Преисподняя

ГЛАВА 22

Мы успели выбраться из здания до прибытия холикопов. Стерлинг назвал нам адрес медицинского центра Армии Спасения, где содержалась его дочь; сам он жил в однокомнатной квартире поблизости.

– Будьте осторожны, – предупредил я, когда мы высадили его. – Вы обладаете самым опасным знанием для человека, живущего в этой стране. Здесь убивают за гораздо меньшую провинность.

Он энергично кивнул:

– Не волнуйтесь, я буду молчать.

Но когда он удалился шаркающей походкой, что-то бормоча себе под нос, я усомнился в этом.

– Он сумасшедший, – тихо сказала Рэчел.

– Да, – согласился я. – Но, тем не менее, отличный стрелок.

При этих словах я вспомнил о “тарбелле” и оглянулся на заднее сиденье. Тяжелая винтовка лежала там: мы решили, что возвращать ее владельцу слишком опасно.

Было уже за полночь, когда мы приехали к Данте. Он, как всегда, странствовал по сетям, но радостно улыбнулся при нашем появлении.

– Привет, Бонни и Клайд!

– Ошибаешься, – возразил я. – Мы не собираемся погибать.

– Ладно, тогда Тристан и Изольда. Подпольные сети поют вам хвалу на все голоса. Вы стали самой горячей новостью с тех пор, как тот десятилетний пацан загрузился в канал личной почтовой связи императора.

– Надеюсь, мы не последуем по его стопам, – отозвался я. (Парнишка исчез, и ходили слухи, что его приговорили к Преисподней за хакерские способности.)

– А это что за чертовщина? – изумленно поинтересовался Данте, когда мы вытащили психопомпы из пластиковых мешков.

– Вот ты нам и объясни. – Рэчел протянула ему психопомпу с оторванной подкладкой.

Ему не понадобилось много времени.

– Беспроводные виртуальные станции, – заключил он. – Это потрясающе! Где вы их взяли?

Мы рассказали ему о возвращении в Преисподнюю, о сбое в системе, о полученном послании и, наконец, о своей фантастической догадке.

– Это огромная и невероятно сложная виртуальная реальность, – закончил я. – Все эти годы террора и страданий были основаны на чудовищной лжи.

– Вот ведь ублюдки! – Данте все еще не мог оторвать взгляда от психопомпы. – Сначала они запретили это дерьмо, а потом сами занялись его разработкой!

Я улыбнулся. Данте смотрел на происходящее с точки зрения специалиста, которому мешали заниматься любимым делом. В глубине души он был так же аполитичен, как CD-ROM-диск.

– Значит, вы собираетесь надеть эти штуки? – Он поднял шлем. – И нанести визит в гараж?

– Нельзя же упускать такой случай. – Я взглянул на Рэчел, прилаживавшую подкладку к внутренней стороне психопомпы. – Ну, и как действует эта штука?

– Точно так же, как твой сервер на работе, приятель, только здесь тебе не нужно подключать нейрошунты. Просто надень на голову, а игольчатые буры сделают все остальное. Как только подключишься, мысленно произнеси слово “гараж” – этого должно хватить.

– И мы снова испытаем это ужасное тошнотворное ощущение? – поинтересовалась Рэчел.

– Будь я проклят, если знаю. Возможно, это побочный эффект самой программы Преисподней. Но вы не узнаете, если не попробуете.

Я кивнул и поднес психопомпу к голове. Рэчел сделала то же самое.

– Увидимся там. – Она храбро улыбнулась.

Я решительно водрузил шлем на голову, стараясь не думать о микроскопически тонких игольчатых бурах, прокладывающих путь к мозгу через мой череп.

На этот раз получилось совсем неплохо. Только что я находился в квартире Данте, а в следующую секунду оказался в бесформенной темноте, которую мы с Рэчел посещали раньше. Что-то в моем разуме произнесло “гараж”, и я перенесся туда. Как ни странно, внезапный свет не ослепил меня. Первым человеком, которого я увидел, была Рэчел, стоявшая передо мной. Она вздрогнула от удивления, и я взял ее за руку – живую и реальную. Потом мы осмотрелись по сторонам.

Старомодного вида подземный гараж выглядел каким-то незавершенным, и теперь я хорошо видел, что это компьютерная конструкция. Большая часть самого помещения была закончена; текстура многолетних наслоений грязи и пыли воспроизводилась с мастерским реализмом, вплоть до корявой надписи “уровень 666”, выцарапанной гвоздем на стене.

Но некоторые участки потолка остались недоработанными. В одном месте окрашенные многоугольники едва соприкасались друг с другом, а другие секции представляли собой красный проволочный каркас. Около дюжины автомобилей, стоявших в гараже, также существовали лишь в виде каркасных моделей. Создатель даже не удосужился правильно расставить их – они кренились под странными углами, некоторые даже парили над полом.

Во всем этом визуальном безумии мы не слышали ни звука, кроме собственного дыхания. Затем послышалось тихое постукивание, и из-за угла появился человек в плаще и серой шляпе с широкими полями, надвинутой так, что мы не могли разглядеть его лицо. Он остановился в десяти футах от нас и медленно поднял голову.

По моим представлениям, его лицо было красивым, хотя и довольно стандартным. Он был среднего роста и хорошо сложен, как человек, регулярно занимающийся физическим трудом.

– Вы пришли, – обрадовано произнес он.

– Да, пришли, – ответил я. – Когда в Преисподней происходит короткое замыкание, когда демоны оказываются андроидами, а мы получаем доказательства того, что вся эта пакость на самом деле является виртуальной реальностью, нам становится чертовски любопытно. Так в чем же дело? Кто вы такой? Это ловушка – виртуальная или физическая?

– Нет, не ловушка, – торопливо заверил он. – А что касается моего имени… зовите меня Глубокой Глоткой.

Глубокая Глотка… Автомобильный гараж… Это о чем-то мне напоминало, но я не мог вспомнить до тех пор, пока не услышал голос Рэчел.

– Вы знаток американской истории, – сказала она. – Репортеры, свалившие президента Никсона во время уотергейтского скандала, получали информацию от человека, которого они называли Глубокой Глоткой…

– …и с которым они встречались в автомобильном гараже, – закончил мужчина. – Да, все верно. Прошу прощения за… незавершенный характер этой копии. Большую часть времени я потратил на маскировку от обнаруживающих устройств Десницы. Они бы не пощадили меня, если бы узнали, что я несу ответственность за создание незаконного кластера данных. Но я надеюсь, что эта встреча в гараже, через сто лет после Уотергейта, послужит началом нового… переворота.

– Ладно, будьте Глубокой Глоткой, если вам так нравится, – сказал я. – Но кто вы такой на самом деле? Зачем вы связались с нами и как много вы знаете об этом?

Он глубоко засунул руки в карманы и начал расхаживать взад-вперед.

– Я связался с вами через систему Преисподней, поскольку это был единственный способ установить контакт, не будучи обнаруженным. Я работаю в Пентагоне, в команде обеспечения и программной поддержки Преисподней. Точнее, создаю дублирующие файлы адских ям.

– Значит, это действительно виртуальная реальность, – прошептала Рэчел.

– Да. Это величайшая ложь в человеческой истории, Рэчел. Целиком и полностью компьютеризованная. – Он вытер рот тыльной стороной ладони. – С самого начала Десница сознавала, что ее величайшим оружием является страх. Они видели, как политики двух последних столетий – от Германии 30-х годов до лидеров Конгресса конца прошлого века – пользовались страхом для достижения своих целей. Страхом перед преступностью, страхом перед бедностью, перед новыми идеями. Если игра на этих страхах была столь успешной, то насколько эффективнее вскрыть тысячелетние суеверия и предрассудки и эксплуатировать наиболее глубинные человеческие страхи?

Они потратили многие миллиарды долларов. Армия и ЦРУ уже накопили огромное количество экспериментальных данных по этой теме, а международные корпорации и беспринципные политиканы с готовностью поддержали их. – Глубокая Глотка с горечью рассмеялся. – Они надеялись получить свою долю пирога, но, когда открылись врата Преисподней и страну наводнили демоны, облаченные в кевларовую броню, Солюкс бросил в тюрьмы всех неверующих, прежде чем они успели открыть правду. Это была первая Варфоломеевская ночь нашего времени – первая из многих.

Его рассказ звучал неправдоподобно, но мы были готовы к любым неожиданностям.

– Почему вы выбрали нас? – спросил я.

– Потому что я увидел шанс, заложенный в вас с Рэчел. Я следил за вашей работой с помощью мониторинга данных ОИР. Я знал, что вы, как и множество других невинных людей, были подставлены под удар, но не знал, почему это произошло. Из подпольных сетей я также узнал, что вы были единственными, кому удалось выжить и более того – связаться с Фронтом гражданского сопротивления.

– И теперь вы хотите добраться до них через нас, – заключил я, с трудом подавив приступ раздражения. – Просочиться в организацию и уничтожить её.

– Нет! – энергично возразил он. – Я хочу помочь им, и вам тоже.

– С какой стати? – с сомнением спросила Рэчел. – Зачем восставать против своих хозяев?

– Потому что я вижу, что они творят. Я вижу это каждый день, и моя душа больше не в силах мириться с этим безумием, – Он скрестил руки на груди. – Когда-то я тоже был верующим, да простит меня Господь. Я верил, что меры, принятые императором, были жесткими, но справедливыми и необходимыми. Но теперь… после стольких свидетельств их злодеяний, якобы во имя Господа, я больше не могу заниматься этой работой. Я знаю, что истинное зло воплощено в Солейне Солюксе. Я должен что-то сделать, чтобы остановить этот кошмар, а в одиночку мне не справиться.

– Вы уничтожили одну из адских ям, – напомнила Рэчел.

Он покачал головой:

– Знаю, но не специально. Я хотел лишь связаться с вами, а замыкание было неожиданным побочным эффектом.

– Который доказывает, что система Преисподней тоже уязвима, как бы невероятно это ни звучало, – добавил я.

– На это я и надеюсь. Если ее можно повредить, то, вероятно, можно и полностью уничтожить… Не знаю. Зато знаю, что для такой задачи вам понадобится значительно более одаренный программист, чем я. Я ограничен уровнем моего доступа. Сотрудники программы Преисподней живут и работают в Пентагоне. За моими передвижениями постоянно наблюдают, но я делаю что могу. Чем больше Фронт сможет узнать о… – Он замолчал и невидяще уставился в стену перед собой.

Рэчел шагнула к нему:

– В чем дело?

– Внеплановая проверка рабочих мест, – напряженно ответил он. – Мне нужно немедленно убираться отсюда, и вам тоже.

– Но…

– Уходите! Вам нужно только подумать о возвращении. У меня есть коды ваших1 мобильных устройств, и я свяжусь с вами при первой возможности. А теперь уходите!

Он исчез, как будто его никогда не было.

– Пошли, – обратился я к Рэчел. Я подумал о возвращении в квартиру Данте, и мы немедленно оказались там. Мне показалось, что я почувствовал, как игольчатые буры выходят из моего черепа, но скорее всего они втянулись в шлем в тот момент, когда я подумал о возвращении. Мы сняли психопомпы. Данте наблюдал за нами, словно кот, охотящийся на голубей.

– Ну как? – нетерпеливо спросил он. – Что вы видели?

Мы рассказали ему о своем разговоре с Глубокой Глоткой. Он цеплялся за каждое слово.

– Невероятно! – Данте быстро подошел к своему компьютеру и уселся в кресло. – Не могу дождаться, когда это сообщение попадет в сеть. Весь проклятый мир сразу изменится.

Он принялся нажимать клавиши, но Рэчел протянула руку и отключила питание. Тихий гул компьютера смолк, экран сразу же потемнел. Данте посмотрел на нее – наполовину рассерженно, наполовину озадаченно.

– Придержи эту информацию, – ледяным тоном сказала Рэчел. – Если попробуешь разгласить ее, то можешь считать себя трупом. Разве ты не понимаешь, что твой дурацкий порыв может покончить со всеми нашими надеждами? Ты думаешь, Десница не осуществляет мониторинг подпольных сетей? Они обо всем узнают через три секунды после твоего “е-мейла”. Последуют массированные контрмеры по охране Преисподней и всего Пентагона – программный ЛЕД, иначе говоря, слои защитных программ, окружающие ядро засекреченных данных, будут толще и холоднее, чем ты можешь себе представить. И как ты думаешь, сколько времени им понадобится, чтобы вычислить убежище Глубокой Глотки?

Как только они это сделают, он расстанется с жизнью или подвергнется виртуальному проклятию. Нет, Данте, никому ни слова. Единственный способ победить их – это застигнуть врасплох. Понимаешь?

Данте посмотрел на нее, и я видел, как правота ее слов мало-помалу доходит до него. Потом он медленно кивнул и отодвинулся от компьютера.

– Извини, – тихо сказал он. – Я не подумал. Не беспокойся, Рэчел, я и близко не подойду к клавиатуре. – Он криво усмехнулся. – Так как же вы собираетесь… застигнуть их врасплох?