Прах

Глава 16

И снова дорога, только на этот раз — загородное шоссе. Когда-то тут было оживлённое движение, а теперь — пустота, да асфальт, покрытый паутиной трещин, сквозь которые пробивалась трава. Этим маршрутом я ехал впервые.

Погода стояла прохладная, но солнечная. Снег лёгкой белизной присыпал подмёрзшую грязь, в полях же его почти не было видно.

Я, как обычно, сидел рядом с водителем. На этот раз вездеход вёл молодой парень, который, тем не менее, уже успел отпахать во Франкфурте три года. На откидных сидушках в грузовом отсеке разместились учёный выездной бригады, канцлер, два его сопровождающих и Ерофеич, решивший присоединиться к экспедиции. Независимо от статуса и положения, все были одеты в одинаковые оранжевые комбинезоны.

Дорога растворилась в серой равнине, впереди показалась невысокая гряда песчаных наносов. Солнечный свет заливал пустыню, и она выглядела не столь мрачной, как прежде, но это не избавляло от неуютного чувства тоскливой тревоги, которое по обыкновению накатило, стоило лишь пересечь границу аннигилированной зоны.

Ехать предстояло далеко. Это в обычном мире пятнадцать километров — пустяки, а тут — расстояние солидное, тут даже время, как будто, шло медленнее. Нам надо было петлять между холмами, которые образовались после распада лесных массивов и больших скоплений домов. Одни вещи под влиянием аннигилированной материи постепенно превращались в песок, другие — в подобие камня. От чего это зависело, выяснить пока не удалось.

Перед выездом я спросил Сергея, зачем ему понадобилось тащиться так далеко, он ответил, что желает оценить масштаб франкфуртской зоны, но мне подумалось, что истинная причина иная. Сергей хотел попасть в какое-то конкретное место, а вот что там находится, от меня почему-то скрывали. В разговорах меж собой учёные упоминали какую-то воронку, но я не стал допытываться. Когда приедем, увижу своими глазами, решил я.

Однако нехорошее предчувствие усиливалось. Я не ощущал себя в безопасности. Сергей не убил меня в городе, но где гарантии, что он не собирается сделать это, когда заедем вглубь аннигилированной зоны? В городе есть риск, что поднимется много шума, прознают репортёры, будет скандал. Кому это надо? Проще отвезти конкурента подальше от посторонних глаз и там грохнуть. Серая пустошь — самое подходящее место. Песок похоронит все тайны.

Мы подъезжали к холмам, когда справа из-за бугра выбралось довольно крупное существо и двинулось наперерез вездеходу, словно учуяв нашу с Сергеем энергию.

— Терраморф направляется в нашу сторону. Его необходимо уничтожить, — Ерофеич озвучил мысль, которая пришла в голову, наверное, каждому.

— Я пойду, — вызвался я.

— Я отправлюсь с вами, — заявил канцлер. — Попробую испытать свои способности на практике. Если что-то пойдёт не так, подстрахуете.

Вездеход затормозил.

— Дело ваше, — я распахнул дверь и выскочил наружу, спорить было некогда. Сергей тоже вылез из машины.

Вездеход подъехал ближе, чем полагалось. Существо оказалось метрах в ста от нас и быстро сокращало дистанцию, перебирая пятью длинными и тощими нижними конечностями. Действовать надо было незамедлительно.

— Ну так что делать? — спросил канцлер, сменив официальный тон на запанибратский.

— Позавчера тебе показывали. Всё то же самое, — ответил я.

— Хорошо. Я бью первым. Если не получится — тогда ты.

— Начинай.

Существо было уже близко, но не настолько, чтобы я мог достать его энергетической волной. Таблетки, как всегда, лежали в подсумке на поясе, но теперь я справлялся без них. Внешняя энергия собралась в плотные сгустки вокруг моих ладоней, стоило только сосредоточить мысль нужным образом.

Сергей ударил раньше, чем я успел приготовиться. Невидимая волна подняла в воздух тучу песка. Раздался грохот рушащейся скалы. Когда клубы рассеялись, я увидел, как серая тварь, лишившаяся половины конечностей, продолжает ползти к нам.

— Живучий, гад, — прокомментировал Сергей и вторым ударом разнёс существо на куски.

Про себя я поразился тому, как далеко канцлер смог достать терраморфа: гораздо больше десяти-пятнадцати метров, на которых были эффективны мои энергетические волны.

— Хорошо, — произнёс я. — Существо ликвидировано.

— Это оказалось… просто, — заметил Сергей

— Я говорил, ничего сложного, если открыт четвёртый канал. Но без него не получится.

— Можно как-нибудь пробежаться по зоне и поубивать всех. Не понимаю, в чём проблема? Почему эти твари до сих пор расхаживают тут?

— Во-первых, их ещё найти надо, а во-вторых… Впрочем, ты прав. Как-нибудь надо устроить большую охоту. Они, похоже, сами к нам сбегутся. Поехали. Надо торопиться.

Мы вернулись в вездеход.

— Здесь его не должно быть, — выразил беспокойство Ерофеич, — на последнем снимке три часа назад терраморф находился в двух километрах отсюда. Они обычно ведут себя более статично.

— И какая же надобность его сюда привела? — спросил Сергей.

— Пока невозможно сказать. Надеюсь, дальнейший путь обойдётся без сюрпризов.

За ближайшими развалинами, которые нам пришлось обогнуть, снова наткнулись на существо. Оно пряталось за обломком стены, и когда мы проехали, погналось за вездеходом. Водитель поддал газу, чтобы разорвать дистанцию. А потом — как обычно: машина остановилась, мы с Сергеем вышли, и Сергей уничтожил терраморфа метров с тридцати. Существо оказалось мелким, хватило одного удара.

За следующий час, пока вездеход полз к пункту назначения, больше нам никто не попадался. Маршрут был проложен так, чтобы объезжать стороной развалины и другие участки с плохой видимостью, и это помогло избежать ненужных встреч, хоть и значительно удлинило путь.

И вот вездеход заполз на возвышенность, откуда открывался обзор на группу разрушенных высоток. Водитель остановил машину. Именно сюда мы держали путь. Развалины довольно плотно стояли друг к другу, и невозможно было увидеть, что находится среди них и есть ли там существа.

Я понял, что уже был здесь. Неделю назад я сидел на склоне холма неподалёку отсюда я и разговаривал с Алексеем, точнее со своей галлюцинацией.

— Ближе, пожалуйста, — попросил водителя Ерофеич. — Встаньте вон там в низине напротив четырёхэтажки.

Вездеход съехал с холма и остановился там, где ему велел учёный. Канцлер, два его сопровождающих и Ерофеич вылезли через заднюю дверь наружу. Было обговорено заранее, что они вчетвером отправятся на «экскурсию» в руины, а я с выездной бригадой останусь ждать на месте. Зачем они туда идут, мне, естественно, никто не сказал.

Я сидел в салоне и смотрел на четыре удаляющиеся оранжевые спины, пока те не скрылись среди окаменелых развалин. Вскоре пропала связь с группой: серыми стенами убивали радиоволну, делая рации почти бесполезными.

И время потянулось…

— Может быть, хоть сейчас расскажете мне, что происходит и куда отправился канцлер? — я обернулся к учёному, который настраивал какой-то прибор в грузовом отсеке вездехода.

— Простите, Артём Эдуардович, я и сам знаю не больше вашего, — донёсся голос из-под маски.

— А мне кажется, вы знаете немного побольше.

— Есть вещи, которые я, скажем так, не вправе разглашать, — продолжал упираться учёный. — Пожалуйста, не просите меня о невозможном.

— Да бросьте. Я же вместе с вами занимаюсь всей этой хернёй, а от меня всё скрывают. По-моему, это даже… неуважительно как-то.

— Артём Эдуардович, — учёный отвлёкся от своего занятия и посмотрел на меня через стекло маски. — Вы уже не первый день здесь, должны понимать…

— Вот именно, что я не первый день здесь, — перебил я его, — а ко мне относятся, как к мальчику на побегушках.

— Но по контракту… — попытался возразить учёный, но я снова не дал договорить:

— Я требую ответа: куда они пошли? Что там? Иначе сам пойду и всё узнаю.

Учёный помолчал секунду.

— Воронка, — произнёс он. — Это… я не знаю, как объяснить. Никто не объяснит вам, потому что никто не знает. Просто дыра в земле — продукт окончательного распада энергетической структуры. Только не говорите, пожалуйста, никому, что я вам сообщил об этом.

— Не волнуйтесь. У меня нет привычки трепаться. А зачем туда пошёл канцлер?

— Не знаю. Правда, не знаю. Наверное, захотел посмотреть, что это такое.

Повисло молчание. Ветер гулял по просторам, в воздухе клубился песок, а мы сидели и ждали, слушая уютное кряхтение мотора — единственное, что в этой бесцветной пустоте напоминало о жизни.

Прошло двадцать минут, тридцать… Над руинами поднялась еле заметная дымка, и это заставило экипаж вездехода занервничать. Дымка могла означать новый шторм. Мы даже отъехали подальше на всякий случай и остановились на склоне холма.

Прошло сорок минут, но в окружающем ландшафте ничего не изменилось. Мы все втроём вглядывались в нагромождение мёртвых каменных стен и перекрытий, ожидая возвращения группы.

Пятьдесят минут, час… Никто так и не вышел из развалин.

— Далеко идти до воронки? — спросил я.

— Чуть больше километра, — ответил учёный. — Они уже должны были вернуться. Не понимаю, что могло случиться.

— Заблудились?

— Вряд ли, — голос учёного даже сквозь маску звучал встревожено. — Валентин Ерофеевич несколько раз лично бывал возле воронки, он знает маршрут и не мог заблудиться.

— Может быть, канцлер решил прогуляться по заброшенному городу?

— Было бы очень неразумно с его стороны. Если через полчаса они не появятся, мы должны вернуться на базу и сообщить об инциденте.

— Почему бы не поехать туда? — предложил я.

— По инструкции не положено. Мотор может заглохнуть, тогда будет сложно выбраться из зоны. Лучше не рисковать.

— Тогда я сам схожу и поищу их.

— Не советую вам этого делать, Артём Эдуардович. Вы можете заблудиться. Не стоит ходить туда в одиночку.

— Ну так дайте карту. Разберусь.

— Я бы не советовал…

— Да слышал я это уже. Лучше скажи, что там? Что со мной может случиться?

— Этого никто не знает. Обычно ничего, но… — голос учёного был испуганным, но мою решимость это не поколебало. Наоборот, меня что-то тянуло туда, словно назло всем страхам и опасностям.

— Вот и узнаем, — я взял с консоли карту и принялся изучать местность. Карта являлась снимком со спутника, поэтому заблудиться тут казалось маловероятно. — А заодно узнаем, куда подевалось первое лицо государства. Показывайте, где воронка.

— Вот это — она, — учёный ткнул пальцем в чёрное пятно на пятачке среди нескольких разрушенных домов.

Мысленно я проложил путь между домов, вылез из вездехода и быстро, насколько это позволяли рыхлый песок и тяжёлые ботинки, потопал к руинам.

Меня грызли сомнения: а стоит ли идти? Зачем? Что я там найду? Вдруг это ловушка? Подсознательный животный страх усиливался. Ведь можно просто вернуться на базу, а не искать новых неприятностей. И в то же время меня что-то тянуло туда. Это не было похоже на банальное любопытство.

Перед тем, как зайти за дома, последний раз связался с учёным в вездеходе.

Когда руины скрыли от меня стоящий на склоне холма вездеход, связь пропала. Я остался один посреди росших из песка уродливых щербатых построек. Покалеченный город смотрел на меня мёртвыми окнами, словно провожая в последний путь.

Липкий страх заползал в душу: хотелось развернуться и бежать прочь — туда, где нет неведомого кошмара, нет серых песков, а есть нормальный живой мир, деревья, люди, дома. Вертелась странная навязчивая мысль, будто все мои спутники мертвы, вездеход обратился в песок, а скоро и сам я растворюсь во всепоглощающей серости.

Кое-как взял себя в руки, вспомнил ментальные техники, позволяющие сохранять покой сознания, и прогнал тревогу. Страх отступил, теперь я ещё сильнее хотел узнать, что прячется за домами.

Однако победить внутренний разлад получилось ненадолго, чем больше углублялся в окаменевшие кварталы, тем сильнее становилось волнение.

И вот передо мной вырос очередной дом. Одна из стен его сохранилась почти полностью. Сквозь окна и проломы я пытался разглядеть, что находится за ним и не грозит ли мне опасность. Здесь могли бродить существа, а может быть, что-то пострашнее — то, что убило канцлера и всех его спутников.

Услышав шаги за углом, я остановился. Прислушался. На всякий случай собрал в кулаки энергию. Оказалось, вовремя: из-за угла вышел терраморф и двинулся ко мне.

Ростом он был лишь немного больше человеческого, из туловища его во все стороны росли длинные отростки. На нескольких существо передвигалось, другие же, которые отдалённо напоминали руки, беспорядочно облепленные пальцами, болтались без дела.

Существо двигалось быстро, сокращая расстояние с каждой секундой. Я же приготовился к бою и стал ждать, когда оно подойдёт достаточно близко, чтобы я мог ударить дистанционно.

Энергетическая волна снесла меня с ног, и я отлетел к стоящему неподалёку зданию. Такого я не ожидал. Вначале даже не понял, кто меня нахлобучил. Не могло же существо пуляться альфа-энергией?

Я валялся на спине, баллон с воздухом от удара смялся, стекло кислородной маски разбилось. Я перевернулся на живот, поднялся. Многорукая многоногая тварь упрямо пёрла на меня. Даже предпринять ничего не успел. Снова накрыло волной. Энергия отшвырнула меня ещё дальше, и я, пробив собой стену здания, оказался в пустом помещении, пол которого скрывался под песком.

Только тут пришло понимание, что атакует именно существо. Поблизости больше никого не было.

Следующий удар снёс кусок стены, и меня окатило обломками серой породы. В этот раз я устоял на ногах. Существо было уже совсем рядом. Я выставил вперёд обе руки, создав энергетическую волну.

Две волны встретились где-то на полпути, подняв тучу песка, за которой уже ничего нельзя было разглядеть, я даже не видел, что делается в двух шагах от меня. Но атаки не прекращал. Лупил энергией наугад, собирал небольшие невидимые пучки и швырял их. Сильную волну создать не удавалось, но я и не стремился к этому. Лишь бы не позволить себя снова сбить с ног.

Огромная туча песка поднялась вокруг. Сквозь сизую пелену я увидел рядом с собой жуткого монстра, что тянул ко мне уродливые пальцы тощих рук. Удар. Существо покачнулось, тело его хрустнуло. Следующий удар. Туловище твари рассыпалось на мелкие куски.

Всё же я доконал его и теперь чувствовал себя вымотанным. Энергетическая драка выжала из меня все соки. Никогда ещё не видел, чтобы терраморфы умели управлять альфа-энергией. Этот оказался особенным. Но даже удивляться не было сил.

Теперь-то понятно, что стало с канцлером и его спутниками: наверняка их убила эта тварь. Странно, конечно, что Сергей не смог защититься, ведь он был сильнее меня. И всё же он сгинул. Вероятно, этот «прокаченный» терраморф тут не один. Если так, то дела плохи: встречи с ещё одним я не переживу.

Восстановить силу могли помочь таблетки, что хранились в подсумке на поясе. Но на месте их не оказалось, как и подсумка: его сорвало ударной волной.

Помятый баллон я скинул, маску снял — теперь от них было мало толку.

Решил идти дальше. Я должен был увидеть воронку своими глазами. Плевать на канцлера, плевать на существ. Главное, узреть то, что прячут серые пески, постичь их великую тайну. Это сейчас казалось самым важным в жизни делом, единственной целью, достойной любых устремлений.

Идти оставалось недолго. Вскоре я её увидел. То, что предстало передо мной, казалось самым грандиозным и ужасающим явлением, с которым я когда-либо сталкивался. Посреди поля зияла огромная дыра, а местность вокруг словно засасывало туда. Это действительно походило на воронку.

И я понял, что серые пески — ещё не смерть. Смерть сейчас была тут, передо мной. Зияющая бездна возвращала мироздание к той всеобъемлющей пустоте, из которой когда-то очень-очень давно возник мир. Теперь же он принимал своё изначальное состояние, становясь абсолютным и вечным ничем.

Зрелище было настолько шокирующим, что я даже не сразу обратил внимание на многочисленные каменные изваяния, натыканные вокруг воронки. Они напоминали терраморфов, имели разных формы, размеры и множество отростков на теле, но в отличие от серых тварей, эти стояли, словно окаменев от ужаса, и глядели в чёрную пропасть.

Ближе всех ко мне находились три фигуры. Приглядевшись, я понял, что это — люди в защитных комбинезонах. Одежды их посерели и теперь сливались с местностью. Первое, что пришло в голову: это члены потерянной группы. Что-то произошло, и они погибли, застыв каменными изваяниями.

Я подбежал к первому, стянул с него маску и сразу узнал длинного помощника канцлера, вот только теперь передо мной был не живой человек, а скульптура из спрессованного песка. Даже комбинезон местами посерел и затвердел.

Тогда я кинулся к остальным двум. Это оказались охранник и Ерофеич. Они тоже окаменели. Неведомая сила превратила их в мёртвые статуи. Вот только было их всего трое. Четвёртого я не находил, сколько бы не шарил глазами по полю вокруг и по уродливым серым фигурам, обступившим зловещий кратер воронки. Канцлер отсутствовал. Возможно, он выжил и бродил где-то по окрестностям, пытаясь найти обратный путь, возможно, нет…

Тем временем кожа на моих руках и лице немела. Вначале я не обращал на это внимание, но ощущения становились всё сильнее и противнее.

Я сорвал перчатку: тыльная сторона ладони посерела. Ощупал лицо: щёки ничего не чувствовали. Страх и паника накатили волной. Если прежде меня гнало сюда непреодолимое желание познать тайну серой пустоши, то теперь в голове звучало другое: «Беги, глупец, спасайся, пока не поздно. Тут — смерть, тут — ничто. Промедлишь — останешься здесь навсегда».

Забыв про канцлера, я бросился со всех ног прочь, не думал больше ни о жуткой воронке, ни о каменных изваяниях, ни о погибших здесь людях. Только одна мысль владела мной: бежать без оглядки как можно дальше отсюда.

Добравшись до вездехода, остановился и долго не мог отдышаться. Лёгкие драла пыль, я хрипел и кашлял, словно астматик без ингалятора, воздуха не хватало.

— Что случилось? — учёный оказался рядом, я даже не заметил, как он подошёл.

— Не знаю, — я разразился очередным приступом кашля. — Надо уезжать. Не знаю, что с ними произошло. Трое окаменели. Канцлера не видел. Тут хрень какая-то творится.

— У тебя лицо посерело.

Я снова принялся ощупывать щёки, лоб и нос: они были словно каменные.

— Твою мать… — пробормотал я. — Эта там подцепил. Надо уезжать.

— Хорошо. Поехали, — голос учёного звучал на удивление спокойно, не так, как раньше. Перед моим уходом учёный был напуган до дрожи, сейчас в его поведении не чувствовалось ни капли страха. Да и вообще, мне показалось, что голос изменился. Он стал каким-то пустым, безэмоциональным.

Я залез в вездеход на место возле водителя, машина развернулась и поползла в обратном направлении.

— Что это было? — я обернулся к учёному.

— Воронка, — ответил тот. — Я объяснял вам.

— Ерофеич и двое других, которые были с канцлером, окаменели. Что с ними стало?

— Сложно сказать. Такое бывает… иногда.

Больше я ни о чём не спрашивал, и мы молча ехали всю дорогу. Это было странно… Странно, что учёный не заговорил ни о погибшем начальнике базы, ни о канцлере. Моих спутников вообще не удивило случившееся. А у меня просто не было сил на разговоры. В голове мутило, подташнивало, и я ждал только одного: когда мы покинем серую пустошь, от которой уже буквально воротило.

Когда вездесущая серость пропала, и за окном снова показались деревья, пожухлая трава и заброшенные домики, водитель снял маску. Я не верил глазам: за рычагами вездехода сидел Алексей, погибший в прошлую поездку. Я обернулся. В грузовом отсеке на откидном сиденье был Виктор, который тоже снял кислородную маску.

— Чего уставился? — Алексей хитро скалился. — Будто призраков увидел.

— Какого хрена? — нахмурился я. — Вы что тут делаете?

— Я, например, вездеход веду, — сказал Алексей.

— Ну, допустим, это я вижу. Почему я еду с вами? Вы же… того?

Алексей рассмеялся:

— Ну ты, князь, даёшь! Что, значит, того? Мы не того, а этого. Тут сидим, не видишь?

— Хватит со мной в игры играть. Ты — галлюцинация, — резко произнёс я.

— Обижаешь, князь. Как же это, галлюцинация? — с лица Алексея не сходила издевательская ухмылка. Меня же взяла досада. Дожили! Моя собственная галлюцинация надо мной стебётся.

Я ощупал лицо: кожа на нём была в норме, как и на тыльной стороне рук.

— Так, стоп, а другой экипаж где, с которым я ездил?

— На базе, наверное. Или на другом выезде, — ответил Алексей.

— А канцлер, Ерофеич где?

— А что с ними?

— Они же с нами ездили, ушли к воронке и так и не вернулись

— У-у-у… Артём, да у тебя, смотрю, совсем крыша поехала. Канцлер в Москве сейчас сидит. На кой ему сдалась эта глушь? А Ерофеич — на базе.

— Ладно, допустим. Тогда куда мы ездили и что делали?

— Известно что. Ты уничтожал серых тварей.

— И как, успешно?

— Очень даже. Всех четырёх прикончил. Совсем ничего не помнишь?

— Я помню воронку. Чёрная яма в земле. Ты знаешь про воронку?

— Слышал, есть такое место. Гиблое оно. Раньше болтали, будто тот, кто попадёт туда, обретёт силу. Но это давно было, теперь туда никто не ездит.

— Я там был только что.

— Ну-ну.

— Не веришь? Я видел всё своими глазами, видел окаменевшие фигуры.

Алексей не ответил, лишь продолжал ухмыляться. А я злился. Глумится же гад! Всё знает, но молчит, заставляя меня мучиться сомнениями.

В любом случае смысла вести дальнейший диалог не было. Я не понимал, что происходит на самом деле, а что мерещится.

Вскоре впереди показалась ограда базы и второе КПП, через которое ездили в серую зону. На базе ничего не изменилось. Мы, как обычно, сдали комбинезоны и прочее оборудование, которое у меня оказалось в целости и сохранности, и потопали в медблок на плановое обследование. Поскольку чувствовал я себя до сих пор паршиво, там и остался до вечера, лишь к ночи вернулся в свою комнату.

Первое, что я понял, когда проснулся на следующий день — солнце слишком высоко, а это значит уже далеко не утро. Второе — на базе нет света. Третье — на базе нет людей. Коридоры и территория были абсолютно пусты, как и научный корпус.

Что-то произошло, пока я спал.