Принц на белом коне (СИ)

Глава 26. Я своя

Дом, в котором жила Фара, был построен задолго до нашего с ней рождения. Тогда было модным сажать в городах тополя, и никого не заботил пух, который с них летит. Даже, говорили, будто так становится чище воздух. Странное оправдание глупостей. Если пух летит всего месяц в году, то в остальное время получается воздух грязный? Зато улицы чистые. Надо ещё посмотреть, где больше пользы. У нас в городе из-за этого пуха в июне и вовсе не продохнуть. Не знаю, может раньше люди были крепче, и не знали, что такое аллергия, а, может, тополь такой пошёл, но в наше время его стали повсеместно вырубать и сажать другие деревья. В отличие от двух молодых мам, сидевших со мной рядом на скамейке, я аллергией не страдала и, наблюдая за подъездом, развлекала себя тем, что слушала их разговор.

— Сашка с работы ушёл, — жаловалась молодая женщина в майке и шортах. Покачивая нарядную коляску, она вздыхала и шмыгала покрасневшим носиком.

— Чего так? — спрашивала вторая, то и дело прикладывая к слезящимся глазам платок.

Она, в отличие от подруги, держала малыша на руках.

— Хочет офисную работу, — объясняла та, что в майке.

— А он у тебя где?

— На заводе каком-то.

— Кем?

— Не знаю…

— Довели страну, мужику устроиться негде, — зло подвела итог подруга, с ребёнком на руках.

«Странно, — размышляла я, — причём страна, если всем этой офисной работы не хватает? И чего скулите, курицы? Выскочили за кого попало, родили, теперь расхлёбывайте!»

Наконец двери открылись, и из подъезда появилась в сопровождении врачей Фара. Как и следовало ожидать, её вывели под руки и усадили в карету «скорой помощи». Ни Мишки, ни дружков Фары, видно не было. Меня охватила тревога. Что бы это значило? На всякий случай я запомнила номер «скорой помощи», отъезжающей от подъезда, и посмотрела на часы. Теперь, если понадобится, я смогу легко найти Фару. То, что она не будет ночевать дома, само за себя говорило её опухшее лицо. По всей видимости, при столкновении со стеной, она сломала нос. Он стал широким, и синим, а глаза превратились в маленькие щелки.

— Так ей и надо! — подумала я вслух.

— Что? — спросили хором мамы.

При появлении Соньки они тоже замолчали и наблюдали за происходящим с нескрываемым интересом.

— А вы не знаете эту девушку? — поинтересовалась я.

— Видела пару раз, — подтвердила та, что моложе.

«Скорая» уехала, а парни всё не появлялись.

Голова под париком стала чесаться.

«Может, у них есть ключи, и они сидят в квартире Фары? — размышляла я. — Но почему так долго? Решили прибрать за мной и Мишкой?»

Вскоре женщины с детьми засобирались. Детская площадка пустела, а в окнах стал зажигаться свет.

Немного поразмыслив, я дошла до мусорных контейнеров и забросила в них пакет со своими аксессуарами. Жалко, конечно, было сумку для переноски кошек. Но ничего, в крайнем случае, Мишка может Черныша и на руках донести. А вообще, здесь недалеко, и кот сам найдёт дорогу. Ведь про их способности возвращаться, ходят легенды.

Я решила посмотреть, как чувствует себя Мишка и направилась к подъезду. Ещё меня разбирало любопытство, чем могут заниматься парни в квартире Фары?

Подниматься по лестнице было тяжело. К ногам, как будто, привязали гири. Не мудрено, день был трудный. От усталости и голода подташнивало, а в голове шумело.

«Наверное, такие ощущения у старых людей, — подумала я вдруг. — Только постоянно».

Я с трудом поднялась до нужного этажа. Странно, но Мишки там не оказалась. О недавних событиях напомнила пара комочков ваты, да залитые кровью ступени. Скорее это налилось из носа Фары. Тогда я поднялась выше. То же самое. Мишки нигде не было. Дойдя до самого верха, я для верности подёргала дверь на чердак. Тщетно, она оказалась заперта.

«А что если эти двое узнали Мишку, и теперь ждут у Фары, когда он протрезвеет, с тем, чтобы допросить? — ужаснулась я. — Точно! Какая же я дура!»

Я сбежала вниз и притаилась у дверей Фары, страшась услышать стоны и вопли Мишки. Но в квартире было тихо.

Странно. Я достала зеркало и оглядела себя. Немного поправила чёлку, подвела губы и позвонила. К дверям никто не подошёл. Тогда я позвонила ещё раз. Тот же результат. Стало совсем уж не хорошо. Куда все подевались? Что если войти и посмотреть? А вдруг эти двое там? Ну и что, они всё равно меня в парике и с таким макияжем не узнают. А я совру, будто нашла ключи на лестнице. А что? Вполне правдоподобная версия. Фара вон как вылетела и как катилась по ступеням. Всё растерять могла, выключая мозги. Я уже не говорю о содержимом карманов и сумочки. Это, конечно, не повод проникать в чужую квартиру, но и здесь я нашла оправдание своим действиям. Половина подъезда была свидетелями того, как Фару увезли на «скорой». Дом газифицирован. То и дело по телевизору показывают сюжеты про взрывы бытового газа. Вдруг у меня от них фобия развилась? Ключи на лестнице валяются, а хозяйка в больнице. Что если плита включённой осталась или утюг? А я вот живу, к примеру, этажом выше и боюсь. Может она, эта самая Фара, по имени Соня, и вовсе, душевнобольная?

Мысленно проговаривая оправдания, я вставила ключ в замочную скважину и повернула.

В квартире пахло талым воском, и было жарко как в парной. Ещё бы, от такого обилия горящих свечей здесь ещё долго будет держаться тепло, и пахнуть как в церкви.

— Есть тут кто? — спросила я робко и позвала: — Хозяйка!

— Мяу! — раздался голос Черныша.

Я прокралась в зал. Уже стемнело, и было жутко.

Портрет Бармалея валялся на полу, а свечи кто-то погасил. Скорее это сделали дружки Фары. Хотя, могла и соседка. Она ведь вышла на шум.

Я обошла все углы, никого.

Теряясь в догадках, вернулась на площадку и спустилась ниже. Некоторое время я смотрела во двор, размышляя как быть. Дело принимало, надо сказать, мистический оборот. И ту меня осенило:

«А что если эти парни тоже здесь живут! Точно! Они узнали Мишку и утащили в свою квартиру. Что делать? Как быть? Доигралась! Теперь ещё и Мишку грохнут!»

Я не поняла, как достала телефон и набрала номер Юли.

— Я как чувствовала! — расстроенно возмущалась детектив, когда выслушала сбивчивый рассказ о моих злоключениях. — По хорошему, тебе шею надо намылить. Надо же! Ну да ладно! Сейчас жди меня там и ничего не предпринимай. Хотя погоди! — спохватилась она и поменяла решение: — Уйди из этого дома и сиди до моего приезда в каком-нибудь кафе…

— Хорошо, — пообещала я в трубку.

— И ещё, — заторопилась Юля, — повтори номер кареты «скорой помощи», на которой увезли Фарасову.

— Какую Фарасову? — не поняла я сразу, но тут же спохватилась: — Фары что ли?!

— Ну, ты даёшь! — восхитилась Юля.

— «Р», сто пятьдесят семь, «М», «В», — повторилась я.

— Ну, вот и хорошо, — проговорила Юля в трубку.

Я едва отключилась, как вдруг подумала, что соседка может знать, где живут дружки Фары.

— Снова доставка? — гадала бабушка, морщась от лая собаки.

— Угадали, — я выразительно кивнула.

— А Соню в больницу «скорая» увезла! — сообщила бабушка и сделала лицо расстроенным.

— Да вы что?! — Я всплеснула руками.

— Точно, что-то с девкой неладное, — стала рассказывать она. — Кричала, как ненормальная, падала…

— А вы не знаете, у неё два друга есть…

— Тарас Потапов и Слава Курмачёв? — угадала бабка. — Как же знаю!

— А где они живут?

— А бог его знает! — Она пожала плечами и перешла на вкрадчивый шёпот: — Уж сколько мать её от них отваживала, да ни в какую. Ходят всё втроём и ходят…

— Разве они не соседи? — допытывалась я.

— Да какие там соседи?! — воскликнула она. — Тарас и вовсе в Солнцево живёт.

Я дошла до первого этажа и уже хотела выйти из подъезда, как что-то меня подвигло свернуть и спуститься в подвал. Медленно и нерешительно, я ступила на ступеньку ниже. Потом на следующую. Снизу несло мочой, кошками и мышами. Стоя перед приоткрытыми дверями, я мысленно ругала себя за неосмотрительность. Ещё я думала, что надо вернуться наверх. Но полоска желтоватого света, перечёркивающая грязный пол, странным образом успокаивала, и я шагнула через порог, толкнув рукой железную дверь.

Тусклый свет электрических ламп освещал трубы под потолком и серые стены. Где-то зашумела вода в унитазе и трубы заклокотали.

Было влажно.

«Какого чёрта?» — думала я, медленно продвигаясь по проходу, разделённому перегородками.

Справа что-то прошуршало, и я вскрикнула.

— Всё, хватит! Дура ненормальная, — сказала я в свой адрес.

— Тише! — донеслось до слуха.

Одновременно за спиной я различила, как скрипнул под чьей-то подошвой камешек и присела.

— Ой! — вырвалось у меня вместе с ужасом, когда за плечи кто-то схватил.

— Тс-сс! — раздалось над ухом.

В следующий момент мой рот открылся так, что наверняка, если бы передо мной кто-то стоял, увидел бы содержимое моего желудка.

— А-аа! — заорала я и развернулась.

Сзади меня стояли два силуэта. Нет, ничего противоестественного в этом не было. Просто свет на двух парней падал со спины, и я с перепугу не успела разглядеть их лиц.

— Чего кричите, девушка? — испуганно насмешливо спросил один из них и шагнул ко мне.

Я отступила и потребовала:

— Отойди!

— Ты, красивая, что здесь потеряла? — спросил второй.

И тут я вспомнила, что на мне парик, и взяла себя в руки.

— Вам какое дело?

— Пописать забежала? — попытался угадать второй.

— А хотя бы и так! — начала я наглеть. Парни не узнали меня, и это вселяло уверенность в благополучный исход.

— Ай! Я! Яй! — покачал головой Тарас.

Его дружок тоже решил подурачиться и нахмурил лоб.

— Где же ваша совесть? — вопрошал он голосом учителя.

— Зачем она в наше время? — ответила я ему вопросом на вопрос, так же шутливо.

И тут случилось то, чего я меньше всего ожидала. Да что там, и подумать не могла.

— Марта, беги, это убийцы! — раздался вопль Мишки.

Парни обомлели. Однако в следующий момент один из них протянул к моей голове руку, и сдёрнул парик.

Я вскрикнула.

— Сука! — рявкнул тот, что пониже ростом.

Я бросилась прочь. Но было поздно. Кто-то из них с силой толкнул между лопаток. В следующий момент голове будто бы лопнул наполненный ослепительным светом шар, и меня разнесло на маленькие кусочки в какой-то вязкой черноте…

… — А она классная! — восхищался кто-то.

— Погоди радоваться! — предостерёг другой голос.

— М-мм! — замычала я от того, что чья-то рука сдавила мою нижнюю челюсть.

— Я первый! — хрипел второй. — Хамон, иди к бомжу!

— Тарас, а ты не припух? — возмутился Хамон.

Меня кто-то с силой приобнял и стал расстёгивать замок на джинсах.

«Почему так темно?» — недоумевала я, как додумалась открыть глаза. Прямо предо мной стоял Тарас. Сопя в лицо, он свободной рукой задрал на мне майку.

Но мне было не до него. Я тронула рукой голову, потом лицо. Всё на месте. Что это было? Я огляделась. Неужели снова теряла сознание? У меня уже было нечто похожее. Год назад, из-за аварии, я в шоке выскочила из машины и пробежала невесть сколько через лес, но не помнила этого, пока не рассказали. Сотрясения творят чудеса. Но не в этом дело. Я боялась остаться дурой. Такие встряски не проходят бесследно. Так что это было? Может, просто от страха?

В это время Тарас добрался до соска и сдавил его пальцами.

— Уйди! — Я толкнула его.

Он отпустил грудь.

— Ты смотри, а ведь я её даже не узнал! — восхитился он, разглядывая меня, словно инопланетянина.

— Я тоже! — ответил откуда-то дружок. Я вспомнила, его они называют Хамоном.

— Значит, решила нас выследить? — сделал вывод Тарас. — У тебя, по ходу, с головой не в порядке.

— И-ии! — пропищала я, трясясь от страха как осиновый лист.

— Это же надо, за бомжа впрягаться! — восхитился Хамон.

— Хватит сиськи мять! — проговорил охрипшим от возбуждения голосом Тарас.

Он схватил за низ моей майки и стал тащить через голову.

— Нет! — Я наклонилась и попыталась вырваться.

Тарас с силой встряхнул меня и приказал:

— Стой, сука!

Хамон стал ему помогать. Он обошёл меня сзади и ловко стянул до колен джинсы.

Тарас разорвал трусики и срывающимся голосом предостерёг:

— Вздумаешь кричать, вырублю!

То ли от волнения, то ли от возбуждения он то и дело переходил на шёпот.

Хамон стал гладить мне бёдра и теребить ягодицы.

— Сволочи! — сказала я.

— Молчи! — повысил голос Тарас и стал расстёгивать на своих штанах ремень.

— Что вы собираетесь делать? — спросила я.

Хотя зачем? И так ясно, что изнасилуют. Было бы глупо не воспользоваться случаем. В принципе, изнасилование это когда против воли и когда сопротивляются. Я же была «за». Но не из-за того, что питала к этим двум уродам интерес. И не потому что хотела. Напротив, по мне так бежать сейчас куда подальше, а нельзя. Поэтому лучше их не злить, а с готовностью отдаться. Может, от этого они соблаговолят и отпустят?

— Пока трахнем тебя, — объяснил Тарас.

— А потом? — зачем-то спросила я, и тут меня осенило: — «Господи! Так ведь и так ясно!»

— Потом суп с котом! — процитировал Хамон.

— Ага! — воскликнул Тарас. — С тем, которого они с бомжом принесли в квартиру к Фаре.

— У-уу! — завыла я от ужаса и стала умолять: — Мальчики, делайте что хотите, только не убивайте! Я никому не скажу.

— Что ты не скажешь? — допытывался Тарас.

— Ну как? — Я вдруг растерялась и не могла собраться с мыслями.

— Как узнала, что мы Бармалея завалили? — спросил Тарас и стянул с себя джинсы.

— Так ведь мы вас видели, — проговорила я.

— Я же говорил! — зло сказал Хамон и плюнул под ноги. — Надо же так лажануться?!

«Надо что-то делать! Нужно сказать что-то такое, что сделало бы моё убийство бессмысленным. Более того, оно должно было усугубить их и без того незавидное положение. Но что? Почему в голову не приходит ничего путного? Чем их удивить и напугать? Как убедить в том, что об их художествах якобы знают, кому положено и дело осталось за малым, поймать эту троицу? Может быть, предложить позвонить Юле? — осенило меня. — Точно! Известие о том, что частный сыщик знает об их существовании и о том, что они убили Бармалея, сделает мою смерть не только бессмысленной, но и превратит её в довесок, который отправить их на пожизненное. Нет! — возразила я себе. — В этом случае они могут убить и её. Как там бабка, соседка Фары сказала? — стала лихорадочно вспоминать я. — Одного зовут Тарас Потапов, а второго Слава Курмачёв!»

— Курмачёв, — обратилась я к Хамону по фамилии, — а я думала, тебя уже полиция сгребла!

В следующий момент я вдруг испугалась, что этот самый Хамон может быть вовсе не Курмачёвым. Тогда весь мой план коту под хвост!

Однако хватка ослабла, и я перестала жмуриться.

Хамон и Тарас стояли с двух сторон от меня. Мишка сидел у стены напротив. Его руки и ноги связаны, какими-то тряпками.

— С какой это радости? — спросил Хамон. — И откуда знаешь мою фамилию?

— Так ведь ты в розыске, — продолжала я врать. — И друзья твои тоже. Девушку зовут Фарасова Соня, а его, — я показала взглядом на Тараса, — Потапов Тарас.

— Были бы мы в розыске, нас бы у Фары менты приняли, — сделал умозаключение Тарас. — Или они в твоих декорациях прятались?

— Почему это в моих? — справилась я упавшим голосом.

Стало окончательно ясно, оба парня конченые отморозки. Возможно, Бармалей это лишь небольшой эпизод в их жизни, и вся эта компания просто увлечённо убивает бездомных, и в придачу вот таких вот дурочек, как я. Поэтому моя смерть никак не повлияет на максимальный приговор.

— А в чьих ещё? — с этими словами Тарас попытался развернуть меня к себе задом. Я ощутила его эрегированный член бедром и задержала, словно от ожога, дыхание. Странно, меня убивать может, будут, а я возбудилась. Что это? Выходит, правда, что перед смертью человек мобилизуется, и у него инстинкт к размножению утраивается. Ведь надо после себя кого-то оставить. Но почему я должна умирать?

— Мальчики, — заторопилась я. — Меня не надо убивать. Я своя! В смысле, я тоже хотела его того…

— Что того? — прыснул со смеху Тарас и вдруг приник к моим губам.

— Убить хотела, — проговорила я ему в рот, и коснулась своим языком его.

«Точно, надо стать его подругой, и тогда он меня не тронет! — осенило меня. — А ещё лучше грохнуть вместе с ними Мишку и стать в доску своей, да ещё повязанной кровью! — думала я. — А что? Надо спасать свою жизнь. А Мишка что? Отработанный материал. Не сегодня, завтра сам от цирроза загнётся. Так что всё оправдано».

— Я тоже преступница! — заговорила я, едва Тарас отстранился. — На машине… На гонках… Моль одну подрезала и она разбилась.

Но Тарас казалось, не слушал. Он, наконец, развернул меня к себе спиной и наклонил так, что я нос к носу столкнулась с сидевшим на корточках Хамоном. Парень от неожиданности отпрянул, не удержал равновесие и полетел на спину.

— Ах! — вырвалось у меня.

Хамон двинулся головой об пол и зажмурился.

— Вы чего, б…! — выругался он. — Уроды?

Но Тарас уже был занят своим делом и не обращал на своего дружка никакого внимания…