Познание мира

Новый путь

Потребовалось пару дней, чтобы снова почувствовать себя полностью живым. Знакомые леса, знакомая жизнь, знакомый досуг. Я уже весьма легко чувствовал направление движения и мог ориентироваться в глобальном пути. Драться поначалу после очередной сумасшедшей выходки было сложно. Но со временем мы помаленьку оживали.

В процессе стремительного поиска подходящего светлого мага я пару раз вызывал Трисобакена и он, единый в трех телах, успев поохотиться, рассказал о предполагаемых преследователях. Группа вооруженных людей, что не спеша двигалась предположительно по нашим следам. Я в пути лишний раз убедился, что одного цербера могу вполне подержать в реальности длительное время без проблем с самоконтролем. Дроу демонстрировала невероятный успех в восстановление. Уже сейчас ее физические способности выходили далеко за рамки моих возможностей. Характер же, как по мне, был приятен. Ни тебе лишних разговоров, ни эмоций. Сухое стерильное поведение солдата, что двигается к цели, что в исполнение Таниссы было естественно.

Мы уже пару дней отслеживали небольшой отряд Единоликого. Десяток бронированных воинов, три милые монашки и мужчина-проповедник. Данная группа путешествовала по границы Эллисии и Фандора. Посещала небольшие села, вела просветительные беседы, дарила немного лечения и здоровья. Стандартный набор паломников. Я тянул время с нападением. Требовалось выставить высокий уровень мотивации обеим сторонам конфликта, чтобы условия боя были наиболее близки к реальным.

Новая стоянка в небольшом селе на десяток домов с забором по периметру. Мы уже знали, что те служителя Единоликого, за которыми мы следили, истинно добрые, ответственные и чистые помыслами, если судить по увиденному нами. Уж слишком они добро и уважительно себя вели с крестьянами. Я прикинул количество возможных жертв в селе. Партия складывалась более, чем удачно. Здесь нам мало того, что в любом случае дадут серьезный отпор, так и сопротивление Единоликих будет сильным. Я стал озвучивать план:

— Пункт первый. Перекличка. Я, Танисса, Логн, Волг и Шолг. Еще желающие?

Танисса четко и уверенно произнесла:

— Две тени.

Голос пса в голове: «Полг и Долг, Супруга владыки и просит взять с собой Райндлонишлота».

Услышав последние, меня знатно перекосило:

— Кого взять?

Трисобакен произнес: «Крайне озабоченный и неуравновешенный демон который своими щупальцами насилует и разрывает своих жертв в процессе. Владыка хотел уничтожить данный вид демонов, но его супруга смогла отстоять жизнь одного экземпляра.»

Я согласился:

— Пусть тащит. Самостоятельно. Я ей в этом не помощник.

Потом продолжил планирование:

— Пункт два. После призыва вы должны привести меня в чувство. Никаких действий ранее этого пункта.

Трисобакен спросил не свой вопрос: «Супруга Владыки интересуется, а что ты сделаешь, если она не послушается?»

— Испоганю ей существования. Даже в аду. Переходим к третьему пункту.

Выдохнул и указал на село:

— Атаку проводим строго в соответствии с моим планом, который я утвержу непосредственно после оценки реакции села и конкретно отряда Единоликих при появления вблизи них толпы демонов. Напоминаю для идиотов, если такие среди нас есть. Задача не только поиздеваться над святошами и проверить нашу уязвимость к свету, но и гарантировать мое и дроу отступление. Выживание.

Сестра Мария смотрела на новое село. Их паломнический отряд посетил столько мест. Три королевства. Эллимато, откуда они отправились в путь. Фандор, где они видели невероятную картину стоящей лагерем армии лорда Стама. Теперь Элиссия, где то и дело отец Томас рассказывал о невероятном прошлом королевства и подвиге семьи Кармор. Как нынешний род правителей сверг тиранию ужасающих вампиров. Эти рассказы всегда будоражили девушку. Побывать в местах, о которых слышала из великих легенд, — это так захватывающе. Марию совершенно не смущало, что возможно, люди о которых она слушала, не были здесь ни разу. Сама возможность ступать с подобными люди по земле. Знаменитый среди рыцарей паладин Волк — символ крепости веры, выстоявший в бою с высшими демонами и принесший победу над страшным безумным личом. Светлейший среди священников кардинал Бернард, что сразил лже-бога Яноша. Епископ Киррил, что защитил великого короля Марка и нынешнего короля Рошго от влияния нежити. Силой веры своей защитившей столицу Эллимато от захвата нежити. Тут послышался крик старшей сестры Анлины:

— Мария! Опять в облаках витаешь? Немедленно готовь кафедру для отца Томаса. Ему скоро проповедь читать.

Мария поспешила к крайней повозке. Там хранилась украшенная белой тканью трибуна, за которой отец Томас будет держать книгу. А за его спиной надо растянуть подготовленные белые парусины с вышитым символом церкви. Во время обучения учителя рассказывали о чистоте этого символа жизни, процветания и света, там же она слышала его имя, Анх. Он вышивался на одеждах всех служителей Единоликого. Белыми, серебряными или золотыми нитями. Говорят, кардиналы лично проверяют каждый вышитый символ, чтоб он был идеальным. Мария установила трибуну в специальные пазы, после установила пару мачт и на них уже стала крепить парусину. Двадцать минут, и вот она смотрит на прекрасную сцену.

Через час в полдень началась проповедь. Отец Томас возвещал слова истины и благости. Его голос звучал торжественно, наполняя сердца верующих надеждой и вдохновением:

— Сегодня я хочу поговорить с вами о важности и чистоте крестьянского труда. Ведь каждый из нас, независимо от своего положения, способен внести свой вклад во благо и процветание общества. Не забывайте, что каждый плуг, каждая корова, каждый колосок пшеницы — это подарок от бога Единоликого, который наблюдает за нашим трудом с высот небесных!

Отец Томас говорил о том, как важно уважать и ценить каждый трудовой подвиг, как прекрасно созидать и творить во славу святых дел. Он призывал крестьян с гордостью и благоговением взирать на свои поля и животных, на свои усилия и трудолюбие, ведь все это — часть великого плана Единоликого. Пока слова священника наполняли сердца людей радостью и восторгом, сам Томас чувствовал, как его душа наполняется благодатью и светом. В этот момент он понимал — его миссия на земле не пуста и бессмысленна, ведь он слуга бога, отдавшийся полностью делу благочестия и любви к людям. Сколь они важны в его глазах, сколь они нужны для сохранения благополучия и радости на земле! Он призывает каждого усердно трудиться, вкладывать свою душу и сердце в дело, которым он занимается. Он говорит, что крестьянское трудолюбие — это дар бога, который следует ценить и беречь. Отец Томас говорит, что чистота труда — это не только чистота тела, но и чистота души. Чистая душа, которая наполнена верой и любовью к ближнему, способна сотворить на земле чудеса. Он призывает к тому, чтобы люди помнили, что каждый их шаг, каждая их мысль должны быть направлены на славу бога Единоликого. Отец Томас завершает свою проповедь словами молитвы, благословляя всех присутствующих и желая им мир и процветание. Слушатели робко улыбаются, ощущая в своих сердцах благодатное присутствие бога Единоликого и чувствуя, что их труд не напрасен, а дарован им для славы светлого будущего.

Вечерело. Мария успела уже убрать трибуну отца Томаса, организовать с сестрами ужин для рыцарей, что оберегали их в пути. Вот уже пару часов ее одолевало беспокойство, которое лишь нарастало по мере того, как солнце клонилось к закату. Спросив разрешения у сестер, девушка пошла к отцу Томасу. Вежливо постучалась в его карету и услышала:

— Войдите.

Мария открыла дверь и аккуратно села напротив мужчины. Тот оторвался от чтения, положив палец напротив строки, и прикрыл книгу:

— Здравствуй, сестра Мария. Что тебя волнует?

Мария слегка покраснела:

— Откуда вы знаете, что меня что-то волнует?

— Овощи, что ты резала, сегодня больно неровные были.

Девушка еще больше покраснела, а отец Томас улыбнулся:

— Полно тебе. Шучу. Вид у тебя обеспокоенный. Что тревожит тебя, дитя?

Мария задумалась о чем говорить? Как объяснить свое беспокойство? Не найдя в себе ответа на эти вопросы, девушка просто сказала:

— Беду я чувствую. Произойдет нечто ужасное ночью. С каждым мгновением чем солнце ближе к закату, тем тревожнее мне.

Мужчина почесал подбородок и сам открыл дверь и крикнул:

— Капитан Ричард!

К карете поспешил подойти рыцарь:

— Ваше святейшество.

— Пусть сегодня братья рыцари не снимают доспехов и дежурят в боевой готовности.

Ричард спросил с опасениям:

— Чего именно мы ждем?

— Сестра Мария чувствует тревогу. Ночью беда будет.

Рыцарь повернулся к девушке:

— Можно конкретнее? Что именно за тревога? Что именно за беда? Чего ждать?

Мария чуть стушевалась:

— Я не могу ответить на ваши вопросы. Просто чувствую беду этой ночью, что грозит всем нам. Простите, что не могу сказать больше.

Отец Томас поддержал Марию:

— Не волнуйся, дитя. Ты сделала все правильно, что предупредила нас о своем предчувствие. Интуиция — это голос Бога, что предупреждает нас. Ступай к себе, а рыцари позаботятся о защите людей.

Сестра Мария покинула мужчин и пошла к себе.

Капитан Ричард скептическим взглядом проводил девушку и уже более по-простому обратился к товарищу:

— Томас, ты уверен? Вдруг девочка с твоих рассказав навыдумывала себе лишнего.

— Не спорь. Одна бессонная ночь не помешает рыцарям. С другой стороны, я тебе много раз говорил: женская интуиция — страшное дело.

Рыцарь стал серьезнее:

— Ты ждешь беды?

— Да. Вот только какой? Может, просто дикие звери? Может, разбойники? Может, монстр? Эх… Молода Мария и еще не научилась себя слушать. Пойду со старостой поговорю. Надо, чтобы люди тоже готовы были.

— Как скажешь. Пойду готовить воинов к обороне с превосходящим по силе врагом.

Томас остался один. Аккуратно положил закладку на то место святой книги, где его прервали. Потом пролистал в конец, где были молитвы на случай беды. Мужчина знал их всех наизусть, но был не против пробежаться взглядом по этим строкам еще раз. Так, с открытой книгой, он и пошел по улицам села в поисках местного хозяина. Потребовалось всего минут десять, чтобы договориться с главой о взаимодействии. Когда Томас возвращался к своим людям, его взгляд ненадолго приковался к солнцу, что отмеряло последние мгновения дня до того, как скрыться за горизонтом. Тут Томас услышал очень тихий чистый голос, звучавший от куда-то с высоты небес:

— Изгнание нечестивого.

Томас остановился и быстро открыл книгу на молитвах на странице, что носила подобное название, с его уст сорвалось лишь одно слово:

— Демоны.

Мужчину пробрало. Его отряд был не из первых, кто отправился на запад Эллимато для очистки земли от следов нашествия этих тварей. Он не видел всех ужасов той катастрофы. Он не видел демонов. Ему было достаточно увидеть оставшиеся малые следы и прийти сейчас в ужас. Он потратил несколько мгновений, чтобы взять себя в руки. Мужчина побежал к своим людям. Подбегая к небольшому лагерю, он крикнул:

— Братья и сестры, встаем на защиту честных людей!

Пока лагерь приходил в готовность, к нему поспешили старшая сестра Анлина и капитан Ричард. Томас сразу обратился к старшей сестре:

— Скорее с сестрами бегите по селу и собирайте всех людей в доме старосты. У него большой и крепкий дом.

Потом повернулся к Ричарду:

— Готовь людей к битве с демонами.

— Ты уверен?

Ответить Томас не успел, из леса раздался громкий пронзительный вой, на который не способно ни одно животное. На миг людей охватил леденящий страх. Первый в себя пришел Томас:

— Братья и Сестры! Настал час, в который зло снова подняло голову. Демоны пришли истязать и убивать! Защитим мир от тварей! Ричард, собирай рыцарей, мужчин, которым под силу держать в руках оружие. Бой будет страшный.

Мария мчалась от дома к дому и торопила людей к старосте. Жуткий вой всех растревожил, многих запугал, были и те, кто умерли от пронзившего их страха. Девушка врывалась в дома и тормошила людей, порой она успевала поймать тот момент, когда глаза людей словно менялись. Вот еще несколько секунд взгляд человека устремлен невероятно далеко, вот он уже смотрит перед собой и может двигаться. Выбегая из очередного дома, по пути помогала местной женщине уводить детей. Мария увидела мчащегося из леса огромного горящего пса с тремя головами. Она оттолкнула ребенка вперед, а сама встала на пути демона прикрывая собой убегающих крестьян:

— Творец мироздания… Отец небесный… Молю защити и спаси людей невинных…

Псу осталось пару метров. Она раскрыл свои три огромные пасти и прыгнул на Марию. В этот момент перед девушкой вспыхнула белая стена на доли мгновения. Демон врезается в стену и тут же отскакивает, оглашая округу пронзительным визгом. Мария не стала смотреть на пса, который сейчас мотался из стороны в сторону, пытаясь сбросить с себя белоснежное пламя. Девушка обернулась и стала торопить семью, что при виде демона сковал страх. Они прибежали к людям, которые собрались в доме старосты. Служители Единоликого остались во дворе, дать отпор демонам. Отец Томас начал читать молитву:

— Всемогущий Единоликий Бог, услышь мою молитву. — начал он, зажимая святой анх в руках: — Защити нас от демонов, прогони их обратно во тьму, изгони зло из наших сердец и ума. Пусть Твоя светлая сила окружает нас и защищает от всех опасностей…

Слова молитвы наполнили дом, и Мария почувствовала, как ее вера и сила возрастают с каждым произнесенным словом отца Томаса. В ее душе зазвучала мощная сила благости и защиты, готовая одолеть всякое зло. Доспехи и оружие рыцарей, одежда и топоры да копья мужчин, что остались для защиты родных покрылись легким белым светом. Священник-паломник Томас устало опустился на колени. Сила бога тяжела для простых смертных, мужчине все еще не доставало чистоты его веры. Но все равно отец Томас был готов продолжить борьбу на благо всех людей.

Мария смотрела как к ним мчатся огромные адские псы. Звон. Словно лопнуло тонкое стекло. Следом Мария слышит крик. Три черных пса вцепились в одного из рыцарей. Под их пастями лопнула белая защита, сминались железные доспехи. Мария растерялась, не зная что делать. Вот один из черных псов, сменяя металл, словно бумагу, заглатывает оторванную руку рыцаря. Девушка видит эти горящие глаза, пасть, на которой еще кипит кровь. Мария закрыла глаза и вспомнила песню, что они учили в монастыре. Как никогда чистый и пронзительный голос зазвучал в ночи громче криков:

— ' В темный час ночной,

Когда демоны вокруг,

Мы знаем, бог не оставит.

Единоликий сохранит.

Пусть страх сковывает

Пусть сердце замирает,

В вере нашей,

Мы силу обретем.

Пусть злые силы теснят,

И мрак нависает над нами,

Но мы знаем, что в конце,

Будет светлый рассвет над нами.'

С каждой строкой, с каждым словом девушка лишь обретала свет в душе своей, что выливался наружу разгоняя тьму и демонов. Мария буквально видела, как вокруг нее распространяется круг. Вот ее пение подхватили сестры и вспыхнули белоснежным светом разгоняя тьму и демонов вокруг двора. Звучат женские голоса:

— ' Бог наш Единоликий,

С небес придет он к нам,

Рассеет тьму и мрак,

И в сердца наши прольет свой святой огонь.

Так встанем же, верные,

И духом своим сильны,

Поем песню веры,

О неизбежном рассвете после ночи.'

Тут поле боя оглашает грохот. Один из домов разлетается кусками в разные стороны. На руинах строения остается омерзительная тварь, что щупальцами заталкивает в свою пасть тела людей. Демон издает рык и с безумным смехом, перебирая щупальцами, мчится на людей. Слышны крики тех, кого он откидывает со своего пути. Он желает схватить сестру Ольгу, ближайшую к нему. На миг она пугается, и ее свет меркнет. В этот момент к ней успевает подбежать Анлина и оттолкнуть в сторону, саму ее опутывают щупальцы, разрывая на ней одежду, с кровью проникая внутрь ее. Марию пробивает страх, свет вокруг дома угасает. Крики боли усиливаются. Демоны почувствовали свою силу и бросились на людей с неистовством. Мария бросает взгляд в сторону и видит лестницу, приставленную к дому. Тут на нее бросается один из черных псов. В последний миг перед демоном успевает появиться мужчина с вилами. Пес уворачивается от вил, хватает зубами мужчину за руку. Слышен треск костей. Девушка скорее спешит залезть на крышу дома, вокруг которого кипит бой. Она замирает на несколько мгновений на самом верху. Ее сердце наполняется самой чистой верой в бога, которая только может быть. Мария начинает петь, ее тихий голос заглушает звуки битвы:

— ' Стремится к нам он с небес высоких,

Слышит каждый наш молитвенный зов.

Он оберег наш, Бог милостивый,

Ведет нас к свету, чистоте и любви.

О, Единоликий, светом звезд блестящий,

Ты наш путь, наша надежда и опора.

Твоя милость нежна, твой голос утешающий,

Проникает в сердце, дарит нам покой и спокойствие в душе.

Ты ведешь нас сквозь тернии и страданья,

Ты поднимаешь нас над бурей житейской.

Твоя любовь как свет во тьме сияющая,

Дарит нам веру в чудо и благословение твое.'

С каждой строчкой девушка вспыхивает белым солнцем в ночи. Ее свет разгоняет ночь и жжет демонов, что спешат укрыться от него. Мария все больше вкладывается в слова:

– ' Мы воздадим тебе песню воздушную,

Слова благодарности и хвалы тебе.

О, Бог милостивый, оберегающий,

Ты наша радость, наше счастье, наша вера в жизнь вечную.

Пусть звучит вечно наша песня красивая,

Пусть льется над нами твое благословение.

О, Единоликий, Бог милостивый и нежный,

Ты наш путь, наша надежда, наша светлая судьба.'

Мария видит на другом доме тень, нечто столь темное, что выделяется среди других теней ночи. Не ясные для девушки движения, и вот в ее сторону летит сгусток этой тени. Мария уже почти начинает различать, наконечник, древко и перья летящий черной стрелы. Ее не пугает смерть, она продолжает пение, снова с первой строки песни. Стрела, едва коснувшись ее кожи, разлетается на мельчайшие осколки. Вера Марии крепнет. Тут она видит ближе к лесу, двоих. Словно вокруг больше ничего нет, девушка может рассмотреть их, темных личностей, прячущихся под масками. Сестра точно знает, кто они, не задаваясь вопросом, откуда. Мария вскидывает руки к небу и меж них загорается сгусток белого огня, что нежно касается ее рук, не причиняя боли. Девушка пропевает пару куплетов. Огонь лишь растет, и уже сейчас покрывает все ее руки и часть головы. Мария отводит взгляд от белоснежного пламя и, посмотрев на бездушных чудовищ, взмахивает руками отправляя пламя в их сторону. Силы девушку покидают. Она успевает увидеть, как пламя в миг спалило одного из трехголовых псов. Мария закрывает глаза от чудовищной усталости не в силах больше стоять на ногах.

Мария проснулась невероятно отдохнувшей. Пару минут она лежала и вспомнила, что же произошло. Промчался калейдоскоп страшных картин, и девушка резко села в кровати. Она была в незнакомой для нее комнате. Рядом от ее резкого движения вскрикнули две девочки лет десяти. Она тут же встала с пола, на котором сидела, и побежала из комнаты с криком:

— Дядя Ричард! Дядя Ричард! Мария проснулась!

В это время Мария обратила внимания на себя и увидела красивые белые одеяния с золотыми узорами. Девушка была в шоке, не представляя, откуда они могли взяться. Вторая девочка поднесла ей ковшик с водой:

— Я Тифа. Попейте воды, Мария.

Пока девушка сделала пару глотков, зашел Ричард. Судя по повязкам, у него не было руки и пострадало лицо. Второй рукой он опирался на костыль, одна из ног была вся забинтована. Рыцарь встал перед ней по стойке смирно:

— Приветствую, ваше святейшество Мария.

Девушка невольно покраснела от невероятного уважения и благоговения в голосе мужчины:

— Здравствуйте… Что произошло? Демоны? Люди? Отец Томас?

— Позвольте пригласить вас на улицу.

Мужчина повел девушку из дома, на пути рассказывая:

— Был бой. Молитва отца Томаса была нам главным подспорьем в битве против тварей, но когда вы, сестры, запели песню, зажегся истинный свет надежды. Тогда и прибыла первая сильная тварь. Я не силен в понимании демонов, но в том, что на село напало не несколько простых церберов, а еще старшие и, возможно, высшие, уверен.

Они вышли на улицу, и девушка увидела детей от шести до лет двенадцати, что накрывали тканью тела людей на улице. Чуть в стороне пара женщин стаскивали убитых в ровные ряды. Ричард продолжил рассказ:

— Когда появилась та тварь со множеством мерзких щупалец, пали сестры. Страх оказался сильнее. Ни у моих рыцарей, ни у сельчан не было оружия с ней сражаться. Отец Томас вышел вперед и спалил тварь святым светом, прежде чем его убила черная стрела. Тогда погас последний свет надежды для людей, и демоны почти одержали победу.

Ричард повернулся к девушки:

— А потом мы услышали вас.

В его голосе было не счесть уважения:

— Ваш свет рассеял тьму и спалил многих демонов, которые не успели укрыться от него. А когда вы спалили трех черных псов, что своей силой были способны пробивать святые доспехи, мы почти обрели шанс победить. Суккубы помирали под нашими ударами. Осталось лишь пару церберов.

Мужчина дрогнул:

— Явилась она…

Мария видела, как до бела сжались пальцы рыцаря на костыле. Он молчал, казалось, долгие секунды, прежде чем снова заговорить:

— Демонша Алимассия. Так она назвала свое имя. Стоило ее ауре коснуться любого из нас, как он сходил с ума и был готов на все ради возможности коснуться ее. И лишь слабый свет вашего наряда защищал разумных рядом с вами. Вы тогда лежали крепким сном у дома, и немногие оказались достаточно близко к вам, чтобы спастись от влияния демона. Она отдала приказ потерявшим рассудок людям убить вас и порвать на куски.

Мария пришла в ужас, представляя, что произошло. Как люди, еще недавно сражавшиеся плечом к плечу, бросились убивать друг друга. Но когда она услышала продолжение рассказа, то все оказалось ужаснее:

— Обезумевшие бросились к вам, а им наперерез те, кто желал спасти себя. Отцы бросились на детей, братья на сестер, жены против мужей. Мы с братьями по вере смогли добраться до Алимассии и сразить ее в бою. Я потерял руку и глаз, пару братьев жизнь. Однако это не остановило резню. Выжившие отбивались до последнего. Сразили оставшихся демонов. Спокойствие же наступило с последним павшим безумцем. В живых сейчас трое рыцарей, один из них я. Вы единственная из сестер. Из сельчан лишь пару матерей и десяток детей от двух лет до четырнадцати лет.

Мария смотрела по сторонам на десятки тел:

— Нас же было…

— Шестьдесят семь сельчан и пятнадцать нас.

Мария взяла передышку. Прикрыла глаза, наводя порядок в голове. Это настоящая трагедия. Ее мучил вопрос. Почему это произошло? Ради чего столько смерти и боли? Девушка открыла глаза:

— Зачем вы мне это все рассказываете?

Сер Ричард продекламировал:

— Сейчас вы старшая из нас и вам принимать решения, что нам делать дальше. Для принятия решения вы должны обладать информацией.

— Почему я⁈ Мне лишь шестнадцать лет… Вы гораздо старше и опытнее…

— Сестра Мария, после того, что вы совершили для спасения всех нас, никто не посмеет вам перечить.

— Но… Но… Я не знаю, что делать.

— Я вам помогу. Дам совет и подскажу, как лучше поступить. Конкретно сейчас я уже отправил посланца за помощью к ближайшем соседям. Распорядился разложить тела и останки погибших, чтобы можно быстрее организовать похороны. Так же братья обошли село и убедились, что больше демонов нет.

Мария опомнилась и поспешила в сторону леса:

— Там…

Ричард насколько мог поспешил следом за девушкой. Вот они достигли леса и того места, где Мария видела неизвестных. Тут были заметны небольшие следы от огня на земле, растения вокруг не пострадали. Мария осмотрелась и, когда подошел Ричард, попросила:

— Вы можете поискать следы двух людей? Я видела здесь тех, кто это устроил.

Ричард крикнул погромче и вскоре подошел брат Тадин. Рыцарь имел невероятное количество следов боя на своей броне, но двигался все равно уверенно. Двое мужчин парой слов обсудили задачу. Тадин тщательно осмотрел округу:

— Сиятельная Мария, я не обладаю большим талантом в поисках следов и не смог их найти. Вероятно, вы спалили врагов или же, возможно, нам стоит попросить помощи у хорошего следопыта.

Мария посмотрела в лес:

— Огонь, что даровал мне Бог, не жег людей, лишь темных тварей и демонов. Раз не осталось тел, выходит, Единоликий пощадил наславших подобное.

Потом уверенно обернулась назад к селу:

— Сначала позаботимся о живых.

Мария мысленно кивнула себе. Пусть будет так. Она не желает участвовать в очередной подобной бойне.

Я и дроу с трудом приходили в себя. То ли у большой лужи в лесу, то ли у края болота. На нас уцелела часть одежды и еще меньше припасов. В памяти всплывало белое пламя, которое мы с Таниссой решили принять вперед лицом. Мы же самые сильные и могучие, круче нас только горы. И то не все.

Потом пришла боль. Притом новая. В нас буквально сгорала конкретная часть. Совершенно не передаваемое чувство осознания, когда ты горишь, и при этом скорее высокой своей составляющей, нежели плотью.

Стоило пламени угаснуть.

Мы с дроу побежали прочь, не забыв по выработанной привычке, заметать свои следы.

Потом уже пришла тьма беспробудного отдыха.

Сейчас был полдень, если судить по солнцу. Я чувствовал себя одновременно хорошо и ужасно. Часть тела отзывалась счастьем и удовольствием, а часть ревела болью и страданиями.

Я стал присматриваться к дроу, которая как восковая, без движения, без малейшего шевеления засмотрелась на свое отражения в воде.

На ее внимательность и я немного залип.

Шли секунды или минуты, сложно сказать.

Танисса выдохнула.

Резко начала лупить свое отражение. Остервенело. Отчаянно. Пока не выдохлась уронив руки в воду. Голова ее упала на грудь.

Я смотрел на волосы, что скрывали лицо. Как с них стекала вода. Нужно что-то сделать. Сказать. Но такая вспышка эмоций «выжгла» все мои знания. Я просто не представлял, что происходит.

Тут одна из капель воды замирает в воздухе.

Мы с дроу быстрее собственного сознания встаем практически по стойке смирно перед Тьмой. Она развернулась и пошла, мы поспешили следом. Вот снова зазвучал тот самый голос отовсюду и неоткуда конкретно, в нем чувствовались эмоции легкой ярости, от которой у нас трещали кости:

— Разочарование. Стоило вам получить каплю сил и щепотку удачи… И вот уже вы стали безумцами…

Идти через замерший в мгновение лес за нечто, которое способно тебя в прямом смысле разобрать на молекулы, — это непередаваемое ощущение. Тьма продолжала:

— Не буду категорична. Скиталиц смог себя осознать и найти путь прочь из пут…

Тут, казалось бы, сам свет потерял яркость:

— Но вот ты, Танисса…

Раздался хруст. Я краем глаза отметил, как дроу схватилась за руку. Похоже, ей сломало кисть. Тьма продолжала:

— Я даже позволила себе обдумать произошедшее. Выделить виноватого. Вы же принимаете все решения вместе. Главного среди вас нет. Вам плевать на удобство субординации. Значит, и карать я вас буду по своему усмотрению.

Тьма остановилась и обернулась к нам:

— Скиталиц, ты позволил демонам стать тебе указом. Это омерзительно. Ты же нашел способ, как избавиться от них и смог исполнить очередной рискованный план, не обращая внимания на цену и риски. Смог следом за собой вернуть полноту осознания Таниссы, что могла стать обузой. За это тебе награда. Люди герцога Радолина, что следили за вами и готовили нападение в сутках конного пути в той стороне. Танисса, ты меня разочаровала. И возможно, я бы могла тебе простить слабость перед моей силой…

В миг стало как-то темнее вокруг:

— Однако это твои слова, которые ты сказала Карлу: «Нет ничего более разрушительного для воина, чем возможности, доставшиеся даром.»

Раздал хруст и рука дроу сломалась второй раз уже в предплечье:

— Больше трех сотен лет тебе было необходимо, чтобы стать той самой Таниссой Джандарка! Две сотни лет практически непрерывного развития, чтобы магии хватило на призыв своей первой тени.

Тьма едва заметно двинулась к дроу:

— Года не прошло с момента рождения Бескрылого Феникса. Запомни, Джандарка! Это звание не дается просто так. Это не награда. Это не дар! Это тяжесть, которую не под силу нести другим. Ты второй Бескрылый Феникс в истории этого мира. С тебя и спрос многократно больше!

Рука дроу дернулась третий раз, лопнула кожа и закапала кровь. Едва заметное движение Тени в мою сторону, и накрывает ужасающая, поглощающая сознание боль. Даже когда я прочувствовал, как меня разрывает кнут, это было не столь страшно. Где-то краем глаза я вижу рядом на земле Таниссу, которую выгибает от боли. При этом голос Тьмы проникал сквозь всю эту боль и буквально впился в нас, не давая нам упустить ни слова:

— Вы позволили себе потерять рассудок. Позволили другим повелевать вами… Мне безразлично, что вы делаете. Желаете убивать? Убивайте! Хотите выворачивать детей наизнанку? Выворачивайте! Хотите потратить жизнь на спасение немощных? Спасайте! Делайте, что желаете! За одно я вас буду карать! Если вы позволите себе терять рассудок! Плевать, кто на вас воздействует! Вы всегда должны контролировать себя! Осознавать каждое свое действие!

Боль нас отпустила. Сложно сказать, сколько мы провалялись на земле, трясясь от фантомных болей, в ожидании, когда разум поверит, что все закончилось. Да и имеет ли смысл время в присутствии нашей покровительницы. Тьма снова с нами заговорила:

— Никакая магия или сила этого мира не исцелит ваши раны.

Я даже не смог разобрать под действием фантомных болей, сказал ли я или лишь подумал:

— А травы? Зелья?

Ответ я все-таки получил:

— Травы. Зелья. Регенерация вашего тела. Теперь вы вправе лишь так исцеляться.

Наконец, когда боль более-менее отступила и можно было думать нормально, я задал вопрос:

— А желание?

— Если я захочу.

Меня хватило на подобие улыбки:

— Я не прочитал мелкий шрифт?

— Нет. Я меняю условие нашего договора по своему усмотрению. Последние желания я исполню исключительно по своему усмотрению.

Меня хватило посмеяться над собой и допустить фантазию на тему бегания по миру и жалоб, что меня обманули. Однако я быстро взял себя в руки и согласился с Тьмой:

— Согласен. Сам идиот.

Тьма исчезла. Миг и мир снова начал свой бег. Я повернулся к дроу:

— Ты как?

На лице дроу была непереводимая для меня гамма эмоций, голос же звучал до боли сухо:

— Нормально.

Я закатил глаза к небу:

— Может, хоть сейчас откажешься от капризов? Сейчас совсем не место и не время. Говори по факту, насколько все ужасно. Давай хоть руку закрепим.

Я не стал ждать ответа и поспешил найти пару веток покрепче и попрямее:

— Ты у нас крепкая и выносливая. Грамотно отнесемся к лечению, и все будет нормально.

Дальше было аккуратное использование небольших запасов с пояса. Там было немного мази для обработки ран, и мини-флаконы для приема внутрь. Этакий неприкосновенный запас на крайний случай. Тщательное и долгое ощупывания мест переломов показало, Тьма кости сломала аккуратно и ровно, то есть мы можем будет уверены в более простой задаче в лечении. Мы стали осматриваться по сторонам в выборе пути. Я указал:

— Враги там. Сомневаюсь, что они сутки будут мчаться. Скорее у нас точно есть пару дней. Это если на месте стоять. Предлагаю искать спасения вот у той горы.

— Гора — это тупик. Мы сильно ограничены в вооружении и возможности передвижения.

Я лишь усмехнулся:

— Танисса, я уверен, ты и со сломанной рукой можешь лазить по горам лучше людей — это раз. Два. Я не ищу путь наверх. Мне нужен путь вниз. Если мы где и будем прятаться от врагов, то под землей. А где самый простой способ найти ход вниз? Как по мне, в горах. Вот гора.

Был переход. Было питание подножным кормом, так как мы торопились, и у меня не было времени попробовать себя в охоте. Было и пару жестких осаживаний дроу, которая спешила снова начать полноценные физические нагрузки, не дождавшись окончания лечения. Через два дня мы уже были у горы и искали пещеры.

В одно время наткнулись на старый поросший травой остов богатого дома. Там заночевали, у огрызка прошлого. Побывали в богатом саду прошлого, сейчас же фактически в диком лесу. Там же некоторое время молча стояли у жуткого засохшего черного дерева, вокруг которого казалось бы сам воздух был иным.

В какой-то момент мы даже обнаружили подобие тропы наверх. Решено было пройти по ней. В итоге когда мы наткнулись на закате на замок, то даже не сразу поверили своим глазам. Он одновременно был естественной частью скалы, будто какой-то искусный каменщик выточил его из уступа. И в то же время совершенно монументальным строением.

Обучение

Емали Масшалите восседала на кресле у окна и поочередно наблюдала за своими двумя спорными затеями.

Первая. Это обучения разумного с излишним самомнением и низкой ответственностью. Возможно ли сделать частью общества подобные элементы или они любой ценой готовы делать все по-своему? Лишь бы иметь возможность говорить «я».

Второй. Это работа с расой хаоситов. Известно, что в некотором роде те же огры могут быть весьма разумны. Орки способны выучить полноценно речь и даже договариваться с другими ради своих целей. Да и сама Емали скрывала ото всех свои крупные устные договора с подобной расой. Теперь же она смогла поставить рядом непохожие создания. Брат. Арахам Масшалите. Настоящее воплощение воинской чести и слова. Первые попавшиеся гоблины. Воплощение низости и мерзости.

То и дело Емали переводила взгляд то на Самариэля, то в окно на площадку к брату. Оба были сильно замотивированы что-то доказать. Самариэль желал любой ценой доказать свою исключительность. Это то, что звучало в слух. Емали видела истину. Ее возлюбленный желал мести. Это желание толкало его вперед. Он готов был учиться, следовать правилам и кланяться с искренним почтением тем, кого ненавидел. Ее жених сейчас, как никогда готов на что угодно ради мести своей невесте. И подобные чувства будоражили Емали. Мало кто на всем континенте ее столь сильно ненавидел. Арахам. Ее брат. Законный наследник семьи Масшалите, которым гордятся не только родители, но и все братья. Благородный. Честный. Верный. Столь же, сколь он был прекрасен, столь же сильно и пугала Емали его скованность. Он никогда не ставил эмоции выше… Чего-либо… Долгое время Емали старалась показать ему иной мир. Ценность хитрости и коварства. И терпела неудачу. Арахам просто не мог принять истинное лицо равновесия. Когда свет и тьма поровну. Самариэль же помог расшатать эту тысячелетнею незыблемость. То, с чем не могла совладать Емали за тысячу лет, ее жених смог менее, чем за год. Арахам вышел за свои строгие границы, за которыми ранее отрицал любое существование жизни. Дошло до невероятного. Сейчас на площадке. Под крики и кнут, ее брат пытался выяснить степень глупости гоблинов.

Емали Масшалите наслаждалась этим днем. Самые замечательные моменты в ее жизни, приносившие большего всего счастья и радости. Это те самые моменты, когда она находила пользу в том, в ком больше никто пользы не видел. Девушка снова посмотрела на Самариэля. Жадный, эгоистичный, глупый, гордый, трусливый и самовлюбленный. Он воплощает практически все качества, что она ненавидела в разумных. Он же ее самая большая слабость. Его существование снова и снова напоминало Емали, что она бессильна изменить природу разумных. Она не сдавалась. Самариэль всегда будоражил ее кровь ее же внутренними противоречиями. Емали готова была перевернуть мир, ради… Мира во всем мире. Плевать, сколько потребуется лет! Она сможет! Она изменит сначала Самариэля, а потом весь мир.

Жизнь снова находила привычное русло. Сегодня, к примеру, в первом из городов будут пущены слухи об орде хаоситов. Дальше в горах Рамансошьта грядет зима и большая часть перевалов будет непроходима из-за снега, а часть оставшихся обрушит дракон. Отрезанные друг от друга и от большого мира местные города станут подходящем местом для начала нашествия. Крепости народа Сашлитов, результат крепкой связи гномов и людей, не взять штурмом. Ни тролли, ни технологии катапульт тут не помогут. Да. Будут жертвы. И небольшие села и заставы определенно станут жертвами этого нашествия. Орки и гоблины достигнут рекордных чисел по количеству голов и к моменту схода снегов готовы будут спуститься на равнины. Там уже к тому времени должна быть произведена полная эвакуация мирных жителей и готовы армии.

Емали снова крепко задумалась над порядком сражения. Девушка слабо понимала тактику и стратегию, и не раз консультировалась с разными военными по тем или иным деталям. Она на войны смотрела исключительно с точки зрения долгосрочной политики. К примеру, сейчас надо будет, чтобы в первых рядах участвовали армии прибрежных королевств, как наиболее сильные военные образования. Однако король Тисто только за свою жизнь дважды был в первых рядах. И третий раз наибольшее потери по сравнению с другими могут запустить среди разумных плохие ассоциации. Справедливости ради можно напомнить, что данный народ обладает невероятной тягой к войне и культурой, воспевающей воинов. Значит, надо запустить сплетни, которые будут рассказать, что ныне Тисто уже не тот… Вот раньше был король! Он воинство вел в бой, а ныне обрюзг и разжирел. Потом нужно вовремя побывать на совете и случайно предложить армиям Тисто побыть в стороне, как и подобает ветеранам. Девушку тронула легкая улыбка. Люди от двадцати до сорока лет ветераны, с уст девушки, возрастом полтора тысячелетия. Такого Тисто и его армии не простят. Они пожелают быть первыми.

Обеспечение.

Представляя, сколь колоссальные будут траты на войну, у девушки заныли скулы. Можно спасти тысячи, убить десятки тысяч, всех будет волновать лишь один вопрос. Сколько я с этого получу или потеряю? Снова огромное количество разумных будет метаться из стороны в сторону в желании заработать на войне. Опять придется некоторых, самых непонятливых, буквально за волосы тащить, чтобы они посмотрели на армады гоблинов и бежали назад готовиться к серьезным действиям. Переселения некоторой знати с оттоком большого количества ресурсов от фронта. Война всегда несла в себе столько боли, печали и проблем. И все равно находились разумные, мечтающие о ней.

Так в размышлениях прошел остаток дня.

Ночь.

Сон девушки прервала магическая тихая сигнализация. Она встала и, накинув халат, пошла к хранилищу свитков. Тихо зашла в свой кабинет и подкралась к хранилищу. Острый слух дроу уловил легкое копошение за дверью. Емали очень аккуратно воспользовалась магией и заглянула внутрь. Самариэль вскрывал запечатанные свитки и искал. Емали тихонько про себя посмеялась… Ищи-ищи… Это тайное хранилище лишь приманка для идиотов. Здесь нет ничего, что бы могло хоть как-то навредить Емали или ее делу. Ночь определенно стала веселей. Емали прошла за рабочий стол и достала себе чистый свиток, перо. Перед написанием текста девушка отвлеклась и, пройдя к небольшому камину, поправила чуть поленья, чтобы они лежали в соответствии с задумкой. Потом вернулась за стол написать письмо:

' Дорогой Самариэль,

Приветствую тебя, герой великого ума и умница всех времен и народов! Не могу не выразить восхищение твоей глубокой мудростью, которая столь явственно проявляется в твоих поступках и словах. Ведь как еще можно было бы назвать того, кто без всякого сомнения считает себя умнее всех? Твоя хитрость восхищает.

Как же мне повезло иметь возможность общаться с тобой, о великий обладатель вселенской истины! Мне не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение твоей скромностью и состраданием к тем, кто не такой умный, как ты. Как же прекрасно быть в твоем окружении, чтобы воспитываться и, возможно, когда-нибудь дотянуть до твоего уровня мудрости и интеллекта.

И как же мне интересно слушать твои рассуждения о том, как мир должен быть устроен, какими должны быть люди и что они должны делать. Твоя уверенность в собственной правоте, даже несмотря на все доказательства обратного, просто поражает. Ты, наверное, считаешь, что знаешь все ответы на все вопросы, и нет никого, кто смог бы тебе возразить.

Любуясь твоим величием, я не могу не подумать о том, какой же ты все-таки кроткий и смиренный. Ты, конечно, просто избавляешь нас, обычных смертных, от необходимости думать своей головой и предоставляешь нам всю свою мудрость и знания. Благодаря тебе нам не придется беспокоиться о своем развитии, ведь ты уже все знаешь и все решил за нас.

Так что продолжай, великий Самариэль, сверху смотреть на нас, маленьких и ничтожных, и никогда не переставай удивлять нас своими мыслями и поступками. Твое превосходство не имеет пределов, и нам остается только восхищаться твоим величием.

С почтением и уважением,

Емали.'

Емали дописала письмо, как раз к моменту, когда Самариэль попытался аккуратно покинуть хранилище. Вот он замирает и смотрит в шоке на девушку. Емали пользуясь своим умением контролировать свои эмоции, выдает с искренним удивлением:

— Что ты здесь делаешь?

Самариэль пытается показать себя многократно глупее, чем он есть:

— Заплутал, в поисках уборной…

Емали пришлось приложить усилия, чтобы не засмеяться над парнем. Масшалите встала и картинно выбросила в огонь свиток:

— Не смей посещать мое рабочее место, без моего приглашения.

Девушка пошла на выход, и уже у двери обернулась посмотреть, как Самариэль тушит огонь и смотрит на сгоревшую бумагу. Емали знала, что есть способ прочесть и подобные письма, вот только интересно, знает ли Самариэль подобные способы? И куда любопытнее другое. Хватит ли терпения и ловкости у ее жениха.