Приключения в стране бизонов

ГЛАВА 3

Через Тихий океан, — Сан-Франциско. — Впечатление, произведенное двумя французами, путешествующими в свое удовольствие. — Американская реклама. — Северо-Западная железная дорога. — Индейцы Кер-д’Ален. — Начало пути. — Великая равнина реки Колумбия. — Портленд. — Не всегда все к лучшему в некоторых городах свободной Америки. — Кое-что о городке Такканнор. — Пульмановские вагоны. — На левом берегу реки Колумбия. — Те-Даллс. — В прериях.

Даже очень краткий рассказ о событиях, предшествовавших приезду Андре и неразлучного с ним Фрике в страну бизонов, вовлек бы нас, читатель, в никому не нужные повторы и длинноты.

Поскольку наш интерес к главным героям не позволяет расстаться с ними хотя бы на минуту, мы просим припомнить две первые части повествования: «Приключения в стране львов» и «Приключения в стране тигров».

Автор же как подлинный историк намерен начать изложение событий с того момента, когда два друга вернулись живыми и здоровыми из Мандалая, столицы независимой Бирмы, в Рангун, на яхту «Голубая антилопа».

Если читатель помнит, Андре предпринял смелую попытку вызволить из королевской тюрьмы Фрике, приговоренного к смерти за убийство Белого Слона. Кругосветное путешествие двух французов началось на западном берегу Африки, продолжилось по рекам и лесам Бирмы и должно было закончиться, по их первоначальным замыслам, на американском Дальнем Западе.

В соответствии с этими планами Андре сделал все, чтобы пересечь Тихий океан на своей яхте. Ибо, несмотря на пережитые в лесах Бирмы опасности, энтузиазма у Андре и Фрике не убавилось и новые приключения влекли их. Они стремились во что бы то ни стало выполнить то, что наметили в день открытия охотничьего сезона в Босе.

Андре хотел как можно скорее покинуть Бирму. Здесь французы не чувствовали себя в безопасности, несмотря на соседство англичан, а может, именно из-за этого соседства. Бреван, не колеблясь, выбрал маршрут и приказал отплыть в Сингапур[16]. Там «Голубая антилопа» должна была бросить якорь.

От Рангуна до Сингапура — около 1900 километров. Для яхты, способной идти с приличной скоростью: десять миль в час или около 450 километров в сутки, — просто прогулка дней на пять.

Из Сингапура, пополнив запасы угля и пресной воды, судно взяло курс на Сайгон[17]. Этот переход в 1200 километров занял всего три дня, и «Антилопа» остановилась в столице Французского Индокитая[18] лишь для того, чтобы отправить почту в Европу.

Затем путешественники взяли курс на Гонконг[19], до которого от Сайгона приблизительно 1550 километров, и после четырех дней плавания прибыли в пункт назначения. В Гонконге яхта была основательно загружена углем и продуктами, и снова в путь — в Иокогаму[20], за три тысячи километров.

На исходе недели французы без особых происшествий добрались до Иокогамы, преодолев за двадцать один день, включая остановки, восемь тысяч километров.

Затем путешественникам предстоял переход через бескрайние океанские просторы в Сан-Франциско. От Иокогамы, расположенной на 30°39′ северной широты и 147°48′ восточной долготы по Парижскому меридиану, до Сан-Франциско, координаты которого — 37°47′ северной широты и 124°48′ восточной долготы, приблизительно 10 700 километров. Яхта могла сохранять уставную скорость в десять узлов, то есть десять морских миль в час, или 444 километра в сутки. Таким образом, переход занял бы не менее двадцати четырех суток, причем остановиться и пополнить запасы было негде: путь пролегал в открытом океане.

Андре верил в свою яхту, в навигационный талант капитана Плогоннека и в свой экипаж и утром 15 мая 1880 года отдал команду поднять якорь и взять курс на Сан-Франциско. Покинув Иокогаму, яхта шла почти постоянно по прямой, ибо теоретически отклонение могло быть лишь в 1 градус 8 минут — едва ли 125 километров на 10 800 километров пути.

Капитан Плогоннек сделал точные расчеты; классные механики, нанятые когда-то Фрике, умело управляли машиной. Да и океан был милостив к отважным путешественникам. Вечером 8 июня, то есть на двадцать четвертые сутки, «Голубая антилопа» под французским флагом вошла через Золотые ворота в порт Сан-Франциско.

Это удачное плавание вызвало восхищение американских моряков, а ведь они считаются отважными путешественниками. Правда, не впервые легкая прогулочная яхта совершала такой переход. Напомним читателю, что в 1867 году яхта «Санбим» под командованием члена английского парламента сэра Томаса Брассея во время кругосветного плавания также прошла Великий Тихий океан под парусами. Но «Санбим» пересек океан по диагонали, от Вальпараисо до Иокогамы, сделав две остановки: одну — на Таити[21] и вторую — на Гавайях[22].

Американская цивилизация не привела наших путешественников в восторг. Они быстро устали от бесконечной сутолоки и суматохи, неотъемлемых от жизни обитателей городов Американского Союза. Друзья мечтали лишь о том, чтобы как можно скорее покинуть чересчур шумный город, называемый королем тихоокеанского побережья, и добраться до бескрайних равнин Великого Запада.

Андре, представив рекомендательные письма, посетил консула Франции и нанес несколько визитов. Он не скрывал своего желания незамедлительно отправиться в прерии. Когда он заявлял об этих планах, на него изумленно таращили глаза. Действительно: француз не был ни строителем, ни скотоводом, не торговал салом, кожами и мукой, не занимался экспортом или спекуляциями.

Американцы — народ подвижный, говорливый и живой. Сидеть на месте они не любят, вечно ищут что-то новое. Жители Сан-Франциско прекрасно понимали, что можно разъезжать, чтобы заработать доллары или даже чтобы их потерять… но представить не могли, как это богатый человек собирается путешествовать по Америке ради своего удовольствия, да еще к тому же любит охотиться.

В Штатах охотятся для того, чтобы добыть пищу или меха на продажу… Но для развлечения?!

Итак, никто не мог объяснить Андре, где водится желанная для него дичь. Оставалось надеяться на случай, а еще больше — на счастливую звезду.

Накануне отъезда, закончив подготовку к путешествию, Андре с Фрике прогуливались по Монтгомери-стрит, и им пришло в голову запросто, как это принято в Америке, зайти в гостиницу. В холле некий джентльмен с козлиной бородкой молча протянул им карту. Такие карты-справочники американские железнодорожные компании распространяют повсюду.

Андре машинально взглянул на яркий конверт, посередине которого выделялась цветными буквами броская реклама. Приведем этот шедевр во всем его великолепии:

— Послушай, — с улыбкой сказал Андре, — по-моему, это как раз то, что нам нужно. Если верить сей жизнерадостной рекламе, там еще водятся бизоны.

— А где проходит эта Северо-Западная железная дорога?

— Посмотри карту. Дорога идет, вернее, должна идти — в Америке никогда не известно, закончено строительство или нет, — от Фон-дю-Лак на озере Верхнем в направлении устья реки Сен-Луи, а далее до Портленда, на реке Колумбия[23], у побережья Тихого океана. Видишь, она пересекает Североамериканский континент почти параллельно Трансконтинентальной Канадской железной дороге, только та уже полностью построена. Северо-Западная железная дорога идет по совершенно диким местам, где, должно быть, еще уцелели бизоны. Смотри, между сорок шестой и сорок восьмой параллелями северной широты и 118° и 120° западной долготы простирается плоская равнина, прерия. Географы назвали ее Великой равниной реки Колумбия. Вот куда нам с тобой нужно. Мы будем в излучине, образованной с севера и запада рекой Колумбия, а с юга и востока ограниченной ее притоком Снейк[24], у подножия Скалистых гор[25]. Там рядом резервация индейцев Кер-д’Ален.[26] С ними легко договориться, и места богаты дичью.

— Индейцы Кер-д’Ален, то есть Сердца-Шило? Какое странное название!

— Их племя входит в большой союз Плоскоголовых или Змей. Они когда-то гостеприимно приняли французских охотников-трапперов[27]. Наши соотечественники дали им это имя за бесстрашие перед лицом смерти и за стойкость в самых тяжелых испытаниях. Кер-д’Ален достаточно цивилизованы, католические миссионеры[28] обратили их в христианство еще в тысяча восемьсот сорок первом году. Они навсегда остались друзьями белых, и среди них много канадских метисов[29]. В языке племени сохранилось немало французских слов.

— И там много дичи?

— Достаточно, дорогой Фрике, чтобы прокормиться, не прибегая к субсидиям американского правительства.

— Думаете, они хорошо нас примут?

— Конечно! Во-первых, мы французы, во-вторых, охотники.

— Что ж, идет! Едем к этим индейцам Сердца-Шило. Имя мне вполне подходит.

— Решено, друг мой Фрике.

И двое друзей вернулись в свою гостиницу.

На следующее утро вместо того, чтобы отправиться по линии Союзной Тихоокеанской железной дороги, как намеревались раньше, наши путешественники сели в пульмановский[30] вагон Прибрежной линии. Эта дорога пролегает с юга на север параллельно побережью Тихого океана и проходит через города Сакраменто, Ред-Блафф, Юджин-Сити, Сейлем, Портленд и Олимпия.

Яхту они оставили в Сан-Франциско для капитального ремонта. После десятимесячного плавания двигатель почти вышел из строя, а обшивка местами была повреждена. Андре решил на время путешествия в страну бизонов завести «Антилопу» в сухой док.

После двадцати часов пути Фрике и Андре прибыли в Портленд. Здесь они решили остановиться на несколько дней, чтобы побольше узнать о тех местах, куда собирались ехать, и сделать последние приготовления. Андре убедился, что великолепная реклама Северо-Западной железнодорожной компании нисколько не преувеличивала в том, что касалось обилия бизонов, — а это было главным для охотников. Но здесь сходство рекламы с действительностью заканчивалось. Железная дорога, которая должна была соединять побережье Тихого океана с озером Верхним, обрывалась в 340 километрах от Портленда, у маленького городка Уоллула, расположенного при слиянии реки, носящей то же название, с рекой Колумбия.

Таким образом, оставалось еще проехать около 200 километров верхом до ближайшей резервации племени Кер-д’Ален. Но ехать ли по железной дороге или верхом, быстро или медленно — лишь бы добраться до желанных мест, богатых дичью! Подобные мелочи не остановили друзей, тем более что в Уоллуле можно было купить повозку и лошадей к ней, а также прекрасных верховых коней.

Андре заранее наметил маршрут, что, впрочем, не исключало возможных изменений и уточнений. Путь проходил от последней станции Уоллула к форту Уолла-Уолла, через города Уайтсберг, Такканнор и Пелуз-Фарм на правом берегу реки Снейк. Пелуз-Фарм был последним населенным пунктом на их пути; далее охотникам придется ночевать под открытым небом, но это для бывалых путешественников обычное дело.

Когда французы сообщили, что едут в дикие места, среди обслуги портлендской гостиницы поднялся переполох, что было достаточно необычно для такой страны, как Америка, где действует принцип «каждый сам за себя». Один из служащих гостиницы, франко-канадец по происхождению, сразу же проникся к нашим путешественникам симпатией: канадцы вообще всегда тепло встречают французов со «старой родины». Этот парень готов был расшибиться в лепешку, чтобы помочь Андре и Фрике. Вдвоем со своим другом, чистокровным янки, он помогал выработать маршрут путешествия. Услышав название Такканнор, канадец воскликнул:

— Слышишь, Дик? Джентльмен хочет отправиться в Такканнор!

— Слышу! — ответил Дик, покачиваясь в кресле-качалке и сплевывая точнехонько в цоколь мраморной колонны.

— Разве не в Такканноре негодяи из племени Просверленных Носов сняли скальпы с мужчин и увели в плен женщин и детей?

— Нет, — сказал Дик, — это произошло в Эльк-Сити, в Айдахо.

— Тогда там река вышла из берегов и затопила город.

— Нет, наводнение было в Льюистоне.

— Но в Такканноре наверняка тоже что-нибудь случилось.

— Точно! Ковбои захватили город и сожгли больше половины домов, потому что жители отказались дать им виски.

— Ах вот оно что!

— Но это было уже месяц назад. Дома отстроили, а нескольких головорезов повесили. Даже телеграф восстановили.

— В этой проклятой стране надо быть осторожными. Здесь вам не Канада, где индейцы гостеприимны и сохраняют хорошие отношения с администрацией и с белыми. Очень жаль, если с французами со «старой родины» случится несчастье.

— Мы обязательно учтем ваши советы, — ответил Андре и сердечно пожал руку покрасневшему от удовольствия канадцу.

На следующий день путешественники доверили свои судьбы железной дороге, которая проходила по левому берегу реки Колумбия и находилась в весьма плачевном состоянии: рельсы были проложены прямо по земле, без шпал, и путь местами проседал под тяжестью поезда. Но хотя дорога была ненадежна, зато вагоны — превосходны.

В Европе, а особенно во Франции, совершенно не знают этих замечательных вагонов, прозванных пульманами по имени изобретателя. В Америке такие вагоны есть на большинстве линий. Пульман представляет собой настоящий салон метров в двадцать пять длиной. Две пары сидений, расположенных друг против друга, на ночь раскладываются так, что получается прекрасная кровать. На нее кладут матрац, одеяло и чистое белье. Посередине есть проход, можно выйти в курительную, в умывальную, а также в кабинет известного назначения. Каждый вагон соединен специальной платформой с соседними, что позволяет пройти весь поезд из конца в конец. На всех основных линиях в составе имеется вагон-ресторан, а на менее значительных или строящихся — буфет.

Поезд, на который сели два друга, вышел из Портленда и без каких-либо задержек прибыл в Даллас, где заканчивалось речное судоходство по Колумбии.

Все притоки этой могучей реки (площадь ее бассейна 800 тысяч квадратных километров, то есть в полтора раза больше Франции) сливаются здесь в единый поток, достигающий ширины 1200 метров. Но за Далласом, вверх по течению, река сужается и течет между базальтовыми скалами. Там она не шире ста метров, но глубина в иных местах — больше километра. Через этот единственный проход, без которого бассейн реки, как это было в доисторические времена, превратился бы во внутреннее море, и несет Колумбия свои воды в Тихий океан. Лишь две реки на Американском континенте пробили себе путь через массив Каскадных гор[31] в океан: это Колумбия и, гораздо севернее, река Фрейзер.

Не успел Андре ознакомить своего друга со всеми этими географическими подробностями, как поезд двинулся в путь. Состав шел, трясясь и качаясь на кое-как уложенных рельсах по левому берегу реки. Наши путешественники уезжали все дальше на восток, в бескрайние просторы прерий.