Превыше богов

Глава 22 Чудодейственное средство

— … Наш босс очень сильно заинтересовался вашим телом, — изрекает лишенная конечностей робогорилла. — Он ученый, который…

— Дальше! — перебиваю, игнорируя гнев железного Гомосека, направленный на вероятного конкурента. — Генос, заткнись, я не из «этих». Говори ориентиры, координаты лаборатории.

Обезьяний киборг подробно рассказывает, как найти базу, после чего я все-таки оставляю его в живых. Если мне не изменяет память, в каноне после разрушения палаты Эволюции он сумел влиться в людское общество. Посмотрим. Уничтожить его всегда можно успеть, а убивать сейчас бессмысленно.

— Идем! — говорю, поднимаясь. — Навестим безумного ученого и жертв его экспериментов.

— Сейчас? — удивляется Генос.

— А чего тянуть? Приключение на пару шагов. Вошли и вышли, — пожимаю плечами. — Мне и так есть чем заняться.

Киборг все же приотстает, задавая горилле последний вопрос насчет безумного киборга, но тот, ожидаемо не знает ответа.

Я решаю проверить Геноса на скорость и выносливость, с шага переходя на бег и постепенно ускоряясь все больше и больше. Лаборатория находится глубоко в горах, подальше от поселений людей, поэтому стесняться некого. Киборг оказывается на удивление способным выдержать почти дозвуковой темп за счет встроенных ускорителей, но предел у него все же есть. Назначенного места мы достигаем примерно через час.

Как и в оригинале тот эффектно сносит здание, я «обнаруживаю» вход в подвал, и мы спускаемся вниз. Я уже слышу дробный топот несущегося нам навстречу жука-переростка, задачей которого является захват моего тела. Вот только у меня свои планы.

Даю Геносу немного поиграться с ним, в результате чего железный гомосек становится похожим на оплавленную свечку с разбитой мордой, и соглашаюсь на просьбу Асуры убить друг друга.

Немного попрыгав по залу, жук отскакивает от меня, хотя я даже не двигаюсь с места, быстро приходит в ярость, слегка увеличиваясь в размерах и обрастая шипами, и также мгновенно взрывается от одного моего удара. Весь этот клоунский фарс занял не более полминуты. Его создатель впадает в ожидаемую истерику, посылая к дьяволу все наработки, эволюцию и решив заняться самосовершенствованием, Генос пучит уцелевший глаз, а я уже думаю, чем заняться дальше. Но стоит мне выйти наружу, таща обломки киборга, как оживает сотовый. Звонит Томоки, управляющая гостиницей.

— Они… украли ее, Ричард! — слышу всхлипы на том конце трубки. — Украли Гамили! Похитили ни в чем неповинного ребенка! А Томоки ранена! Рич! Помоги!

— Уже бегу! — отвечаю, на ускорении срываясь с места. Закинув Геноса в поезд до Альфы, за пару минут добираюсь до гостиницы, где меня встречает растрепанная девушка, которую я повстречал на второй день моего перерождения. Во дворе стоит скорая, работники которой грузят в машину бессознательную Томоки. Сумико, всхлипывая, рассказывает, как полчаса назад в дом вломились люди в масках, которые, угрожая оружием, забрали девочку и избили управляющую, пытавшуюся им помешать. Стоит ей только закончить рассказ, как у меня снова звонит телефон. Номер неизвестен.

— Вижу, ты уже в курсе, — слышу чей-то незнакомый голос. — А ведь тебя предупреждали! Но ты выбрал другой путь. Теперь ты поймешь, в чьих руках находится настоящая власть…

Он все говорит и говорит, упиваясь моим молчанием, а я изо всех сил напрягаю все свои чувства и Силу, пытаясь вычленить фоновые звуки, чтобы как можно точнее определить координаты звонящего. Система костюма также не теряет времени, подключившись к сотовому. Так, шум моря, прибой, крики грузчиков, двигателей грузовозов, крики чаек. Порт! Тихонько пиликает система, давая мне примерные координаты собеседника…

… Мы пришлем тебе ее по частям, — продолжает подло хихикать террорист. — Послушай в последний раз ее голос.

— Ричард, — слышу спокойный меланхоличный голос Гамили. — Их всего девять. Вооружение обычное, один гранатомет, два супера…

Слышится звук удара и вслед за этим удивленный голос похитителя.

— Какая наглость. Что же, у тебя был шанс попрощаться нормально. Что ты теперь скажешь, герой? Есть пожелание? Может, хочешь выкупить? Говори, я весь во внимании…

— Как ты можешь держать телефон сломанной рукой?

— В смысле? — теряется собеседник. — Ниче она не сломана…

Короткий удар, еще и еще один. Даже не удары, а тычки. Террорист, чье лицо скрыто за пластмассовой маской, орет от боли и страха, роняя смартфон. Добавляю еще один для того, чтобы точно его оглушить и на ускорении бегаю по ангару, вырубая всех остальных. Их оказалось десять. Еще был снайпер на крыше. Спасибо костюму, давшему удивительно точные координаты. Похитители держали Гамили в ближайшем порту, добраться до которого стоило мне десяти секунд, а уж разобраться с охраной и того меньше.

Обезоружив и прошмонав террористов, закидываю их в один из пустующих контейнеров и запираю снаружи. Привязанная к стулу Гамили спокойно смотрит на меня без тени страха в глазах.

— Я знала, что ты придешь, — говорит она, когда приближаюсь. — Ты же Герой! Что теперь будет?

— Я заберу тебя в другое место, где ты будешь в безопасности, — улыбаюсь девочке.

— А Томоки возьмем? — спрашивает она. Киваю в ответ. Гамили слегка улыбается. И вдруг я слышу странный сигнал, девочку швыряет мне в объятия и все заливает беззвучная вспышка. Грохот взрыва приходит позже. Я отскакиваю, держа в объятиях обмякшее тело, чувствуя, как из ее спины, посеченной осколками, течет горячая кровь!

— О нет, нет, нет! — кричу я, пытаясь пережать рану. — Лечи! Давай! Ну же! Лечи!

Но что-то не дает моему организму использовать ту таинственную силу исцеления. На короткий миг Гамили приходит в сознание, чтобы улыбнуться и прошептать:

— Ты ни в чем… не виноват… Рич…

Кто-то отталкивает меня в сторону. Как в тумане слышу чей-то знакомый голос, крики: «Врача! Медчасть!» Мимо меня стремительно проносятся люди, бережно подхватывающие девочку на носилки и бегущие с ней…к летательному аппарату. Я поднимаю голову. На меня смотрит Фьюри.

— Я немного опоздал, — говорит он. — Не переживай, ей помогут. Где эти ублюдки.

Киваю на контейнер. Его тут же окружают вооруженные солдаты.

— Пойдем, друг, — говорит мне полковник. — Нам есть, что обсудить.

Мы садимся во второй карриер, который мгновенно доставляет нас на бот воздушного острова, по ошибке названного кораблем. Эта громадина, держащаяся на огромных винтах, жрет столько энергии, сколько с лихвой хватит на обогрев, как минимум, Гавайских островов. Впрочем, меня не сильно интересует, откуда они берут электричество, пусть даже из того куба, за которым скоро прилетят инопланетяне. Все равно не мне с ними воевать. Мне бы со своими разобраться, которые уже на пути к Земле.

Фьюри сразу ведет меня в лабораторный комплекс, рассказывая по пути, что «они уже вот-вот добьются результатов», что «планы по совмещению квирков на финальном отрезке пути».

— Короче, — прерываю его излияния. — Вы все еще ничего не добились.

— Нет… Ну-у, да, — виновато вздыхает тот. — Мария бьется как проклятая над образцами ДНК, но мы не сильно продвинулись вперед. Создать безмозглого управляемого солдата куда проще, чем избавить человека от нежелательных квирков или подсадить нужный тому, кто нуждается в нем.

— Надеюсь, вы не пошли по незаконному пути создания управляемых солдат? — словно невзначай спрашиваю командира.

— Нет! — моментально отвечает тот. Слишком быстро.

— Ник, — торможу я, смотря ему в глаза. — Не надо мне врать. Ты же не хочешь, чтобы я стал твоим врагом? Или уже поздно? Вы уже его сделали⁈

— Нет, — нехотя выдавливает из себя полковник. — Но работы ведутся. Ты считаешь их противозаконными? А не забыл, что любые исследования квирков вне закона?

— Я не знаю вашей новейшей истории, Ник, — качаю головой, — но подозреваю, что в недалеком прошлом хватало мразей, которые пытались использовать способности других людей-суперов себе во благо, верно? Может быть, даже было что-то вроде гражданской войны между людьми и мутантами? Я не нашел в компьютерной сети упоминаний о таких происшествиях, но подозреваю, закон о запрете исследований появился не на пустом месте? Но можешь ли ты поручиться, что тебе ведет путь Добра и Справедливости⁈

— Я — патриот своей страны! — напыщенно отвечает мне Фьюри. — Не только страны, но и всего мира! Я готов…

— Готов пойти на любые жертвы? — с укором вопрошаю я. — Даже жертвы среди мирного населения? Не продолжай, Ник. Я понял твою точку зрения. Но меня не устраивает твой путь. Как ты говоришь: можно убить тысячу человек, чтобы спасти миллионы? Я предпочту спасти и тех, и других, Ник. Послушай. Мы с тобой друзья… пока. Но если ты перейдешь черту и станешь по ту сторону порядка, то понимаешь, чем все может закончиться?

— Я.… понимаю, Ричард, — склоняет голову полковник. — Впрочем, у нас все равно ничего не получается. Тайна прототипа, уничтоженного тобой в лаборатории Томаса, ушла в могилу вместе с ним.

— А те зомбоклоны, которые мне уже пару раз попадались? Кто или что они?

— Старая разработка, — махает рукой Фьюри. — Еще мой отец вовсю ими пользовался. Про Гидру и говорить нечего. Почти вся ее армия состояла из этих болванчиков. Это — самые обыкновенные клоны, управляемые удаленными операторами. На самостоятельное мышление они не способны. Привить им квирки также не удавалось. Томас был первым, у кого это получилось.

— Тот солдат держался лишь за счет бешеной саморегенерации, — вспоминаю я. — Его тело практически не выдерживало встроенных квирков. Но это был не клон. Его разум… он словно проснулся в последние мгновения жизни.

— Он что-нибудь сказал⁈ — Фьюри вдруг схватил меня за костюм. — Имена, названия? Говорил, как его зовут⁈

— Нет, только просил побыстрее его прикончить, — отвечаю, слегка ошеломленный таким напором. — В чем дело? Твой знакомый?

— Теперь уже не узнать, — угрюмо отвечает тот. — Ты ж его растворил в кислоте.

— Мне надо было оставить его отрегениться? Лучше бы, чтобы по земле бегала безумная неубиваемая тварь⁈

— Нет, ты все сделал верно, — вздыхает полковник. — Ладно, оставим эту тему…

Мы как раз идем по коридору мимо комнат, защищенных пуленепробиваемыми стеклами. В одной из них вижу утыканное трубками тело Гамили, над которым суетятся врачи. Я приостанавливаюсь, прижимаясь к стеклу, чтобы понаблюдать за процессом, как вдруг чувствую — что-то не так! Уж слишком торопливо и встревоженно носятся люди в белых халатах. Слов не слышно, но их дерганые движение говорят сами за себя. Вдруг один из них поднимает голову и смотрит на меня через стекло. Нет, не на меня, а на Фьюри.

— Дерьмо! — вдруг восклицает тот. — Дьявол! Да что могло пойти не так⁈

Он проводит картой допуска по магнитной защелке и вбегает в комнату. Следую за ним, ловя фразы, которые врач бросает военному: «Слишком слаба… задет позвоночный столб… Требуется вмешательство Миры!»

Фьюри сдергивает с пояса передатчик и орет в него:

— Миру в медблок пятнадцать Бэ! Немедленно!

Через несколько секунд слышится топот и в коридор врывается женщина, которая от волнения не сразу попадает картой в приемник. Тогда я просто выламываю дверь.

— Спасибо! — бросает та на ходу, подбегая к девочке. — Что тут у нас?

— Осколок у восьмого позвонка! — торопливо объясняет тот врач, показывая на приборы. — Времени мало, мы ее теряем!

Девушка вдруг поднимает обе руки, поспешно стягивая перчатки. Отбросив их, она командует:

— В сторону!

Все быстро отходят от койки, даже не пытаясь спорить. Я изумленно смотрю на пальцы Миры — они вытягиваются, словно щупальца осьминога, а ногти превращаются в лезвия. Девушка аккуратно прикасается к Гамили, которая лежит на животе без сознания и вскрывает рану. Но прежде, чем она проникает измененными руками внутрь, я вспоминаю одну очень важную вещь… Поздно!

— Проклятье! — внезапно кричит Мира, резко отдергивая руки от Гамили. Она машет своими тентаклями, задевая столик с разложенными на нем инструментами, рассыпая их по полу. — Больно! Как больно! — вскрикивает она.

Я отчетливо вижу, как ее пальцы быстро уменьшаются в размерах, возвращаясь в обычный человеческий вид. Из правой руки хлещет кровь. Скорее всего, она поранилась, когда ударилась об столик. Мира хватает бинт, туго перевязывая рану, а я, пользуясь всеобщим замешательством, шагаю к девочке. Дотронувшись до ее голой спины, зажмуриваюсь и сосредотачиваюсь, изо всех сил пытаясь нащупать в себе ту жилку, вызвать то самое состояние, которое помогло мне исцелить раненую капитаншу Америку. И вдруг — чувствую. Вот оно!

«Давай же! Давай!» — кричу мысленно, почти погружая пальцы в рану девочки. Сзади раздаются судорожные вздохи, но я боюсь открыть глаза, чтобы не спугнуть это чудесное ощущение выделяемой Силы. Когда микромиллионная капелька меня переходит в ее тело, чувствую, как в ладонь изнутри ее тела мне в руку выталкивает металлический осколок. Хватаю его и, наконец, открываю глаза, глядя, как буквально за несколько секунд зарастает ее ужасная рана.

Отхожу назад, садясь на стул, чувствуя не усталость, но огромное облегчение. Доктора бросаются к приборам, изумленно подтверждая благополучное исцеление. Гамили будет жить.

— Не могу. Слышишь, я не могу! — доносится до меня шепот. Это Мира все еще пораженно трясет ладонями. Фьюри озабоченно смотрит на нее. — Я не могу им управлять! — вскрикивает девушка. — Его как будто нет!

Полковник переводит на меня взгляд.

— Ричард, ты ничего не хочешь объяснить насчет этой девочки?..

Через полчаса мы сидим в комнате отдыха и слушаем увлекательную историю о компании Сомбрелла моем исполнении. Ник хмурится.

— Никогда раньше не слышал про них, — говорит он. — Но как раз это неудивительно. Полно всяких уродов, возомнивших себя творцами сущего, особенно после Коллапса. То, что ты разгромил одну из них, только делает тебе честь. Но Гамили… Ты сказал, ее кровь аннигилирует способности?

— Она так сказала, — пожимаю плечами. — Но в реале не видел до сегодняшнего дня.

— Значит, я так и останусь обычным человеком⁈ — всхлипывает Мира. — Моя карьера! Моя жизнь⁈

Фьюри сочувственно вздыхает.

— Мира, девочка моя, ты уникальна сама по себе! — говорит он. — Да, твоя особенность помогала тебе лечить людей, но ведь ты сама по себе отличный хирург!..

— Нет! — кричит та сквозь слезы! — Одно дело — резать людей скальпелем, но совсем другое — собственными пальцами! Я чувствовала, понимаешь⁈ Я чувствовала все так, словно видела ими причину болезни! Я видела этот злосчастный осколок, за секунду до того, как лишилась квирка! Ни один хирург в мире так не сможет!

— Можно я попробую? — говорю, протягивая руку. Девушка неохотно принимает ее. Разматываю окровавленный бинт. На удивление кровь на ее ранке все еще не засохла, хотя прошло немало времени. Обхватываю ее ладошку, зажмуриваясь и сосредотачиваясь, пытаясь снова…

— А-а-а-ай! — кричит вдруг Мира. — Жжется! Больно!

Она пытается выдернуть руку, но я уже ощутил, как капля моей силы пробежала по моей руке и смешалась… с чем-то посторонним, перебравшись в ее тело. Отпускаю ее ладошку. Мира вскакивает, тряся рукой, как вдруг останавливается, удивленно глядя на нее.

— Ой, — уже спокойнее говорит она. — Уже не болит. Совсем не…

В ту же секунду пальцы ее раненой руки сами собой вытягиваются, касаясь ногтями-лезвиями пола. Девушка смотрит на них, не веря собственным глазам, потом пробует пошевелить, приподнять, сократить и удлинить и, наконец, визжит от восторга!

— Рич⁈ — восклицает Ник. — Как ты это сделал⁈

— Я-а-а, не уверен… — отвечаю, пытаясь понять процесс.

— Так, идем! — властно говорит полковник, хватая меня за плечо и Миру за другую руку, увлекая за собой. Он притаскивает нас в одну из лабораторий, где сотрудники берут у нас многочисленные анализы: кровь, мочу, волосы… Точнее, кровь берут только у Миры — ни одно лезвие не способно даже поцарапать меня…

— В общем, вырисовывается такая картина, — говорит Фьюри, нервно шагая взад-вперед по комнате отдыха. За ним наблюдает целая куча народу: я, Мира, Мария, женщина-ученая, которую я притащил из лаборатории Томаса, еще пара левых тел, которых я не знаю и один из врачей, колдовавших над Гамили.

— Как стало известно, девочка, лежащая в блоке пятнадцать Бэ — является единственной в своем роде обладательницей мутагенных тел, аннигилирующих квирки. Проще говоря, кровь Гамили — спасение для тех, кому достался нежелательный квирк!

— Нежелательный квирк? — удивленно повторяю за ним. — Это как?

Вместо ответа Ник прикладывает руку к виску и отдает короткую команду. Через несколько минут неловкого молчания и сочувствующих взглядов всех остальных, направленных на меня, в дверь робко стучат.

— Войдите! — говорит полковник.

Дверь открывается и внутрь заходит… незнакомец в скафандре! То есть, обычный человек в резиновом костюме, полностью скрывающим его от посторонних. На голове — противогаз.

— Лейтенант Гиро по вашему приказу прибыл! — отчеканивает он. — Жду приказаний!

— Ричард, — усталым голосом говорит командир. — Познакомься. Вот тебе живой пример нежелательной мутации. Гиро, один из моих лучших диверсантов.

Человек поворачивается ко мне, но я даже не могу рассмотреть его глаз через запотевшие стекла противогаза.

— Лейтенант, — обращается к подчиненному полковник. — Расскажите, пожалуйста, Ричарду, в чем заключаются сильные и слабые стороны вашего квирка?

Из герметичного костюма доносится слабый вздох.

— Я постоянно выделяю едкий газ, который дезориентирует, парализует, усыпляет или сводит с ума вероятного противника, сэр, — гундит он изнутри костюма. — Это моя сильная сторона, сэр. Если меня выбросить в стан предполагаемого противника, то через пятнадцать минут в радиусе пятисот метров всех можно брать тепленькими.

— А слабые стороны?.. — спрашиваю, уже догадываясь про ответ.

— Я постоянно выделяю газ, сэр, — звучит голос Гиро. — К сожалению, я могу проконтролировать лишь силу газа в зависимости от того, что требуется: ошеломить, усыпить, парализовать или убить, сэр…

— Его способность пробудилась в возрасте двадцати двух лет, — перебивает подчиненного Фьюри. — Как раз на очередном дне рождения…

— Сэр, пожалуйста, — вдруг просит лейтенант. — Если это все, разрешите идти?

— Подожди за дверью, Гиро, — говорит ему тот. Дождавшись, пока тот выйдет, продолжает:

— В момент пробуждения все его родные, друзья, знакомые… Нет, они живы, но переехали в психушку. Газы Гиро терроризировали округу полдня, а молодой человек не знал, как их отключить. Да и до сих пор не знает. Что мы только не пробовали. Вот и ходит в непроницаемом костюме. Хотя, как диверсант — он просто незаменим! Недавно благодаря ему обезвредили религиозную банду, терроризировавшую округ Хоуп… Гиро! Зайди!

Он пристально смотрит на вновь зашедшего человека.

— Скажи, Гиро, — говорит он, наконец. — Хотел бы ты избавиться от своей способности? Стать… обычным человеком?

Тот вытягивается по струнке:

— Так точно, сэр! Больше всего на свете, сэр!

— Мне будет не хватать такого диверсанта, как ты, Гиро, — вздыхает одноглазый командир. — Мира, парни — он весь ваш, — вздыхает он, делая приглашающий жест в сторону лейтенанта. — Сделайте его нормальным.

Дождавшись, когда мы останемся вдвоем в комнате, Фьюри испытующе смотрит на меня.

— Это еще не все, Ричард, — бормочет он. — Похоже, я понял, как нам встроить чужие квирки обычным людям…