Превыше богов

Глава 49 Прощание с главным героем

Мы собираемся перед развалинами гостиницы. На них уже вовсю шуруют работники различных служб безопасности и жилищных работ, наводя порядок, складируя и сортируя мусор для дальнейшего его вывоза. Особняком от нас стоит вернувшаяся с подработки парочка: Секирей-плоскодоночка и паренек, сынок гениального безумца. У меня нет к ним никаких предубеждений, но и тащить их обоих за собой в гостиницу как-то неохота. Потому я незаметно отделяюсь от своих и отвожу ребят в сторону, решая по чесноку поговорить с каждым из них. Сначала, естественно, с Минато. Немного подумав, решаю выложить парню начистоту все, что думаю о нем и происходящем вокруг. Своими словами, естественно. Попросив Куно, его Секирей, немного подождать, тащу недоумевающего паренька за собой. Скрывшись из виду, просто хватаю его за шкирку, в ускорении перемещаясь подальше от чутких ушей его напарницы.

— Что это⁈ Как ты это сделал⁈ — кричит тот, вырываясь. Стоит мне отпустить его, как парень отступает, прижимаясь к стене какого-то здания. — Ты хочешь убить меня? Нет, прошу! Не надо!..

— Успокойся, нужен ты мне! — цыкаю на него и киваю на мусорный бак. — Присядь, надо серьезно поговорить.

Когда тот немного успокаивается, вываливаю на парня море информации, начиная от правды про его настоящего отца и его планах на сына-неудачника, не скупясь на подробности. Паренек сначала слушает скептически, но по мере повествования потихоньку бледнеет, а потом и присаживается прямо на мусорные мешки, не особо обращая внимания что внутри.

— Не может быть! — бормочет он. — Мама всегда говорила, что папа был военным летчиком и погиб при испытании прототипа новейшего истребителя! У нас и фотографии его были на фоне самолета…

— Не исключено, что фотки настоящие, — машу рукой. — Твой отец плотно связан с военными, особенно после того, как обнаружил Секирей и стал во главе корпорации. Даже не так. Думаю, он основал собственную корпорацию, сначала сотрудничая, а потом и возглавив вооруженные силы. Думаю, сейчас его армия вполне может поспорить с военными силами любой из стран, даже без угрозы ядерного оружия. Любая из Секирей, подчиненных ему, стоит целого полка солдат, вооруженных суперсовременным оружием. Уверен, на корабле пришельцев есть технологии, многократно превосходящие ядерное оружие. А когда Минака получит в свое распоряжение окрыленных Секирей и доберется до всех остальных тайн чужой цивилизации, человечество можно спокойно хоронить.

— Нет! — вскрикивает Сахаси. — Мой отец не такой!.. По крайней мере, я не думаю, что он способен… на это…

— Не способен? — ухмыляюсь я. — Ни ты, ни твоя мать, ни твоя сестра не значите для него ровным счетом ничего. Ему плевать на вас. Он вспомнил про твое существование только по одной причине — у него слишком мало людей, которым он может доверять. А его гениальный план развития Секирей напрямую зависит от тех, кто сумеет окрылить и подчинить себе большинство из них. Как ты думаешь, что с тобой стало, если бы я не вмешался в ход событий? Ты бы стал одним из ашикаби, в подчинении которого была бы Мусуби, а то и другие сильные Секирей. Та же Кусано, например или Яхан. Да даже Мия!

Глаза парня затуманивает поволока похоти. Не выдержав, отвешиваю полновесную пощечину. Не сильно, но быстро привожу того в чувство.

— Идиот! — кричу я. — Пойми, что, окружая себя сильными Секирей, ты, тем самым, обращаешь на себя внимание не только своего придурка-отца, вознамерившегося устроить тотальный геноцид всему человечеству, но и лишнее внимание всех местных мафиози, которые уже в теме плана! Что ты можешь противопоставить всем этим ублюдкам⁈

— Но ведь девчонки сильные! — заикается он. — Одна Мия чего стоит! А если их будет несколько, то можно легко порвать других…

— А то, что рвать ты будешь таких же девчонок, виноватых лишь в том, что они привязаны к другому ашикаби, ты не подумал⁈ — зверея, спрашиваю его. — А о том, что война Секирей так или иначе приведет к разрушениям и жертвам среди мирного населения⁈ Нет, конечно! Главное — сиськи и власть⁈ Дебил! Весь в отца!

Паренек сжимается, но я уже выдыхаю, невольно задумываясь. Почему древняя цивилизация направила бесценные корабли, забитые технологиями и суперсуществами именно в сторону злосчастной Земли, а не любой другой планеты, населенных разумными существами. После перерождения и скачков по порталам я уверен в том, что люди — далеко не единственные разумные во Вселенной. Неужели предки Секирей не открыли способ путешествия по параллельным мирам⁈ Неужели не открыли еще жизнь в космосе? Зачем они нацелились на Землю, населенную в своем большинстве тупыми, эгоистичными и злобными существами, заботящимися только о собственном благе⁈ Неужели, они верили в то, что мы можем измениться?

Как показывает мой собственный мир, сгоревший в огне пожара инопланетных захватчиков, даже на краю тотального вымирания люди оставались теми же ублюдками, убивающими друг друга за банку консерв. Предательство, злоба, зависть и прочие черты характера, тщательно скрываемые людьми, вылезли наружу, практически не оставив место дружбе, любви и состраданию. Нет, конечно, оставались и хорошие личности, способные на Добро с большой буквы, но их было чертовски мало…

Вот и сейчас передо мной сидит в общем-то не самый плохой представитель человечества. Но, как показывает проверка, и он в первую очередь думает о себе, а не о тех, кто готов пожертвовать жизнью ради него. Я не могу его в этом винить. Это инстинкты выживания человечества. В критической ситуации они берут верх над разумом, заставляя искать любой путь к выживанию. Но и их зов можно преодолеть, если руководствоваться состраданием и заботой…

Скажете, легко тебе говорить, супермен, наделенный силой богов! Ты-то неуязвим!

С одной стороны, вы будете правы. Заполучив силу Ванпанчмена, мне стало гораздо легче защищать слабых. Но, с другой стороны, я всегда был таким, даже когда был обычным слабым пацаненком, мародерствующим по развалинам в поисках собачьих консерв и сохранившейся дождевой воды. Нас было много: детей от трех до шестнадцати лет, и в принципе никто не заставлял нас заботиться друг о друге.

Но мы сострадали. Мы ухаживали за больными, несмотря на отсутствие лекарств и продуктов. Мы ежедневно выбирались в смертельно опасные вылазки несмотря на то, что возвращались далеко не все. Мы отдавали рацион тем, кто больше в нем нуждался. Мы оставались людьми. Я оставался человеком. Я был им даже тогда, когда мне в голову вживили биокомпьютер, лишавший сердце лишних эмоций. А теперь, когда от чипа осталась только хорошая память, я искренне рад, что в моих силах прекращать войны и одним ударом справляться с монстрами или продажными чиновниками.

— Подводя итог, я могу предоставить тебе выбор, — говорю пацану. — В случае, если ты проигнорируешь мои слова или наоборот, поклянешься в том, что будешь защищать свою Секирей так, как она в тебя верит, я оставлю вас обоих в покое. Конечно, буду иногда приглядывать, но не вмешиваться, даже если тебя будут убивать. В этом случае у тебя также остается выбор. Или ты сидишь на жопе ровно, никуда не вмешиваясь, ведя обычный образ жизни со своей избранницей, и ждешь, пока папа Ричард не разрулит ситуацию во всем городе… Ну, или следуй заветам папочки — ищи новых секирей, участвуй в битвах до тех пор, пока не повстречаешься со мной в открытом противостоянии. Сам понимаешь, что такого тебе не пережить. Впрочем, в первом случае тоже нет никаких гарантий, что тебя не найдут другие местные шишки, желающие выставить своих Секирей, против твоей. Ведь от сражений у них там тоже что-то повышается, насколько я понимаю. Статы растут или сила увеличивается… Не важно. Сам понимаешь, что всех ты не победишь. Напротив, вас будут убивать медленно, выбивая все, что только можно.

Делаю небольшую паузу, давая Сахаси обдумать первый вариант. Но когда он открывает рот, перебиваю:

— Или же есть второй вариант. Ты отказываешься от своей Секирей, и возвращаешься к тому образу жизни, который вел до того, как вылетел со вступительных экзаменов. Я даже дам тебе денег, но с условием, чтобы ты больше мне никогда не попадался. Налички тебе хватит на оплату вступления в какой-нить средненький институт и полгода-год приличной жизни подальше отсюда. Например, в Хоккайдо. Да, далековато отсюда, зато даю гарантию, что ни твой отец, ни кто-либо другой не будут заинтересованы в тебе, как в ашикаби, а, значит, и в возможном сопернике. К тому же, в самое ближайшее время в городе начнется такое, что о тебе забудут не просто на время, а навсегда…

— Я согласен! — мгновенно выпаливает Сахаси. — Черт, да это лучшее предложение, которое я только мог ждать! Кто бы знал, что, угощая ту девочку в парке, я получу столько проблем на свою голову!

Я мысленно развожу руками, в очередной раз сам с собой соглашаясь. Парень думает о себе в первую очередь. И, опять-таки, обвинять его в этом нельзя. Конечно, можно поднять его прошлое, воспитание матери, окружение и попытаться вычленить развитие и становление парня, чтобы оправдать его отговорки… Но кому это надо? Он сделал свой выбор. Да, собственно, того я и хотел.

— Замечательно, — облегченно выдохнув, говорю я, хватая его за шкирку и в одно мгновения возвращаясь обратно к развалинам гостиницы. — Куно! — машу рукой сопровождавшей парня Секирей. — Иди сюда!

Девушка мгновенно вырастает возле нас. На ее лице сияет улыбка. Как же! Вот он — ее любимый ашикаби и с ним все в порядке. Только выражение его лица не очень нравится девушке.

— Сахаси? — недоуменно спрашивает она. — В чем дело? Неприятности?..

— Скажи ей, — слегка сдавливаю плечо парня. — Чем быстрее, тем лучше для вас обоих!

— Полегче! — вскрикивает он, потирая ключицу. — Куно… В общем, наша встреча была ошибкой. Я не хочу быть твоим ашикаби… Да и не хотел никогда! — кричит он в запале. — Я хочу жить также, как жил раньше! Как нормальный человек! Я никогда не желал драться с другими людьми по идиотским причинам и быть замешанным в таких делах! Мне нужна обычная девушка, а не инопланетный андроид с суперсилами! Я…

— Достаточно! — обрываю парня. По лицу его Секирей уже бегут крупные слезы. — Ты высказался. Куно, данной мне силой, снимаю с тебя обязательства данные этому человеку. Потом спасибо скажешь.

Прежде чем она успевает возразить, хватаю ее за шею, уничтожая печать. Куно падает на колени, изумленно сверкая глазами. Она смотрит на свои ладони, а потом нерешительно трогает место, где раньше был знак.

— Н-не чувствую связи! — робко говорит она. — Н-но как же так? С-сила… Вот она… в моих руках. Я ощущаю, как она струится по моему телу! У м-меня никогда не было такой с-силы⁈

— Посмотри последний раз на своего бывшего хозяина, — говорю я. — Больше вы никогда не встретитесь.

Куно пересекается взглядом с Сахаси. Странно, но в ее глазах нет ненависти или отвращения. Она делает шаг навстречу парню и низко кланяется.

— Мой бывший ашикаби, — говорит она. — Я хочу выразить огромную благодарность за то, что спас меня в тот холодный и голодный вечер! Если бы не ты, я бы могла умереть и никогда не увидеть этот прекрасный мир! Пусть наши судьбы не предназначены друг для друга, но знай, ты навсегда останешься в моем сердце, как первый хороший человек, встреченный в этом городе! Спасибо тебе…

— С-спасибо и тебе, Куно, — бормочет парень. — И-извини, если что, но я совсем не так себе все представлял…

— Я понимаю, — выпрямившись и смахнув одинокую слезу, улыбается та. — Единственное, о чем я тебя попрошу — в последний раз послушать мою песню…

Закрыв глаза, она разводит руки в сторону и вдруг во все стороны идет волна теплого света, а вокруг начинает разливаться мелодия без слов. Музыка перекрывает даже шум строительных работ, настолько она мощная! Неожиданно чувствую прилив энергии, словно мелодия пробуждает вои скрытые резервы. Хочется взлететь в небо и мчаться дальше, в космос! Но я пересиливаю себя, подхватываю паренька и мчусь на окраину города. На конечную остановку поезда.

— Вещей у тебя все равно нет, — говорю парню, ссаживая его на лавку. — Посиди здесь, я сгоняю за наличкой.

У ближайшего банкомата снимаю неплохую сумму, грамотно распорядившись которой, можно снять квартиру и оплатить поступление в приличный ВУЗ, и еще бы осталось на житье. А дальше пусть сам крутится. Также заглядываю в ближайший магазин, где беру немного продуктов первой необходимости, еды, одежды и бегу обратно. Сахаси так и сидит, где я его оставил. Вручаю объемистый пакет и портмоне, набитое банкнотами.

— Все, что в пакете — твое, — говорю я. — Денег, как и говорил, на первое время хватит. Настоятельно рекомендую уехать как можно дальше и забыть все, что здесь было. Бывай.

Бегу, не прощаясь, радуясь тому, что в очередной раз вставил палку в колесо Минаке. Уверен, он рано или поздно хватится своего ненаглядного сыночка. Вот только он будет уже далеко. А я, тем временем, займусь Куно.

Девица все еще поет. Вокруг нее уже собралась толпа как местных, так и Секирей, наслаждающихся пением. Когда она заканчивает и открывает глаза, растерянно оглядываясь, все оглушительно хлопают смутившейся девушке. Тогда выхожу я, беру ее под локоток и машу остальным.

— Концерт окончен, расходимся.

И утаскиваю ее вместе с остальными девушками к руинам. Передав ее на руки Мие, даю всем приказ-просьбы выстроиться для дальнейшей переклички. Оглядев и пересчитав общее количество погорельцев, вызываю сразу автобус-такси. Вдруг чувствую, как меня кто-то дергает за рукав.

— Рич! Рич!

Это все та же неугомонная рыжая Мацу.

— Дзинки! Дзинки там! — размахивая руками, шепчет она, стараясь, чтобы никто не услышал. Хватаю ее за воротник.

— Тот самый дзинки⁈ Ты его умудрилась стырить⁈

Мацу ехидно скалится и кивает.

— Ты… — она колеблется. — Ты можешь его… ну, почувствовать? Я пыталась отыскать, но это бесполезно в такой куче.

Девушка показывает на гору битых кирпичей и досок. Тогда я беру ее нежные ладошки, выворачивая их лицевой стороной к себе. Так и есть, они исцарапаны до крови, в занозах и порезах.

— Дура! — яростным шепотом укоряю ее. — Сразу попросить не могла.

Не отпуская ее, делюсь микрокаплей Силы, исцеляя опешившую девушку, и иду с ней к руинам.

— Вот где-то тут, — показывает она. Сосредотачиваюсь. Ну-у, что-то есть. Удзуме говорила, что дзинки запечатаны, но такая огромная мощь не может совсем ничего не излучать. Осматриваюсь и вхожу в ускорение, зарываясь в обломки. Спустя каких-то пару секунд нахожу искомый предмет и возвращаюсь обратно. Никто из местных ничего не заподозрил.

— Оно? — спрашиваю, держа в ладонях серебристое нечто. Артефакт не имеет очертаний. Я словно держу в руках маленькое Солнце, запечатанное силовым полем.

— Оно! — восхищенно выдыхает Мацу. — Оно! Дзинки!

Спохватившись, она поспешно заворачивает артефакт в плотную ткань, пряча его в рюкзак. Поклонившись мне, она быстро убегает к остальным. Из-за поворота неспешно выруливает желтый автобус с шашечками такси. Слышу шаги за спиной.

— Ты попрощалась?

— Это… так трудно, Ричард, — отвечает Мия. — Но я должна отбросить прошлое, во имя моего ашикаби…

— Тогда поехали! Нас ждет новая жизнь!

Конец второй книги.