Поймать вора

4

Мы покинули фургон — Берни, Рик Торрес, Попо и я. У входа на мгновение возникла пробка, и я прорвался первым. Сам не знаю почему, такое часто случается, когда мы откуда-нибудь выходим. Попо потерял равновесие и чуть не упал. Оглянувшись — я умею это делать, почти не поворачивая головы, — я понял, почему он шел настолько неуклюже: у него на ногах были такие длиннющие, огромные, шлепающие башмаки в горошек.

Мы пересекли участок, обильно пропитанный крепким запахом неизвестных мне животных, и, поднявшись по лестнице, оказались у задней стенки соседнего трейлера. Дверь была открыта, и я почувствовал знакомый запах порошка — здесь искали, и совсем недавно, отпечатки пальцев.

— Подождите. — Берни предостерегающе поднял руку, давая знак остановиться и не входить внутрь. — Отпечатки пальцев присыпали? — Мы долго работаем вместе, я и Берни, поэтому я не удивился. У моего напарника для человека довольно большой нос, ну и что из того?

— Угу, — отозвался сержант.

— Что-нибудь нашли?

— Как же… Дерьмо козлячье мы нашли!

Дерьмо козлячье? Это же не может быть фамилией преступника…

— Где ты нахватался таких выражений? — спросил Берни.

— У официанта «Бруклинской деликатесной закусочной», — ответил Рик.

Мой напарник рассмеялся. Я не понял шутки, хотя знал это заведение в центре города, в котором сам, правда, не бывал.

Мы вошли в трейлер. Я изо всех сил старался выбросить из головы мысли о копченой говядине. В тесном пространстве стояла кровать, по одну ее сторону — кресло-качалка (после неприятного случая с моим хвостом я стараюсь держаться от таких как можно дальше), по другую — стол и электроплитка. Плиток я тоже сторонюсь.

— Никаких следов взлома или насилия, — заметил Рик. — Для места преступления все чисто и опрятно.

Берни посмотрел на кровать.

— Похоже, он не ложился под одеяло.

— Ури страдал бессонницей, — объяснил Попо. — И часто допоздна читал.

Берни взял лежавшую в кресле-качалке книгу.

— «Закат мамонтов». — Он открыл ее и перевернул несколько страниц. Когда Берни что-то интересует, его лицо становится спокойным и безмятежным. Именно такое выражение было у него теперь.

— Что-нибудь нашел? — спросил сержант.

— Ничего, — ответил мой напарник, но книгу на место не положил.

На стене висели две фотографии. На одной мужчина с усами ниточкой, но на этот раз в джинсах и майке, стоял рядом с Пинат — скорее даже прислонялся к ней — и курил сигарету.

— Ури с Пинат, — заметил клоун.

Рик рассмотрел снимок.

— Уж больно он спокоен рядом с такой… — Он замолчал, как бывает с людьми, когда они не могут подобрать слов. Со мной ничего подобного не случается.

— Доверие, — объяснил Попо. — Метод Ури основан на доверии.

На другой фотографии Ури, тоже улыбающийся и спокойный, был снят рядом с другим мужчиной. Они положили руки друг другу на плечи.

— А это кто такой? — спросил сержант.

— Я, — ответил Попо.

Как — этот парень Попо? Но он не похож на Попо. Выглядит как обычный человек. С темными волосами, в очках, в нормальной людской одежде. И в отличие от Попо у него счастливые глаза: счастливые глаза — это то, что мы в нашем деле сразу замечаем. Мне не понравилось это дело, ничуточки. Так мы взялись за расследование или нет? Не знаю. Не могу припомнить, чтобы нам вручили чек, — этого я никогда не забываю. Так что, наверное, не взялись.

Берни подошел к кровати, откинул одеяло и посмотрел на простыни.

— Все это уже проделывали, — заметил Рик.

— Хочу проникнуться ситуацией. — Напарник нагнулся и заглянул под кровать. Я тоже приблизился и все вокруг обнюхал. Поиски под кроватью — важное действие: бывали случаи, мы там многое находили, но только не на этот раз. Интересно, удалось Берни проникнуться ситуацией? Его лицо ничего не выражало.

Мы вышли на улицу.

— К клеткам туда, — показал Рик.

Мы последовали за ним по дорожке за фургонами. Клетки стояли в ряд и напоминали большие ящики с крышей и стенами, зарешеченными были только фасады. Сначала мне в нос ударил сильный запах — похожий на кошачий, только возведенный в энную степень, если понимаете, что это значит. А затем я увидел существа, которые так пахли. Вот это да! Я видел их по телевизору: тигры, львы и…

По правде говоря, в первой клетке находились лишь два тигра, во второй — лев, а третья оказалась пустой. У тигров и льва были резиновые мячики, чтобы играть, но они в них не играли. Лежали на полу и смотрели на нас огромными желтыми глазами. У меня на загривке встала дыбом шерсть, а их шкуры, как я заметил, были блеклыми и какими-то крысиными. Берни открыл было рот, словно хотел что-то сказать, но с губ не слетело ни звука, его лицо посуровело. Не знаю почему, сам я клетки терпеть не могу, к тому же в прошлом плохие парни пару раз сажали меня за решетку. Может, и Берни подумал о том же.

— Мне казалось, в цирке с тремя аренами больше зверей, — проговорил сержант.

— У нас уже давно всего одна арена, — объяснил клоун. — Остальных лишились много лет назад.

— Как так получилось?

Попо пожал плечами.

Мы остановились у третьей клетки. Ну и вонь! Она вытеснила из моего носа кошачий запах.

— Клетка Пинат, — сказал клоун.

Запах слонихи заполнил мою голову. Такое не забудешь.

— Вот как это действует. — Рик обошел клетку и остановился с другой стороны. — Отпирают замок, и вся эта стенка сдвигается назад. Но когда здесь появился первый свидетель, стенка, очевидно, была на месте.

— Кто? — спросил Берни.

Сержант что-то ответил, но я прослушал, поскольку взял след слонихи — разве могло быть что-нибудь проще? Он начинался у торца клетки, там, где находился полицейский, и вел…

— Чет! Возвращайся, старина!

Но почему? Я вернулся и встал рядом с Берни.

— Вот она идет, — кивнул Рик.

К нам быстро приближалась маленькая женщина в джинсах и майке. Передвижения людей — отдельный вопрос (еще удивительно, почему они так редко падают), — пока же замечу, что некоторые ходят лучше, другие хуже. Эта женщина была из первых.

— Берни, познакомься, это Филомена Филипофф. Госпожа Филипофф, это Берни Литтл, частный детектив.

Они обменялись рукопожатиями. Волосы Филомены были собраны на затылке в «конский хвост», да так туго, что казалось, она растянула себе кожу у глаз. Неужели не больно?

— Все зовут меня Фил, — сказала женщина. Вот как! У нас уже был один знакомый Фил. Фил по прозвищу Плечи Шрафт. Теперь он парится на нарах и дробит на солнце щебень. Но эта Фил совершенно иного сорта.

— Гм… — промычал мой напарник. Некоторые женщины оказывают на него такое действие. — Э-э-э… Я Берни.

— Я уже поняла, — улыбнулась Фил.

— А это… э-э-э… Чет.

Она повернулась ко мне.

— Какой красавец.

Я сразу догадался: если мы возьмемся за расследование и обнаружится, что совершилось нечто плохое, преступник кто угодно, только не эта женщина. Она протянула руку — у нее была маленькая кисть, зато красивой формы. Я быстро ее лизнул и ощутил легкий вкус апельсинов. Очень приятно.

— Вы оказались здесь первой? — спросил Берни.

Фил кивнула.

— С рассветом отправилась пробежаться, а когда вернулась, Пинат исчезла. Я сразу бросилась к трейлеру Ури, но и его на месте не оказалось. Тогда я вызвала полковника, а он, как видно, вызвал вас.

— Кто этот полковник? — задал вопрос сержант.

— Полковник Драммонд, — ответила Фил. — Владелец цирка.

— Он уже здесь?

— Едет.

— Откуда?

— У него дом на севере Долины.

— Он живет здесь? — вступил в разговор Берни.

— Среди нас нет таких, кто бы жил в одном определенном месте, — мотнула головой Фил. — Мы в дороге сорок восемь недель в году. — Она повернулась к клетке. — Понимаю, вам может показаться, что я говорю избитыми фразами, но мы как одна большая семья.

Попо подошел к ней и обнял; у него на руках были перчатки из мягкого на вид материала. А я невольно задумался, какими бы они оказались на ощупь — например, у меня в пасти. И пока размышлял на этот счет, пропустил, что сказал Рик, после чего Фил и Попо ушли, причем он по-прежнему продолжал ее обнимать.

— Жить одной семьей — в этом есть плюсы и минусы, — проговорил Берни.

— Я о том же подумал, — подхватил сержант.

Мой напарник потрогал замок.

— У кого хранятся ключи?

— Выясняем.

Берни посмотрел себе под ноги. Весь участок был испещрен следами автомобильных колес, они перекрещивались, наползали друг на друга, образуя сплошную неразбериху.

— Это нам мало что даст, — заметил Рик и посмотрел в мою сторону. — Может, Чет что-нибудь разнюхает?

— Не знаю, — пожал плечами мой напарник. — Чету не приходилось иметь дела со слонами. А если принять гипотезу, что Пинат исчезла отсюда не на своих ногах… — И дальше в том же роде, но я уже не слушал.

Настала пора действовать. Я быстро принюхался к основанию стенки, снова без труда впитал запах слонихи и пошел по следу. Занятие проще пареной репы, как сказали бы люди. Репу я не слишком уважаю, а вот если бы попалось что-нибудь другое…

Я выбросил из головы мысли о еде, даже прошлый день рождения Чарли, когда так удачно вслед за первым появился второй пирог, и потрусил по следу. Такой приятной, неспешной рысцой я могу бежать целый день.

— Эй, Чет, ради Бога, потише.

След вел за трейлеры, затем круто поворачивал и выходил на мощеную дорогу, тянущуюся внутри ограждающего ярмарочную площадь забора. На мостовой я почуял много других запахов, в том числе «сахарной ваты». Такое разнообразие способно сбить с толку, но только не на этот раз: запах Пинат перекрывал все остальные. Я трусил по следу, пока дорога не уперлась в закрытые ворота. Из будки высунулся человек.

За мной, пыхтя и задыхаясь, спешили Берни и Рик. Меня всегда забавляет, когда удается заставить людей пыхтеть и сопеть. Предположим, у тебя в пасти журнал, а человек хочет его отнять. Ты отворачиваешься и подпускаешь его каждый раз все ближе — от такой игры люди очень скоро начинают пыхтеть и сопеть. Но теперь было не до игр. Мы находились на работе, да и никаких журналов на глаза не попадалось.

Охранник вышел из сторожки. Ба, да у него изо рта торчит зубочистка! Давненько я их не видел. Люди, вы определенно их любите.

Рик показал ему полицейский жетон.

— Торрес из отдела розыска пропавших, — представился полицейский.

— Слышал, что случилось, — ответил охранник, при этом зубочистка у него во рту скакала вверх-вниз. — Но ничего не знаю.

— Сколько работаю, еще не случалось такого, чтобы кто-нибудь что-нибудь знал.

— А? — не понял охранник.

У Берни слегка приподнялись уголки губ, словно он собирался улыбнуться. Я не понял, что его развеселило, только знал, что они с Риком приятели.

— Охрана дежурит по ночам в сторожке? — спросил сержант.

— Двадцать четыре часа в сутки, — ответил человек с зубочисткой.

— Кто был на посту прошлой ночью?

— Я. По выходным мы дежурим с полуночи до полудня.

— Вашу работу оплачивает цирк?

— Да.

— У вас есть какое-нибудь удостоверение? — Охранник протянул документ. Рик посмотрел и поднял голову. — Даррен П. Куигли?

— Так точно.

— Будьте добры, снимите темные очки.

На нем очки? Я даже не заметил — все внимание поглотила зубочистка. Даррен снял очки — на мой взгляд, уж слишком неторопливо. Я почувствовал, как за моей спиной напрягся Берни. У охранника были маленькие, налитые кровью глазки с темными кругами под ними. В очках он мне нравился больше.

— Значит, вы заступили в полночь? — продолжал сержант.

— Да.

— И?..

— Что «и»?..

— Даррен, — повысил голос сержант, — пропала слониха.

— Я уже вам говорил: ничего не видел, ничего не слышал.

— Вы находились здесь постоянно?

— В этом состоит моя работа.

— Отвечайте на вопрос, — начал раздражаться Рик.

— Да.

Охранник кивнул, зубочистка заходила во рту ходуном, словно он с силой ее жевал.

— Не слышу ответа.

— Я ни на одну чертову минуту не сомкнул глаз. На территорию никто не входил, и отсюда никто не выходил.

Наступила тишина.

— Могу я получить назад свое удостоверение?

Рик повернулся к Берни.

— Какие будут соображения?

— Даррен, — начал мой напарник, — это Чет.

Мой хвост начал подниматься.

— И что из того? — спросил охранник.

Хвост застыл.

— Чет — отменный следопыт.

— Самый лучший, — вставил Рик.

Ай да Рик! Вот это человек! Хвост снова поднялся и усиленно завилял.

— Так вот, — продолжил Берни, — он пошел по следу слонихи и привел нас сюда. Самый вероятный сценарий таков: животное находилось в чем-то вроде трейлера. Менее вероятный — она шла своим ходом. В любом случае зрелище, которое невозможно пропустить, если кто-то находился в сторожке.

— Если только этот кто-то не спал, — добавил сержант.

— Или не был в стельку пьян, — заключил мой напарник.

Даррен ответил ему твердым взглядом.

— Я сказал то, что сказал.

— Концы с концами не сходятся, — возразил Берни.

— Вы больше верите этой чертовой собаке, чем мне?

— Следите за своим языком, — предупредил мой напарник.

— Вот еще новости!

— Его зовут Чет.

— Ну и что?

Настала очередь Берни твердо взглянуть на охранника. Даррен отвернулся и выплюнул зубочистку. Мы стояли перед ним — я, Берни и Рик — и не сводили с него глаз. Никто не сказал ни слова. Наконец сержант отдал документы и вместе с ними протянул свою визитную карточку. Когда он заговорил, его голос звучал отнюдь не дружелюбно.

— Это на тот случай, если вы решите изменить показания.

— Мне нечего менять, — отрезал Даррен и пошел в сторожку.

Я направился к лежавшей в грязи зубочистке и обнюхал ее. Э, да охранника тошнило, и совсем недавно. Ошибиться невозможно: в свое время мне пришлось близко познакомиться с запахом блевотины — переулки за барами лучшее для этого место, еще автостоянки напротив, да и в самих барах есть чему поучиться. Я гавкнул и тронул зубочистку лапой, но никто не обратил внимания. Все смотрели на приближающийся по дороге к воротам длинный белый автомобиль с откидывающимся верхом.