Преисподняя

ГЛАВА 7

– Аккк-ха, аккк-ха!

После нескольких спазмов судорожного кашля дым рассеялся, и мы увидели мистера Красавца, шарившего в воздухе одной рукой, а другую прижимавшего ко рту. Довольно долго он не мог говорить – лишь кашлял и выплевывал сгустки черной слизи, шипевшие при соприкосновении с полом. У нас была возможность хорошо разглядеть его.

Роста он был среднего, на дюйм-другой ниже меня. Рога не прибавляли ему величия, поскольку выходили из-за ушей и загибались ко лбу. Его нельзя было назвать красавцем в настоящем смысле слова, но выглядел он гораздо привлекательнее Абонидеса. Его глаза казались нормальными, хотя и были голубее любых человеческих глаз, какие мне доводилось видеть. Одет он был с иголочки: серый костюм цвета акульей кожи с зелеными лацканами. Золотистый жилет с металлическим отливом частично скрывал белую рубашку и черный галстук. Его туфли так сверкали, что он мог бы смотреться в них, как в зеркало.

Но он не стал этого делать. Когда приступы кашля прекратились, он грозно воззрился на Абонидеса и отвесил ему пинок, но самую малость промахнулся.

– Абонидес! Гнусная помесь козла с мартышкой, лизоблюд-недоумок! – Что бы он ни говорил, его голос всегда звучал глумливо. – Я же тебя предупреждал: полегче с дымом, серой и прочим дерьмом, когда я нахожусь в человеческом облике! Или ты не понимаешь, что вся эта дрянь лезет мне в глотку?

Мы с Рэчел молча переглянулись. Этот шут из Преисподней сильно отличался от того, что мы ожидали увидеть.

Выговор явно не понравился Абонидесу. Он скривился, отчего его физиономия стала еще уродливее, и произнес:

Опять, хозяин, как и в прошлый раз

Неладно с человеческой личиной?

Угодно ли подставить медный таз…

Но когда Красавец уставился на демона сверху вниз, словно размышляя, какой ногой растереть его в порошок, Абонидес снова заговорил подобострастным тоном, указывая на меня:

Но, кажется, я дерзок беспричинно.

Как твой слуга, я потупляю взор -

Пусть говорят серьезные мужчины!

– Хорошо, маленький оболтус, – произнес Красавец, обращаясь к Абонидесу, но глядя на нас. – Раскочегаривай кофеварку. Мне понадобится большая чашка двойного “эспрессо”, когда я закончу разбираться с Гидеоном и Рэчел.

Он посмотрел на нас, словно строгий дядюшка, и погрозил пальцем. Его длинные ногти были покрыты прозрачным лаком.

– Должен сказать, детки, я вами недоволен. Да и какого дьявола мне быть довольным, когда двое моих людей потрошат команду чистильщиков в одних подштанниках? Захотелось поиграть в плащи и кинжалы? А может быть, в дерьмовых индейцев, а? Слушайте внимательно, повторять не буду. Все шайки в этом городе ссужают меня деньгами, потому что я сижу под крышей у Мефисто и имею полюбовную договоренность с Десницей. А тут вы двое начинаете вышибать мозги их посланцам, и что в итоге? Nada!2 Пошевели мозгами, парень! Все чистильщики в этой Божьей дыре сидят у меня на хвосте!

Мы позволили ему говорить дольше, чем следовало бы, но оба были потрясены его хозяйским тоном по отношению к нам, словно мы были его подчиненными, ослушавшимися приказа. Черта с два!

Наконец Рэчел нарушила молчание:

– В чем дело? Мы не работаем на тебя… мы даже никогда не видели тебя раньше!

Красавец печально взглянул на нее и покачал головой:

– Да, видать, тяжелые настали времена. Нынче ни от кого не дождешься настоящей преданности. Эй, Рэчел, я веду здесь войну, ты не забыла? У меня враги на всех фронтах и на двух разных планах бытия. Последнее, в чем я нуждаюсь, так это в смуте среди моих вшивых подчиненных, ясно?

– Нет, не ясно, – ответил я. – Ты отлично знаешь, что у нас нет никаких дел с тобой. Ты подставил нас под удар Десницы, но нам удалось избежать расправы. Теперь мы пришли сюда и спрашиваем тебя: зачем вам понадобилось угробить нас? Мы хотим получить ответ, Красавец, причем немедленно.

Его лицо застыло – я имею в виду не только выражение лица. Клянусь, я видел, как на его щеках выступил иней, а глумливая улыбка потускнела и замерзла. Когда он заговорил, в его голосе звенели льдинки:

– Не наезжай на меня, Эшанти. Спроси Абонидеса, что бывает, когда на меня начинают наезжать. Я наезжаю в ответ, а это не самое приятное зрелище, парень.

– Ты не испугаешь нас, Красавец. Я жду ответа.

Я уже сказал, что демон был среднего роста, но внезапно он начал расти. Выглядело это так, словно он раздувался от ярости. Теперь он возвышался надо мной на целую голову и смотрел сверху вниз таким взглядом, словно собирался содрать с меня скальп. Не знаю, наверное, он смог бы это сделать.

– Ты осмеливаешься чего-то требовать у меня? – прорычал он, и мне потребовалось собрать все мужество, чтобы не задрожать. – Парень, да у тебя яйца литые, словно церковные колокола! Смотри, я заставлю их зазвенеть, если ты не будешь следить за своим языком!

Он возмущенно фыркнул и обошел вокруг письменного стола, съеживаясь на ходу.

– Парочка сосунков, – ворчал он. – Воображают, будто они могут войти в мой кабинет и поливать меня грязью!

Он тяжело плюхнулся в кожаное кресло и расплылся в улыбке.

– Ты не можешь унизить нас, – храбро сказала Рэчел. Лучше бы она промолчала: мне очень не хотелось снова увидеть, как Красавец вырастает на глазах.

– Да, я знаю, вы крутые и бесстрашные. – Он нетерпеливо отмахнулся и хохотнул. – Передо мной можете не хорохориться, птенчики. Первый звоночек уже отзвенел, и теперь вы знаете, какие вы нежные и уязвимые.

Он заложил руки за голову и уставился в потолок. Отражение ответило ему задумчивым взглядом.

– Планета до краев наполнена страхом, – тихо продолжал он. – Страх повсюду. Он во всем: в поту и бессонных вздохах, в одиноких постелях, в пыточных камерах. И вы двое не исключение. Вы прямо-таки набиты страхом.

Он посмотрел на нас, и мне показалось, будто у него четыре глаза: по паре, пронзающей насквозь каждого из нас. Потом он заговорил так тихо, что мы едва могли разобрать его слова:

– И я вырвал бы этот страх и показал его вам, если бы не нуждался в вас обоих.

Рэчел каким-то образом удалось избавиться от гипноза демонического взгляда.

– Это бесполезно, Гидеон, – сказала она. – Пошли отсюда.

– Полно, детка, – ласковым, убеждающим тоном произнес Красавец. Демонам надо отдать должное: они могут играть любую роль, какую захотят. – Никуда ты не пойдешь. Ты все еще пребываешь в шоке после того гадкого, ничем не спровоцированного нападения. Лучший способ пережить это – заняться полезной работой.

– У меня больше нет работы. Ты позаботился об этом.

– Разумеется, у тебя есть работа, красавица. У тебя и у твоего приятеля. Вы работаете на меня. Вы мои славные маленькие солдатики, и вы поможете мне разобраться с небольшой проблемой, то бишь с поганым ублюдком Сангинариусом. Он уже много веков путается у меня под ногами, но скоро мы сведем счеты. – Красавец вскочил и принялся возбужденно расхаживать взад-вперед. – Сукин сын думает, будто я зарыл голову в песок и понятия не имею, что он собирается делать с амуницией, которая хранится у него на складе! Этот маньяк представляет себя скачущим на Бледном Коне с моей башкой, насаженной на пику! Он вооружает свою армию пулеметами, базуками, кассетными бомбами. Мать его так, он даже изобрел собственное оружие: какие-то пушки, стреляющие ядовитыми змеями и адским пламенем! Вот урод-то!

Красавец остановился возле вазы, вынул оттуда мячик на резинке и запустил им в дальнюю стену. Когда мячик отскочил, я увидел нарисованное на нем лицо, искаженное страданием.

– А потом хозяин Велиал вознаградит его сундуками с драгоценностями, колесницами, полными яств, а также чертогами, набитыми пухленькими голыми мальчиками и тому подобным дерьмом! – Демон бросил дергающийся мячик в ящик письменного стола. Могу поклясться, при этом я слышал тонкий жалобный вскрик.

Красавец приковал нас к месту яростным взглядом.

– Вы, безмозглые муравьи, не в силах постичь величие демонической мечты. Сангинариус хочет получить все, включая мою голову, но будь я проклят, если этот говенный солдафон добьется своего!

Я прочистил горло:

– А как вообще началась эта заварушка между тобой и Сангинариусом?

Взгляд Рэчел красноречиво говорил, что она не одобряет болтовню с этим спятившим демоном, но я кивком дал ей знать, что у меня есть кое-что на уме.

– Началась? – проревел Красавец. – Проклятье, она была всегда. Это вендетта, это ненависть! Мы демоны! Ненависть – наша профессия, наше призвание, наш стиль жизни. Это – наш девиз! – Отдышавшись, он почти с гордостью добавил: – Мы великие ненавистники!

– А кто такой Велиал? – поинтересовался я.

– Жирный и тупой демонический лорд, которому служит Сангинариус, как я сам служу Мефистофелю. О, мы славно воевали друг с другом еще в те времена, когда ваши предки молились дождю и грому, но, в конце концов, я одержал верх. А почему? Да потому что я сообразительнее, вот почему! Достаточно сообразителен, чтобы связаться с наиболее многообещающими грешниками человечества. Достаточно сообразителен, чтобы принять человеческий облик и стать повелителем ваших душ. Достаточно сообразителен, чтобы отыскать слабости у главаря каждой шайки и играть на них, как истинный маэстро. Все они, так или иначе, зависят от меня. Но Сангинариус думает, будто он может влезть в дело со своим поганым арсеналом и проложить путь к победе через горы трупов. Очень похоже на кадры Велиала: сплошные мускулы и никакого соображения. Вот так-то, дружок!

Я оперся на край стола и попытался выглядеть более спокойным, чем был на самом деле.

– И что умный парень вроде тебя собирается с этим делать?

– Я собираюсь стереть его в порошок. Ударить его, прежде чем он раскумекает, как пользоваться своими новыми игрушками. А вы двое – мое секретное оружие.

– Мы? – спросила Рэчел.

– Само собой. Вы выдержали проверку на прочность, когда раздолбали команду чистильщиков. Теперь вы созрели для большой игры.

Рэчел посмотрела на меня. Я незаметно кивнул. Подыгрывай ему, а там посмотрим, как далеко мы сможем продвинуться.

– Я хочу, чтобы вы двое отправились в Преисподнюю, – с демонической улыбкой продолжал Красавец.

Честно говоря, я не собирался продвигаться так далеко.