Приключения Альки Руднева

Новоселье

В Ростов приехали рано утром. Дядя Саша, провожая троицу, вынул из кармана немного денег и, передавая их Петру, сказал:

— Это вам на троллейбус и на завтрак. Тут в буфете чай горячий и бутерброды. На завтрак вам хватит, а дальше уж… А лучше шли бы вы по домам. А, ребята?

— Да куда идти? — ответил за всех Петр. — Идти некуда.

— Ну, как знаете…

Дядя Саша, наверное, не поверил, что идти ребятам некуда, но «воспитывать» не стал.

После завтрака Петр повел друзей на троллейбус. Из его окон было видно, что город чуть ли не с каждой минутой становился все оживленнее: улицы заполнялись машинами и людьми. Алька, переживший сильное потрясение от потери честно заработанных денег, как-то и не подумал, что может где-нибудь в этом городе натолкнуться на Лору с Вовчиком, и лишь теперь он вдруг забеспокоился. Но, проезжая по улицам Ростова, стал понимать, что в такой толчее трудно разглядеть человека, и успокоился.

От остановки троллейбуса, на которой они вышли, ребята еще шли примерно два квартала, пока не оказались на улице, на которой среди новых многоэтажных высоток кое-где сохранились одно- и двухэтажные домишки. Некоторые уже были полуразрушены — видно, их готовили к сносу, чтобы освободить площадки под строительство. Перед одним из них, у которого посередине даже крыша уцелела, Петр остановился:

— Здесь! Тут даже диван есть, старый, продавленный, зато широкий — все поместимся. Правда, темновато здесь, сами видите — полуподвал, окошечко маленькое, но здесь труба с горячей водой к новым домам идет, ее пока не заменили, поэтому в комнате тепло.

— А вот же комната над подвалом, — заметил Антон, — она тоже целая, и окно большое.

— Там спать не на чем, она пустая.

Ребята направились к двери, ведущей в полуподвал, но перед самым их носом она вдруг распахнулась: на пороге стоял совершенно седой аккуратно одетый старик. Он подозрительно оглядел троицу и сурово спросил:

— Чего надо?

— Так мы… это… домой пришли, — растерянно произнес Петр.

— До-о-мо-о-ой? — то ли с удивлением, то ли с пренебрежением протянул старик. — Это когда же вы здесь прописались?

— Без прописки мы, — заторопился овладевший собой Петр, — но я точно жил здесь весной! Тут и диван мой стоит!

— Так уж и твой, — все еще недоверчиво, но уже смягчившись сказал старик, из чего ребята поняли, что диван все еще на месте.

— Там внутри дивана и одеяло мое, и две подушки — одна маленькая, другая побольше! — торопливо убеждал старика Петр в своем праве на это убежище.

Эти детали, как видно, убедили старика, но он все-таки решил проверить:

— А ну, давай посмотрим, что там за имущество.

Все четверо вошли в помещение. Диван и в самом деле, как говорил Петр, был продавленный, местами с ободранной обшивкой, но широкий. Петр, хотя и с усилием, но поднял верх дивана и вытащил две небольшие подушки и ватное одеяло, не менее драное, чем диван.

— Ну, что ж, хозяин, — согласился старик. — А эти, что же, постояльцы твои?

Антон и Алька, молчавшие до сих пор, переглянулись и разом забормотали:

— Мы… мы друзья…

— Понятно, — прервал старик, — друзья по несчастью. Тоже, небось, жить негде?

— Негде, негде! — вмешался Петр. — У меня пока поживут.

— У тебя, — с явной насмешкой сказал старик. — Тут другие хозяева объявились. Как бы всем нам не пришлось искать угол.

Догадка была настолько невероятной, что ребята опять растерялись. Это что же, такой чистый и опрятный старик тоже здесь живет? Словно поняв, почему мальцы снова онемели, дед сказал не без юмора:

— Я не с вами, у меня — второй этаж! А ну, хлопцы, пошли ко мне чай пить!

«Хлопцы» двинулись за стариком в комнату, находившуюся над полуподвалом, которую приметил Антон. Здесь было прибрано, у одной стены стояла софа, покрытая шерстяным пледом, у противоположной стены — стол со стульями и буфет с посудой, в углу — платяной шкаф. В общем, самая необходимая для жизни мебель. Петр огляделся и сказал:

— А раньше здесь пусто было. Это все ваше?

— Мое.

— А здесь теплой трубы нет. Как же вы зимой будете? Ведь холодно.

— А это на что? — и старик указал на «буржуйку», которую ребята сразу не приметили. — Я на ней и еду варю. Вот чай недавно скипятил, сейчас и попьем. Да вы садитесь за стол. Только руки сначала помойте, вон рукомойник!

Ребята, видевшие рукомойник разве что в кино, теперь с интересом разглядывали и его, и все остальное в этой необычной комнате. А главное, никак не могли понять, почему такой хороший, чистенький старичок здесь оказался.

— Зовите меня Степанычем, как все зовут. Я уж давно привык без имени, с одним отчеством, — говорил в то время дед, выставляя на стол колбасу, сыр, масло, хлеб и даже варенье.

Ребята уселись за стол, а Степаныч, указывая на варенье, говорил:

— Это от Кузьминичны, соседки моей. Она яблочное хорошо варит, как джем получается, можно на хлеб намазывать. Вот и намазывайте!

Ребята и без уговоров ели с большим аппетитом. Когда все насытились и немного разомлели от горячего чая, Степаныч сказал:

— А теперь рассказывайте, кого как зовут, почему на улице оказались. Ну, кто здесь старший? С тебя и начнем.

Но только Петр раскрыл рот, как под окном раздался громкий и долгий сигнал машины.

— Ну вот, опять приехали! — в сердцах стукнул по столу Степаныч. — Сейчас начнется.