Предложение

7

— Итак, позволь мне прояснить, вы с Лайлой не поженитесь, но ты и, — моя мама поворачивается к моей будущей фальшивой жене. — Прости, как тебя зовут, дорогая?

— Айла. — Она протягивает ей руку. — Айла Бейли.

— Айла. — Моя мать коротко пожимает ее руку, затем отстраняется. — Вы с Айлой собираетесь пожениться?

Мы сидим за обеденным столом в доме моей матери.

— В конце концов, мы с Лайлой решили, что не подходим друг другу. К тому же, как только я увидел Айлу, я понял, что она та самая, — бормочу я.

Моя мать хмурится.

— Значит, пока вы все еще были с Лайлой вместе, тебя привлекала Айла?

Я колеблюсь.

— Мне никогда не следовало делать предложение Лайле. Я женился на ней по совершенно неправильным причинам. К счастью, Лайла поняла это первой и отменила свадьбу.

Брови моей матери взлетают вверх.

— И ты принял это?

— Я знал, что она была права. Это было правильное решение.

— Хм. — Моя мать поджимает губы.

Я попросил Айлу присоединиться ко мне сегодня вечером за ужином с моей матерью, потому что хотел посмотреть, как она с этим справится. Кроме того, я хотел проверить ее. Я не думал, что человеком, который предстанет перед судом, буду я. Я и забыл, какая у меня умная мама. Может, она и не вмешивается в мою жизнь, но она хорошо меня знает. Она знает, как я ненавижу, когда мне говорят «нет». Похоже, мне придется убедить ее, что на все это была веская причина.

Я позволяю выражению своего лица смягчиться, отражая, как я надеюсь, чувство, настолько близкое к любви, насколько это возможно.

— С того момента, как я увидел Айлу, это было подобно удару молнии. Теперь я знаю, что имели в виду поэты и на что намекали философы. Впервые я понимаю, что значит просыпаться утром и думать о другом человеке прежде, чем о самом себе.

Губы Айлы приоткрываются. Она выдерживает мой взгляд, и на секунду что-то меняется в их глубине. Очевидно, я достаточно хорошо поработал со своими словами, чтобы она почти поверила мне. Потом она, кажется, спохватывается и хмуро смотрит на меня. На ней бледно-голубое платье, которое подчеркивает цвет ее глаз, облегает фигуру и ниспадает ниже колен. Платье с высоким воротником и длинными рукавами, которое я отправила ей домой с запиской, в которой говорилось: «Надень это».

Я ожидал, что она будет протестовать, но, к моему удивлению, когда я позвонил в дверь ее квартиры, она открыла, одетая в одежду, которую я ей прислал. Это не помешало ей пожаловаться на то, что платье слишком много прикрывает, и она видела монахинь, одетых более вызывающе. Это заставило меня задуматься, не выбрал ли я это платье для того, чтобы моя будущая жена была скрыта от глаз внешнего мира? Конечно, мы собираемся встретиться с моей мамой, поэтому я хотел, чтобы она была одета соответствующим образом. Да, в этом все дело. Кроме того, если быть честным, мне понравилась короткая перепалка с ней в машине по дороге сюда.

Теперь я приподнимаю уголки губ.

— Мы знали, что созданы друг для друга с того самого момента, как встретились. Не так ли, прелесть моя? — Я тянусь через стол и беру ее за руку.

Она вдавливает каблук своих туфель «Феррагамо», которые я тоже купил для нее, в мою ступню.

Боль пронзает меня. Мне удается скрыть гримасу дискомфорта на своем лице.

Моя мать переводит взгляд с меня на Айлу. Выражение ее лица указывает на то, что она сомневается. Но она должна купиться на это. Если она этого не сделает, как мы собираемся убедить весь мир, наблюдающий за этим событием, в том, что мы действительно влюблены? Наверное, так же, как я собирался сделать это с Лайлой. За исключением того, что она мне действительно нравилась.

Я наблюдаю за Айлой из-под опущенных век. Что она собирается сказать? Собирается ли она подыграть и убедить мою мать или… — выражение ее лица смягчается. Ее глаза сияют, румянец заливает щеки, и я наблюдаю, как она сглатывает.

— Это правда, — ее голос дрожит. — С того момента, как я увидела Лиама, моя жизнь словно перевернулась с ног на голову. Я знала, что должна быть с ним. Как будто у меня не было выбора. — Я свирепо смотрю на нее, но она продолжает: — Теперь я знаю, чего я так долго ждала. Теперь я знаю, о чем были написаны все эти песни о любви. Я запланировала так много свадеб, но сама никогда не хотела выходить замуж. Нет, пока я не встретила его. — Она переводит взгляд на меня. — Лиам Кинкейд, ты покорил меня своей нежностью, своей чувственностью, своим терпением.

Ее губы дрожат.

Терпение? Ха! Я бы поклялся, что эти слова сказаны с сарказмом, за исключением того, что выражение ее лица отражало женщину которая смотрит только на мужчину, которого любит. Я почти верю, что она имеет в виду все, что сказала… Точно так же, как я подразумевал каждое из своих слов.

— Все время был ты, только ты. — Она смотрит мне прямо в глаза. Ее голубые глаза темнеют до тех пор, пока не становятся похожими на небо перед ливнем. Крупинки серебра вспыхивают глубоко внутри, как молнии. Она поворачивает ладонь ладонью вверх, и я обхватываю ее пальцы своими. Мягкие, стройные, хрупкие. Как самый нежный из цветов. Розовый цвет заливает ее щеки. Ее губы приоткрываются. Я наклоняюсь ближе, пока мое дыхание не смешивается с ее.

Она выдерживает мой пристальный взгляд еще секунду, затем поворачивается к моей матери.

— Итак, вы видите, что у нас здесь такая любовь, которая бывает раз в жизни. Я понимаю, что мы нашли друг друга не самым обычным способом, но я могу заверить вас, то, что у нас есть, это по-настоящему.

Чары рассеиваются. Я моргаю и думаю: «Черт возьми, она хороша». Я и сам почти поверил ей. Выражение лица моей матери тоже оттаяло.

Я подношу пальцы Айлы к своим губам и провожу ими по костяшкам ее пальцев.

У нее перехватывает дыхание. Я чувствую, как напряжение исходит от ее тела. Я перекладываю ее руку в свою другую ладонь и обнимаю ее.

— Только после того, как я встретил Айлу, я понял, насколько глубоким, всепоглощающим ощущением является любовь. Когда я не с Айлой, я не могу дождаться, когда увижу ее. Услышать ее голос. Чтобы рассмешить ее. Видеть ее улыбку. Видеть, как загораются ее глаза, когда я удивляю ее.

Ее зрачки расширяются.

— И когда ее нет со мной, каждая частичка меня скучает по ней. Я хочу заботиться о ней, защищать ее, лелеять ее.

Ее губы приоткрываются. Она растворяется во мне, и именно тогда я выпрямляюсь и поворачиваю подбородок в сторону матери.

— Итак, ты видишь, что наши чувства реальны и взаимны. Просто нам потребовалось некоторое время, чтобы признать это.

Черты лица моей матери положительно тают. Ее глаза мерцают. Она шмыгает носом, затем подносит носовой платок к лицу и промокает под глазами.

— О, это так трогательно — слышать о двух людях, которые так сильно любят друг друга и с нетерпением ждут начала своей новой совместной жизни. Вы действительно хорошая пара. И я должна признать, что химия между вами двумя — это нечто.

Я позволяю себе удовлетворенно улыбнуться.

— Я не могу быть счастливее. Мы с таким нетерпением ждем свадьбы, не так ли, тыковка? — Я запечатлеваю поцелуй на волосах Айлы. Она смотрит на меня снизу вверх с обожанием в глазах. Что-то горячее сжимает мою грудь.

— Только тебе меня не одурачить.

Мы с Айлой смотрим друг на друга, затем, как один, поворачиваем головы в ее сторону.

— Извини? — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Моя мать вытирает губы, затем бросает носовой платок на стол.

— Я понимаю, почему ты решил заключить брак по расчету.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но она поднимает руку.

— Я действительно понимаю, Лиам. Я была против того, чтобы твой отец включил этот пункт в свое завещание, требуя, чтобы ты женился и произвел на свет наследника, прежде чем сможешь претендовать на свое наследство. Я боролась с ним по этому поводу, но он отказался рассматривать этот вопрос. Возможно, у него было подозрение, что это единственный способ для тебя жениться и остепениться, и он хотел только самого лучшего для своих детей. — Она кладет кончики пальцев вместе на стол. — Итак, я не держу на вас зла, но вам двоим нужно найти способ убедить в этом остальной мир, потому что прямо сейчас враждебность между вами настолько очевидна, что воздух практически искрится.

— Я… — я качаю головой. Я редко теряю дар речи, но я всегда могу рассчитывать на то, что моя мама может стать причиной этого. Вот почему она до сих пор является президентом нашей компании и присутствует на заседаниях правления. В конце концов, ничто не ускользает от ее орлиного взора.

Молчание затягивается. Что я должен на это сказать? Я не только пытался быстро разобраться со своей матерью, я думал, что мне это сойдет с рук. Я не чувствовал себя таким косноязычным с тех пор, как она застукала меня за просмотром порно на ноутбуке моего отца, когда мне было тринадцать.

— Вы правы. — Голос Айлы прорезает пространство. — Это брак по расчету, и нам двоим предстоит проделать над ним серьезную работу, прежде чем мы сможем убедить остальной мир, что это не так.

Я свирепо смотрю на нее, а она просто поднимает руки.

— Это правда, и ты это знаешь. Это была плохая идея; мы не сможем никого убедить в законности наших отношений. Без сомнения, выглядит странно, что ты поменял одну невесту на другую. И… Я действительно чувствую себя неловко из-за того, что встала на место Лайлы. Она моя подруга. Она подумает, что я с самого начала имела это в виду, когда говорила ей, что она не должна выходить за тебя замуж.

— Ты сказала ей, что она не должна выходить замуж за Лиама? — Брови моей матери приподнимаются.

— А… — Айла кашляет. — Лайла встретилась со мной позавчера и спросила, хорошая ли это идея для нее — выйти замуж за Лиама. Я… Ну, я не могла ей солгать. В конце концов, она моя подруга. Поэтому я сказала ей, что она должна следовать своим инстинктам.

— И она ушла от Лиама.

— Да, похоже на то. — Айла ерзает на своем сиденье. — Честно говоря, я не думала, что она откажется от свадьбы. Не тогда, когда это было так близко. Я действительно чувствую себя виноватой из-за этого.

— Кажется, по крайней мере, у одного из вас хватило мужества посмотреть правде в глаза. — Моя мать смотрит на Айлу с чем-то похожим на восхищение на ее лице. — Требуется мужество, чтобы сделать то, что сделали вы, юная леди. Я так понимаю, вы знали, что, возможно, останетесь вообще без организации свадьбы?

Айла опускает плечи.

— Я не думала, что вместо этого мне придется организовывать свою собственную свадьбу.

— Он хорошо вознаграждает тебя за твою роль в этом фарсе?

— Мама, — говорю я предостерегающим голосом.

Она машет рукой в воздухе.

— Не вмешивайся, когда говорим мы, женщины.

Черт! Это все, что мне нужно, моя мама проявляет живой интерес к делу, а это значит, что она никогда ничего не бросает на полпути, и прямо сейчас это дело — моя свадьба. Я намеревался придумать сценарий, который убедил бы весь мир. Я не думал, что вместо этого окажусь в центре пекла.

— Ты, конечно, мог бы использовать меня, чтобы раскрутить это, — бормочет моя мама.

— А? — Я тупо смотрю на нее.

Айла наклоняется вперед на своем стуле.

— Это интересная мысль. Кто лучше, чем мать жениха, может дать свое благословение на это событие?

— Еще лучше, когда рядом с невестой находится мать, — парирует моя мама.

Айла уже качает головой.

— О, нет, нет, нет, это плохая идея. Я не могу сказать своей матери, что участвую в сценарии фиктивного брака, особенно если… Я имею в виду, когда я забеременею позже…

— Что, я полагаю, будет сделано искусственным путем? — перебивает моя мать.

Я снова таращусь на нее, разинув рот.

— Ты довольно хорошо к этому относишься. — Я хмурюсь.

— Может быть, я и принадлежу к другому поколению, но я иду в ногу со временем. — Моя мать безмятежно улыбается. — Я понимаю, как все это работает в наши дни. И если это единственный способ получить от тебя внука, то я не могу жаловаться, не так ли?

— Э-э, я не думаю, что моя мать воспримет все это так уж хорошо. — Айла тянется за своим бокалом вина и осушает его наполовину. — Честно говоря, я бы предпочла не говорить ей правду.

Моя мать наклоняет голову.

— Значит, ты позволила бы своей матери поверить, что…

— Да, что мы любим друг друга, и если… когда я забеременею, это будет ребенок, зачатый естественным путем, да, — она ставит бокал вина на стол, затем снова наклоняется вперед, — Миссис Кинкейд.

— Зовите меня Рози, пожалуйста.

— Рози, это ужасно по-спортивному с вашей стороны — понимать нашу ситуацию, но я могу заверить вас, моя мама не поняла бы, зачем мы это делаем. Все, что она запомнит, это то, что их отношения фальшивые, и она не сможет сохранить это в секрете. Пройдет совсем немного времени, прежде чем вся моя большая семья тоже узнает об этом, и уже оттуда… Это короткий переход к средствам массовой информации.

Моя мать хмурится.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, но я все еще думаю, что нам нужно привлечь твою мать к участию в разговоре с прессой.

— О, боже. — Айла прижимает ладони к глазам и бормочет: — Это не может происходить со мной. Пожалуйста, кто-нибудь, ущипните меня.

Я тянусь и щиплю ее за руку, и она вскрикивает, затем опускает руки на стол.

— Это больно.

— Хорошо, — рычу я. Теперь она знает, что я чувствую…

— Что мы собираемся делать? — У нее отвисает челюсть. В ее глазах появляется умоляющее выражение. Черт возьми, она очаровательна, когда совсем расстроена. — Лиам? — бормочет она.

Я протягиваю руку и кладу свою поверх ее. Она напрягается, но не убирает ладонь.

— Я думаю, что знаю выход. — Я поворачиваюсь к своей матери. — Но нам нужна твоя помощь.