврической губернии да на Камчатке сошли на нет. Земский собор должен был случиться уже через десять дней, и там суровые мужи станут выбирать себе нового Императора, конечно же того, кто будет лучше прежнего!

Жизнь в Российской Империи налаживалась, вроде как. Может, и вернётся в старое русло. Пока не прибудет мой визави из космоса, хе-хе.

Сетевые новости, увы, были единственным источником информации. Оладушкин пока не мог пролить свет на эти события, так как до сих пор пребывал без сознания. Порядочно уже, конечно, лежит, но говорят, что в беспамятстве быстрее восстанавливаешься. Жалко будет, если Претендент вдруг станет не Претендент.

В этом уединённом посвящении своему совершенствованию было что-то приятное. Тишина, покой. Иногда я выходил на медитацию во двор, и садился напротив чащи леса, слушая пересвист птиц, да брехание деревенских псов. Редкие звуки глухой жизни. Местные ко мне не приходили, да и у меня интереса к их судьбе не было.

Однако тишина помогала медитации. Равно как и одиночество. Ну, почти одиночество. Княгиня облюбовала себе старую подгнившую беседку во дворе, где днями напролёт штудировала книжки про любовь наивных дурочек и опасных бандитов. Далеко от меня она отходить отказывалась, и на каждую охоту шла вместе со мною.

За неделю я закрыл ещё несколько разломов, везде один, при помощи бум-палки. Когда захлопнулся последний, бронзовый, то меня встретила машина Первой Церкви. Двое патрульных смотрели чуточку нервно, готовые схватиться за оружие, но я обрадовался им, как будто старым знакомым. Природа настолько очистилась, что в лесах появились первые святоши!

— Артемьев? — поинтересовался тот, кто был постарше званием.

— Артемьев, — радостно согласился он.

— И опять один?

Я демонстративно огляделся, в поисках напарников, и, разумеется, никого не обнаружил.

— Всегда один, — горько подытожил я.

— Со следующей недели снова регистрация вводится. Не забывайте, —улыбнулся мне церковник, что-то отметил у себя в планшете и выключил его. Козырнул, прощаясь. Смотрели они на меня с уважением. Пусть мне оно было до лампочки, но всё же гораздо приятнее, когда тебе улыбаются, м?

Тем более, что неприятных ощущений и так хватало. Каналы не сдавались, я раскачивал их, но расширить их пока не удавалось. Они, безмерное безвременье, даже не ныли! Но я не сдавался, а работал ещё усерднее, пополняя силы амулетами. О, кстати, эти батарейки пришлось закупать по конским ценникам в Старой Руссе, причём я вдруг обнаружил, что запасы финансов начинают подходить к концу. Так что один день пришлось посвятить торговле, и когда я вывалил на прилавок местного снабженца под центнер различных сгустков, тот даже дар речи потерял. Ушлый торгаш, правда, быстро пришёл в себя и выставил мне цену, от которой не только я почувствовал себя оскорблённым, но и, думаю, узнай о таком Анфиса Бабушкина, то она выдрала бы все волосы на моей голове, ежели бы я решился на такую сделку.

Торговли толком не случилось. Купец поднимал цену, я стоял на своём, и в итоге, мы, разумеется, сошлись. Также пришлось пополнить запасы для Аристарха Поганенького, благо здесь, в Старой Руссе, они стоили сущие копейки. Забросив припасы моего одинокому лесному стрелку, я опять до поздней ночи сидел в медитации, закидываясь амулетами.

Время шло. На дни я старался не смотреть, потому что это лишь тревогу кормило. Потому просто работал. Утро, день, вечер, сон. Медитация, разломы, медитация, сон. В голове кружилась мысль, что надо срываться прямо сейчас в сторону Саян, и подниматься к месту силы, где, вероятно, я смогу набрать мощи для перехода. Однако параллельно этой идее свербело: «Неделю туда, неделя там, неделя обратно, а что если не успеешь, м? Что если ещё чуть-чуть и само всё выйдет?»

Короче, сомнений становилось больше день ото дня. И они были оправданы. Мне нужен следующий ранг. Без него отравить эссенции, в таком количестве, я не смогу. Время уходит. Каналы не сдаются.

Я опаздываю. Эта навязчивая мысль свербела во мне каждое утро, и даже начинала пробиваться сквозь медитации. Плохой знак, значит качество работы над собой падает, так что надо прилагать больше усилий и стараться. Стараться. Стараться! Однако дни шли, сроки таяли, игумен на звонки не отвечал, а энергии закрытых порталов не хватало на переход на новый уровень. Всё летело в трубу.

Да и разломы заканчивались. Был платиновый, неподалёку, но лезть туда в одиночку даже с бум-палкой было рискованно, поэтому я откладывал визит до последнего. Пару раз со мною связывался Мордард, через Василису. Князь Падали нервничал, потому что время шло, а я ничего не предпринимал. Ну, так он считал.

— Он говорит, что даёт месяц, не больше. Говорит, что тебя даже убивать поздно. Пожиратель наш мир по инерции проглотит, — размеренным голосом сообщала Василиса в динамике смартфона. — Спрашивает, чем ты занят.

Девушка понимала, о чём речь, но волю эмоциям не давала. Хотя страх в интонациях прослеживался. И я был уверен, что во время этих бесед Лиза стоит рядом с подружкой и обнимает себя за плечи. Ох, как хотелось успокоить девчонок, но пока было нечем.

— Делами, делами занят, — отшучивался я и возвращался к медитации. Людям свойственно нервничать, когда их судьба зависит от других персоналий. Поэтому и на самолётах летать многие боятся, зато в личной машине на скоростной трассе за рулём в шашки играют. Мол, за штурвалом летательного аппарата хрен знает кто сидит, а здесь в капсуле смерти я-любимый-умелый-классный.

Впрочем, снова отвлёкся. Люди и демоны ждали моего хода, а я никак не мог добраться до новой мощи. И если отбросить всяческую мишуру, то у меня были наилучшие условия для того, чтобы предаться панике. Но Илюшка не из этих. Он из тех.

Когда поблизости закончились обычные разломы, я понял, что придётся идти в платину. Там выброс будет знатный, если его подловить, то все шансы на победу. Одному туда, конечно, лезть не стоило. И поэтому я собирался призвать «Пушгорских медведей». Была ещё идея зацепиться с Мордардом на схему — он выкидывает в этот мир хранителей, а я их гашу. Но этот вариант я собирался использовать в последний момент. Потому что доверия Князю Падали у меня всё равно не было.

Пусть он и мог уже несколько раз меня прикончить, но может тогда ему не хотелось, а вот сейчас… Ой, так сложно с этими демонами!

Звонить Обухову я собирался утром. Вечерняя медитация вымотала меня так, что я снова без сил свалился в кровать, даже не мечтая о том, чтобы выбраться на улицу, принести себе воды и нормально помыться. Чего уж говорить о разговоре по телефону.

Но среди ночи я проснулся от того, что на дороге послышался шорох шин. Свет фар ударил в окно и никуда не убрался. Медленно выскользнув из кровати, я прокрался к стене. Слепило знатно, глаза аж резало от яркости.

С другой стороны дома послышалось бряцанье. Потом кто-то коснулся двери. Осторожно так за ручку потянул. Ладно.

Из кармана на пол выкатился первый бронемяк, второй, третий, четвёртый. Я выудил из-под стола меч демонессы, клинок сразу забурлил, почувствовав тепло тела. А затем меня пронзил знакомый холод. Никогда к нему не привыкну. Но зато разведданные теперь со мною.

Итак, две машины. Вокруг дома почти два десятка бойцов. Вид опытный, матёрый. Явно одна команда, работающая вместе очень давно. Три грандмастера, несколько мастеров. Люди явно серьёзные, и пришедшие сюда не случайно.

За мною пришедшие.

Я прислушался. Рррупи храпел, но он и не сможет ничего сделать, у меня из охраны только шебаршащиеся и постукивающие друг о друга бронемяки. Их возрождай не возрождай… Так, куда будем прорываться?

Грандмастеры прикрывали три направления. Все, кроме автомобиля. Но там и дорога в деревню… Хм и мастеров на этом векторе тоже нет. Ловушка? Хотят, чтобы сюда и рванулся? Как-то прямо уж слишком очевидно.

— Илья Александрович, нам нужно поговорить, — сказал усиленный голос с улицы. — Прошу вас, не оказывайте сопротивления и всё закончится очень быстро.

Ну, конечно же поговорить. Конечно же, не оказывать! Разумеется, быстро. Так, проще будет рваться на север. Там сразу в лес тропинка, пока другие группы будут ломиться через заросли, уже проскочу нужное расстояние.

— Пс… — я позвал бронемяков, и те послушно забрались мне на плечи по подставленным рукам. Моя задача просто проломить стену, выпустить зверьков и на первой дозвуковой уходить в лес. Драться нет смысла.

Княгиня повисла у стены, показывая мне прижавшихся бойцов. Атаки они точно не ждут.

— Прошу вас, Илья Александрович. Не усугубляйте. Мы видим всё, что сейчас происходит. Прошу вас, отпустите зверюшек на волю… Мы не враги.

— Пока верится с трудом, — ответил я себе под нос, озираясь. Камер нет. Магическую слежку не чувствую. Откуда ж…

— Я от игумена Петра.

Голос затих, и раздался у меня в голове: «Вы спрашивали про проект двадцать-двадцать».

Я чуть не подпрыгнул на месте. Никакого присутствия. Тот, кто сидел в машине, не фонил силой совсем. Он просто воткнул в меня свои мысли.

— Вы зачем сюда кавалерию нагнали?

«Чтобы быть уверенным в том, что вы не натворите глупостей»

— Вылези из моей головы, иначе на самом деле натворю.

«Откройте дверь. Я обещаю, что мои люди здесь только ради безопасности»

Такого воздействия на себя мне испытывать не удавалось. Да, телепаты случались, но телепаты не могли работать незаметно. А здесь был кто-то очень крутой и очень неуловимый.

— Хорошо.

Я подошёл к двери, откинул защёлку. Человек в чёрной форме и штурмовом шлеме направил на меня дуло автомата, но отступил назад. Остальные бойцы тоже следили за мною через прицел, но стрелять не спешили.

«Идите к машине, Илья, пожалуйста»

Провожаемый молчаливыми взглядами, я прошёл к белому фургону, тарахтящему на разбитой дороге. Один из солдат отодвинул в сторону дверь и отошёл.

«Я жду вас внутри».

Когда я забрался в салон, пригнув голову, дверь за мною автоматически закрылась, а на потолке загорелась лампочка. Человек, или то, что было похоже на человека, занимало большую часть машины. Бледное лицо, без ресниц и волос, белело посреди скопления металла. Покрасневшие глаза смотрели чуточку безумно.

«Вы хотели знать про проект двадцать-двадцать. Я его куратор. Баженов Станислав Михайлович»

О… Я, представил себе, как меня вкатывают в серый мир вот в таком вот виде.

«Это не обязательно. Я опытный образец. Новые варианты не так… Громоздки»

— Да хватит уже в голову мне говорить!

Баженов моргнул.

«Простите, то о чём я говорю это строго конфиденциальная информация, прошу, не могли бы вы отвечать мне мысленно? Моим людям не нужно знать, о чём пойдёт речь»

И о чём же?

«Совет Епископов решил, что ваша заинтересованность в проекте „двадцать-двадцать“ подтверждает версию медиумов о высокой вероятности вашего выпадения из временных потоков. Мой анализ ваших действий и мыслей также подтверждает их выводы».

Я улыбнулся.

«Нет, у меня нет с собой ватрушек…»