Превыше богов

Глава 12 Государственный переворот

Я выхожу из комнатки, поднимая левой рукой бесчувственную тушу президента, удивляясь тому, с какой легкостью мы сюда проникли. Как он мог прийти сюда без охраны? Или нам тупо повезло? Но не успеваю додумать мысль до конца, как дверь выносят, окончательно разбивая ее вдребезги, и помещение наполняется солдатами в тяжелой броне с оружием далеко не простого типа.

— Отпусти президента! Руки за голову! На землю лицом вниз!

Они орут, перебивая друг друга до тех пор. Я же напротив, выращиваю из ладони длинное лезвие, держа его у горла толстяка. Само собой никто из них даже не думает дергаться, не говоря уже о том, чтобы стрелять. Когда первые секунды горячки проходят, бойцы невольно начинают осматриваться, шепотом ужасаясь увиденному зрелищу. Кого-то тошнит прямо внутрь гермошлема, и более крепкие товарищи пропускают его назад. Вперед проталкивается парень повыше, весь закованный в броню, словно средневековый рыцарь. Его сопровождают два стража, лица которых мне кого-то напоминают. Точно! Такие же парни были на шоссе, когда я помог ДедПейт! Правительственные войска не гнушаются управлять универсальными зомби? Командир, повертев по сторонам головой в цельном шлеме, вздыхает и поворачивается ко мне.

— Вы понимаете, что в данный момент совершаете государственную измену?

Его голос низко гудит из-за непрозрачного бронестекла. Я в ответ только усмехаюсь.

— Это вы называете изменой? — переспрашиваю, обводя рукой помещение. — Его следует посадить на электрический стул, а не на трон управляющего!

— Тем не менее, это наш президент, которому мы обязаны повиноваться, — отвечает тот. — Отпустите его, и мы выполним все ваши условия…

«Ага, как же, выполните!» — с раздражением подумал я. — «Вы тут же превратите любого, кто вам противостоит в решето, а потом сделаете вид, что ничего не было». А вслух отвечаю:

— А что потом? Вы позволите ему и дальше заниматься расчлененкой молодых девушек? Только не говорите, что не знали, чем он тут занимается!

— Несколько жертв во имя защиты страны — это позволительные потери! — пафосно восклицает командир. Тем временем, его сопровождение «незаметно» пытается рассредоточиться по комнате, чтобы обойти меня с боков.

— Стоит кому-либо дернуться, и я проткну его шею! — говорю, угрожающим жестом поводя лезвием. Братья близнецы тут же замирают на месте. Патовая ситуация. Они не могут ничего сделать, пока я угрожаю Тодороки, а я не могу выйти, не пробив себе дорогу. Конечно, для меня это не составляет проблем.

— Парень! — угрожающе говорит командир. — Не ломай себе жизнь! Даю слово, что мы не будем преследовать тебя! Отдай президента! Забирай своих подружек и убирайся отсюда!

В этот момент из комнатки показываются крольчишки. Едва главный замечает их, как воодушевленно добавляет:

— Ты же не хочешь, чтобы кто-то из твоих подружек пострадал?

Ох, зря это он.

— Стоит только кому-либо из вас хоть пальцем их тронуть! — говорю, слегка отпуская ауру. Большинство солдат приседает, некоторые даже опускаются на колено. — Я обещаю, что никто из вас не умрет своей смертью! Я приду за вашими семьями и уничтожу весь род! Вы поддерживаете монстра у власти? Значит, вы сами ничем не отличаетесь от чудовищ! Пара жертв, говоришь⁈ Давно ли эта страна стала поддерживать маньяков и убийц? А если бы на их месте оказались твои дочери?!!

Вперед выходит еще один странный тип в плаще и шляпе, скрывающей его лицо, напоминающий нуар-детектива. В отличие от остальных на нем нет брони, Он поднимает руку, но через несколько секунд бессильно ее опускает и также молча уходит. Менталист⁈ Очень похоже. В этот момент Тодороки приходит в себя. Он визжит, как резаный, хотя я ничего ему не сделал. Пока. Солдаты дергаются, взводя курки винтовок. Одна искра, и комната превратится в персональный ад! И в этот момент за спинами солдат раздается долгожданный крик!

— Новости шестого канала! Дайте пройти!

Гвардия ошеломлена настолько, что невольно расступается. Через них тут же протискивается Эйприл О’Лень с микрофоном в руках. Позади нее тащится ее напарник с включенной камерой. Прямой эфир, все дела, съемка с места событий. Девушка улыбается, глядя на меня. Потом ее взгляд падает на обстановку любимой комнаты президента, и она отбегает в угол, где начинает некрасиво и громко блевать. Пухлому парню с камерой надо отдать должное. Он стоит зеленый, но держится, видимо бывал в переделках. Хотя свисающие с потолка изуродованные женские тела кого угодно вывернут наизнанку.

— П-простите меня, — говорит Эйприл. — Но картины, которые мы показываем, могут повлиять на психику несовершеннолетних. Просьба убрать детей от экрана!

Немного запоздало, но это издержки прямой трансляции. Думаю, после выхода этого в эфир, рейтинги шестого канала взлетят до небес. Командир делают слабую попытку взять ситуацию под контроль, но я отрицательно качаю головой, прижимая лезвие к пищащему непристойности и угрозы президенту. Тогда он отступает, тихо рыча от беспомощности.

Журналистка начинает быстро и громко нести всякую чушь о том, как смелый герой Капеллан (это я) проник в тайное логово работорговцев, где наткнулся на спрятанные ВИП комнаты для высокопоставленных лиц, созданные для претворения их самых глубоких фантазий в реальность. Наконец, она добирается до сути.

— Как видите, — кричит она в камеру, обводя микрофоном комнату, — здесь, в подвалах Пэрэдайза, наш уважаемый президент Юсуда Тодороки, избранник народа, претворял в жизнь то, о чем мы бы никогда не узнали, если бы не наш герой Капеллан и его помощница Мирко Усагияма!

Крольчиха смущенно выползает из-за меня и робко улыбается на камеру. Оператор берет крупным планом ее и Юри, а потом разворачивается в сторону солдат, зацепляя висящие туши. Думаю, в тот момент большую часть зрителей снова стошнило. Эйприл тоже зеленеет, но справляется.

— Господин президент! — кричит она, тыкая микрофон едва ли не в лицо Юсуде. — Что вы скажете в свое оправдание⁈

Тот начинает визжать и оправдываться, что его подставили, что это не его рук дело. Но тогда я делаю знак Эйприл. Она тут же разворачивает камеру в сторону опешивших солдат и набрасывается на командира, а я смотрю в упор в остекленевшие от ужаса глаза Тодороки.

— Сейчас у тебя есть шанс выжить, — говорю я ему. — Если ты во всем признаешься. Но стоит тебе хоть солгать хоть в одном слове, я достану тебя, где бы ты ни был, и мы вернемся в эту комнату. Только теперь я буду в халате, а ты — лежать на столе. И поверь, обезболивающего не будет!

С его штанов капает вонючая жидкость. Дело не только в моих словах и угрожающем голосе, но и ауре, которую я подпустил для устрашения. Тогда я отпускаю его, предусмотрительно тыча лезвием в спину, и он становится очередной жертвой Эйприл, которая практически выбивает из него признание. Тодороки пытается уклониться от вопросов, но отступать ему некуда. Каждый раз, когда он хочет перевести тему, то чувствует между лопаток холодную сталь. Наконец, он сбрасывает кожу и кричит в камеру:

— Да, это я! Я их убил! Я! Думаете, быть президентом легко⁈ Легко⁈ Когда на тебя давит все Мировое правительство⁈ Легко, когда на тебе висит ответственность за все, что творится в стране⁈ Только здесь я чувствовал себя человеком! Только с моими девочками я по-настоящему жил! Только это…

— Достаточно, «мистер президент»! — иронизируя, завершает трансляцию Эйприл. — Заберите его! — говорит она солдатам, отпихивая от себя Тодороки. Командир подходит на негнущихся ногах, не представляя, что делать дальше. И тут происходит нечто незапланированное мной.

Стена, соединяющая нашу комнату и другую, с грохотом рушится! Через пролом успеваю заметить что-то вроде обыкновенного учебного класса с партами, часть школьной доски с написанными на ней мелом похабными словечками и нарисованными сиськами, а затем все это заслоняет фигура человекоподобного робота.

— Юсуда Тодороки! — гремит его голос, наверное, усиленный динамиками. — Вы арестованы по обвинению в похищениях и убийствах третьей степени! Причинении умышленного вреда и растрате служебного имущества! Вы задержаны до выяснения обстоятельств.

— Нет! — кричит внезапно струхнувший Тодороки. — Не отдавайте меня ему.

Внезапно робочеловек поворачивается в мою сторону… И отдает честь! Потом он идет к президенту.

— Живой или мертвый, ты пойдешь со мной, — говорит он голосом заправского ковбоя, хватая того за руки и ловко надевая наручники. — Господа? — добавляет в сторону замерших солдат. Те поспешно расступаются, а мы все, наконец выдыхаем. Робомент кидает толстяка на плечо, как мешок картошки, и выходит из разгромленной комнаты. Солдаты следуют за ним, соблюдая разумную дистанцию. Командир командует своим опустить пушки и выгоняет их из комнаты. Потом он подходит ко мне, поднимая бронестекло шлема.

Я вижу лицо немолодого уставшего мужика лет пятидесяти. Он тяжело вздыхает.

— Мать твою, парень, — говорит он, наконец. — Неделя до пенсии! Но ты крут! Немногие из тех, кого я знаю, отважились бы на подобное! Мексика? Урал? Коннектикут?

— Моя война была так далеко отсюда, что никто про нее не узнает, — отвечаю, выдерживая его пронзительный взгляд. — Но когда вернулся домой, то понял, что она только началась. Я и сейчас воюю.

Мужик одобрительно кивает.

— Рено. — добавляет он. — Жан Жак Рено. Можно просто — Жак. Найди меня, когда все это кончится. Сходим, опрокинем стаканчик и как следует поговорим.

Киваю в ответ. Он прикладывает два пальца к виску в каком-то воинском жесте, разворачивается и уходит. На меня же набрасывается Эйприл и Мирко, засыпая вопросами, сумбурными восклицаниями и прочими воплями.

— Как⁈ — кричит зайчиха, показывая на Эйприл. — Откуда она здесь?

— Я ожидал подобного, — отвечаю, пытаясь снять с себя безумную зайку. — Слишком много из тех, кто давал мне информацию, говорили «о высокопоставленных лицах». Я боялся не за себя. А за тех, кто меня окружает, потому и позвонил Эйприл. А теперь, когда всему миру стало известно, чем занимался президент страны, нам нечего бояться. Если только мести. Но вряд ли.

— А как сам Робокоп сюда добрался⁈

— Это я ему позвонила, — смеется журналистка. — Мы с ним пересекались пару раз, вот я и решила подстраховаться. Собственно, только благодаря ему нам удалось дойти до сюда. Вы бы знали, кто пытался нам противостоять!

— Может, уже пойдем, — пищит забытая всеми Юри, поддерживая ту самую девушку, которую я исцелил. Я… мы не можем здесь больше оставаться…

Мы поспешно покидаем проклятое место, поднимаясь на лифте наверх. В баре уже никого нет, солдаты, рассредоточившиеся по залу, выводят последних клиентов наружу. А вот когда мы выходим на улицу, то видим собирающуюся толпу. Стоит мне выйти. Как люди разражаются приветственными криками и овациями. Мы застаем тот момент, когда Робокоп запихивает бывшего президента в бронемашину и садится на специальный байк, созданный под его вес и размеры.

— Ванпанчмен! Ванпанчмен! — скандирует толпа. Я машу руками, стараясь, чтобы мое лицо, и мордашки мох подруг попали на камеры всех гаджетов, которые нас сейчас снимают. Эйприл с напарником проворно теряются, спеша поскорее добраться до офиса. Через пару секунд, я, удостоверившись, что кортеж президента благополучно уехал, подхватываю всех трех девушек и с места прыгаю вверх, исчезая из виду восторженной толпы…