Преобразующая сила Евангелия

ГЛАВА VI Мотивирующая сила Евангелия

Исаия был полностью опустошен морально и духовно своим видением бесконечной Божьей святости. Но вот, серафим провозгласил ему Евангелие: «Беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен» (Исаия 6:7).

Как только Исаия услышал голос Господа, говорящий: «Кого Мне послать, и кто пойдет для Нас?», – он ответил: «Вот я, пошли меня» (стих 8). Его реакция была мгновенной и спонтанной. Исаия сказал: «Вот я», – а не что-то вроде «я тут». Последний вариант подчеркивает местонахождение, в то время как «вот я» означает «я готов». Исаия не задавал никаких вопросов наподобие: «Куда пойти?» или «Что делать?» По сути, он предоставил Богу полную свободу действий в своей жизни. Он сказал: «Вот я, пошли меня». Почему Исаия отреагировал подобным образом? Потому что он был настолько глубоко впечатлен Евангелием, что откликнулся на Божий призыв с сердечной благодарностью за все, совершенное для него Богом.

Давайте поразмышляем о моменте времени, в который был призван Исаия. Предположим, он бы услышал Божий призыв до своего видения Божьей святости. Если наше представление верно, то, будучи внешне праведным, соблюдающим закон евреем, Исаия вполне мог ответить: «Вот я, Господь. Я подхожу на роль Твоего глашатая». После этого он, скорее всего, отправился бы к своему народу в состоянии самоправедности, а не любви и сострадания.

Или, предположим, Исаия услышал Божий призыв после того, как был полностью опустошен осознанием своего греха, но до того, как услышал Евангелие. В таком случае, его ответ, вполне вероятно, звучал бы так: «Только не я, Господь. Еще несколько минут назад я бы вызвался, но не сейчас. Я человек с нечистыми устами и совершенно не гожусь на роль Твоего глашатая».

Услышать Божий призыв и мгновенно ответить на него с глубокой сердечной благодарностью Исаия оказался в состоянии только после того, как болезненно осознал свою греховность и получил заверение, что его грехи прощены.

Остановимся подробнее на слове «благодарность». Вы можете на мгновение одолжить мне ручку, чтобы я поставил свою подпись. Возвращая ее обратно, я скажу: «Спасибо». Это самый базовый уровень благодарности – по сути, элементарная вежливость. Но когда вы спасете из горящего здания моего ребенка, и я скажу: «Не знаю, как вас и благодарить», – это значительно более высокий уровень благодарности. А теперь поднимем причину нашей благодарности на максимально возможный уровень. Христос избавил нас от вечного Божьего проклятия, став проклятием вместо нас (см. Галатам 3:13). В таком случае у вас будет благодарность Исаии. Именно этот уровень благодарности мотивирует нас повиноваться Христу и служить Ему как Господу.

Исаия не единственный упомянутый в Библии человек, продемонстрировавший последовательность «вина – Евангелие – благодарность» в действии. Мы также видим это в прекрасной истории о грешнице, помазавшей ноги Иисуса, рассказанной в Луки 7:36-50. Известный радио­в­едущий Пол Харви в ежедневном выпуске новостей часто произносил ставшую легендарной фразу: «А теперь – продолжение истории». Эпизод, описанный в Луки 7, имеет смысл только в том случае, если предположить, что Лука рассказывает нам продолжение истории. Но каким же тогда было ее начало?

Лука описывает здесь женщину как «грешницу», не открывая нам характер ее греха. Возможно, она вела аморальный образ жизни, а может и нет, но однозначно, что в городе у нее была плохая репутация. Фарисей Симон был возмущен тем, что Иисус позволил ей прикоснуться к Себе, поскольку знал, что она – «грешница» (стих 39).

Таким образом, начало истории заключалось в том, что у этой грешницы ранее уже была встреча с Иисусом – возможно, незадолго до событий, описанных в седьмой главе Евангелия от Луки. Она, как Исаия, болезненно осознала свой грех и, опять-таки, как Исаия, получила от Иисуса заверение в том, что ее грехи прощены. В продолжении этой истории мы читаем в Евангелии от Луки, что Иисус был приглашен на обед к фарисею Симону. Грешница, узнав об этом, пришла в дом к Симону с алебастровым сосудом мирры, чтобы помазать ноги Иисуса.

По традиции того времени, в помещение, где проходила трапеза, свободно допускались непрошенные гости. В этом не было ничего необычного. Они могли занимать места по периметру комнаты и слушать застольные разговоры. Действия этой женщины были необычны тем, что она, известная своей плохой репутацией, посмела войти в дом фарисея – представителя группы, славящейся строгим внешним соблюдением закона и самоправедным отношением к другим людям. (В качестве хорошего примера можно привести рассказ о фарисее и мытаре, молящихся в храме, записанный в Луки 18:9-14.)

Более того, женщина не только осмелилась вой­ти в дом Симона, но и вместо того, чтобы занять место в дальнем углу комнаты, направилась прямиком к Иисусу с намерением помазать Его ноги. Остановившись позади Него у Его ног, она заплакала, и это были не несколько упавших слезинок, а настоящие потоки. Слез было столько, что ноги Иисуса стали от них мокрыми. Для того чтобы по достоинству оценить следующий поступок женщины, полезно отметить, что Симон полностью проигнорировал правила этикета по отношению к Иисусу, не омыв Ему ноги (см. стих 44). Поэтому, когда Лука говорит о том, что женщина вытерла ноги Иисуса своими волосами, это подразумевало не просто осушение слез. Она буквально омыла их в слезах своими собственными волосами, а затем поцеловала и намазала миррой.

Симон пришел в ужас от того, что Иисус позволил этой грешнице с известной репутацией прикасаться к Нему. Иисус, зная мысли Симона, рассказал ему притчу о заимодавце, у которого было два должника. Один задолжал пятьсот динариев, а другой – пятьдесят. Видя, что они не могут расплатиться, он простил долг обоим. Затем Иисус спросил у Симона, кто из этих двоих возлюбил заимодавца больше. Тот ответил: «Думаю, тот, которому более простил». «Правильно ты рассудил», – сказал Иисус Симону.

Далее Он сравнил вопиющее пренебрежение элементарной вежливостью, продемонстрированное Симоном, с обильным проявлением любви со стороны грешницы. Заключение Иисуса читаем в стихе 47: «Потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит». На первый взгляд, оно кажется странным, поскольку в отрыве от контекста якобы говорит, что женщина была прощена за то, что много любила. Совершенно очевидно, что Иисус не вкладывал в Свое высказывание такой смысл, потому что это полностью противоречило бы морали притчи о заимодавце. Кроме того, это идет вразрез принципу Нового Завета, согласно которому наша любовь к Христу может быть только реакцией на Его любовь к нам.

Скорее, Иисус имел в виду, что обильное проявление любви к Нему стало доказательством того, что женщина глубоко в сердце уже пережила реальность Его прощения. В таком случае, почему же Иисус сказал ей в тот момент: «Прощаются тебе грехи», – если она уже была прощена?

Не забывайте, что эту женщину в городе знали как грешницу. У нее была дурная репутация, поэтому слова Иисуса о прощении были рассчитаны на две целевые аудитории. Во-первых, Симон и остальные гости должны были услышать, что у Иисуса есть власть прощать грехи – то, что фарисеи яростно оспаривали (см., например, Луки 5:17-26). Но, кроме того, слова Иисуса оказались полезными для самой женщины. Это стало публичным заявлением о том, что она прощена; что ее греховное прошлое очищено; что ее грехи, хотя и были, как багряное, стали белы, как снег (см. Исаия 1:18). Разумеется, Иисус мог сказать это только зная, что вскоре предстояло пролиться Его крови, которая должна была обеспечить основание для прощения этой женщины (см. Евреям 9:22; Откровение 7:14).

Сравнение опыта, пережитого Исаией и грешницей – это исследование одновременно отличий и подобия. С точки зрения отличий, у этих двух эпизодов диаметрально противоположная подоплека. Исаия был высокочтимым представителем высших слоев иудейского общества. Он относился к элите и, по всей видимости, был праведным евреем, соблюдающим закон. Грешница же, если и не славилась аморальным образом жизни, то явно пользовалась в городе плохой репутацией и, скорее всего, была изгоем в глазах уважаемой части общества. Даже Сам Иисус упомянул о ее «многих грехах» (Луки 7:47). Больший контраст трудно представить. Тем не менее, опыт Исаии, как ни удивительно, во многом подобен опыту грешницы. Они оба встретились с Богом. Исаия увидел Его сидящим на престоле в Его бесконечной святости.[18] Грешница встретилась с Иисусом в Его человеческом воплощении. Однако и она, и Исаия в Божьем присутствии болезненно осознали свой грех. Они оба глубоко прочувствовали радость Евангелия. Исаия услышал: «Беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен» (Исаия 6:7). Лука не открыл нам, что именно услышала грешница, но, несомненно, это были слова вроде: «Прощаются грехи твои многие».

Как Исаия, так и женщина исполнились глубокой сердечной признательностью за прощение их грехов. Исаия выразил это в своем благодарном отклике на Божий призыв: «Кого Мне послать, и кто пойдет для Нас?» Грешница же выразила свою признательность тем, что осмелилась войти в дом фарисея и продемонстрировать самоотверженное поклонение Тому, Кто ее простил.

Норвал Геденхайс, автор известного комментария к Евангелию от Луки, исследуя эпизод с грешницей, в заключение отметил:

Перефразировав это в более сжатой форме, я сказал бы: «Основанием нашей любви к Богу является осознание собственной греховности и уверенность в прощении».

Гейдельбергский Катехизис, опубликованный в 1563 году, известен тем фактом, что его структура целенаправленно строилась на трех концепциях: виновность, благодать и благодарность. Я предпочел вместо слова «благодать» использовать «Евангелие», но суть от этого не меняется. Евангелие – это послание о совершенном Христом в Его жизни и смерти. Благодать же, как мы увидим в следующей главе, – это результаты совершенного Христом в нашей жизни.

Виновность, Евангелие (или благодать) и благодарность – это сюжетная линия в истории как Исаии, так и грешницы. Так же звучал до этого момента и лейтмотив данной книги, за тем исключением, что я добавил еще одно слово: «Бог». Именно созерцание безграничной Божьей святости пробудило у Исаии болезненное осознание своего греха, что привело к глубокой признательности за Евангелие и, как следствие, – к радостному выражению благодарности.

В истории о грешнице Иисус сказал: «Кому мало прощается, тот мало любит» (Луки 7:47). Это является наглядным описанием нашей современной христианской культуры. Из-за своей склонности определять грех в терминах вопиющих грехов нашего общества мы мало осознаем личную виновность перед бесконечно святым Богом. Как следствие, мы мало ценим прощение наших грехов и потому проявляем мало энтузиазма в неуклонном стремлении к святости или жертвенном служении Богу. Последовательность «виновность – благодать – благодарность» в жизни большинства из нас отсутствует.

Я понимаю, что никто из нас не получал видений Божьей святости, подобных тому, какое было у Исаии, и лишь у немногих прошлое было откровенно греховным, как у той грешницы. Многие из нас воспитывались в христианских или, по крайней мере, порядочных семьях, по­этому нам, может быть, сложно отождествиться с Исаией или грешницей. В таком случае, вопрос заключается не в том, был ли наш опыт подобен пережитому ими, а в том, возрастаем ли мы с каждым годом все больше в осознании собственной остаточной греховности и, как следствие, своей отчаянной зависимости от пролитой крови и праведности Христа.

Англиканский епископ Джон Райл (1816–1900), современник Чарльза Сперджена, писал: «Человек, душа которого ‘возрастает’, все острее с каждым годом ощущает свою греховность и недостойность… Чем больше он приближается к Богу, видя Его святость и совершенство, тем чувствительнее становится к собственным бесчисленным изъянам».[20] Возрастаем ли мы? Видим ли с каждым годом все яснее свою остаточную греховность? Принимаем ли мы ежедневно Евангелие, чтобы глубже осознать истины прощения своих грехов и вменения нам праведности Христа?

Иисус сказал: «Кому мало прощается, тот мало любит», – но, как мы видим из жизни Исаии и грешницы, справедливо и обратное утверждение: «Кому много прощено, тот много любит». Тот же, кто много любит, проявляет много послушания и много служит.

Апостол Павел испытал на себе мотивирующую силу Христовой любви. Во 2 Коринфянам 5:14-15 он заявил: «Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так[21]: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего». Павел сказал, что любовь Христа [к нему] объемлет, контролирует его, то есть оказывает на него сильное руководящее и сдерживающее влияние. Обратите внимание на слова «руководящее» и «сдерживающее».

Кеннет Уэст, читавший в прошлом веке лекции по греческому языку в Библейском институте Муди, создал расширенный перевод Нового Завета в попытке передать больше нюансов многих греческих слов. Вот, как он перевел 2 Коринфянам 5:14: «Любовь Христа [ко мне] давит на меня со всех сторон, направляя лишь одним путем и не позволяя выбирать другого, обволакивая меня нежностью, даруя мне побудительный мотив».[22]

Обратите внимание, что Павлом руководило и управляло осознание Христовой любви. Она вела его к одной цели, не позволяя рассматривать никакую другую. Источником управления, руководства и мотивации для Павла был не страх наказания и не ожидание награды, а исключительно потрясающий факт Христовой любви. И где он увидел любовь Христа? На кресте. Павел пришел к выводу, что Христос умер за нас и конкретно за него. Об этом же он говорит в Галатам 2:20: «Живу верою в Сына Божьего, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (курсив автора).

В определенном смысле, мы видим похожие обстоятельства в жизни Павла, Исаии и грешницы. Подобно Исаии, Павел был взращен на богатом еврейском наследии и мог искренне сказать о себе: «По правде законной – непорочный» (Филиппийцам 3:6). Однако, по его же собственным словам, Павел был «хулитель и гонитель [христиан] и обидчик [Иисуса]» (1 Тимофею 1:13). На закате своей жизни он назвал себя величайшим из грешников (см. стих 15).

Но по дороге в Дамаск Павел пережил встречу с воскресшим и прославленным Христом. К своему ужасу, он осознал, что этот Иисус, Которого он хулил и последователей Которого преследовал, был ни кем иным, как Божьим Сыном. И Павел принял милость и благодать (см. 1 Тимофею 1:13-14). Подобно Исаии и грешнице, он ощутил любовь Христа, которая объяла его со всех сторон, и, начиная с этого момента, руководила им и направляла его жизнь.

Павел испытал те же самые виновность, благодать и благодарность, что Исаия и грешница. Хотя лишь немногие из нас могут отождествиться с Исаией, грешницей или Павлом в драматичности их переживаний, нам следует стремиться к их результатам: отклику в виде благодарности и любви к Христу, которые понуждают и подталкивают нас жить не для самих себя, а для Него, возлюбившего нас и предавшего Себя за нас.

Новозаветные послания полны императивов, то есть увещаний и призывов стремиться к святости, облекаться в характер Христа и отдавать свое тело в живую жертву. Однако все эти императивы неизменно опираются на объективную истину совершенного Иисусом для нас в Его безгрешной жизни и искупительной смерти.

Будучи молодым христианином, я не понимал этого и обратился прямиком к императивам, чтобы выяснить, как должен поступать. В первые годы служения учителем Библии я преподавал, исходя из этой же концепции исполнительности. Я противопоставлял предписания Слова греховным желаниям плоти. Я учил, что мы должны наполнять разум этими повелениями Писания, чтобы укрепиться в борьбе с желаниями плоти. Но реальность такова, что во внутреннем конфликте между долгом и желаниями зачастую побеждают последние. Даже когда побеждает долг, обычно это является чем-то принудительным, а не естественной реакцией любви и благодарности.

Но вот, посреди служения, которое я считал плодотворным и результативным, Святой Дух начал снимать с моего сердца слой за слоем, открывая притаившиеся в нем порочность и безнравственность. Там не было «больших» грехов – лишь уродливое гнездо того, что я называю «терпимыми» грехами.

Я обратился к Евангелию. Моим спасательным кругом стал стих из Исаии 53:6: «Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас». Я начал петь некоторые из старых евангельских гимнов, которые выучил еще в детстве. Знакомые строки: «Такой, как есть, без оправданий, и кровью я Твоей омыт» и «Прихожу я с пустыми руками, чтобы только прильнуть ко кресту» – приобрели для меня новый смысл. Я на собственном опыте понял, что, даже будучи верующим, вовлеченным в служение, я по-прежнему нуждаюсь в Евангелии – буквально каждый день!

Когда я начал изучать Писание с этим новым пониманием, Бог по Своему провидению привлек мое внимание к авторам из предыдущих поколений вплоть до реформаторов XVI века и пуритан XVII века, которые подчеркивали важность Евангелия в процессе нашего преображения. В предыдущей главе вы увидели лишь некоторые выдержки из этого учения.

Но позвольте привести вам еще пару цитат. Одна из них принадлежит жившему в XVIII веке Джону Ньютону, автору известного гимна «О, благодать», а вторая – его другу, поэту Уильяму Куперу.

Да, Писание богато императивами Божьей воли для нас. Они являются одним из нескольких инструментов, используемых Святым Духом для нашего преображения. Да, наш долг действительно состоит в том, чтобы реагировать на эти императивы в послушании. Но Бог желает, чтобы мы жаждали исполнять то, что является нашим долгом. Он желает, чтобы мы хотели делать то, что должны делать. Только любовь Христа, открытая в Евангелии, и наш отклик благодарности на Его благодать привносят в долг желание, меняя «обязан» на «хочу».

Однако, реальность христианской жизни такова, что, даже проникаясь все более и более желанием исполнять свой долг, мы по-прежнему видим сражение между плотью и духом. Даже если мы не до конца понимаем всего сказанного Павлом в Римлянам 7:14-25, большинство из нас могут отождествиться, по крайней мере, с некоторыми из слов Павла, наподобие: «Не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (стих 15) или «Я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое» (стих 21).

Очевидно, что эта напряженность между желаниями и поступками может привести к разочарованию и отчаянию. По правде говоря, чем больше мы возрастаем, тем больше усиливается конфликт между знаниями, желаниями и кажущимся прогрессом. Это происходит потому, что, как выразился Джон Райл, «человек, душа которого ‘возрастает’, все острее с каждым годом ощущает свою греховность и недостойность». В таком случае, как мы можем сохранять мотивацию пред лицом этой постоянно возрастающей напряженности?

Ответ – посредством Евангелия; а именно – через осознание совершенной праведности Христа, вмененной нам. Ежедневно борясь со своим внутренним конфликтом между знаниями, желаниями и кажущимися достижениями, мы в действительности соединены со Христом (мы в Нем) и Его безупречным послушанием. Мы никогда не должны упускать из виду эту славную истину, и поступать так ежедневно, принимая реальность нашего оправдания, нашего положения праведников во Христе. Только так мы будем мотивированы не ослабевать в стремлении к святости даже пред лицом возрастающей напряженности.

Итак, мы посвятили три главы Евангелию и выяснили, что оно собой представляет, каким образом мы должны ежедневно принимать его, и как это мотивирует нас исполнять свою часть в процессе духовного преобразования. Возможно, вы уже задаетесь вопросом, когда же мы перейдем непосредственно к самому процессу преображения? Скоро. Но прежде нам надо поразмышлять на тему благодати. Что она собой представляет, и в чем заключается опасность впасть в некоторые распространенные заблуждения о ней, сдерживающие процесс духовного преобразования?

1. Вспомните, ощущали ли вы когда-нибудь себя переполненными благодарностью за Евангелие и любовью к Христу? Расскажите, когда это было и почему.

2. Поразмышляйте пару минут о своих грехах. Приходят ли вам на ум только «большие» грехи? О каких из своих «терпимых» грехов вы знаете?

3. Каков ключ к преобразованию «долга» в «желание» и «обязан» в «хочу»?