Приговоренные к жизни

Глава 24 После

— Представляешь, он мне иногда снится.

— Мне тоже.

— Вчера была у него, там, на кладбище. Цветы новые положила. Уже кто-то все венки спёр.

Илья и Лэйла сидели на скамейке в парке. Дворник сгребал в кучу опавшие листья, владельцы четвероногих не спеша выгуливали своих питомцев.

— Как тебе новый зрячий?

— Нормальный парень. Только… Он у меня уже третий. Первый оказался похитителем, второй… — она устало вздохнула. — Сам знаешь. А этот слишком веселый. Улыбается постоянно. Я таким не доверяю. Доработать бы поскорее и забыть про всё.

— Ты потом куда? На острова, как и мечтала?

— Нет. Я слышала про одну танцевальную школу. Туда ещё продолжается набор.

— Учиться? Лэйла пойдёт учиться? Девушка, я вас не узнаю, вы кто?

— Хватит! — она толкнула его кулаком в плечо. — Не получится поступить — полечу на Таити.

— У тебя, да не получится?

Они снова замолчали.

— Холодно, — поёжилась Лэйла, кутаясь в шарф.

— Да, зябко. А что ты хотела от осени? Это тебе не Сочи.

— Всё ещё думаешь о мелкой?

Илья молча кивнул, потом резко повернулся и выпалил:

— Знаешь, что Нелли сказала Тинче? Что мы — актёры. Сыграли в постановке. А Хиатус — это выдумка.

— Чего? — протянула Лэйла.

— Я ездил к их коттеджу. Поджидал её в кустах, как какой-то беглый преступник. Всего-то хотел увидеться с Тинчей. Но Нелли не разрешила. Сказала, что её дочь пошла на поправку. Что ей нужна обычная жизнь. Что не хочет, чтобы Тинча повторяла её судьбу. Поэтому для её дочери мы останемся всего лишь героями игры, которую Нелли придумала, чтобы вывести Валентину из болезненного состояния. Эксперимент удался.

— Бред какой-то. А Гера? Он тоже погиб понарошку?

— Не знаю, как Нелли объяснила это Тинче. Но она умеет убеждать… Я сказал, что Тинча должна знать правду. Угадай, что Нелли мне пообещала?

Лэйла пожала плечами.

— Она сказала, что если я только попробую встретиться с Тинчей, то могу забыть о том, что я проводник. Она пожалуется на меня в КНО и сделает всё, чтобы меня отстранили и лишили заработанного.

— А в гневе она страшна, — заметила Лэйла.

— Нет, просто любая мать пойдёт на всё, чтобы обезопасить своего ребёнка. Я её даже могу понять. Нелли самой так надоело быть не такой, как все, что для дочери она желает самой обычной судьбы. Того, чего сама была лишена в молодости.

— Получается, этот Сергей, отец мелкой, и есть сто двадцать шестой?

— Да. Тинча — его дочь. Она особенная. И мне кажется, она заслуживает того, чтобы знать правду.

Лэйла понимающе улыбнулась:

— Ты всё равно намерен с ней увидеться.

— Я каждую ночь думаю, что для неё будет лучше? Нужно ли ей всё это? Какие слова подобрать. Нужен ли ей… я, — Илья отвёл взгляд. — Ты помнишь, нам говорили, что когда пропадает умение уходить в Хиатус, с ним исчезают и приобретённые черты.

— Конечно, я просто жду не дождусь, когда ко мне вернётся мой родной цвет глаз, а то я уже забыла, как выглядела раньше.

Лэйла вдруг осеклась: — Переживаешь, как она отреагирует?

— Моё лицо, волосы, тело — они снова станут такими, как были. Когда я попал в КНО и стал меняться, я будто заново родился.

— Ты так говоришь, словно на земле кроме тебя больше нет альбиносов.

— Волосы — это не всё, ты же знаешь. Она не захочет общаться с горбуном!

— Если ты о ней такого мнения, то тебе действительно лучше оставить всё, как есть. Когда я тебя встретила, тогда в лесу, ты не был таким мямлей, хоть и выглядел куда менее круто. Помнишь, как тебя окружили местные дебилы с перочинными ножиками? Хотели почикать, как ягнёнка, ради паршивой куртки. А ты что? Стоял, как ни в чем не бывало, и чернику жевал.

— Да, мне всё равно было. А потом конопатая девчонка взяла меня за руку и увела оттуда, — заулыбался Илья.

— Я тогда чуть ли в штаны не наложила. Первый раз в Хиатус увела кого-то. И это без практики. Мы только слышали об этом. А ты потом вцепился в меня: «Расскажи, что это, да как! Отведи!» Помнишь, как ты старался больше всех на учебе, как занимался по ночам? Пытался стать самым лучшим проводником на курсе.

— Потому что Хиатус был моим шансом стать другим человеком. Ты не представляешь, каково это — видеть косые взгляды: то сочувственные, то опекающие, то с чувством превосходства! — Илья стукнул кулаком по скамейке. — Быть белой кляксой на безупречной картине моего семейства я не хотел. Вот и лез вон из кожи.

— То есть твоя решительность испарилась вместе с близорукостью и белыми волосами? — выгнула бровь Лэйла.

— Ну посуди сама. С вашей девичьей стороны. Ты бы обратила внимание на «того меня»? Белого, как снег, полуслепого, со зрением минус пять, с горбом на правом плече. Да я был чудовищем… Спина опять начала болеть, не только по ночам, но и днём. Хоть мажь, хоть не мажь. Обезболивающие уже плохо помогают. Скоро всё вернётся.

— И нужна была тебе эта конспирация? Прятались в ванной, как школьники. Я всё думаю, если бы мы сказали Гере правду… Возможно…

Они замолчали, пряча друг от друга глаза.

— Да… Но пойми, не хотел я, чтобы он знал, что у меня обратные процессы начались.

— Подумаешь, я тебе спину мазала! Может, у тебя остеохондроз?!

— Да он бы догадался. Стал бы причитать, жалеть меня. Ещё бы Тинче рассказал, да мой «прекрасный» образ во всех красках расписал.

— Если б он узнал, то возможно, остался бы жив! А почему тогда ты мне сказал?

— Ты другая. И вообще, дала мне второй шанс когда-то. Благодаря тебе я стал неузнаваем.

— Да ты особо и не изменился.

— Как это?

— Взгляд у тебя тот же. Вроде бы улыбаешься, а сам настороже. Кстати, кажется, мелкая тоже всё по-своему поняла.

— Да, я сначала не врубился, почему Тинча решила, что мы с тобой вместе. Потом вспомнил, как она зажималась при виде нас, выходящих из ванной.

— Видишь, значит, ревновала мелкая. Не безразлично ей было. А ты уже нос повесил.

— Всё равно. Как я могу на что-то рассчитывать, если знаю, что скоро моя спина станет такой же, как раньше. И не называй её «мелкой», пожалуйста. У неё имя есть.

— Ты думаешь, суть изменится, если я буду называть её Ва-лен-ти-на? — по слогам произнесла Лэйла.

— Как считаешь — я слишком взрослый для неё?

— Нет. Только она ещё маленькая. Да ещё и проспала полжизни. Что она видела? Правда, Илья, она ведь школьница. Ты хочешь, чтобы я благословила тебя на отношения с малолеткой?

— Да нет же! Я просто не знаю, как мне быть. Я ни на что не рассчитываю. Мне хочется быть рядом с ней. Вот и всё.

Лэйла пожала плечами.

— Наверное, Нелли права. — Илья потёр лопатку и вздохнул. — Тинча еще ребенок, у которого целая жизнь впереди. Не стоит ей морочить голову. Дружба с калекой — разве это то, о чём мечтают девушки? Пусть Тинча помнит меня таким… героем из увлекательной сказки.

Нелли нажала на кнопку пульта. Створка гаража открылась с лёгким щелчком. Женщина включила свет и провела пальцами по капоту машины. Взялась за ручку дверцы. И тут почувствовала, что её кисть накрыла мужская рука и мягко скользнула на запястье.

— Не растолстело? Ещё можешь обхватить пальцами? — Нелли медленно повернулась и посмотрела в глаза Сергею.

— Нет. Ты совсем не изменилась.

— Врёшь, — строптиво ответила Нелли. — А ты стал другим. Чем дольше не видишь человека, тем сильнее замечаешь, как он постарел.

— Ты для меня никогда не постареешь.

— Ну да. Ты ведь можешь наблюдать за мной, когда захочешь. Вроде как и рядом, а вроде как и нет. Ты оставил это исключительное право только за собой, — повысила она голос. — Как ты думаешь? Каково это — жить под надзором? Вот сейчас ты настоящий муж-невидимка. Ты всё решил за нас! За обоих! Как ты посмел пропасть на пятнадцать лет? И что должна была делать я? Ждать? Забыть? Надеяться? Нет ничего хуже неопределённости!

— Я хотел, чтобы ты была счастлива. Чтобы ты смогла себя реализовать. И, кажется, у тебя неплохо получилось, — он обвёл взглядом просторный гараж.

— Если б не книги, я сошла бы с ума. Я спрятала в них своё безумие. И всё из-за тебя!

— Значит, я подарил миру ещё одного писателя, — улыбнулся Сергей.

— Ты — сволочь! Я так по тебе скучала! — Нелли бессильно ударила его в грудь кулаком и тут же прижалась к мужу, охватив свободной ладонью его руку, и горячо прошептала: — Не отпускай меня больше. Мне не нужна «такая» свобода.

— Я буду обязан тебя отпустить. Я — не похититель.

— Спасибо, что спас Тинчу. Что оказался рядом. Этот Борей. Это было ужасно… Правда, у нас невероятная дочь?

— Да. И она единственная, кто меня видит. Всегда, если я рядом.

— Я и не подозревала о таких её способностях.

— Даже могу сказать тебе, когда они у неё появились. Ей было тринадцать лет. Это произошло семнадцатого марта. Видишь, я даже дату запомнил. Она заметила меня, когда я шёл за вами по улице. Ты же списала всё на скромного читателя, который, вероятно, боялся подойти за автографом и скрылся, когда ты обернулась. С того времени мне пришлось вести себя более осторожно. Ведь для нее я перестал быть невидимкой.

— Семнадцатое марта? — задумчиво повторила Нелли. — На следующий день у Тинчи случился первый приступ сна. Как хорошо, что теперь это позади, и она сможет жить нормальной жизнью.

— По-твоему, это нормальная жизнь? Зачем ты наврала ей?

Нелли мгновенно обмякла, ссутулила плечи:

— Только поэтому ты решил показаться, — она немного отстранилась. — Я считаю, что так будет лучше для неё. Незачем ей лезть в КНО. Одного человека я уже потеряла в Хиатусе. И не хочу потерять второго.

— Но Хиатус — это её естественная среда, как ты не понимаешь? Я видел, что с ней происходило. Как она медленно угасала, спала неделями, месяцами. Это Хиатус звал её.

— Нет. Нет. Она была больна, но излечилась. Наш доктор говорил, что стресс может спровоцировать улучшение.

— Ваш доктор лечил её от болезни. Но она не болела. Просто её организм не мог существовать вне родной системы. Она впадала в анабиоз. Так делают многие существа, которым нужно дождаться благоприятных условий. Медведь спит зимой, ящерицы ждут дождя, замирая на месяцы. Не притворяйся, что не видишь очевидного.

— Не сравнивай нашу дочь с какими-то… пресмыкающимися.

— Но ты должна принять, что она уникальна. Её несколько раз увели в Хиатус, и симптомы болезни прекратились. Чем больше она там бывает, тем крепче становится.

— И что ты предлагаешь?

— Расскажи ей правду. Дай шанс прожить свою судьбу, а не спектакль в картонных декорациях.

Нелли вздрогнула. В сумочке, упавшей к ногам, трезвонил телефон.

Она нагнулась, чтобы достать мобильник, и поняла, что напрасно это сделала. Когда выпрямилась, рядом уже никого не было. Сергей отпустил её.

— Нелли Александровна? Здравствуйте. Это директор гимназии номер сорок, Ирина Геннадьевна. Я звоню напомнить, что Валентина сможет посещать занятия со следующей недели. Вам нужно завезти свидетельство о рождении вашей дочери в ближайшее время.

— Да, я как раз собиралась к вам сегодня приехать.

— Замечательно. У нас прекрасный класс. Умные, дружные ребята. Мы очень ждём Валентину.

— Спасибо.

Нелли нажала на кнопку отбоя, оглядела гараж и села в машину.

Она завела двигатель, взглянула на пустое пассажирское кресло.

— Ты тут? — спросила она. Повторила с напором: — Ты тут? Ей там понравится, слышишь?! — Не дождавшись ответа, пробормотала: — Я опять разговариваю с воздухом.