Познание мира

Не видать покоя

Не дошли

Ноги отмеряли путь. Я и дроу спешили на запад, особо не изучая ничего вокруг. С утра были спарринги, днем меня учили находиться в лесу, не оставляя звуков или следов. Стоит отметить, что, со слов Таниссы, я все меньше был похож на тролля. Я мог лишь разводить руками. Как по мне, то от меня вообще не было шума. Вот только спорить с дроу, которая могла слышать сердцебиения на расстоянии до нескольких метров, бессмысленно. В бою наше развитие тоже стало медленно расходиться. Танисса восстанавливалась, и в ее бою все больше проглядывала системная стремительность. Вроде, я и знал все ее серии ударов, но поспеть за ними не мог. Моя же система боя тоже стала медленно избавляться от полного хаоса, и приобретать системный хаос. Я продолжал эксперименты с подлыми приемами, которые в случае неудачи возвращались ко мне болезненными ответами от Таниссы. Глупые идеи, таким образом, отметались, а хорошие оттачивались. С каждым днем я все больше справлялся с контролем хаоса боя в своих руках. По-прежнему первоочередной целью для меня было научиться выводить из строя противника до того, как завяжется полноценный бой.

В одной из больших деревень или очень маленьком городе, куда мы заглянули за припасами, я и дроу вышли из лавки, где пополнили сумки. Прямо к нам подошел местный стражник и обратился:

— Здравствуйте, путешественники. Могу ли я поинтересоваться родом вашей деятельности?

Сейчас наш внешний вид был бродягами, с черты и краски непонятно чего зарождающего скрыты, не дело мотаться всюду с приметной красочно одеждой:

— По большей части, мы простые путники без конкретного рода деятельности. Зарабатываем на жизнь, как можем. От сопровождения и охраны до истребления нечисти и демонов.

Стражник позволил себе широкую улыбку:

— Это большая удача для нас! Прошу вас встретиться с префектом Горто. Для вас есть возможность заработать.

Мы с дроу переглянулись, и я, получив молчаливое согласие, кивнул стражу и указал рукой:

— Веди нас, доблестный страж.

Нас привели к местной гордости — двухэтажному каменному строению. Внутри никто даже не поинтересовался нашими пожитками, и нас быстро проводили к энергичному худощавому гному. Префект Горто, имя которого, как нас предупредили, низменно в независимости от рода обращения, придирчиво осмотрел нас:

— Значит наемники? Демонов били? Серьезно били или так… помогая сильным?

Я задумался и ответил:

— Да всякого понемногу было. Били и слабых демонов, и орды всеядные сжигали, и с сильными бок о бок бились, и один на один приходилось с демонами сражаться. Думаю, вам легче объяснить, что именно от нас требуется, чем нам рассказывать обо всех наших умениях.

Горто хмыкнул:

— Оно, может, и так.

Потом подошел к окну и указал пальцем:

— Видишь гору с двойным пиком? У ее подножия маг-демонолог поселился и на охрану себе церберов поставил. Здоровенные трехголовые горящие псы. Если сможете избиваться от проблемы, то я не обижу платой.

— Какие гарантии требуются от нас? А какие даете вы?

Горто провел рукой по лысине:

— Гарантии значит.

— Я могу дать свое слово, но поверите ли вы слову бродяги?

— Да и я могу дать слово…

Горто подошел к столу и быстро начертал короткую бумажку, накапал воска и оставил отпечаток кольца. Я получил текст и прочитал, что нам с Таниссой оплатят головы демонов. Именно головы. Свернул расписку и уточнил:

— А маг? С ним как быть?

Горто отрезал:

— Никто из моих людей его в лицо не видел. Поэтому платить за него не стану. А то вздумаете притащить мне голову нищего, и как я буду его от мага отличать?

— Учтем. Коли его встретим, так будем по обстановке решать, нести вам голову или оставить червям на обед.

Не прощаясь, мы покинули нового работодателя и направились к подножию горы.

Потребовались сутки, чтобы достичь мест, где были обнаружены следы, похожие на следы церберов. Дождались ночи и стали искать горящих псов. Первый нашел нас быстрее, но как бы он не старался приглушить свое свечение, мы его заметили и успели подготовиться к бою. Собственно, самого сражения и не было. Танисса устроила обстрел стрелами с дерева и привлекла к себе его внимание. Я же выждал и ударил Отблеском в область сердца. По крайне мере, я так считал, потому что Трисобакен исчезал ранее от удара именно в это место. Отблеск легко пробил демонскую шкуру, и мне пришлось упереться рукой в цербера на секунду. Этого хватило, чтобы обжечь руки. С замиранием сердца я достал Отблеск из тела и был рад, когда узнал, что подарок Урнинорол не пострадал. Вскоре цербер остыл, мы с Таниссой с трудом отрезали ему голову. Дроу подсказала, что хватит и одной головы, так как у всех этих псов разный рисунок на морде. До рассвета больше мы никого не встретили.

Утром мы позволили себе недолгий отдых и затем продолжили свои изыскания. И ближе к закату поиск дал свои плоды. Мы нашли, или нас нашел цербер. Я признал уже хорошо знакомого нам Трисобакена, которого в миру звали Логном:

— Здравствуй, товарищ. Думаю, нам пора придумать способ общения. Сейчас сойдемся на простом. Рык — да, когтями по земле — нет. Ты подчинен?

Рычание.

— Приказ звучит примерно так: «Рвать всех, кто приблизить к горе?»

И снова рычание.

— Я могу разрушить твой «поводок»?

Пес замялся с ответом, лишь его головы несколько раз мотнулись из стороны в сторону, и я увидел на спине цербера сложный светящийся узор. Мы с дроу переглянулись, слабо кивнули и атаковали пса. Танисса, не натягивая лук в полную силу, целила в пасть, тем самым сбивая пса с красивого рывка. Я почти успел подобраться к нему, когда в последний миг чудом избежал зубатой пасти. Отскакивать от трех голов, которые и не пытаются тебя убить на полном серьезе, — это сложно. Тут Трисобакен резко развернулся и рванул к Таниссе: я в этот момент попытался резануть по рисунку, но не вышло. Пришлось быстро перехватывать Отблеск поудобнее и метать в дерево рядом с Таниссой. Дроу оказалась не в пример ловчее меня и скоро-таки воткнула нож в спину пса. Трисобакен завалился, недолго подергался и стал пытаться дотянуться до кинжала, но это не выходило ни у одной из голов. Я приблизился, выдернул Отблеск и быстро отскочил от него. Тот по-собачьи потянулся и следом выдал громкий вой в три горла. Я выждал, когда «концерт» закончиться и спросил:

— Хозяин знает о том, что ты свободен?

Удар лапой о землю.

— Ты знаешь, где сейчас хозяин?

Красноречивый рык.

— Он один или их много? Лапой отбей количество.

Трисобакен стал бить лапой, и я заметно напрягся на пяти, десять же меня надоумило валить отсюда пока не поздно. Потом три головы уставились в одну сторону. Танисса прислушалась и проговорила:

— Вероятно, еще цербер.

Я обратился к Трисобакену:

— Будем убивать твоего братишку или тебе под силу с ним договориться?

Две головы мотнули носами в сторону, где ранее была печать. Я кивнул:

— Освободим. Так и быть. Только смотри у меня! Чуть что, немедленно убить.

Появился еще цербер. Он несколько сбавил темп и замер, водя мордами из стороны в сторону. Трисобакен первый рванул вперед. Вероятно, печать с приказами выдала ошибку. Пришлый пес завис и упустил момент, когда его схватили за глотку. Я как можно быстрее подбежал, резанул по рисунку на загривке и мигом отбежал назад. Мы с дроу отошли на достаточную дистанцию для обороны. Псы замерли друг перед другом и, вероятно, спорили по своему каналу связи, иногда транслируя для сторонних слушателей рычание. Наконец, пришлый пес склонил перед нами свои головы и получил позывной:

— Будешь пока Скат. А потом в зависимости от пользы друг другу мы решим, как быть дальше.

Скат принял имя, и мы отправились дальше.

За следующие пару дней мы пересеклись с еще семью церберами. Так как встречали мы их поодиночке, а нас было четверо, то снятие печати стало простой задачей. Из семи освобожденных церберов лишь еще один присоединился к нам, а шестерых мы отправили домой. В один из вечеров церберы загнали громадного оленя. Я успел вырезать оттуда перекус для себя и дроу. После церберы съели зверушку, обглодав до последней косточки. Когда мы с дроу готовили на огне от Трисобакена себе ужин, среди псов разгорелась неизвестная нам дискуссия. Мы не знали, о чем, и лишь по дерганью девяти морд, рыкам и нервным взмахам хвостов судили, что спор был жаркий. Наконец, один из псов встал и рванул в ночь. Я обратился к знакомому:

— Нам уже стоит напрягаться?

Тот мотнул лапой и судя по всему, продолжил что-то доказывать оставшемуся псу. Когда я начал есть мясо, запеченное на хребте цербера, то вспомнил шашлыки. Уж больно много было запаха какого-то противоестественного дыма в мясе. Через час вернулся убежавший, псы встали и настойчиво пытались отвести нас с дроу куда-то. При этом стоило отдать им должное: нас не пытались схватить, толкать или тащить за одежду. Убедив Таниссу поверить Трисобакену, мы отправились в ночь. Примерно через час пути нас вывели к небольшому пруду. Мне стало интересно, что же затеяли эти девять голов. Скат Первый и Скат Второй сели в стороне и внимательно наблюдали за мной. Трисобакен сел передо мной. Одна голова уставилась на Отблеск, вторая указывала носом на свою лапу, третья изобразила движения языком. Я надолго завис. А потом спросил:

— Ты хочешь, чтобы я снова хлебнул твоей крови?

Тот кивнул в три морды. Выдав церберу конструкцию из матов, я взял себя в руки и уточнил:

— У вас что⁈ Спор⁈ Может выжить человек или нет после крови цербера?

Снова кивок трех голов. Я повернулся к Таниссе:

— Вот, вроде, псы… Мужики… А проблемы придумывают совсем не мужские. Мне даже любопытно, переживу я подобное или нет. Однако страшно без бафов Тьмы. Твое мнение?

Танисса помолчала, размышляя, и подвела итог с очень злой улыбкой:

— Переживешь. Не зря же они искали пруд. Вероятно, Трисобакен запомнил с прошлого раза больше тебя. Важно другое: мы должны начать исследовать пределы твоего нового состояния.

— А жалость к товарищу? Милость? Забота?

— Я дочь Элайды Джандарка. Моя забота воплощена в нахождении способов сделать тебя крепче и выносливее.

Я закатил глаза. Потом чуть успокоился. Пробежался взглядом по своим спутникам и нашел толпу желающих увидеть шоу. Выругался и стал раздеваться с ворчанием, складывая одежду в стороне и помня, что жар сделал со мной в прошлый раз:

— Вот какая прелестная компания у меня! Заботливая. Добрая.

Танисса строго меня поправила:

— Ты сам не отказался.

— Само собой, нет. Любопытно же. Вам-то что мешало меня поотговаривать.

Наконец, я подошел к воде, Танисса показала, где можно спуститься в пруд более-менее постепенно. Я на первом же шаге нырнул по колено в ледяную воду. Лишь чудом не потеряв сознание, обернулся и махнул Трисобакену подойти. Резанул его Отблеском и очень мрачно посмотрел на каплю крови на лезвие. Положил ее на язык, и после бросил кинжал на землю. Я согрелся так стремительно, что вода вскипела у моих ног. Я поспешил упасть в воду, окунувшись с головой. Ледяная вода вскипела вокруг меня практически мгновенно. Я чувствовал себя словно в огне. Пришлось выныривать ради вдоха и снова опускаться под воду. Наконец, жар стал спадать, и я поспешил выбраться на берег. Танисса подала мне попить.

Трисобакен смотрел на человека, что нырнул под воду. Глупо. От этого жара не спастись. Когда он решил в первый раз просто следовать его приказам без какой-либо магии договоров… Сначала это казалось глупостью. Он больше делал, чем человек давал. Но все окупилось в один миг. Когда на него повесила оковы супруга высшего, человек их снял и не сделал никаких ограничений. Цербер успел всласть поохотиться прежде, чем погиб в славном бою. Потом был замок и больше, чем он мог желать, беззащитных жертв. Омрачало немного их состояние, но это все мелочи. Трисобакен вспомнил момент с его кровью и человеком. Крайне рискованное предприятие неожиданно выгорело. Теперь он точно знал именно своего человека. Тот стал чуть крепче простых смертных и получил иммунитет к ядам животного происхождения, включая небольшую часть полного иммунитета к ядам церберов. Трисобакен не придумал, как сообщить об этом человеку. Потом его снова вызывали и с каждым разом награда была больше, чем просьба. Трисобакен невольно капнул слюной на траву. Какая прекрасная задумка перевязывать человеку сильно руки и ноги. Так его жертвы жили дольше, и их страдания наполняли цербера радостью. Настал момент с порталом от супруги высшего хозяина. Цербер тогда стремительно взвесил варианты служить человеку и нет. Выбрал служить. Трисобакен оскалился в три пасти, вспоминая гнев супруги высшего хозяина. Как она рычала! Наверное, ближе к смерти цербер и не бывал, чем в тот момент, когда спешно искал высшего хозяина. И это окупилось. Снова его призвали трусливые маги, которые поспешили повесить магическую удавку. Трисобакен не сопротивлялся. Он чувствовал человека где-то недалеко по меркам этого мира и был уверен, что тот пройдет мимо достаточно близко, чтобы можно было показаться ему и избавиться от удавки. Все оказалось еще лучше. Человек решил избавиться от призывателя. Трисобакен постарался уговорить несколько церберов после освобождения следовать за ним. Но не самых умных и коварных. Нельзя допустить, чтобы его человек так рано погиб. Ведь где он еще встретит такого, как этот. Трисобакен внимательно смотрел на человека, который выбрался из воды и сейчас жадно пил. Цербер оценил воду в пруду и усмехнулся. Какая бы ни была сила у этого человека, но результат смешивания ее с силой Трисобакена превратили воду в горючую субстанцию. Тщательно присмотревшись пес увидел, как с поверхности воды быстро исчезает магия, улетая в воздух. Не успеют люди воспользоваться зельем. Трисобакен посмотрел на человека. Он выжил. Логн выиграл спор у братьев, и теперь те должны ему полтысячи лет службы. Трисобакен посмотрел на человека. Не было больше той пугающей Тьмы: он видел чужую суть. Стоит идти на новый риск и службу ради своего будущего. Пес закрыл глаза и устремился сознанием одной из голов к его душе. Вот он приземлился в серых коридорах чужой души. Цербер попытался воспользоваться всеми известными ему демонскими уловками в попытках найти душу человека, но ничего не вышло, к тому же по потолку, местами по стенам шли темные линии недружелюбной энергии, которых цербер вот никак не хотел касаться, боясь умереть по-настоящему раз и навсегда.

Я, наконец-то, напился и бросил взгляд на Скатов: те смотрели во все глаза с удивлением и долей восхищения. И когда я только успеваю разбираться в этих мордах? Повернулся к Трисобакену и застал его крайне сосредоточенным с закрытыми глазами. Посмотрел на Таниссу и поинтересовался:

— С ним все нормально? Он вроде спор выиграл.

Танисса в это время смотрела на расстояние между мной и слишком безэмоциональным псом, ее голос прозвучал неожиданно и грозно:

— Он пытается тебя захватить.

Я почесал голову:

— Это хреново.

Я быстро себя поправил, уточняя:

— Хреново то, куда он отправился. Если лич там заплутал, то и перед союзным псом время есть. Захвата я от него не боюсь.

— Позволишь церберу шляться у себя в душе⁈ Пусть он и не сможет найти твое я сразу. В то же время, чем дольше он там, тем выше шанс отыскать тебя.

— И что делать⁈

— Отправляйся туда и выкинь его прочь.

Я красноречиво уставился на дроу:

— Напоминаю, что я не маг. Не умею я эти ваши перемещения.

Танисса прошипела мне проклятие:

— Мне снова использовать ритуалы Темной Богини⁈ Я за недолгое путешествие с тобой использовала их чаще, чем за всю свою прошлую жизнь.

— Ну извините меня. Я виноват, что мы не можем найти подходящего нам мага.

Танисса достала стрелу. Порезала шрамы на моей груди, порезала себе руку, воззвала к богине.

Недолгая тьма и вот мы в неизвестном мне дворе. Танисса грязно выругалась и объяснила:

— Ритуалы не всегда имеют один и тот же результат. Боги вправе решать, какой будет итог. Ты в гостях у меня дома. В моем бреду.

Тут из ниоткуда ворвалась Танисса, я признал ее по ранее виденным мною доспехам. Он уперлась в стену и следом вошла еще одна дроу с кнутом. Женщина стала с крайнем презрением отзываться о Таниссе. Засвистел кнут. Каждый удар разрывал доспехи Таниссы, словно бумагу, и вырывал куски плоти. Все вокруг затопили крики боли и отчаянья. Рядом нынешняя Танисса пояснила:

— Я все чувствовала, словно это было по-настоящему. Мать рвала меня кнутом на куски.

Последний удар кнута в грудь, который буквально взорвал тело мучимой дроу. Потом все исчезло. Через несколько секунд все началось сначала. Мне продолжили объяснять:

— Меня должна была терзать просто боль, и после все завершиться смертью, когда стало бы совсем невыносимо. Я не знаю, что пошло не так. Я просто не умерла от боли. Сходящее с ума сознание сначала создало иллюзию, будто за мной гоняется монстр, от которого не сбежать в пещерах. А когда я окончательно обезумела… Все сменилось двором родного дома и матерью…

Я невольно наблюдая за очередным кругом жуткой пытки, уточнил:

— А ты точно родная дочь⁈ Просто родственники обычно явно лучше общаются друг с другом.

— Шрамов, что я получила от матери, многократно больше тех шрамов, что я получила за все остальное время.

Танисса вздохнула:

— Мать сделала наше с сестрой обучение невыносимым. Она хотела сломать нас любой ценой.

Вдруг двор слегка передернуло волнами. Снова приходит Танисса и теперь уже стоит у стены спокойно. Проклятья матери не вызывают у нее реакции. Кнут вырывает куски плоти, но не в силах выдавить из девушки крик. Танисса подвела итог:

— Это момент, когда я просто не могла больше испытывать боль. Во мне что-то произошло, и в один миг проклятие перестало иметь надо мной силу.

Танисса повернулась ко мне и серьезно проговорила:

— Скиталиц, мне необходимо, чтобы ты жил дольше и становился сильнее. Мне необходимо, чтоб ты обретал контроль над темной силой в тебе. Так я смогу быстрее восстановиться. Стать качественнее себя прошлой. Снова достигнув своего предела, я смогу начать искать ответ на вопрос. Кем я стала? Звание Феникс богиня не дает кому попало. Это высшая награда для дроу. Это верх мечтаний любого дроу. Возможность использовать темные силы в бою или ремесле. Но… Но… Я даже мельком не слышала о звании Бескрылый Феникс. Разве может жить великая птица без крыльев? Что это значит для меня? Что я не могу использовать силы богини? Но я их использовала. Вызывала свои тени ее силой. Было больно, но это мелочи. От того… Я сколько не думала, ответа не нашла. Что значит Бескрылый Феникс? Ты поможешь мне?

Я уточнил:

— А то самое вот обозначение Феникса в твоей ауре видят все дроу? Правильное! Лишь с небольшой припиской. Это если несколько грубо.

— Да.

— Помогу. Только не в том смысле, что мы прямо сейчас бросимся искать ответ. Если уж решать данный вопрос, то только после того, как станем достаточно сильными. Договорились?

— Да.

Я огляделся по сторонам:

— Отлично. С этим решили. Теперь ко мне бы… Там цербер без дела слоняется.

Танисса указала на кнут:

— Без твоей тьмы я сейчас не в силах нанести тебе урон. Но если ты посетишь область действия проклятия, то мы покинем мое безумие.

Я снова уточнил:

— Ты говоришь, что боль чувствуется в мельчайших подробностях?

— Да.

— Танисса, за один вечер слишком много твоего желания меня пытать.

— Такова забота, которую я знаю.

Я выждал часть очередного круга и, образно говоря, встал между кнутом и жертвой в последний момент. Вот кончик попадает в меня. Я почувствовал, как кнут вспарывает мою кожу. Энергия удара испарила часть груди. Я чувствовал, как смертельная волна крошит мои кости, рвет плоть и уничтожает нервы. Куски меня полетели в разные стороны. Я ощущал каждый из них в мельчайших подробностях, каждый нерв моего тела передавал мне адскую боль, как бы далеко он не находился. И снова боль стала всем и единственным ощущением в моей жизни. Я не мог потерять сознание, так как был сознанием, разорванным на куски. Вспышка тьмы, и я оказываюсь в серой знакомой родной обстановке. Пусть мое сознание вроде как снова было цело, я испытывал боль. Меня трясло и потребовалось время, чтобы прийти в себя. Лежа на полу, взглядом я обнаружил дроу и спросил с содроганием:

— И сколько раз?

Танисса ответила невероятно холодно:

— Тысячи раз я сбивалась, насчитывая десятки тысяч кругов.

Я кое как сел и спросил:

— И как ты после такого способна спокойно общаться? Вообще говорить…

— Я сходила с ума. Становилась безумной. Теряла последние капли рассудка. И не могла умереть. Тогда в какой-то момент боль просто перестала иметь значение. Оставшись наедине с пустотой, я восстановила свою личность по крупицам. Из воспоминаний о себе. Снова стала собой. Потом встретила тебя и обрела шанс восстановить свое тело и силы.

— Это так важно?

— Мне не передать словами, насколько.

Я поднялся. Потянулся, еще подрагивая от воспоминаний:

— Где искать пса?

— Зови.

Я скептически уставился на дроу:

— Серьезно⁈

Мы пошли по серым коридорам среди серых личностей, где я попеременно звал цербера, используя обе известных мне клички. Все это время Танисса шла следом, ведя рукой по одной из темных линий, по капли впитывая тьму. Наконец-то, в одном из коридоров мы обнаружили пса, тот заговорил без приветствия:

— Кошмарное место. Оно омерзительнее плана чумы, а ведь тот состоит из разложения, слизи и грязи. Оно страшнее плана смерти, а ведь там, кроме пустоты и смерти во всех мелких деталях, ничего нет.

Я грозно возразил:

— Попрошу без оскорблений. Это мы еще у тебя не были.

Я успокоился и уже дружелюбно поинтересовался:

— Ты зачем приперся?

— Я знаю, что в твоем мире мой коготь — проблема.

Я слегка сузил глаза:

— Откуда узнал?

— Подслушал разговор моих нынешних призывателей.

Я почесал голову:

— Да не шибко пока и проблема. На мозги ты мне не давишь. А укрыть его получилось в другом артефакте, и посторонние о нем ничего не знают. Вот только с призывом все плохо. Я вот совсем не маг, мне нужно сделать специфический амулет. Пока неизвестно, получится или нет.

Цербер оскалился и спросил:

— Могу я поселиться здесь?

Я обвел взглядом серость:

— Не страшно⁈ Сам же сказал не самое приятное место.

— Церберы обладают тремя сознаниями. Одновременно едиными и раздельными. Оставшийся здесь сможет получать все эмоции от двух других, а мы знать, где он.

Танисса уточнила:

— И как это облегчит призыв тебя? Где гарантии твоей лояльности?

Цербер оскалился:

— Я посмотрел, каким способом вопреки всем законам ходят супруги властители. Церберы одни из не многих существ, способных расщепить свое сознание и одновременно остаться целостными. Я могу воспользоваться их способом. Что касается гарантий⁈ Мне выгоднее сберечь человека, чем поглотить.

Я уточнил:

— А с чего ты вообще это затеял?

— Увидел слишком глубоко следы некромантии.

Танисса спросила с интересом:

— Церберы способны видеть такое?

— В определенных условиях. Капля моей крови одно из основных условий.

А ведь отсутствие защиты моего сознания, можно заменить лояльным цербером. Я уточнил с любопытством:

— И как мне обустроить тебе здесь будку?

Цербер принялся объяснять некое сложное заклинание и его особенности. А так же способы обезопасить меня и его. На последним он покосился на черные линии. Я терпеливо его выслушал и спросил учтиво:

— Вы ты, вроде, умный пес… Но скажи мне, лохматыч! Шатался у меня в душе, сознании или как правильно назвать это место. Неужто не обнаружил, что я не способен использовать магию в любом виде⁈

Цербер хлопнул своими глаза. Потом осмотрел по сторонам и разочарованно проговорил:

— Плохо. Очень плохо.

Тут он просветлел:

— Есть и еще один способ. Он несколько неприятен… Я могу сам обустроить себе здесь место. Для тебя это будет чувствоваться, как жжение в глубине тебя. Сила зависит от податливости этого пространства.

Я водил взглядом от Таниссы к Трисобакену:

— Друзья! А вам не надоело ли за нынешний вечер меня мучить?

Танисса строго проговорила:

— Это привьет тебе серьезное отношение к жизни?

Цербер добавил от себя:

— А я что⁈ Я стараюсь, как лучше.

Я выдохнул и повел компанию по серому лабиринту. Ориентируясь скорее по ощущениям, чем по памяти. Так мы дошли до центра, где я осмотрел несколько более просторную серую комнату:

— Обживайся. Это центр лабиринта. Все вторженцы будут стремиться к тебе.

Цербер кивнул. Сильно замахнулся когтями и замер так. Прозвучал вопрос мне:

— Тебе, наверное, стоит убраться отсюда. Там полегче будет пережить мои действия.

Я же задал немой вопрос одним взглядом. Танисса холодно проговорила:

— Достаточно урона по мне и ритуал прервется.

Цербер подошел открыл пасть и замер перед дроу с примесью страха в глазах. Танисса одним взглядом дала согласие. Через несколько секунд и очередною вспышку тьмы мы смотрели на реальный мир. Я начал жизнь с одевания. В какой-то миг меня обуяло дикое жжение в области мозга. Надеюсь, цербер быстро обустроится. Это больно. Когда я потянулся и снова был собран в путь, мой взгляд зацепился за Скатов: что-то в их взглядах сильно изменилось. Я спросил у Трисобакена:

— Чего это они?

В голове прозвучал голос: «Я рассказал им последние события. Ты фактически стал моим персональным порталом в реальность, куда я могу теперь приходить по своему желанию. В ранге желаний церберов подобная возможность практически предел мечтаний.»

Я недовольно проговорил:

— Отлично. Обязательно было все рассказывать? Что мне теперь отбиваться еще от парочки псов?

Трисобакен довольно и сытно оскалился: «Нет. Я не позволю меня обойти. Я им сделал предложение присоединиться ко мне.»

Танисса спросила у меня:

— Все нормально?

— По большей части да. Но есть минус: мозги живьем варятся в фигуральном смысле. И наш цербер втягивает меня в непонятную махинацию.

В голове раздался довольной голос: «Ничего странного. Просто в таком случае они полностью в моей власти. Мне пора становиться старшим. Для этого нужны силы и слуги. Благодаря тебе, человек, у меня есть все шансы обрести этот статус гораздо раньше.»

Я изобразил движение, будто отдавал честь двумя пальцами:

— Удачи.

Потом надел маску. Прицепил к своему наряду еще пару специфичных элементов. Плащ вывернул — и вот уже я готов к бою. Бросил взгляд на дроу. Танисса тоже уже была в «костюме», лишь немного отличавшемся от моего. Поверх брони она накидывала безрукавку с вышитым асимметричным рисунком. После я отдал приказ церберам:

— Теперь показывайте, где логово ваших призывателей. Надо за ними последить некоторое время. Есть у меня мысль, что наши эксперименты не пройдут бесследно для округи.

Недолго побродив, мы на пределе моего видения и комфортного расстояния для дроу наблюдали за небольшим входом в пещеры. Атаку немедленно я отмел сразу, сказав всем высматривать ловушки. Сам же расположился поудобнее и задремал. Через некоторое время усталость от пережитого недавно буквально свалила меня и, несмотря на «изжогу» от обустройства цербера в моих мозгах, я погрузился в глубокий сон.

Снились мне почему-то воспоминая Таниссы с одной лишь разницей: теперь я был на ее месте. Хорошо хоть боли, страха и прочих ощущений не возникало.

Танисса разбудила меня:

— Закат. Пора.

Я потянулся. Немного попил воды и умыл лицо, а после спросил:

— Почему ночь?

— Тебе требовалось отдохнуть. Дроу легче сражаться в темноте.

Я прислушался к себе и обратил внимание на чуть ослабшее жжение и появившуюся тяжесть в голове:

— Трисобакен! Ты что там творишь?

Пес отвечал не скрывая недовольства, но даже так я уловил нотки страха: «Темная энергия. Она не поддается мне, еще и противодействует. Я чуть в клетке без выхода не оказался заперт. Сбежал и теперь стараюсь аккуратно обустроиться своей силой в другой части лабиринта.»

Я подумал и махнул рукой наплевательски:

— Обустраивайся. А клетка пусть будет. Глядишь, кого в ней запереть понадобится.

В голове раздался полный волнения крик: «Меня⁈» От которого я вздрогнул.

Я удивился:

— Тебя-то за что? Ты пока не заслужил себе на поводок и клетку. Так что успокойся.

Потом я обратился ко всей группе:

— Ну, просвещайте «спящую красавицу», что насмотрели за день. Очередность такая: Танисса, Трисобакен, Трисобакен передает слова Скатов.

Танисса легонько улыбнулась и указала на пещеру:

— Физически за пространством вокруг входа никто не наблюдается. Никто не входил, не выходил. Свидетельство жизни внутри всего одно: раз кто-то в потрепанной мантии приближался ко входу и снова ушел вглубь. Про замеченные мной магические следы пусть пес говорит.

Трисобакен транслировал свою речь сразу в голову: «Имеется ряд низших демонов с плана Смерти. Они вреда даже простому человеку не способны причинить, вам и подавно. Зато не обладают физическим телом и могут прятаться в камне. Собственно, весь склон вокруг входа усеян ими. Стоит нам приблизиться, как они поднимут тревогу.»

Скат Первый рыкнул, они переглянулись с Трисобакеном, и тот добавил: «Волг, которого вы прозвали Скат Первый, говорит о ком-то, притаившемся прямо в камнях под входом. Он чувствует запах с плана Чумы, но узнать точно не может. Я чувствую этот запах, но от демона он идет или из пещеры, утверждать не берусь.»

Скат Второй просто лежал, сложив головы на лапы и дремал, я повернулся в его сторону:

— А ты чего? Хочешь высказаться?

Трисобакен дал мне его ответ: «Шолгу, он же Скат Второй, не интересно изучать добычу. Он ждет момента, когда ты прикажешь рвать ее.»

Я малость подвис, прошел по именам церберов и, слегка сузив глаза, уточнил у Трисобакена:

— Логн, Волг и Шолг. Вы братья, что ли?

И снова в голове: «У демонов сложно с подобными человеческими понятиями. По своей сути все демоны одного вида — церберы, например, — считаются братьями и сестрами. С другой стороны, мы сбивались в стаи, которые, по-своему, были отдельными семьями. А сейчас и вовсе после завоевания правителем Филорсаном нашего плана Голода, были истреблены многие демоны. Практически все церберы попали под нож, как непримиримые. Часть скрылась на плане Войны. Одна стая Огн осталась подле правителя, принимая его власть.»

Трисобакен не долго помолчал, словно решая, говорить следующее или нет, и все-таки решил сказать: «Сейчас всего четыре старших цербера и они тщательно следят, чтобы никто другой не стал старшим. Я же решил рискнуть. С тобой, человек, достаточно пробыв в реальности и достаточно набравшись людских жизней и душ, я имею все шансы стать старшим, могучим, непобедимым вплоть до высшего. К тому же, рядом с тобой находится родственник повелителя Филорсана. Слышал, смертные ценят, когда помогают их семье. Возможно, он мне позволит стать могучим. Потом непобедимым и даже высшим.»

Я внимательно глянул на Трисобакена и затем уже в общих чертах объяснил Таниссе:

— Трисобакен выдал вполне убедительные доводы в своей верности лично мне. Потом объясню, сейчас не до того.

Я стал всматриваться в горы и в пещеру, разрабатывая план:

— Магического противодействия у нас нет. Проникновение тайно не вариант. Следовательно, штурм будет шумный. Количество врагов неизвестно. Значит придется действовать быстро и рискованно. Псы бегут вперед, по-быстрому рвут всех встреченных и спешат дальше. Танисса внимательно смотрит по сторонам в поисках возможных упущенных противников. Я буду действовать по обстоятельствам.

Мы с Таниссой сняли с себя все лишнее и припрятали. Потом немного размялись. Я дал отмашку и церберы побежали вперед. Атака началась.

Проводив взглядом скрывшихся в пещере псов, я сам замер у входа. Пару секунд ничего не происходило, но потом, прогрызая камень, полезли гусеницы, чем-то отдаленно похожие на уже знакомых нам с дроу личинок. Всего десяток. Пришлось немного побегать, прежде чем Танисса смогла перебить тварей. Дальше мы уже крались по пещере. На паре поворотов псы оставили отметины когтями для нас. Тут в мыслях прозвучал требовательный голос Трисобакена: «Быстрее! Демонологи открывают портал!»

Я передал его слова Таниссе, и мы побежали быстрее. После очередного поворота вбежали в зал с трупами, предположительно демонологов, убитыми церберами, одним живым мужиком у дальней стены и тремя тварями. Метра два высотой мускулистые тела со свиными рылами, зубастыми пастями они стояли на двух бычьих ногах и двумя горящими лапами с когтями. На них было множество металлических элементов доспехов, вросших в тело. Голос Трисобакена начал пояснять: «Демоны Хаоса. Их необходимо срочно уничтожить или этому миру не жить.»

Следом я краем глаза отметил уже знакомый красноватый туман и знакомый голос, наполненный томным чувством:

— Какая…

Видать, Алимассия осмотрелась по сторонам и заключила с отвращением:

— Мерзость…

Плюнув с презрением в сторону свиней, просто рукой оттолкнула меня демон-дроу со своего пути, на ходу обратившись к Таниссе:

— Перо умеешь?

Танисса накладывая на тетиву стрелу проговорила уверенно:

— Да.

Алимассия взмахнула мечом:

— Справа сверху на семь больших нижних. Человек, в бой не суйся.

Демон-дроу сорвалась с места. Я с трудом успевал различать движения Алимассии, что набросилась, словно вихрь, на тварей. Казалось, девушка одновременно успела ударить каждого своего противника. Танисса выпустила десяток стрел. Часть в тех врагов, что оказывались за спиной демона-дроу, некоторые, казалось, должны были ранить Алимассию, но стрелы сбивали траектории ударов. Я видел, что стрелы хоть и способны пробить шкуру переростков, едва ли могли их ранить серьезно. Пришло медленное осознание того, что наша с Таниссой жизнь повисла на клинке Алимассии. Выбрав момент и тихо-тихо обойдя поле боя, я подкрался к демонологу и крепко приложил его рукояткой кинжала по голове, чтобы он не мог вмешаться. Танисса убрала лук за спину и устремилась в эпицентр боя:

— Звезда…

В пару мгновений две девушки оказались спина к спине. И бой закипел с новой энергией. Смотря на новый этап поединка, я только осознал истинную глубину суровости воспитания дроу. А именно семьи Джандарка. Казалось бы, Алимассию и Таниссу разделяли поколения, способ воспитания, в некотором роде, национальность, стиль жизни и пропасть в нынешних силах. Но! Две Джандарка не мешали друг другу. Танисса выполняла минимальный набор действий, фактически сосредоточившись на том, чтобы Алимассия не получила удар в спину. Демон-дроу исполняла мечом такие узоры, отбиваясь от сразу двух врагов, что я с трудом успевал уловить ее движения. Джандарка успевали крутиться на месте: то прыгали, то перекатывались по полу и все время практически всегда оставались спина к спине, ни разу не столкнувшись, в то время как их враги успели уже не по одному разу попасть по друг другу. Смотря на это семейное единство, я приходил в ужас. Что надо делать с разумными, чтобы так вбить определенные навыки?

Бой начал подходить к концу. Очередной промах здоровяка мимо Джандарка стал очень крепким попаданием по соседу. Пока «свин» потерял концентрацию от удара, этого времени хватает Алимассии вбить в его пасть меч. Демон-дроу кинула взгляд по сторонам:

— Семь секунд.

Танисса бросилась в атаку на своего противника. Отвлекла его и стала спешно отступать в сторону, уворачиваясь от его ударов. В это время Алимассия получила пространство для маневра и принялась стремительно кружится около своего противника. Я с трудом успевал взглядом за ее движениями, лишь смотрел, как на здоровяке появляются сотни и сотни порезов. Через несколько секунд он осел в лужу своей крови. Демон-дроу провернула в руке меч:

— Сердце!

Танисса с трудом разминувшись с когтистыми лапами, отпрыгнула в сторону Алимассии. Демон-дроу замахнулась мечом. Стоило гиганту повернуться — взмах, и с огненной вспышкой меч Алимассии испепелил значительную часть груди здоровяка. Демон-дроу тут же прошла по небольшому залу и сорвала с валявшегося без чувств тела небольшую книжку, бегло пролистала и словно закинула куда-то, потому что литература исчезла прямо в воздухе:

— Это мне. Нечего идиотам с подобным играться.

Повернулась ко мне:

— Мальчик настало врем…

Я ее перебил крайне холодно:

— Нет!

— Буквально только что я спасла ваши жизни.

Демон-дроу ткнула пальцем в меня:

— Ты мне должен!

Я закатил глаза, выдохнул и скучающе напомнил:

— Я тебя не призывал. Поэтому долгов мне ложных не приписывай. Будем драться?

Алимассия вздохнула и спросила с любопытством:

— А что? У вас хватит сил?

Танисса натянула тетиву, целясь стрелой в спину демона-дроу. Я с неким азартом задал свой риторический вопрос:

— Мы похожи на тех, для кого это имеет значение?

Алимассия резко высказалась в нашу сторону, потом немного успокоилась и обратилась, не оборачиваясь к Таниссе:

— Убери лук. Я не планирую сейчас с тобой драться. Для меня все решено! Я хочу сразиться с тобой, когда ты наберешь свою полную силу! Уж очень мне охота узнать, кто из нас лучше. Так что, мир?

Я очень подозрительно спросил:

— И чем планируешь заняться?

— Как чем⁈ Весельем! Оргии. Кровь. Блаженство.

Ответ демона-дроу воспринимался, как нечто очевидное и отлично дополнялся ее слегка недоумевающим взглядом от моего вопроса. Мы с Таниссой переглянулись, молча дали друг другу согласие, и я строго отрезал:

— Никаких кровавых оргий и демонов. Нельзя.

Алимассия смерила нас взглядом, словно пытаясь понять, есть у нас мозги или нет:

— Серьезно⁈ Мне спрашивать твоего мнения⁈

Она посмотрела прямо мне в глаза. Я почувствовал, как весь мир вокруг пропадает и остается лишь ее манящий взгляд. В следующий миг в голове прозвенел грохот, будто кто-то что-то взорвал. Я схватился за голову от боли и упал на колени. Следом раздался столь громкий крик Алимассии, что казалось гора должна рухнуть:

— Логн! Ты идиот!

Краем глаза отметив, как Танисса схватилась за уши от крика, я медленно пытался прийти в себя. Алимассия продолжала кричать чуть тише:

— Ты! Трехголовый идиот! Хоть на секунду подумай! Хотя бы своим задом! Есть энергии и силы которые нельзя трогать!

Тут она снова перешла на крик:

— Ты мог всех угробить!

Я стал хоть немного соображать и спросил в никуда:

— Что произошло⁈

Алимассия указала на меня:

— Один идиот без самых базовых инстинктов самосохранения и постоянными поисками способа изощренного самоубийства, посадил себе в голову еще большего идиота. Который ничего лучше не придумал, как развеять чужую магию и ударить ее о кристально чистую Тьму.

Девушка сорвалась:

— Логн, ты баран, а не пес!

Я кое-как поднялся и с садизмом голосе, прерываемым легким подергиванием от остатков боли, произнес:

— Это сработало. Крайне надежный способ.

Алимассия успокоилась и подвела итог:

— Теперь хоть понятно, что в тебе Тьма нашла. Ты безумен.

Я решил сменить тему и обвел руками вокруг нас:

— Может, обсудим нечто более важное. Кто мне в силах объяснять, что здесь произошло? Пожалуйста.

Алимассия ответила скучающим менторским тоном:

— Коротко для двух идиотов и одной невменяемой дроу: группа демонологов — мне лень считать по разорванным телам, сколько конкретно, — нашли книгу Хаоса, точнее, даже записной блокнотик, и решили позвать оттуда демонов. А ведь там живут неуправляемые твари, которые сразу после призыва решили начать с расправы над призывателями. Потом пришли вы. Я в это время у себя дома почувствовала, что грань рядом с вами стала невероятно тонка. Пришла. Дальше ты знаешь.

Я кивнул, символизируя слабое понимание:

— Ладно. Понятно. А точнее, не хочу слушать, в чем разница между вами и демонами хаоса.

Я посмотрел в упор на Алимассию:

— Может, уже свалишь⁈

Демон-дроу спросила скучающе:

— Вы можете просто убраться куда подальше и не мешать мне.

Я отрезал:

— Только при одном условии. Отсутствие других демонов. Любых других демонов.

Алимассия закатила глаза, проворчав недовольно:

— Да. Да. Да. Никого не призывать. Врата к демонам не открывать. Да и вообще вести себя прилично.

Она опомнилась и произнесла резко:

— Я согласна на такое скучное времяпрепровождение, но при условии, что вы исчезните куда подальше.

Танисса спросила, все так же готовая напасть в спину:

— Считаешь, мы тебе поверим?

Алимассия обернулась:

— Я готова пожить без магии демонов, лишь бы не видеть ваши мерзкие скучные хари.

Обращаясь ко мне, она уже серьезно добавила:

— Я просто прогуляюсь по миру. Можете за мной следить. Обязуюсь не использовать силы демона.

Я усмехнулся:

— И нам тебе стоит поверить?

— Да. Я сейчас серьезна, как никогда. Мне очень хочется погулять по миру. Обязательно без ваших мрачных харь в обозримом пространстве. Поэтому да! Я согласна не призывать никаких тварей.

Мы с Таниссой снова переглянулись и медленно пошли на выход.

Демон и без магии остается демоном.

Алимассия проводила взглядом неприятную компанию. С одной стороны, их убить для высшего демона, буквально раз вздохнуть. С другой, эта парочка имеет слишком высокие шансы пережить этот вздох. А потом сочетания опыта убийцы и нестандартного мышления человека является крайне смертельным коктейлем для любого. Девушка жарко облизнула губы:

— Мне не нужны чары демонов, чтобы затеять небольшою…

Потом она похотливо улыбнулась:

— Большую оргию…

Алимассия когтем расчертила на последнем выжившем пару символов и ногой в клочья разбила его голову. Небольшой поток энергии пробежал по ней:

— Мало. Нужно искать еще любых живых. У меня около четырех часов.

Демон-дроу поспешила на выход из пещер. Она недолго смотрела на леса в поисках любых признаков жизни поблизости. Небольшой остаток ночи принес пару встреч с лосем и медведем, это продлило время существования, но по-прежнему был вели риск исчезнуть. Девушку посещали мысли успокоиться и беречь силы, не тратя их на бег, но Алимассия их отбрасывала. Наконец, ушей демона-дроу достигли обрывки речи. Девушка с помощью магии сменила броню на платье и поспешила к источнику речи.

В лесу у озера, по утреннему солнцу просыпалась компания из нескольких мужиков. Если попытаться разобраться в их речи, состоящей из матов и редких местоимений, то ясно, что они хорошо выпили вчера и сегодня успели уже подраться за опохмел. Алимассия вышла и, изображая скромную деву-дроу в платье лишь для портовых девок, пошла к мужикам. Пять пар глаз сфокусировали на ней взгляды. За несколько метров, которые Алимассия прошла в их сторону, она продемонстрировала практически все изгибы своего тела. Глаза мужчин остановились на груди демона-дроу. Алимассия, демонстрируя стеснение, сжала в руках платье и со всем жаром спросила:

— Вы можете мне помочь?

Мужики поспешили к ней с самыми сальными улыбками. Когда первый оказался рядом, она ловко коготками вспорола его рубаху и приложила руку к груди:

— Мне нужна защита могучего мужчины…

Красоты девушки для явно не готовых к усиленной работе мозгов мужчин хватило. Алимассию с улыбкой принимала грубые неумелые ласки, жарко отвечала на них. Испробовавшая все возможности удовлетворения плана Голода и, не найдя для себя насыщения, девушка могла дать мужчинам все о чем они могли только мечтать. Возраст, чистота или разрушенное здоровье попавшихся людей для Алимассии не имело значения. Демон-дроу мелкими царапинами заполняла тела мужчин. С каждым движением и прикосновение все больше жизненных сил перетекали к ней. Вот первый из них замер на земле, уснув без шанса проснуться. Алимассия только больше распалялась. Мужчины падали на траву и засыпали последним сном. Их сил едва хватало на дыхание. Последний лежал на земле, сверху на нем страстно прыгала Алимассия. Вот он немного дернулся и расплылся со своей последней улыбкой. Алимассия впитала оставшиеся капли сил и поднялась, потянувшись со сладким стоном.

Демон-дроу умылась и двинулась дальше в путь. Алимассия магией призвала себе наряд в виде узорных сапожек, сарафан, что держался на внушительной груди и лучшее кружевное чудо под подол сарафана. В таком виде девушка дошла до ближайшего города. В то время пока она подходила к стражам, ловкость позволила ей стащить кошельки у проходящих мимо мужчин, благо их интересовала только ее грудь. Стражники весьма грубо поинтересовались, кто она такая и еще более грубо предложили подзаработать пару монет у них. Алимассия, не планировавшая задерживаться на входе, быстро расплатилась за проход в город и поспешила искать место для веселья.

С одной стороны, демон-дроу имела все возможности устроить нашествия демонов в этом городе, но с другой…

Человек… Тьфу! Опять имя его вылетело из головы.

Алимассия замерла и обернулась в ту сторону, где, по ее мнению, был человек. Задумалась о том, как называть свой счастливый билет. Так сходу и не приходило ничего в голову. Настолько его личность была обыкновенной. Хотя воля, силы, характер и другие качества скорее соответствовали некоторым героям прошлого. Так и не придумав ничего подходящего, Алимассия тихо произнесла:

— Безликий…

Немного посмаковав это имя на губах, рассматривая город вокруг, девушка улыбнулась и тихо произнесла довольно:

— А ведь неплохо звучит. Вроде, как бы и никто, а вроде и что-то невероятное.

Пока шли эти размышления, глаз демон-дроу зацепился за нечто знакомое. Алимассия присмотрелась и не поверила: девушка даже глаза протерла от шока. Но потом убедилась, что не ошиблась. В дорогую таверну, судя по чистоте на участке, заходили знакомые ей мужчины, один из которых развеял ее при помощи светлого амулета. Алимассия выбрала цель. Девушка быстро убедилась, что превосходно выглядит и подозрительные демонские детали внешности отсутствуют. Она направилась в таверну, на пути пересыпала монеты с ворованных кошельков в руку, а сами кошельки исчезли в воздухе. Проходя мимо беспризорника, она высыпала ему в руку горсть медных и несколько серебряных монет. Мальчишка аж засиял и от радости забыл, как спасибо говорить. Алимассия потрепала его по волосам. Ей не грозило больше иметь детей никаким-либо из известных способов. Тут взгляд зацепился за бандюгу, что внимательно следил за мальчишкой. Алимассия встала и направилась в сторону, проходя как будто мимо подозрительного типа. Когда осталось пару шагов, она сделала резкий рывок, толчок в грудь, и мужчина отлетел в переулок. Алимассия направилась следом за ним. Она схватила мужика за шею и вторую руку зажгла огнем, поднеся к его лицу:

— Если ты или твои дружки посмеете у ребенка хоть одну монету взять… Даже просто прикоснетесь к крошке от булки, что он ест… Я приду за вашими душами.

Движение рукой и девушка фактически схватила мужчину за душу. В несколько секунд он поседел и потерял десяток лет жизни. Алимассия отпустила мужика и тот упал в лужу своих нечистот. Алимассия сузила взгляд:

— Ты понял меня⁈

Тот мог лишь кивнуть.

Алимассия поспешила назад к своей цели. Она зашла в трактир и порадовалась удачи. Это не элитное место с притязательной публикой и не откровенная помойка с отребьям. Это место где-то между этих двух состояний с публикой, которую можно столкнуть к непотребству. Алимассия вспомнила об ультиматуме Безликого. Никакой магии демонов и тем более демонов. Стало на миг весело от угроз столь слабого создания, а после грустно от осознания, что стоит исполнять указание подобного. Уж больно эта парочка изобретательна на истребление многократного более сильных противников. Алимассия вдруг даже почувствовала некое облегчение от того, что Безликий подобным образом решил избавиться от картины. А с другой стороны, это вызов для демона-дроу. Неужто она, одна из самых прекрасных и будоражащих девушек на свете и во всех других мирах, Коварная Алимассия Джандарка, которая получала все, чего желала, не справиться сейчас без магии!

Алимассия начала с главного. Разобраться в публике достаточно просторного трактира. Самой вульгарной походкой она прошла прямо к трактирщику. На ходу она то и дело задирала подол и оголяла грудь. Алимассия в момент сего действа отметила всех моралистов, что кривились от подобного и плевались в ее сторону. Простых, кто просто смотрел. Беспринципных типов, что выкриками подбадривали ее, а некоторые, что смогли дотянуться, шлепнули по заднице. Алимассия весело отметила подобные шлепки эротичным стоном. Девушка подошла к трактирщику и вызывающе поинтересовалась:

— Кто из твоих гостей побогаче?

Тот криво улыбнулся:

— Будешь работать в моем трактире, половину мне отдашь.

— Только если смогу заработать достаточно, чтобы с долгом рассчитаться. Меня на улице ждут.

— Много должна?

— Полвечера работы на богатого мужичка. Есть такой? Желательно, компания. Все, что сверх долга получу, поделим. Будет нужен номер с большой кроватью.

Трактирщик окинул взглядом девушку:

— Худощава ты для большой кровати. Пару-то сможешь достойно обслужить?

Алимассия рассмеялась и весело заявила, чуть громче их разговора, чтобы слышали другие:

— Я не первую сотню лет в профессии. Один или два мне будет мало.

Трактирщик указал на уже знакомого ей мужика:

— Тогда тебе туда. У них в оплате золото. Их трое, они с дальней дороги.

Алимассия направилась к указанному столику. Девушка не боялась быть узнанной, сейчас в ней не было ничего от демонов. А про лицо⁈ Так она пока за обе свои жизни встретила только двоих, что смотрели на ее лицо, а не на тело. Пора начинать новый этап игры. Алимассия убрала из своих движений всю звенящую вульгарность и плавной элегантной походкой шла к своей мести. Сейчас с мужчиной было лишь ее лицо, игривый взгляд, мелькающий на доли мгновения язычок, облизывающий губы, рука поправляющая прядь волос. Во всех остальных движениях лишь скромность и робость. Алимассия подошла к своей цели и обратилась с тихой просьбой, не лишенной самого жара желания:

— Мужчина не желает развлечься?

Ее осмотрели с ног до груди и весело объявили:

— Меня зовут Виктор. Чемпион подполья империи Момрис. Чем ты сможешь меня удивить, девка⁈

Алимассия внутри смеялась от всей души, сколько таких пропали в ее поместье, готовые на что угодно ради касания ее ног. Снаружи была лишь робкая неловкая улыбка готовой буквально на все девушки:

— Позвольте станцевать для вас… И даю слово, к концу танца вы будете уверены… Я стою каждого потраченного гроша…

Виктор указал на стол, на котором его подельники живо расчистили место для девушки. Алимассия продемонстрировала свою гибкость, сняв сапожки и вспорхнув на стол. Достаточно большой стол из толстых досок не заметил веса девушки. Алимассия тихо стала задавать себе ритм пением. Тихим и нежным, словно легкий ветер в лесу. Алимассия практически не двигалась, лишь совершала едва заметные движения, словно цветок в ветреную погоду. Уж что-что, а язык тела она знала лучше любого другого. Танец состоял из природного изящества и магической пластики тел. Тихие ноты легко пения сменялись стонами. Сначала едва заметными. Алимассия по капле изменяла и рисунок танца, добавляя туда более откровенные элементы. Ее стройная фигура плавно покачивалась под звуки ее собственных напевов, наполненных эротичными нотами и загадочными тональностями. Алимассия внимательно следила за публикой и ждала мгновения, когда даже моралисты будут не в силах отвести взгляд.

Она видела, как каждую секунду ее танец приковывает все больше взглядов.

Настал тот миг, когда все в зале позабыли, каким начался танец, и теперь буквально были заворожены будоражащими движениями ее тела, которое не давало возможности отвлечься никому: ни молодому, ни старому, ни мужчине, ни женщине.

Алимассия заменила тихие напевы стонами. Плавный прекрасный танец кружился вихрем страсти, захватывая все вокруг. Ее движения были пленительны, словно она покоряла каждого, кто осмеливался взглянуть на нее. Ее глаза сверкали загадочным призывным огнем, словно гипнотизируя всех своим очарованием. Но это меркло перед самым важным откровением. Танец Алимассии был столь же откровенным, сколь и скромным. Она знала, что ни одна самая аппетитная девушка не возбудит так, как та, которую мужчина рисует в своем воображении. Каждое движение, поза, звук она ловко обрывала в последний миг, оставляя присутствующим возможность заполнить пустоты фантазией. Ее движения были исключительно грациозными и изящными, словно она танцевала не для зрителей, а для себя, для собственного удовольствия.

Демон-дроу не упускала и цели этого танца. С каждым мигом она отмечала, как наиболее вульгарные снимали штаны и хватались за свое хозяйство, позабыв об окружающих. Как прежде плевавшиеся, уже с трудом себя сдерживали. Алимассия чувствовала толпу. Демон-дроу стала сердцем этой толпы. Ее танец был как магия, будоражащая чувства и пробуждающая страсть. Алимассия танцевала словно богиня, обладающая силой и красотой, невозможной для постижения человеческого разума. Весь трактир замер в ожидании, окутанный мистическим волнением, неудержимым желанием, которое витало в воздухе, словно предвещая нечто невероятное и невиданное.

Алимассия легко подхватила одну из девушек за руку и втянула в свой танец. К ее песни из стонов добавилась новая нота. Молодая подавальщица не могла сопротивляться атмосфере и умелым касаниям Алимассии. Она сама сбросила свой наряд себе под ноги. Алимассия в этот момент вкусила триумф: ни капли магии демонов, лишь чистое искусство, а вот разумные вокруг потеряли все рамки приличия.

Повсюду одежда сыпалась на пол. Местных девушек расхватывали мужчины. Подавальщица из ее рук фактически упала на одного мужчину, и к ней рядом встал второй. Алимассию схватил Виктор за волосы и потянул назад. Демон-дроу гибко выгнулась и раскрыла рот навстречу мужскому достоинству. В этот момент на стол забирается еще мужчина и пристраивается к ней, откидывая подол ее сарафана. Он совсем не обратил внимания на исчезнувшее прямо из его рук нижние белье. Зал трактира заполнился стонами мужчин и женщин. Алимассия чувствовала как ее рот заполоняет знакомый солоноватый вкус. Мужчина даже не понимал, сколько в этот момент его жизненных сил переходит от него к ней. Второй партнер пульсировал в ней. Алимассия чувствовала наполняющее ее силы. Она ловко высвободилась из хватки мужчин и спрыгнула на пол, пристроившись рядом с подавальщицей. Она впилась в ее губы жарким поцелуем, высасывая из жизненные силы.

Недолго вокруг царил мир похоти и разврата. Открылись двери трактира и вошли несколько солдат с оружием наготове. Следом вошел светлый маг. Он сложил руки и произнес заклинание. Алимассия успела приметить этот жест и максимально защитить свою демонскую часть. Ее накрыла волна света. Алимассия потеряла большую часть свежесобранной энергии, ликуя внутренне от бессилия мага. Она не использовала магию, поэтому нечего было развеивать. Демон-дроу ловко выскользнула из объятий мужчин, оставив там одну девушку, и легко упорхнула в окно трактира.

Алимассия на улице потратила немного магии, чтобы вернуть себе одежду, в ближайшей бочке смыла с лица и волос следы мужчин. Потом подняла плотоядный взгляд на замок местного правителя. Алимассия готовилась повторить небольшое шоу с высокородной публикой. Демон-дроу, пробираясь по городу, заметила во дворе трактира попроще группу детишек с пареньком, которому отдала монеты. Подошла к детям, что сидели прямо на земле с кучкой фруктов и молоком, и спросила:

— А что ты тут делаешь?

Паренек счастливо подскочил:

— Спасибо вам, милостивая госпожа! Дядя Медведь сказал, что я молодец и должен накормить товарищей.

Алимассия задумывалась, наклонилась и поцеловала в лоб мальчишку, оставляя едва заметный след и небольшую магическую печать. Она наклонилась к его уху и тихо произнесла на демонском языке:

— Владыка Филорсан, молю вас о помощи.

Для мальчишки это были непонятные несколько звуков. Алимассия снова напомнила себе о необходимости уметь слушать зов, как умеет ее брат. Потом тихо обратилась к мальчишке:

— Запомни эти слова. Будет страшно — позови, и я приду.

Алимассия весело направилась дальше к замку, готовя еще один поход в реальность.

Приближаясь к замку, демон-дроу запрыгнула на стену и быстро спряталась в тени внутреннего двора. Ее на глаза попалась девушка, похожая на нее, в форме слуги. Алимассия быстро к ней подкралась и свернула шею. Оттащила труп в темный угол, она сняла с нее сарафан-униформу и уверенно направилась во дворец. Пришлось слегка изловчиться, чтобы добраться до помещения, где у дверей стояла стража. Здраво рассудив, что там, вероятно, находится местный правитель, Алимассия уверенно спросила у стражи:

— Меня ждут.

Мужчины открыли дверь и пропустили ее внутрь. Алимассия заглянула и, быстро окинув взглядом пару присутствующих, по внешности отнесла их к отцу и сыну. Они сидели напротив друг друга у стола с бумагами. Приняв кроткий вид, она их спросила:

— Господин желал меня видеть.

Старший окинул ее взглядом и повелительно произнес:

— Да. Сыну настало время знакомиться с девушками. Подойди. Надо посмотреть, есть ли на что смотреть у такой тощей, как ты.

Алимассия постаралась вложить в походку чувственности, но наряд местной служанки скрадывал большинство движений. Остановившись между ними, демон-дроу решила скинуть неудобное платье. Она повернулась к молодому лицом, рассудив, что его будет интересовать только ее грудь. Алимассия вскинула руки, поднимая подол платья, мерзкая вещь, снималась через голову. Только платье было снято, когда еще демон-дроу не успела выпустить его из рук, как шею пронзила боль. Алимассия прочувствовала, как ее парализует из-за перебитого кинжалом позвоночника. Старший выдернул нож из ее шеи и, схватив Алимассию за волосы, перерезал ей горло практически отрубив голову. Вторым движением он отрезал голову окончательно.

Князь посмотрел, как меняется труп у его ног и медленно исчезает. Он взглянул на сына, который сидел в крови и с трудом мог понять, что происходит. Вот Таннис увидел исчезающее тело и дернулся:

— Отец⁈ Что происходит⁈

Князь строго проговорил:

— Это напоминание тебе. Безопасного места не существует. Всегда смотри на руки.

Князь подождал пока сын придет в себя. Убедившись в осмысленном взгляде Танниса:

— Я тебе это уже говорил и повторю: можно сколько угодно учиться определять лжецов. Но у искусных обманщиков даже глаза лгут. Смотри на руки. Их вид и движения не обманут.