Принц на белом коне (СИ)

Глава 22. Любовный приворот

Зал плескался в разноцветье лазерных подсветок и всевозможных ламп. Он то тонул в темноте, то вырывался из неё разномастной беснующейся толпой. Эта прыгающая, дёргающаяся масса в бешеном ритме меняла цвет, то, вдруг, пульсировала белым, словно по углам начинали строчить пулемёты, то плавно становилась розовой и тонула в голубом. Я сидела за барной стойкой и наблюдала в отражение зеркал за Ромой. Парень разошёлся не на шутку. Он одну за другой менял партнёрш, хватал их и кружил, поднимал на руки и вытворял такое, что могло показаться, занимался танцами профессионально. Никто из девчонок не мог подстроиться под него, как ни пытались. Но не это главное, а то, что этот парень танцевал почти без перерыва. Он уже дважды хватал меня, и увлекал в толпу, и дважды я возвращалась за стойку, едва двигая ногами. Сердце колотилось так, что казалось ещё немного и вылетит из груди, а рубашка на спине уже намокла от пота и противно прилипала к телу.

«К утру от меня уже будет не пахнуть, а вонять», — подумала я вяло и поманила пальцем бармена.

— Весь во внимании! — Щеголеватый паренёк перегнулся ко мне через стойку.

— Я одну подругу ищу! — закричала я ему на ухо. — Вместе в школе учились! Фара зовут. Не слышал?

— Фара?! — переспросил он.

Я выразительно кивнула.

Бармен пожал плечами и выпрямился.

— Странное имя, — сделал вывод он.

— Издеваешься? — Я разозлилась. — Это погоняло!

— Ты что, из зоны откинулась? — зло спросил он.

Я оторопела.

— Почему так решил?

— Погоняло у бандитов, — пояснил он. — Вульгарно звучит…

— Какие мы нежные! — произнесла я и скривилась.

— Не обижайся, — попросил он, уже более миролюбиво.

Сбоку возникла Тонька. Я всего лишь одолжила ей в туалете прокладки, да обменялись парой фраз. Тонька неделю, как сделала аборт и что-то с ней по-женски произошло.

«Плясала много», — объяснила она тогда свой конфуз.

— О чём базар? — спросила Тонька.

— Ты не знаешь случайно девочку, которую Фара зовут? — спросила я.

— Неа! — Она покрутила головой. — Смешная кличка…

Тонька бесцеремонно выбросила соломинку из моего стакана, сделала из него несколько больших глотков и снова устремилась в толпу.

Я брезгливо отодвинула стакан и загрустила.

Наконец Ромка выбрался из клокочущей толпы и подсел на табурет рядом.

— Фу! — выдохнул он. — Ну что, какие планы на вечер?

Я поморщилась. Он говорил громко и прямо в ухо, стараясь перекричать музыку.

— Вечер уже прошёл, — констатировала я.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он странным, неживым смехом, и вдруг умолк. — Ночь!

— Уже утро скоро, — заметила я.

Уже неделю я скитаюсь по самым разным барам и клубам, которые были, так сказать, в шаговой доступности от места гибели Бармалея. Конечно, не исключено, что убийцы напротив, приезжали издалека. Но я тешила себя тем, что они были хорошо осведомлены о лабиринтах наших дворов. Это наводило на мысль, что если не все, то кто-то жил здесь, и навёл на Бармалея. Сегодня в клубе снова пустышка. Не было даже отдалённо похожей на Фару девушки. Не слышали о такой и бармены. Не видела я и парней, которые были с ней тогда, но была уверена, вся троица держится вместе. Их многое теперь объединяет.

— Я вообще спросил, какие у тебя планы? — уже с раздражением крикнул Ромка и вдруг снова рассмеялся.

Некоторое время я делала вид, будто думаю и тянула коктейль.

— Предлагай, — разрешила я, наконец, размышляя, стоит или нет разделить с ним постель.

Усталость валила с ног.

Рома загадочно огляделся по сторонам и наклонился ближе

— Тут предложение поступило, — вкрадчиво сообщил он, и, без обиняков, озвучил: — Поехали к Гарику?

Спросив это, он вдруг снова рассмеялся, а я потянула носом воздух, пытаясь понять, отчего он такой весёлый.

— Кто такой, этот Гарик? — Я напряглась.

Любое такое предложение настораживало меня и отрезвляло. Парни в таких заведениях того и ждали, чтобы девушка дошла до кондиции, чтобы подцепить её. Я, в принципе, не против, но только с одним, и без всяких там довесков в виде друга…

— Гарик это кадр! — многозначительно произнёс Рома и, видимо, посчитав это достаточным объяснением, повторился: — Ну так как?

Музыка заиграла громче.

— Ты так и не ответил, кто это? — прокричала я ему на ухо.

— Один хороший человек, — продолжал отвечать загадками Рома и при этом мерзко хихикать.

— Чёрный, что ли? — гадала я и отодвинула стакан.

— Это как?

— Достал ты уже! — Я психанула. — Гарик, имя не русское.

— А-а, — протянул Рома. — Ты в этом смысле.

— Ты не ответил! — напомнила я, решив, что если он продолжит дурачиться, обломлю. Пусть с правой рукой сегодня утро встречает, или с этим, со своим Гариком.

— Гарик по ходу армянин, — сказал Рома. — Только наполовину. У него мать русская.

— Наполовину не считается, — резонно заметила я. — А что там у этого Гарика? Хата свободная?

— Родаки укатили куда-то, — подтвердил Рома, дёргая, в такт музыке, головой. — Гарик приглашал…

Я поскучнела и сделала вывод:

— Так это он тебя приглашал, по ходу!

— Почему? — Рома вытаращился на меня как на ненормальную. — Если Гарик зовёт, то всех! Ты Гарика не знаешь… Потусим! — провыл он и, задрав руки вверх, стал вскрикивать и подвывать: — У-у! Хо-хо!

— Странный какой-то ты, — резюмировала я. — И подкат у тебя такой же…

— Ты это о чём?

— Накатить не желаешь? — передразнила я его, напомнив, с каким предложением он подсел за мой столик в начале вечера.

— А ты юморная! — отвесил он комплимент и предложил: — Коктейль?

Я вздохнула, размышляя, стоит или нет пить ещё что-то.

Но Ромка уже делал заказ, что-то наговаривая бармену в ухо. Тот посмотрел на меня лукаво-загадочным взглядом и кивнул. Не мне, а Ромке.

«Интересно, что он ему такого про меня сказал?» — задалась я вопросом и оглядела себя. Всё вроде нормально и прикид клёвый. Но от чего у них такой озорной взгляд? — волновалась я. Ромка был здесь завсегдатаем. Его знали многие, и он многим с радостью подмигивал, махал руками или просто здоровался. Пару раз к нему подбегали девчонки. Окинув меня изучающим взглядом, они обнимались с ним нежно и подставляли для приветственного поцелуя щёчку. Его любвеобильность настораживала. Он либо очень богат, либо крут. Возможно и то, и другое. Ну а если поглубже посмотреть в корень, то получается что богатство и определяет крутость. Хотя о каком богатстве можно говорить в девятнадцать лет? Скорее только о толщине кошелька родителей. Сам он, конечно, ещё ничего не достиг, да и вряд ли достигнет. К чему куда-то стремиться, если всё есть?

Бармен на мгновенье скрылся под стойкой и появился, словно волшебник, с двумя бокалами какой-то красной как кровь бурды.

— Это фирменная гадость! — прокричал мне на ухо Ромка.

— Гадость бывает фирменной? — Мне стало смешно.

Я поднесла бокал к губам, и вдруг почувствовала странный, немного тревожный аромат.

— Как называется? — спросила я.

— Кровь первой ночи! — то ли пошутил, то ли сказал правду он.

Я ухватила губами соломку и потянула. Рот наполнил терпкий и пряный напиток.

— Странный вкус! — воскликнула я. — Необычный.

— А я что говорил! — радовался он, что понравилось.

По мере того, как бокал пустел, я наполнялась позитивом. Ещё вдруг прошла усталость. И вот уже музыка не гремит, а в самый раз и Ромкины губы не такие большие и нисколько не похожи на вареники. Да что там! Захотелось вдруг оголить и подставить ему под эти губы грудь, чтобы наблюдать, как ухватит он ими напряжённый сосок и начнёт теребить и катать его словно бусинку. Меня охватило тревожно-радостное настроение, а внизу живота запорхали бабочки. С чего бы это? — подумалось мне с необъяснимой тревогой. — Когда там у меня срок? Да рано ещё вообще-то… Да к чёрту думать об этом?!

Я обхватила Ромкину руку и заурчала. Тело от близости с ним трепетало, лицо горело, а губы стали вдруг сухими…

— Какой классный ты! — простонала я.

— Что? — спросил он громко, с тревогой заглядывая мне в глаза.

— Не кричи, — взмолилась я.

— У-у, подруга! — протянул он томно. — Да ты, я смотрю, поплыла!

«И потекла!» — констатировала я мысленно и ещё поняла, что готова сейчас идти с ним хоть на край света. Нет, на край света это уже слишком. Далеко и страшно. Не дотерплю, даже если придётся идти до туалета.

— Поехали к твоему Гарику! — шептала я ему уже в рот…

К Ромкиной машине вышло сразу несколько человек. Если бы среди них не было девушки, а мне до одури не хотелось близости, я бы, что говориться, «соскочила». Все как один направлялись к загадочному Гарику, и были рады тому, что Ромка мало того, что «на колёсах», так ещё и трезвый. Хотя понятие трезвости на таких мероприятиях довольно абстрактное. Ромка как минимум наглотался «экстези» и вдобавок курнул, о чём свидетельствовал не только специфический аромат, но и беспричинный и механический смех по любому поводу. Но меня сейчас возбуждало в нём всё. Он был такой сексуальный и желанный, что просто растворял в облаке своих флюидов. В какой-то момент мне показалось, что я заведусь даже от вида использованной им туалетной бумаги…

— Ну не висни! — взмолился он, открывая мне дверцу свободной рукой.

Ехали мы недолго. И вообще, можно было дойти пешком. Тем более это было рядом с тем местом, где я до убийства Бармалея снимала квартиру и где жил Мишка. Квартира оказалась незапертой, а о том, что в ней живёт широкой души человек, сама за себя говорила громкая музыка.

Ромка потащил меня, по каким-то коридорам и комнатам. Было так накурено, что заслезились глаза. Причём пахло марихуаной. Повсюду сидели или лежали парни и девушки. В проходе целовался какой-то коротышка, а на подоконнике гостиной, прямо из горлышка бутылки, пила вино голая женщина. Но меня шокировало не это, и даже, как ни странно, не то, то, что она была в одних трусах, а её габариты и возраст. Она была намного старше всех, кто уже попался на моём пути. Огромных размеров, дряблая грудь, похожая на две половинки приплюснутых дынь, лежала на большом и белом животе. Я вырвалась и встала.

— Ты чего? — Ромка насторожился.

— Куда ты меня тащишь? — спросила я, готовая отдаться здесь и сейчас, но пересилив в себе это желание.

— А ты не догадываешься?

— Объясни! — капризничала я больше оттого, что было мучительно терпеть это желание.

— Ты чего ломаешься? — вскипел он.

— Ничего себе заява! — озлобилась в ответ я.

— Привет, Ромчик! — раздался за моей спиной голос.

— О! — возопил Рома. — Гарик! Привет, чувак! Знакомься Гарик, это Марта! Марта, это Гарик!

Я оглянулась.

— Хм! — вырвалось у меня.

Гарик был ничего себе. Восточный красавец оказался под два метра роста со сросшимися на переносице бровями и смуглой кожей. Я как-то сразу расхотела иметь дела с Ромой, и меня потянуло к Гарику. Да именно и сразу, как магнитом внизу живота… Но через мгновенье я вдруг поняла, что мне всё равно с кем и как, главное срочно и прямо сейчас…

— Рома, уступишь Марту? — ошарашил и словно прочитал мои мысли Гарик.

— Для друга ничего не жалко! — удивлял Рома.

— Может, вы меня спросите? — поинтересовалась я, а мысленно взмолилась: — Да чего вы смотрите?! Хватайте меня вдвоём, тащите в норку и любите!

— Спрашиваю! — Гарик картинно согнулся в полупоклоне.

— Где у тебя ванная комната? — спросила я срывающимся голосом.

— Одна там! — с этими словами Гарик показал рукой, словно регулировщик налево, — другая там, — он вытянул правую руку. — Не знаю, какая свободна!

Я словно заворожённая смотрела на его бицепсы и плечи и невольно млела.

«Да что же это такое?! — спохватилась я. — С какой стати меня так прёт?»

И тут до меня дошло. Я украдкой посмотрела на Рому.

«Может он что-то подсыпал в баре? Точно! Как я сразу не догадалась?»

Перед глазами встала картина того, как Рома шепчется с барменом, как хвалит коктейль и как наблюдает за тем, как я пью. Ещё тогда меня насторожил его взгляд.

Вообще я давно заметила, стоит только принять что-то в таком заведении из рук парней, как тут же становится позитивным взгляд на жизнь, начинают порхать внизу живота бабочки, а все самцы вокруг кажутся желанными. Ничего не поделаешь, возбудитель рекламируют на каждом шагу. Главное чтобы не отравили. А так, я не в обиде. Зато ощущения в разы ярче и не устаёшь нисколько. За тем и хожу…