Приключения в стране бизонов

ГЛАВА 14

Индейцы уважают сильных и ловких. — Фрике не желает пользоваться привилегиями. — В путь на север, потом на восток. — Новый лагерь. — Индейская собака и ее хозяин. — Хижина, или вигвам[93]. — Не очень гостеприимный прием. — Как Кровавый Череп излечивает обмороки. — Под кровом вождя. — Фрике, прозванный Железной Рукой, узнает, что он — великий воин. — Планы побега. — Как Кровавому Черепу удалось захватить трех охотников.

Некоторые из предсказаний американца вскоре сбылись, по крайней мере в отношении двух французов. Как только окончился рыцарский турнир, который, как мы знаем, принес победу Фрике, предводитель отдал приказ выступить в поход.

Крепко связанного мистера Билла без церемоний водрузили на лошадь, руки с одной стороны, ноги с другой, и в таком неудобном положении ковбой был вынужден продолжить утомительную скачку. Парижанин с тревогой ожидал, что и с ним поступят так же, но был приятно удивлен, когда к нему подвели крепкого коня, взнузданного и под седлом.

Правда, его новый друг, старик индеец, объяснил от имени остальных, наполовину жестами, наполовину на смешанном франко-индейском наречии, что хотя с ним и обращаются, как с воином, высоко ценя его доблесть, однако свяжут руки спереди, и с этой мерой предосторожности он должен согласиться.

— Конечно! — ответил парижанин. — Раз уж иначе — никак, отказываться нельзя. А если лошадка закапризничает, что я буду делать?

Старый индеец сказал, что беспокоиться не нужно: один из воинов поведет лошадь за узду.

Парижанин скрепя сердце подчинился, позволил связать себе руки и был посажен в седло.

— Ну что ж, так все же лучше! — философски заметил он. — А там посмотрим, может, еще выпутаемся…

И тут Фрике увидел, что его друга собираются, как мешок, уложить связанным на лошадь.

— Э, нет! Только не это! С господином Андре должны обращаться так же, как и со мной… Иначе я требую, чтобы меня опять связали по рукам и ногам.

Поскольку воины проигнорировали слова юноши, неуемный Фрике нечеловеческим усилием разорвал, как простую бечевку, ремень из кожи бизона, стягивавший его запястья, спрыгнул на землю, выхватил у стоявшего рядом индейца нож для снятия скальпов (такие ножи носят засунутыми за ремень мокасин, у икры) и в одно мгновение разрубил ремни, стягивавшие ноги Андре.

Все это произошло столь молниеносно, что индейцы застыли как вкопанные. Фрике, не теряя хладнокровия, взял нож за кончик лезвия и вернул хозяину, дружелюбно заметив:

— Держите, приятель, вот ваше оружие. Поверьте, я не собирался использовать его в недобрых целях. Просто мне хотелось обратить ваше внимание на то, что присутствующий здесь господин Андре стоит дюжины таких, как я, и по уму, и по ловкости. Я не желаю один пользоваться преимуществами, которых во всех отношениях достоин и мой друг. Вот так! Поняли?

Индейцы снова заволновались, завели бесконечные споры. Похоже, они не собирались соглашаться с требованиями парижанина.

— Или так, или никак! — настаивал Фрике. — Или меня взвалят на лошадь, как куль с мукой, или господин Андре поедет в седле. Он тоже имеет право на уважение. Да-да… Знаю, вы скажете, что он не откалывал акробатических трюков. Но я вам выдал по полной, на двоих хватит. Только так! Впрочем, на следующем привале вы сможете оценить его таланты. Только дайте ему в руки карабин и увидите — он с сотни метров начисто срежет фитиль у свечи. Если и этого будет недостаточно, пусть мой друг пожмет вам руку, он любому раздавит пальцы получше, чем я. Увидите, бицепсы у него не из ваты. Он кого хотите поднимет на вытянутой руке, как обычную гирю килограмм в двадцать. Если и это вас не устраивает, то на вас не угодить! Все! Я сказал!

Хотя никто не уловил смысл этой речи, которую Фрике выпалил единым духом, индейцы догадались, чего хочет молодой человек. Уважение краснокожих к Фрике еще больше возросло.

Они понимали, что вряд ли пленники могут сбежать, и поэтому, посовещавшись, удовлетворили просьбу Фрике, дали Андре коня и развязали ему ноги. Правда, руки обоих охотников связали двойными ремнями.

Все эти происшествия задержали отъезд на полчаса, не больше, и отряд наконец тронулся в путь.

Индейцы шли на север, следуя по линии сто семнадцатого меридиана западной долготы по Гринвичу. Двигаясь по территории племени Длинноухих, они добрались до двух небольших озер Теземен-Лейк, расположенных в центре обширного плато, окруженного со всех сторон отрогами главного хребта Скалистых гор.

Отсюда отряд повернул на восток, к горному массиву, в глубине которого, на высоте 2093 метра, находилось озеро Калиспелл, или озеро Длинноухих.

Они шли остаток дня и всю ночь. С рассветом отряд оказался в низине, где в живописном беспорядке были разбросаны хижины, покрытые бизоньими шкурами.

Послышался яростный лай, и целая свора собак бросилась навстречу вновь прибывшим. Эти так называемые друзья человека весьма сдержанно принимали ласки хозяев, зато с удовольствием скалили на пленников устрашающие клыки. Фрике сказал, что их зубы похожи на дольки чеснока — сравнение очень образное, но вполне точное.

Животные здесь не ластятся к хозяевам, видимо, потому, что индейцы обычно очень плохо обращаются с собаками, с лошадьми и… с женщинами. А может, индейский барбос просто знает, какая участь ему уготована в случае голода, когда собака из верного сторожа превращается в более или менее аппетитное блюдо. Вообще отношения между краснокожими и их псами далеки от той дружбы, которая связывает нас, европейцев, с нашими четвероногими друзьями.

Шум, голоса, заливистый лай разбудили тех членов индейского клана, кто еще спал в хижинах.

Конструкция индейской хижины довольно незамысловата, но заслуживает краткого описания. Лачуга, или хижина, которая в романах также именуется вигвам, строится обычно из двух десятков тонких, заостренных шестов, которые втыкают по кругу в землю, а сверху связывают вместе. Так создается конический каркас, высотой в пять-шесть метров. Каркас покрывается шкурами бизонов или сшитыми холстинами, а верхушка остается открытой, чтобы выходил дым от очага.

С одной стороны оставлено отверстие, через которое можно проникнуть в вигвам только на четвереньках. Дыра обычно завешивается шкурами бобра или лоскутами холстины, прикрепленными гвоздями, узкими ремешками или просто пришитыми к стенам — это и есть дверь.

Непривычный человек в таком обиталище жить не может. В середине хижины обычно горит костерок, вокруг валяется кухонная утварь и посуда — чаны и медные котлы, все — немыслимо грязное. Вместо мебели вокруг очага и кухонных принадлежностей разложены шкуры бизонов, заменяющие одеяла и матрасы.

Одежда индейцев — хлопковые рубахи, кожаные куртки, штаны из «скальпированной», то есть лишенной шерсти, шкуры — развешена на жердях вперемешку с ломтями мяса бизонов, провяленными на солнце, прокопченными или нарезанными на узкие полосы. Упомянем еще о деревянных, грубо раскрашенных ящиках и причудливо вышитых кожаных мешках, где хранятся ценные вещи, и у нас будет полное представление о том, какой кромешный ад, исполненный малоприятных ароматов, царит в этом жилище, где спят, едят и отдыхают с полдюжины индейцев.

Пленники видели, как приподнимались завешивавшие вход шкуры бизонов и из глубины вигвамов на них с любопытством посматривали черные глаза краснокожих. Безобразные, беззубые старухи косились на белых с гримасой отвращения и визгливым голосом выкрикивали проклятия, заглушая даже лай собак.

Из-под приподнятых шкур выскальзывали на улицу юркие ребятишки: «дверь» вигвама была им как раз по росту. Затем выходили женщины, с ненавистью глядя на бледнолицых. Наконец, появились серьезные мужчины, которые считали недостойной слабостью выказывать перед чужаками какие-либо чувства.

Лошади воинов, вернувшихся в селение, были совершенно измучены, но всадники не удержались и устроили дикую скачку прямо по деревне. Они неистово кричали, пришпоривали своих несчастных коней, бросали их на любое препятствие, склонившись с седла до земли, подкидывали и ловили карабины, гарцевали как сумасшедшие среди хижин, собак, женщин и детей, не обращая никакого внимания на ямы и рытвины. Самое невероятное, что при этом они ничего не сломали и никого не задавили.

Рядом с пленными остались только Кровавый Череп и старик, носивший странное имя, — Мужчина, Видевший Великого Отца. Между ними завязался оживленный разговор. Старик, видимо, выслушал доводы своего собеседника и согласился с ними. Он помог Фрике и Андре спешиться. Кровавый Череп тем временем схватил совершенно обессилевшего полковника Билла и снял его с холки лошади. Видя, что пленник почти без сознания, вождь несколько раз уколол янки в ладонь острием ножа, чтобы привести в чувство. Несчастный ковбой открыл глаза, глубоко вздохнул, и ужас мелькнул в его глазах при виде врага.

Видевший Великого Отца объяснил двум французам, что их сейчас отведут в хижину Кровавого Черепа. Там они вместе с американцем останутся до тех пор, пока совет вождей не решит их судьбу. Он, Видевший Великого Отца, готов был взять бледнолицых к себе, но Кровавый Череп против. Единственное, что старик может сделать, — это прислать свою жену по имени Мать Троих Сильных Мужчин с едой для пленников.

Было ясно, что Видевший Великого Отца был невысокого мнения о том, какое угощение может предложить бледнолицым его мстительный соплеменник, и сомневался в гостеприимстве Кровавого Черепа.

Андре и Фрике, совершенно измотанные долгой скачкой и неудобным положением в седле, понимали, что возразить нечего. Они поблагодарили старика и пошли за Кровавым Черепом. Следом бежала орава гомонящих ребятишек, женщины что-то выкрикивали и грозили пленникам кулаками, а псы злобно скалились.

Полковник на своих распухших ногах не мог сделать и шагу, но Кровавый Череп, боясь, что заклятый враг не доживет до уготованных ему мучений, сам растер его затекшие конечности и даже понес Билла на руках!

Торопясь скрыться от недоброжелательных и любопытных глаз, пленники вошли в вигвам Кровавого Черепа.

Дверь-полог опустилась за ними, закрывая доступ воздуху и свету. И хотя путешественники привыкли к превратностям кочевой жизни и легко приспосабливались даже к самым необычным условиям, тут они не смогли скрыть отвращения при виде грязи и беспорядка, царившего в хижине.

Фрике мутило от вони наполовину протухшего мяса, он задыхался от дыма, уходящего через верхнее отверстие, едва пропускавшее свет.

— Черт побери! — воскликнул парижанин. — Наше пребывание в этой гадкой лачуге вполне можно считать прелюдией к пыткам, уготованным нам краснокожими. Ну и конура! Никого не хочу обидеть, но смахивает на живодерню!

Зато Кровавый Череп чувствовал себя в этой грязи превосходно. На удивление легко двигаясь среди груды хлама, загромождавшего вигвам, он осторожно положил полковника на шкуру бизона, а сам застыл рядом с пленником на корточках, словно сфинкс[94], высеченный из красного гранита, не отрывая от своей жертвы полного ненависти взгляда.

— Послушайте, приятель! — обратился к нему по-английски Фрике. — Вы вроде худо-бедно по-английски соображаете. Нельзя ли поднять полог? Думаю, небольшой сквознячок не помешает. А то здесь задохнуться можно!

Кровавый Череп нехотя отвел глаза от ковбоя и неторопливо ответил парижанину:

— Железная Рука молод, но он — великий воин. Пусть же он поступает, как хочет.

— Железная Рука? Это еще что такое?! А, да, вспомнил! Это же мое индейское имя. Спасибо, почтенный краснокожий! Воспользуюсь разрешением и немного проветрю помещение. Ну вот!.. Милый и желанный ветерок! Послушайте, господин Андре, что это я все время болтаю, а вы не сказали ни слова?

— Продолжай шутить и отвлекай, сколько можешь, этого типа, — вполголоса ответил Андре. — Мне надо отдохнуть и обдумать план, который дает нам шанс на спасение.

— Пусть один шанс из ста! А у вас уже есть какие-то идеи?

— Да. Но надо подождать, пока полковник вновь соберется с силами.

— Ну, это само собой. И что тогда?

— Мы должны напасть на этого мерзавца, захватить его оружие и лохмотья, которых в хижине полно, и…

— Ухватить по лошадке — и ищи ветра в поле… Так?

— Не совсем. Надо, чтобы кто-то из нас позаимствовал у Черепа наряд, чтобы погулять ночью по лагерю. Остальные двое также переоденутся потом в индейцев, иначе нам не добраться до лошадей.

— Здорово!

— В общем, если первая часть плана удастся, мы вырвемся в прерии.

— Само собой!

— И вот тут нам придется труднее всего.

— Легких побед не бывает!

— Поэтому дай мне спокойно подумать, чтобы вести игру со всеми козырями.

— Идет! А я попробую позубоскалить с этим неприветливым типом и, может быть, вытяну из него кое-какие сведения. По-моему, он начинает читать мораль полковнику. Послушаем! Это может быть интересно!

Кровавый Череп по-прежнему неподвижно сидел рядом с ковбоем, не обращая внимания на разговоры двух друзей. Он неотрывно смотрел на врага, который уже пришел в себя. Наслаждаясь сознанием скорого возмездия, индеец на ломаном английском объяснял американцу, как он захватил свою жертву:

— О!.. Охотник За Скальпами считал себя в безопасности рядом с бледнолицыми. Он забыл, что ненависть воина никогда не угасает. Кровавый Череп следил за ним днем и ночью, в любой час, без передышки! Кровавый Череп жил среди белых, он носил их одежду, он спал в их хижинах из дерева и камня… Несколько раз он был совсем рядом с Охотником За Скальпами, но бледнолицый его не узнал. Кровавый Череп мог убить его ударом ножа и снять скальп… Ведь бледнолицый был так близко! Но Кровавый Череп хотел настоящей мести, достойной воина прерий! Он хотел, чтобы враг был перед ним, безоружный, полностью в его власти, привязанный к столбу пыток… Кровавый Череп хотел услышать, как будет потрескивать плоть бледнолицего на медленном огне, увидеть, как потечет его кровь, почувствовать, как хрустнут его кости, насладиться его стонами. Он хотел, чтобы враг молил о смерти, как о милости. Охотник За Скальпами не узнал Кровавого Черепа, встретив его среди индейцев, когда отряд бледнолицых покинул Уоллулу. С этого часа Кровавый Череп не терял след своего врага. Кровавый Череп собрал своих друзей, воинов трех племен, и устроил ловушку, в которую попали спутники Охотника. Кровавый Череп снял с них скальпы!

— Так это он! — вполголоса произнес Фрике. — Значит, наших товарищей зарезал этот подонок. Ну, пусть не просит пощады, когда придет наш час!

— Кровавый Череп — великий воин, — с воодушевлением продолжал индеец. — Это он поджег прерию, после того как Охотник За Скальпами убил Рога Лося, собиравшегося напасть на бледнолицых. Кровавый Череп шел за белыми до резервации Кер-д’Ален, он был рядом с ними на охоте, а они и не подозревали. Ему и его друзьям удалось увести стада бизонов и завлечь белых туда, где они были схвачены. И теперь Охотник За Скальпами во власти Кровавого Черепа. И ничто не спасет бледнолицего от мести. Воины сиу сейчас находятся на территории Длинноухих, недостойных индейцев, ставших подданными Великого Отца Вашингтона, потому нельзя медлить с возмездием. Завтра соберется большой совет вождей, а послезавтра белые будут привязаны к столбу пыток. Ты слышишь, бледнолицый? Я сказал: послезавтра! После этого Кровавый Череп сможет зарыть топор войны и отдохнуть. Твой скальп заменит на его голове колпак из шкуры енота. Я сказал!

— Черт побери! — прошептал Фрике. — Веселиться нам некогда. Если я все понял из его речей, у нас осталось две ночи и один день. Ну что же, посмотрим!