Прихоти удачи. Малоизвестные факты из жизни известных людей

Циклон в юбке, который потряс Америку

21 января 1901 года по улицам города Вичита в штате Канзас расхаживала одна из самых необычных в истории Америки женщин. Распевая песню "Вперед, солдаты Христа!", она размахивала зажатым в руке топориком. Дойдя до бара Джима Варна, что расположен на улице Дагласа, она устремилась туда сквозь приотворенные двери, взмахнула своим орудием над головой и закричала, обращаясь к собравшимся: "Это рука Господня! Мужчины, я пришла сюда для того, чтобы спасти вас от пьяного ада!"

Завсегдатаи кабака вылетели через заднюю дверь.

Сделав нырок за стойку, бармен беспомощно наблюдал, как Кэрри Нейшн раскалывает зеркала бутылками с пивом, что есть силы лупит своим топором по бочонкам с виски. Через несколько минут помещение выглядело так. словно по нему прошел канзасский циклон.

И это действительно был циклон. Циклон в юбке.

Так Кэрри Нейшн, одна из инициаторов запрещения спиртных напитков, ступила на тропу войны. Телеграф в мгновение ока разнес эту весть по всему миру.

Своими энергичными и захватывающими дух действиями она помогла поднять ту волну общественного негодования, что 17 лет спустя способствовала введению в стране "сухого закона".

У Кэрри Нейшн было достаточно веских причин для того, чтобы возненавидеть кабаки. Виски разрушило ее семью. Ее муж умер смертью пьяницы, оставив ее без гроша в кармане и с ребенком на руках.

В первое время она пыталась закрыть пивные в Канзасе с помощью молитв и проповедей. С этой целью прямо на мостовой напротив того или иного бара устанавливала старый орган и под звуки его пела и читала молитвы, обращаясь к чувствам общественности. Сколь ни странным это может показаться, но таким путем ей удалось закрыть несколько пивных. Но подобный метод требовал слишком много времени. Нужны были действия. В результате она стала громить пивные с помощью топора и обломков кирпичей. Конечно, она сознавала, что нарушает закон. Но она знала, что и в Канзасе его также нарушают, поскольку формально здесь в течение двадцати лет действовала запретительная система продажи алкоголя.

Боялась ли она ответственности? Никогда. Ее сбивали с ног и пинали сапогами, истязали хлыстом, били дубинками, ломая кости и доводя ее чуть ли не до смерти. Но ничто не могло ее остановить, поскольку она верила, что действует по прямому указанию Всевышнего. По ее словам. Бог пришел к ней в ее видениях и сказал, чтобы она поступала именно так. Иногда, открывая Библию, она слышала трепетание ангельских крылышек. Иногда каждое слово в Библии светилось для нее мягким люминесцентным светом.

Не было смысла заключать ее в тюрьму, поскольку она немедленно принималась петь и славить Бога.

Когда ее тащили в суд, она отказывалась от адвоката, настаивая на своей собственной защите. Когда судья принимался толковать ей законы Канзаса, она кричала: "Мы не собираемся рассматривать это дело согласно законам Канзаса. Мы будем рассматривать его в соответствии с законами Бога!" После этих слов поднималась и начинала читать Библию.

Когда судья предлагал ей занять свое место, она обрывала его: "Не предлагайте мне садиться, я вам по годам мать".

После смерти своего первого мужа Кэрри работала учительницей, чтобы содержать себя, ребенка и свекровь. Через четыре года она лишилась своего места. Тогда она стала на колени и принялась молиться: "Милостивый Боже, я не могу больше содержать мать и Чарли. Помоги мне. Может, ты считаешь, что мне лучше выйти замуж. Если так, то я согласна. Правда, на примете у меня никого нет Выбери для меня того, кого ты сам считаешь лучшим…"

Через несколько месяцев она вышла замуж за Давида Нейшна, редактора газеты, фермера и проповедника, справедливо полагая, что это стало ответом на ее обращение к Богу.

Позже Давид Нейшн стал пастором церкви в Канзасе. Однако Кэрри считала, что в искусстве проповеди она понимает больше своего мужа. Поэтому она сама взялась подбирать ему тексты, а нередко составляла и поучения. В то время как Давид читал проповедь, стараясь вдохновить ею свою немногочисленную паству, Кэрри, находясь здесь же, в первом ряду присутствующих, довольно громко подсказывала ему, в каких местах повысить или понизить тон голоса, когда ускорить его темп и когда сделать необходимый жест. Когда ей казалось, что служба затянулась, она выходила к боковому приделу и громко заявляла:

"На сегодня хватит, Давид!" Если он немедленно после этого не прекращал проповедь, она подходила, прямо перед его носом закрывала Библию, вручала шляпу и вела мужа домой.

Через несколько месяцев церковный совет предложил пастырю оставить свое место, что он и сделал с великим удовольствием.

Несколькими годами позже, когда он развелся с нею, она заявляла: "Все бы ничего, но Давид был слишком медлительным для меня".

Этой женщине нужен был не муж, а канзасский мул.

Должен признаться, что говорить о Кэрри Нейшн мне легче, чем о ком-либо еще. Хотя она старше меня почти на пятьдесят лет, я жил в том же городе и учился в том же колледже, что и она. После смерти она погребена в моем родном городе Белтоне, что в штате Миссури. Полагаю, что там же похоронят и меня, и вовсе не исключено, что в течение бессчетных веков я буду лежать всего в нескольких ярдах от Кэрри Нейшн.

Однажды мне довелось видеть ее в действии в городе Пьерра в Южной Дакоте. Во время службы проповедник сказал что-то такое, что ей не понравилось. И здесь же, в церкви, она стала пререкаться, изложив ему свое мнение по поднятому им вопросу.

В другой раз я видел, как она подошла к стоящему в толпе мужчине, выбила у него изо рта сигару, заявив, что ему должно быть стыдно за себя, поскольку из-за табака от него будет пахнуть, как от собаки.

Она не признавала ничего, кроме разве что конных бегов. Понятно, что, родившись в Кентукки, она считала бега хорошим занятием. Зато я видел, как она останавливала на улице молодых женщин, предостерегая их от прогулок с молодыми людьми.

В Нью-Йорке она вызвала фурор, посетив проходящую здесь выставку лошадей и публично осудив при этом почтенного мистера А. Вандербилда за то, что тот носил вечерний костюм в неположенное для этого время.

Спрашивается, всегда ли Кэрри Нейшн отдавала себе отчет в своих действиях? Тем более, что дочь ее была отправлена в психиатрическую больницу. Так что и мать тоже могла быть не вполне нормальной. Но кто из нас, скажите, нормален вполне?

Душа ее была исполнена добра. Так, например, отец ее умер, оставив кучу долгов. Она не имела по ним никаких обязательств, и никто не ожидал, что она примет их на себя. Тем не менее она выплатила все отцовские долги, хотя для этого ей потребовалось 15 лет.

В последние несколько лет жизни она немало зарабатывала за счет публичных лекций, раздавая деньги сирым и голодным. В городе Канзасе она выстроила на свои средства приют для вдов и детей алкоголиков.

Когда Кэрри Нейшн только начинала свою бурную деятельность на равнинах Канзаса, антиалкогольное движение было слабым, едва заметным ручейком. Она превратила его в бурный поток, что позже определило внесение соответствующей поправки в конституцию страны.

Ш тат Канзас назвал в честь Кэрри Нейшн одну из своих лучших автомагистралей, украсив ее изображениями топориков.