Потусторонний. Книга 5

Глава 24

Я не знаю, как далеко удалось отлететь от серой планетки (которая так и осталась серой, даже после моего выхода из заражённого спорами места). Если считать по времени, то с момент моего выхода в открытый космос прошло, наверное, минут тридцать. Очень субъективные ощущения. Особенно если судить по размеру Голодного Бога. Последние минуту я летел уже в чёрное ничто. Пожиратель Звёзд заволок пространство, не оставив никакого света.

А когда миллиарды его зловещих серых глаз распахнулись, я понял, что уже совсем близко рядом с ним. В груди уже не зудело, там плескалось пламя. Пора? Один удар?

Нет, нужно чтобы тварь распахнула свою пасть. Пусть это и будет кит, глотающий одинокого моллюска, но мне так надо. Добиться же этим можно только сближением. Фокусировка не работала. Я пару раз проверял её, но, к сожалению, ощущение кристальной ясности и чистоты потоков не вернулось. Серые споры остались далеко внизу и, возможно, я совершил ошибку отлетев так далеко.

Ну да всё хорошее мне судья.

Я остановился, собираясь с силами. Замедлил дыхание так, как мог. При должных практиках можно с запасом воздуха, оставшемся в сфере, притянуть ещё сутки. Не уверен, что у меня будет такая необходимость, но энергию всегда нужно расходовать бережно.

Пожиратель приближался. Весь мир состоял из пожирателя. Серые глаза смотрели на меня. Безошибочно. Голодный Бог увидел меня и, наверное, взревел. Но правду говорят — в космосе никто не услышит твой крик.

Я прикрыл глаза, собираясь. Оскверненные сущности, сформированные в луч пройдут мою сферу без сопротивления. А дальше надо будет пробить шкуру этого космического странника, и затолкать в его богатый внутренний мир побольше ядовитой энергии. Сработало раз, сработает и другой.

Надо просто пробить шкуру, и всё будет в шоколаде. Мол, хочешь не хочешь, а жри давай! Ёжкина ж ты кошка!

Серые глаза приближались, и меня как молнией поразило. Серые глаза. Серые! Он же сеял эти споры! Эти споры вокруг него везде! Имплант, я нашел тебе заправку!

Сфера устремилась навстречу Пожирателю. Где же у тебя вход, а? Я напрягал зрение, пытаясь найти хоть какую-то закономерность и увидеть что-то похожее на рот Голодного Бога, но расстояние сокращалось, и всё что я видел это огромные глаза, закрывающие мне обзор и пожирающие меня взглядом.

А потом сферу качнуло. Меня перевернуло и закружило волчком, и одновременно с этим наступила тьма. Голодный Бог распахнул свою пасть. Глаза исчезли, и почти одновременно с этим потоки стали чёткими. Всё, я среди серых спор. Я… Внутри Пожирателя? Ну, тем лучше.

Зелёный столб оскверненных сущностей вырвался из меня, уходя куда-то в том направлении, куда я изначально летел. Свет от него таял в небытии, словно луч фонаря направленный в ночное небо. Но я знал, что бью не в молоко.

Когда ты находишься внутри врага — прорываться можно в любую сторону, это, чаще всего, летально для противника. Есть некоторые исключения, по входным-выходным отверстиям, но здесь не тот случай. Теперь нужно просто влить во жертву весь яд, что во мне остался. Всю скверну, способную отравить невообразимое создание, целую вечность пожиравшее миры. Вечно голодный бог вплетал сущности в свою плоть и рос, рос, рос, чтобы заполонить всё.

И теперь я пытался разорвать его структуру.

Свет появился неожиданно. Я увидел над головой яркую точку, будто бы первая звезда очнулась. Плоть пожирателя начала распадаться. Это прибавило сил, и я чуть расширил поток сущностей, пользуясь фокусировкой и водя лучом по сторонам, словно пожарник брандспойтом.

Мой океан пустел. Всё, что я собирал сотни лет, всё, не израсходованное в предыдущем бою с Пожирателем — теперь шло в дело. И имплант мне в этом отлично помогал.

Спереди тоже появилась звезда, а ещё две проклюнулись справа. Отлично! Сдаётся Голодный Бог. Наелся!

Я не успел порадоваться этой мысли, когда в боку разлилась яркая боль. Будто бы кто-то сунул мне туда раскалённый нож, и провернул его. Луч, режущий плоть Пожирателя Звёзд, заплясал и ослаб, а затем и огоньки снова стали гаснуть. Тварь справлялась с тем количеством яда, что я в неё вливал. А значит надо больше! Беззвучно воя, я схватился за больное место. Почувствовал ладонью горячую влагу и что-то рваное, чего не могло быть на моём ухоженном тельце. Ох, ёжкина кошка, это нехорошо.

Если доберусь до Первой Церкви, то надо будет оформить возврат. Импланты у них некачественные, под нагрузкой работают плохо. Дайте жалобную книгу и всё такое. Едва не теряя сознание от боли, я вскрыл сибириевую чашу, но сделал это так, чтобы поток силы шёл не через меня, а сразу через луч, усиливая разгон отравленных сущностей. А потом заорал, вкладываясь в бесконечную атаку всеми силами. Пелена сошла с затянутых звёзд почти сразу, и с каждым мигом ярких точек в плоти Пожирателя становилось всё больше и больше, но вот только и силы заканчивались.

Я вопил от ярости, непонимающий что делаю, и выжигающий магией пустоту. Заполняя её отравой. Горло болело от вопля, бок жгло от разорвавшегося импланта, в груди горела связь с Пожирателем.

А потом пламя внутри погасло. Резко, будто его выключили, и на месте зуда приятной прохладой развернулась душа. Я торопливо содрал с себя рубаху, скомкал её, зажимая страшную рану на боку. И, невзирая на боль, блаженно улыбнулся. Получилось. Опять! Ай да Илюшка, ай да чей-то сын. Кто ещё может похвастаться тем, что завалил одного бога два раза подряд, м?

Когда всё закончилось, я болтался в сфере, вяло глядя на обрывки черноты, расползающейся между звёзд. Позади серела уже знакомая планета с гигантскими деревьями. Я видел звезду, яркую, горячую, которую прежде и не замечал из-за Пожирателя. Кончено!

Победа без яростного предсмертного крика монстра — была не так очевидна. Но раз душа теперь во мне, а вместо чёрной гигантской твари по космосу разлетались тающие обрывки… Пусть так и будем, ага?

Вот только сил у меня почти не осталось. Я медленно поворачивался вокруг своей оси в космической сфере, медленно размышляя о дальнейших шагах. Где-то в фильме я видел, как управляют в невесомости объектами. Для этого у меня было несколько баллонов со сжатым газом. Я брал их на тот случай, если во мне не останется ни капли магии и придётся подключать физику.

Однако всё прошло несколько легче, чем планировалось. Я не надорвался. Поэтому можно обойтись запасным амулетиком на энергию. Жалко, что у меня не нашлось лечилок. Был уверен, что оставался запас. Но, может, дотяну, м?

Пополнив силы, я направил сферу обратно к планете.

Мордарда я нашёл в руинах высохшего леса. Каким-то чудом демон выжил и, даже, подготовился к своему обряду. Я увидел выцарапанные руны, знакомую семиконечную звезду в треугольнике, и сосуды с эссенцями на его вершинах. Сам Князь Падали устало привалился к гигантскому черепу.

— И снова здравствуй, демон!

Я спрыгнул из сферы и сморщился от боли, схватившись за бок. Рогатый демон медленно поднялся, с недоверчивым выражением лица.

— Ты сделал это, Душеед. Ты победил его… И выжил⁈

— Признайся, демон, что ты в меня верил. Вон, подготовился ведь! — я кивнул на алтарь. — А пел-то, мол как сложно, как тяжело.

В боку пульсировала боль, но я старательно делал вид, что всё в порядке.

— Твой запас эссенций помог, Душеед. Я столькими не владею.

— И слава всему хорошему, — заметил я. — Будь у тебя больше, сколько бы ты гадостей ещё учудил.

Я подошёл к оставшимся сосудам с сущностью, которые Князь Падали не собирался использовать для обряда. Прикрыл глаза, погружаясь в транс и абстрагируясь от ранения, а затем залил в себя оставленный запас. Мой океан окончательно пересох, поэтому то, что удалось сохранить, было жалким.

Но всё равно полезным.

— Ты ранен, — сказал Князь Падали. — Ты бледен.

— Спасибо, что заметил.

С кряхтением усевшись на землю, я сложил ноги поудобнее и в течение получаса создал Мордарду двух големов.

— А вот и кровь для бога крови, — вяло усмехнулся я.

— Ты единственный человек, перед которым я готов склониться, — с восхищением покачал головой Князь Падали. Он вдруг оказался совсем рядом со мною, взяв за грудки и медленно подняв перед собой. Вот вроде бы и угроза, но демон поступал так бережно, чтобы не растормошить мою рану. Милота какая. Его морда приблизилась к моему лицу

— Чтобы ты понимал, сейчас ты ничего не сможешь мне сделать, — сказал он, и меня чуть не вырвало от вони из его рта. — Поэтому запомни. Даже у демонов есть честь! Я держу тебя в руках и могу убить тебя в одно мгновение. Но я не буду этого делать. Потому что мне не нужна твоя смерть. Потому что Мордард должен тебе жизнь.

Он отпустил меня, а затем непонимающе уставился на мою улыбку. Опустил глаза вниз и заметил бум-палку, направленную ему в брюхо с того самого мига, как лапы Князя оторвали меня от земли.

— Будем считать, что я уяснил, —подмигнул ему я.

Демон хмыкнул, поднял перед собой сибриевую чашу.

— Приступаем к ритуалу, Душеед. Время вернуться домой. Героями обоих миров. Как мы теперь будем сражаться друг против друга?

— Неистово? — предположил я.

— Может быть, ты и прав. Ваш мир никогда не успокоится пока существует наш. Наш мир никогда не перестанет питаться вашим.

Демон выглядел расстроенным.

— Однако это не значит, Душеед, что мы останемся врагами?

Я пожал плечами, и Мордарду этого словно хватило. Он вернулся к алтарю, и встал перед ним на колени.

И уже через час я вышел к укреплениям вокруг платиновой зоны города Осташков. Прихрамывающий, но забитый доверху мощью убитого хряка-хранителя. Свин дрых у самого входа в портал, поэтому победа была быстрой и чистой. Один удар клинком демоницы и всё.

Вместе со мною из портала в цветной мир перешло несколько десятков бездушных, обретших свой сущности после гибели Пожирателя. Мордард не стал их удерживать, а те, моментально утратив рога, разумеется решили вернуться к себе. В мир вкусного чая и ватрушек с творогом, хе-хе. Парочка была из Пушкинских Гор, из той захваченной партии, а остальные отовсюду понемногу. Путь бездушного в сером мире очень ветвист. Кое-кто служил Князю Падали уже много лет, попав в портал где-то канадской провинции. Один так и вовсе был индус. Что он тут забыл, не представляю, но выбрался в цветной мир вместе с нами.

О, сколько интересного должно было произойти теперь в потустороннем, когда такое количество душ вдруг вернулось к владельцам. Ух! Такие скандалы, интриги могли развалиться! Мне сложно представить, что бы было, если б на полпути к вершине я снова обрёл бы душу. Сомневаюсь, что достиг бы того уровня, которого достиг.

Патруль Первой Церкви встречал нас во всеоружии, не веря в увиденное. Пришлось с таинственным видом упомянуть секретное задание, Совет Епископов, а после позвонить игумену Петру. Всё это время держась за раненый бок и опираясь на крепкого бывшего демона.

Игумен ответил на звонок моментально и даже поздороваться толком не дал. Из трубки неслись слова ликования и благодарности. Я пытался перебить его, стоя под пулемётами иноков, но тот лишь распинался. Пришлось выслушать. И когда игумен выдохся, я вкратце обрисовал ему ситуацию.

Голос Петра даже через трубку меня заморозил. Игумен холодно спросил про зону, где нас задержали, про заставу и с какой стороны она находится, и уже через несколько секунд у старшего патруля зазвонил телефон. Тот принял звонок, побледнел и тут же отдал приказ опустить оружие.

В Тверь меня везли в настоящем кортеже. С мигалками первоцерковными. Там же, в госпитале Святого Александра, меня уже поджидали лучшие лекари Твери.

В больнице, несмотря на опытных врачевателей, пришлось провести несколько дней. Скучных от безделья, пресных от полезной диетической пищи. Разорвавшийся имплант привёл к некоторым осложнениям, которые целитель купировать не смогли, и поэтому пришлось обращаться к хирургам. Однако я относительно быстро пришёл в себя, и, после сражения с Пожирателем Звёзд, Вечным Богом, Пронзателем Пространств спасовал перед старшей медсестрой и главным врачом, заявляющими, что выписывать меня они не собираются, дабы не рисковать здоровьем и дождаться особенных анализов. Это было возмутительно, но не настолько как лишение меня моего «МыУрала», который изъяли на хранение на период моего восстановления. Однако расшвыривать всех вокруг магией ради телефона мне не хотелось. Цифровое голодание тоже полезно. С бОльшим интересом по сторонам после него смотришь.

Чем-то мне это напоминало изоляцию, но несколько дней, пока беспокоил бок, она меня вполне устраивала.

Врачи госпиталя Святого Александра, надо сказать, не понимали отчего вдруг неизвестному юноше такое внимание со стороны Церкви, да и большая часть святош лишь выполняла приказы, переговариваясь между собой, мол, что за лев этот тигр и почему с ним все так носятся. Однако секретность Первая Церковь блюла тщательно и своих «людей» (коими, видимо, теперь и меня считала) опекала. Путём таких вот старших медсестёр и главврачей, забравших мою электронную прелесть. Так что, в итоге, покинуть больницу мне пришлось через окно, по пожарной лестнице, дабы не использовать магию и не переполошить охрану. Из разговоров последней, кстати, я узнал, что держать меня собирались до приезда совсем больших шишек из какого-то НИИ (ага, интересно из какого), плюс на днях должен был одарить визитом кто-то из совета Епископов.

Ждать их мне совсем не хотелось. Жизнь одна, и провести её нужно весело и задорно. Особенно, когда ты выполнил свою сверхцель на заре собственного существования. Будет что-то важное, они найдут меня сами. А пока надо действовать. Больничная еда омерзительна, а доставку сюда не пускают.

Выбравшись на улицы ночной Твери, я очень долгое время выбирал, куда двигаться дальше. Для начала хотелось вкусно покушать. Вокруг сверкали огни ночных клубов, и вот туда не хотелось совсем. Была ещё «Едальня Номер Один», но кушать в таких вот круглосуточных заведениях это скорее рисковать здоровьем, чем вкусно питаться. Да и кухня там западная, не люблю её. Сейчас бы сибирского чего-нибудь! Бухлёра или бууз!

Пока я размышлял, рядом со мною остановился автомобиль, и коротко просигналил. А затем боковое затонированное стекло медленно опустилось.

— Илья, какой чудесный сюрприз, — с видом заговорщика улыбнулась мне с пассажирского сидения графиня Воронцова. Я наклонился, заглядывая в салон, и столкнулся взглядом с сияющим Андреем Обуховым, восседающим на месте водителя.

— Дррруг! — пискнул чёрный комочек, сидящий на коленях графини. Я аж дёрнулся, так как не ожидал увидеть здесь еще и Рррупи! Ещё и при свидетелях! Первая Церковь увидит, опять начнёт отлучать. Откуда такое доверие? Когда успели?

— Присоединяйся! — бросил княжич. — Заждались мы тебя.

Задняя дверь дорогой «Тверчанки» отворилась, и наружу в вечернем платье изящно вышла Василиса, приглашающе указала рукой. Выглядела она шикарно, но теперь с ней нужна осторожность. Вдруг задумала какую гадость, а? Отомстить за порабощение изощренно! Она-то, наверняка, не считает за проступок свою изначальную попытку превратить меня в очарованного болвана. Зато, наверняка, ей не очень понравилось, как я подавил её волю.

— Давай, Артемьев, — подогнала она меня с улыбкой. Ладно, просить два раза не надо. Вроде бы нет злости в рыженькой красотке. Я забрался в салон и оказался зажат с одной стороны Васей, а с другой — Лизой. Меж двух огней разом. Фух…

Почему-то мне совсем не страшно выходить не бой против могущественного противника, а вот сейчас перед лицом двух девушек, которых недавно освободил от Романовской привязанности, было жутковато. Будто я их использовал всё это время и обманывал, а, значит, заслужил кровавую месть. В голову же им не заглянешь, чего там прячется не узнаешь.

Лиза притянула меня к себе и жарко поцеловала, а затем наступила очередь Василисы. Её поцелуй был тоже вполне себе говорящий.

— Так, не увлекаемся, девушки. Не увлекаемся, — хихикнула Воронцова. — Смотри что у меня есть!

Она поиграла пальцами, демонстрируя кольцо. Обухов тут же залился краской, и смущённо шмыгнул носом. Ну, всё-таки предложение сделал, и на этот раз удачно. Это прямо отлично.

— Вот это… да… — только и вымолвил я. — Ну, Андрей! Я же говорил. Стоп, а как узнали, что я сюда вылезу?

Меня обуял знакомый холод. Ну, конечно. Как же ещё! Княгиня материализовалась рядом со мною, озорно улыбнулась и снова исчезла.

— Мордард сразу сказал, что ты выбрался. Просил помочь тебе, — поделилась Василиса. — Я обратилась к господину Обухову. Других знатных людей в моём кругу не было.

— Но к тебе затруднительно пронести весточку. Я прикладывал усилия даже через дворянское собрание влияние иметь, — сказал Андрей, повернувшись в кресле. — Оладушкин пришёл в себя и изыскал связи для личного давления, но тщетно. Ответ один: зла тебе никто не желает. Церковь заботится о сохранности господина Артемьева и просит не беспокоить его понапрасну. После дополнительной коллегии на следующей неделе планируется оформить частные встречи, однако лишь покой поможет господину Артемьеву быстрее встать на ноги. Нет, это не тюрьма, нет он не задержан и может уйти в любой момент. Но пока находится в зоне ответственности Первой Церкви.

Слова звучали, как заученные. Видимо, Обухов слышал их не единожды.

— Одно лишь оставалось нам. Ждать выздоровления твоего и воли для побега. Потому что не захотеть оттуда сбежать ты никак бы не смог.

— Оладушкин в порядке?

— Да, и даже дар сохранил.

Лиза погладила меня по плечу. О, как от неё пахнет. Я соскучился ужасно. Она шепнула мне на ухо, обдав горячим дыханием.

— Княгиня рассказывала нам обо всём, что там происходило, Люш. Она нашла тебя, когда ты вернулся, а потом привела нас к Рррупи и моей машине. Ты ее поцарапал, знаешь?

— Это не я, — машинально отмазался я. Сделал страшные глаза, и скосил их на Рррупи, мол, что за дела. Как ты вылез-то к незнакомым⁈

— Мы забирали машину, и там Лиза нас познакомила с вашим питомцем, — заметила графиня. — Он тако-о-ой милашка. Правда создание африканских колдунов? Ручная работа?

Обухов чуть нахмурился, но лишь на миг. Я же старательно закивал, пусть и не понимал о чём речь. Но сжавшую моё колено руку Лизы чувствовал. Значит со всем соглашаемся.

— Почему мне не появилась? — пожурил я призрака, пытаясь собрать мысли в кучу. — Не предупредила? Я бы раньше сбежал, раз тут такая встреча.

Василиса немедленно возмутилась:

— И испортить сюрприз? Мы тут три дня в боевом облачении, Илья! Ждём твоего очередного нарушения правил! Чтобы посмотреть на твою удивлённую мордашку и отпраздновать. Ты же теперь не будешь ни с кем воевать, да?

Я пожал плечами, устроился поудобнее.

— Чего стоим-то? Едем! Везите нас, ваше сиятельство. В нумера!

Андрей кивнул, и «Тверчанка» мягко тронулась с места, увозя нас подальше от госпиталя Святого Александра.

Когда мы свернули с проспекта, то я почувствовал, как ко мне прижалась Василиса и тихо произнесла:

— То, что ты тогда сделал… Перед уходом. Я поняла это. И… Я оценила, Илья. Оценила. Но… уже поздно, — она коснулась моего уха губами. — Ты от меня так просто не отвяжешься.

— И от меня, — добавила Лиза, обвивая меня руками.

— Дамы, не здесь, прошу вас, — хихикнула Воронцова.

Вечер обещался быть бодрым.

Как, впрочем, и всё моё будущее.

В салоне истошно завопила женщина, и раздался голос Воронцовой:

— Ну-ка, немедленно выключи свой планшет! Какие, однако, странные интересы в этой вашей Африке!

— Вррредина, — буркнул Рррупи.

Я улыбался.