Правила

Глава 14 (Зейн Брэдшоу)

Я думал, что был заинтересован Арианой раньше, теперь это было крохой в сравнение с тем, что я почувствовал, после Ярмарки Развлечений. Снаружи, на прохладном воздухе, Ариана светилась в резком белом свете парковочных огней. Не в буквальном смысле. Это было странно. Но это выглядело так, будто энергия пронизывала ее насквозь, создавая ареол, видимый в темноте. И ее рука сжимала мою, как будто она нуждалась в якоре, который удержит ее на земле.

— Это было удивительно. — Она не говорила громко и не кокетничала. Я пришел к выводу, что это не в ее стиле, но ее голос дрожал от… волнения, нервозности или смеси того и другого? Я не знал.

Я вытащил ключи от машины из кармана и повел её в сторону внедорожника. — Ты же знаешь, что это только усложнит нашу ситуацию, — сказал я, но не смог удержаться от улыбки, в ответ на ее эйфорию. Это была эмоция, которую я еще не видел у нее до этого.

— Сегодня? Мне все равно. — Ариана подняла лицо к небу и рассмеялась. Она, будто освободилась. Свет обесцветил все краски на ее лице, подчеркнув бледный цвет волос и необычные черты ее лица. Она была красива, но не в каком-то обычном смысле слова. Она выглядела… неземной. Как люди из Исландии или Эстонии, или откуда-то еще, выглядевшие иначе — с немного широкими скулами или заостренным подбородком. Достаточно чтобы вызвать понимание того, что они не из этих мест.

Я гадал, была ли ее мать родом не из США. В ее некрологе не упоминалось об этом.

Это было не тем, о чем можно спросить, не прозвучав при этом, как полнейший извращенец, и это не имело значения, кроме разве того, что это было еще одной частичкой Арианы, которую я не мог понять. Я начал гадать, может все, что связано с ней не имело значения, и это, само по себе, было схемой.

Я оттолкнул эту мысль прочь и сделал усилие, чтобы восстановить разговор. — Я не могу понять о чем, черт побери, думал Мэтти, — сказал я. — Он хорошо знает, что не стоит идти против Рейчел.

Ариана замедлилась, нахмурившись.

— Это вышло случайно. Он не целился в нее. Они дурачились вокруг палатки, и игра вышла из-под контроля, — решительно сказала она, почти как, если бы пыталась убедить в этом саму себя.

— Не знаю, — сказал я. — Всё выглядело по-другому. — Но опять же, я пропустит начало того, что произошло, отвлеченный ростом напряжения между Рейчел и Арианой. И освещение…

— Ты видела, что происходило с лампочками? Мигали, как сумасшедшие, прямо, как вчера в коридоре, до того, как они взорвались. — Это было странно. Я был уверен, что видел то же самое в кафетерии сегодня, когда Рейчел вымещала часть своей агрессии на Дженне. Было глупо, я всё думал о том, что сказал мой отец об исследование GTX и экспериментах над детьми. Правда, теперь, вся идея целиком казалось вымученным, эротическим сном теоретика-заговорщика. И все же, я не мог не заметить, что странные вещи с освещением казалось, происходили, когда Рейчел была рядом… и она была зла. Может быть, я пересмотрел слишком много "Невероятного Халка", но идея о научных экспериментах и "я тебе не понравлюсь в гневе" как-то сошлись вместе. И Рейчел определено была легкой мишенью, учитывая, кем она была. Но зачем лезть во все эти трудности, чтобы сделать так, чтобы это выглядело, как исследовательский проект, который украли?

Если конечно это не было тем, во что они хотели, чтобы люди верили

Какая разница. Я бы определенно не поднимал эту тему, сейчас или когда-либо еще. У моего отца была навязчивая идея во всем, что касалось GTX.

Я неожиданно понял, что Ариана притихла, и, посмотрев на нее, я заметил, что часть ее счастливого сияния казалось, исчезла. — Эй. — Я махнул рукой, чтобы привлечь ее внимание, когда мы добрались до машины. — Ты в порядке?

— Да. Я имею в виду, нет, — наконец сказала она. — Я не обратила внимания на освещение.

Я посмотрел на нее. — Как ты могла не заметить?

— Я была занята тем, что смотрела, как Рейчел оставляет царапины на твоей руке, — сказала она, ее губы сжались в линию.

От напоминания, я поморщился, посмотрев на руку. Я смог разобрать в тусклом свете не глубокие, темные отметены на коже, но за то, я отлично чувствовал их, маленькие «сувенирчики» в честь неодобрения, со стороны Рейчел. — Все в порядке. Пустяки….

Прежде чем я смог сказать что-то еще, Ариана отпустила мою руку и схватила мою другую руку, потянув ее, приблизила к себе, чтобы рассмотреть лучше в тусклом свете. Воздушный шарик, который я привязал к ее запястью, в начале вечера, мельтешил у меня перед лицом, пока я не оттолкнул его.

Она провела кончиками пальцев по царапинам, сочувственно вздохнула так тихо, что я даже не понял, услышал ли я это на самом деле.

Она спрятала мою руку между своими ладонями, и склонила голову, чтобы лучше рассмотреть, открывая бледное и уязвимое место сзади своей шее и проблеск края белой мистической повязки.

Но я понял, что, прямо сейчас, меня больше не волнует эта тайна. Я мог почувствовать тепло ее кожи через футболку и движение ее ребер, во время дыхания, и может быть, даже нижнюю часть ее груди у моего локтя. Это… было приятно. Быть так близко к кому-то, и чтобы при этом она тоже хотела быть так же близко ко мне, потому что я был собой, а не из-за Квинна или моего отца, или потому, что я был знаком с правильными людьми. Здесь мы были наедине; не нужно было не перед кем притворяться.

Я прочистил горло. — Ты вступилась за меня, — сказал я, не стараясь скрыть изумление в своем голосе, слова сорвались с языка, прежде чем я успел их остановить. — Выступила против Рейчел.

Ариана резко посмотрела на меня. — Я не хотела задеть твою гордость.

— Ты не задела. Это было… приятно. — На протяжении долгого времени никто так не вступался за меня.

Наши взгляды встретились, шум, и огни Ярмарки остались позади, я почувствовал, как связь начала дребезжать между нами. Она выпустила мою руку, и я потянулся, чтобы коснуться ее подбородка и повернуть ее лицо ко мне.

Она отошла, нырнув под моей рукой.

— Ты должен продезинфицировать эти царапины, когда вернешься домой, — сказала она, избегая зрительного контакта. — Под человеческими ногтями существует миллионы микробов.

Человеческими ногтями? Бывают другие вид ногтей? Я смотрел, как она подошла к пассажирской стороне внедорожника. Затем, я пожал плечами. На данный момент, думаю, не стоит удивляться чему-то со стороны Арианы.

Я отпер машину и открыл ее дверь, она даже не взглянула на руку, которую я предложил, чтобы помочь ей подняться. Но я не был тупым. Я знал, что чувствовал, и знал, что не один почувствовал это. Я закрыл ее дверь и обошел вокруг, чтобы сесть за руль. Но, может быть, она была права. Это уже было достаточно запутано, и кто знал, как много из этого было из-за вынужденных обстоятельств? Лучше оставить все на местах.

Я воткнул ключи в замок зажигания и завел машину. Ох, к черту.

— Кстати о доме, как насчет того, чтобы сначала перекусить? Весь город здесь. Мы могли бы взять острую сырную картошку фри в "Culver" и спокойно поесть. — Я был удивлен тем, как сильно хотел, чтобы она согласилась.

Ариана удивленно посмотрела на меня, и на секунду, я подумал, что увидел вспышку эмоций на ее лице: тоску или одиночество, или то, и другое.

— Не стоит, — она отвернулась, чтобы посмотреть в окно.

Я выехал с парковки и попытался проигнорировать наплыв разочарования.

— Кроме того, — сказала она, вытаскивая свой пластиковый пакет, чтобы показать "Щеночка Чу" и печенье " Французские Поцелуи". — Я думаю, Реджинальд и я, уже выбрали еду на вечер.

— Реджинальд? — спросил я, смущенно. Я вывел машину на дорогу и направил в сторону улиц.

Ариана кинула печенье и смесь из закусок в пакет и подняла плюшевую игрушку. — Да, Реджинальд. Собако-медведь. — Она нахмурилась. — Или Медведе-собака. Как тебе больше нравится.

— Реджинальд, собако-медведь, — повторил я.

— Или медведе-собака, — напомнила мне она.

— Это ужасно, — сказал я с притворной торжественностью — Он даже точно не знает, кем является — собака, медведь… мебака…

Она захихикала.

— И ты дала ему имя Реджинальд? — я покачал головой.

— Что не так с Реджинальдом? — требовательно спросила она, улыбка расплылась по ее губам.

— С чего бы начать? Он разве какой то английский Лорд? Нет. Он мебака. И все остальные мебаки буду смеяться над ним.

— Я слышала, что мебакское сообщество известно своей толерантностью, — вдумчиво сказала она. — Но, он может быть Алабаем. Вместо Мебаки. Ну, ты понимаешь А-л-а-б-а-е-м.

Я сделал вид, что задыхаюсь от ужаса. — Ты не можешь так менять государственную принадлежность! Ты хоть что-то знаешь о серьезности междоусобиц между этими сообществами. Они ненавидят друг друга. Особенно, после инцидента с набивкой.

Это вызвало реакцию, на которую я надеялся, очередной смех от Арианы.

— Я, вероятно, пожалею об этом, но все равно спрошу. Что за инцидент с набивкой?

— Тссс! Ты не можешь так открыто говорить об этом. Они очень чувствительны по этому поводу. — Я поближе наклонился к ней, держа взгляд на дороге. — Это включает в себя — шпиона с пересаженным хвостом и хирургически удлиненными ушами. И запретной любовью между этими сообществами.

Она закатила глаза, но улыбнулась. — Ты смешной.

— Нет, я серьезно. Они с ума сходят по романтическому дерьму. И ты говоришь так только потому, что не имеешь понятия, об их потерях во время конфликта.

— Погибло слишком много Ботанов ¹¹, чтобы донести до нас эту информацию, — на распев произнесла она.

Мне потребовало мгновение, чтобы узнать знакомые слова.

— Ты фанатка Звездных Войн?

— Ты себе даже не представляешь, — сказала она с печальной ухмылкой, которой я совсем не понял. — Я имею в виду, что не наряжаюсь в костюмы и не жду дни напролет, но да.

Она на мгновения замолчала, ее взгляд сфокусировался на лобовом стекле, но не на чем-то конкретно.

— Ты когда-нибудь замечал, как страшны и уродливы все пришельцы?

Я нахмурился.

— Ты много думала об этом?

— А ты нет? — Она понимающе посмотрела на меня. — Ты узнаешь незначительную цитату из фильма, который почти в два раза старше нас.

— Хорошо, возможно я смотрел его пару раз. — По правде, это было тем, что я никогда не обсуждал ни с кем, помимо Арианы, но ребенком я был одержим этими фильмами. Это не большая тайна. Да ладно, это история о парне, которого бросил отец, всегда толкающий его на вещи, которые он не хотел совершать.

— Рабыня, которую Джабба скормил Ранкору перед Люком. — Наконец сказал я. — Она была довольно горячей.

Ариана одарила меня скептическим взглядом.

— Она не была инопланетянкой.

— Откуда ты это знаешь? — Возразил я.

— Она выглядела совершенно, как человек!

— Ух, она была зеленого цвета и на голове у нее были щупальца. Как бы ты назвала это? — Часть меня, не могла поверить, что мы спорим о Звездных Войнах; Это так отличалось от моей повседневной жизни, но это был лучший вечером за долгое время.

— Хороший макияж и облегающий костюм, — ответила она.

— Ты просто злишься, что это не подходит под твою теорию об уродливых пришелицах, — со смехом сказал я.

Она посмотрела на меня.

— Ее внешний вид был создан, чтобы нравиться людям. Эта так же плохо, как сделать ее уродливой или страшной. Это искусственный пришелец. Я имею в виду, я даже не заметила, что она не была… — она сделала глубокий вдох. — Знаешь что? Не обращай внимания. Забудь. — Ариана поерзала на своем месте и вернула свое внимание к окну.

Так или иначе, я как-то обидел ее. Она слишком серьезно отнеслась к этому разговору; Мне вроде, это понравилось.

— Реально, я не думаю, что кто-то из них на самом деле человек, — предложил я. — Это не реально. Татуина не существует, в нашем…

Ариана неожиданно выпрямился, глядя в окно. — Подожди. Остановись.

— Что случилось? — я автоматически ударил по тормозам из-за срочности в ее голосе.

Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего. — Мы на месте. — Она указала на потемневшую улицу.

— Мы посередине дороги, — сказал я, недоумевая.

— Тут нормально, — решительно сказала она. — Это в паре кварталов от моего дома.

Я узнал пересечение улиц, здесь я и подобрал ее.

— Ни в коем случае. Я не высажу тебя в темноте, чтобы ты шла домой пешком. — Хорошо, да, это Уингейт, шансы того, что с ней что-то случится, были малы, но все-таки. Это грубо, неуважительно по отношению к ней, как будто я притворялся, что не знаю ее. Плюс, если ее отец разозлится, что она ушла, как зол он будет, если обнаружит, что я высадил ее на середине улицы? Я убрал ногу с тормоза. — Какой из домов твой? Я не остановлюсь у подъездной дорожки, если ты хочешь.

— Выпусти меня, — сказала она, стальные нотки вернулись в ее голос. Она положила руку на дверную ручку, и на секунду, я подумал, что она может выпрыгнуть из машины на ходу.

— Ариана, я просто….

— Ты собираешь держать меня тут против моей воли? — спросила она жестким голосом. Последнее чего я хотел, так это напугать ее.

— Нет! — разочарованно сказал я. — Я просто хочу убедиться, что ты в целости и сохранности доберешься до дома.

— Я буду в порядке. Теперь, остановись. Пожалуйста.

"Пожалуйста" проняло меня. Оно прозвучало мягко, больше, как просьба, чем требование. Как кто-то мог устоять против такого?

Я вздохнул и медленно съехал на обочину. — Просто… ты можешь сказать почему? Из-за твоего отца? Потому что, ты знаешь, я могу представить себя и…

— Не из-за этого, — резко сказала она, наведя меня на мысль, что это было именно из-за этого.

— Тогда из-за чего? — спросил я, подыгрывая.

Ариана замешкалась. — Все сложно.

— Я помню, кто-то сегодня говорил мне, что это ответ был не достаточно хорош. — Я достиг бордюра и припарковал внедорожник.

Ариан закусила губу, потом сказала, — Это единственный ответ, который у меня есть. — Она толкнула дверь и спрыгнула вниз, потянув свой воздушный шарик наружу за собой.

— Подожди, — сказал я. — Что насчет завтра?

Ее рука замерла на двери, Ариана взглянул на меня, моргая от яркого света. — О чем ты?

— Повтор нашего сегодняшнего выступления, — подсказал я. — Дневная версия.

— Могу я встретить тебя здесь? — спросила она, ее плечи поникли.

Я нахмурился. Сегодня же не было там плохо, так ведь? Помимо встречи с миссис Вандерхофф и Рейчел, я думал, что мы хорошо провели время.

Прежде чем я сумел, что-то сказать, Ариана со вздохом кивнула. — Хорошо. Увидимся утром. — Она начала закрывать дверь и затем остановилась. — На этом самом месте, — многозначительно сказала она. — Не у моего дома.

— Понял. — Ответил я, барабаня пальцами по рулю, как нервный непоседа. Я не хотел оставлять ее, чтобы она шла в темноте. Это казалось неправильным. Как, искушать судьбу или что-то вроде того.

— Учти.

— Я же сказал хорошо.

Она в последний раз строго посмотрела на меня, как будто укрепляла свою точку зрения, и затем захлопнула дверь. Свечение от фонаря исчезло, но я ждал — я никому не обещал, что не буду делать этого — наблюдая, как она пересекла улицу и затем прошла вверх по тротуару, пока не исчезла — видимому в одном из домов на той стороне района.

Тяжесть в моем животе исчезла, с предположения, что она добралась до дома. И прямо тогда я осознал, что, возможно, я был слишком вовлечен в эту игру.