Принцесса и медведь (СИ)

Глава 34

В длинном очаге ярко пылал огонь. Мед лился рекой, столы ломились от угощения. Гомон, баханье кружек, громовые раскаты смеха — пир был в самом разгаре. Виола сидела рядом с Бьорном и льнула к нему, хмельная от меда и любви. Губы припухли от поцелуев, и она не могла дождаться момента, когда останется с возлюбленным наедине.

К счастью, его ранение оказалось неглубоким: лезвие топора чиркнуло вскользь и лишь рассекло кожу. Рану зашили и перевязали, и теперь она совершенно не мешала Бьорну высоко поднимать питейный рог.

Его усадили во главе стола — на место покойного Сигизмунда, но, несмотря на то, что большинство уже провозгласило Бьорна новым правителем, тот собрался устроить настоящие выборы. Правда сперва нужно было похоронить предшественника и решить, что делать с его пасынком и женой.

После поединка эти два скользких гада куда-то исчезли, но никому не было до них никакого дела. Наверняка забились в какую-нибудь дыру и оплакивают свою судьбу. И хоть по закону до выборов править Рюккеном должна была Фастрид, никто не хотел видеть на троне ни ее, ни ее никчемного сынка.

Люди не сомневались, что на выборах победит именно Бьорн. Ведь он выиграл поединок, а значит, сами боги на его стороне. К нему постоянно кто-то подходил: все хотели выпить с будущим ярлом, высказать свое почтение, перекинуться парой слов.

Бьорн был нарасхват, а Виола мечтала о том, чтобы пир поскорее закончился, и они остались наедине. Ей так много хотелось ему рассказать, но еще больше хотелось сорвать к чертям всю одежду и окунуться в пучину страсти. Хотелось биться под ним в экстазе, царапать широкую спину и стонать его имя, задыхаясь от наслаждения. Хотелось, чтобы его ласки стерли из памяти образ ненавистного Сигизмунда.

Но все это будет потом, а пока они сидели в шумном зале, ели мясо, пили мед и наслаждались триумфом.

— Как же тебе удалось спастись из горящего дома? — в первую очередь спросила Виола, когда поток желающих пообщаться с Бьорном немного иссяк.

— Так это… — Бьорн прожевал кусок и отпил медовухи. — Помнишь, что ты сделала, когда сбежала на лодке?

— Что ты имеешь в виду? — Она недоуменно сдвинула брови.

— Ты меня тогда заперла в доме.

Виола наморщила лоб. Точно! Она защелкнула замок снаружи, правда оставила в нем ключ, чтобы кто-нибудь освободил Бьорна, и ему не пришлось выламывать дверь. Почему-то это совсем вылетело у нее из головы.

— И как же ты тогда выбрался? — поинтересовалась она. — Тебя кто-то выпустил?

— Ха! Да если бы я ждал, пока кто-нибудь соизволит открыть мне дверь, медведь бы уже давно обглодал твои кости.

Виола поежилась, вспомнив нападение ужасного зверя.

— В общем, — продолжил Бьорн, — я вылез тогда через дырку в крыше, сквозь которую выходит дым.

Виола недоверчиво уставилась на него.

— Она же такая узкая! Как ты в ней не застрял?

— А я и застрял, — ухмыльнулся он. — Тогда я слез, взял топор и вырубил пару досок. Зато потом, когда эти гниды подожгли дом, у меня уже был готовый выход.

— Да уж. — Виола невольно почесала в затылке. — Но ведь они привязали тебя к опоре! Как тебе удалось развязаться?

— Легко! Когда меня приматывали, я уперся головой и плечами в столб, напрягся, набрал воздуха в грудь, так что, когда они ушли, осталось только «сдуться» и стянуть с себя веревку.

— А дырка в животе?

— Ну, — Бьорн отхлебнул медовухи, — тут уж Ньорун миловал. Каким-то чудом мне не пропороли кишки. Хоть крови с меня и целое озеро натекло, но, в конце концов, заросло как на собаке.

Тут в разговор вклинился Рагнар:

— Я как увидел его, так чуть со страху не обгадился, — сообщил он. — Приперся к нам посреди ночи в одной рубахе. Весь черный, словно вылез из Брокковой задницы, и кровища хлещет как из резаной свиньи.

— Ужас какой! — Виола невольно прикрыла ладонью рот. — А дальше-то что было?

— Перевязали мы его, как смогли, — ответил Рагнар. — День он у нас пробыл, а потом я его к Гритте отвел.

— Куда?! — взвилась она. — К Гритте?!

Рагнар и Бьорн смущенно переглянулись.

— Ну дык, у нас его прятать было не с руки. Все знают, что я его лучший друг. К нам даже ярловы стражники потом заявлялись. А у нее в шинке всегда куча народу пасется, и полным-полно темных закутков. Там бы и в голову никому не пришло его искать.

— А даже если бы и нашли, то Сигизмунд не посмел бы прикончить меня при людях, — добавил Бьорн.

Виола медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы. Так, спокойно! Плевать, что там было у Гритты. Главное, что Бьорн остался в живых.

— Да не было у меня с ней ничего. — Он стиснул ее ладонь, отвечая на незаданный вопрос. — Мне, чтобы отлить, приходилось по стеночке до ведра ползти, куда уж там кувыркаться. Да и… у меня же теперь есть ты, зачем мне кто-то еще?

С этими словами он притянул ее к себе и поцеловал. Его губы были сладкими от медовухи. Виола прижалась к нему всем телом, ощущая, как в груди разливается ласковое тепло.

— Не хочешь прогуляться? — поинтересовался Бьорн, когда они, наконец, оторвались друг от друга.

Его затуманенный взор давал недвусмысленно понять, в чем именно будет заключаться цель прогулки.

— Хочу, — шепнула Виола.

Они вышли из-за стола. Захмелевшие гости не обратили на это никакого внимания, лишь Матильда спросила:

— Вы куда? — Но тут же улыбнулась и махнула рукой. — Смотрите, не поломайте кровать.

У Виолы загорелись щеки. Неужели она сейчас останется с возлюбленным наедине?

Они с Бьорном вышли в боковую дверь. В коридоре было безлюдно и темно, лишь где-то впереди в полумраке мерцал одинокий факел.

— Куда пойдем? В спальне он. — Бьорн говорил о теле Сигизмунда, которое прислужницы сейчас готовили к похоронам.

— У меня есть одна идея. — Виола взяла его за руку и повела к лестнице.

— Ого, — присвистнул он, когда они оказались на крыше. — Да ты у меня птица высокого полета.

— А то!

Они стояли на смотровой площадке. Над головой простиралось небо — бархатно-черное в вышине и туманно-золотистое у горизонта. На нем сверкала и переливалась бриллиантовая россыпь звезд. Величественные горы обрамляли зеркальную озерную гладь, а прямо под ногами расстилался Рюккен, мирно спящий в ночной тиши.

Прохладный ветерок взметнул выбившиеся из косы пряди.

— Как красиво! — невольно промолвила Виола.

— В детстве я часто забирался сюда, — заметил Бьорн. — Отсюда было удобно высматривать, где можно наворовать яблок.

— А я помню, как стояла тут с Сигизмундом. — Виола помрачнела. — Он показывал мне твой сгоревший дом. Я думала, что умру на месте.

Бьорн обнял ее за плечо и притянул к себе.

— Бедная моя принцесса!

Она повернулась к нему, обхватывая ладонями его лицо. Он наклонился к ней и поцеловал. Вкус медовых губ, напор горячего языка — и все тревоги, страхи и дурные воспоминания развеялись, сменившись жаром в груди и сладким томлением внизу живота.

— Подними руки! — шепнул Бьорн.

Виола послушалась, и он через голову стащил с нее одежду. Студеный воздух окутал нагое тело, но холода она не ощутила. Кипящая в жилах страсть распаляла ее изнутри, жгучей дрожью пробегая вдоль позвоночника.

Бьорн поднял ее под ягодицы и усадил на парапет. Виола со стоном притянула его к себе, а он стал целовать ее шею, плечи, грудь. Его губы жадно вбирали ее соски, а рука скользнула между ног, туда, где все уже полыхало от возбуждения.

Сгорая от нетерпения, Виола широко развела бедра. Она до боли, до дрожи хотела его. Когда он вошел в нее, наполнив жаждущее лоно, она всхлипнула и стала сама порывисто подаваться ему навстречу. Бьорн практически держал ее на весу, а Виола, обхватив его ногами, лишь слегка опиралась руками на ограждение за спиной. Он двигался в ней напористо и резко, а она податливо выгибалась, с наслаждением принимая его в себя.

Ледяной ветер дразняще пощипывал соски, горячий член вбивался яростно и неукротимо, и вскоре все нутро пронзило мощной судорогой блаженства. На самом пике удовольствия Виола запрокинула голову и распахнула глаза, до предела напитываясь сиянием мерцающих звезд. Бьорн кончил вместе с ней, и еще пару минут они пытались отдышаться, не размыкая тесных объятий.

Виола сидела на парапете, а Бьорн стоял перед ней, прижимая ее к себе. Она уткнулась носом в твердое плечо и никак не могла насытиться запахом любимого человека. Его член все еще был внутри нее, и отголоски сладких волн легкой зыбью пробегали по истосковавшемуся телу.

Вдруг она ощутила, как Бьорн весь напрягся и еще крепче притиснул ее к груди.

— В чем дело? — шепнула Виола ему на ухо.

Он отстранился и прижал палец к ее губам.

— Тш-ш…

Обернувшись, она заметила на темной улице у ворот какое-то смутное движение.

— Скорей одевайся, кажется, на нас напали! — еле слышно проговорил Бьорн.

Он подобрал рубаху и сарафан и сунул ей в руки. Едва Виола успела натянуть на себя одежду, как Бьорн схватил ее за руку и поволок вниз.

— Кто это? — на ходу спросила она, дрожащими пальцами пытаясь застегнуть непослушную фибулу.

— Не знаю. Какие-то чужаки. Но кто-то из своих открыл им ворота!

Прежде, чем войти в большой зал, Бьорн остановился и, схватив Виолу за плечи, пристально взглянул ей в глаза.

— Держись подальше, не лезь на рожон! Что бы ни случилось — я люблю тебя.

— И я тебя!

Быстрый поцелуй, и Бьорн распахнул дверь. Пир шел своим чередом, и в пьяном угаре никому не было до них никакого дела. Чтобы привлечь внимание гостей, Бьорн сорвал со стены оружие, выступил на середину зала и несколько раз громко ударил мечом о щит.

Голоса тотчас умолкли, и на него уставилось множество глаз.

— Что случилось?

— В Рюккен пробрался враг, — коротко сообщил Бьорн. — Готовьтесь к защите!

— Кто такие? Сколько их? Как они прошли через ворота? — Вопросы наперебой посыпались с разных сторон.

— Не знаю. Впрочем, догадываюсь. Берите оружие, все, кто может его держать!

Люди кинулись к оружейным стойкам и стенам, обильно увешанным мечами, щитами и топорами.

— Женщины и дети — назад! Мужчины, приготовьтесь к бою! Возьмите луки, и убейте каждого, кто сюда войдет! Остальные — прикрывайте стрелков щитами, — принялся командовать Бьорн.

К ним подошла Матильда. В руке она сжимала небольшой топор.

— Идем со мной! — Она взяла Виолу за руку.

— Иди с ней, — велел Бьорн, заметив ее колебание. — Она за тобой присмотрит.

— Будь осторожен, — попросила Виола. — Я не хочу снова тебя потерять.

Он ласково погладил ее по щеке.

— Обещаю.

Матильда отвела ее в глубь зала, где сгрудились вооруженные чем попало женщины и подростки, прикрывающие собой малолетних детей.

Воины встали напротив двери, вскинув оружие и щиты, а несколько лучников нацелили стрелы на вход. На какое-то время все застыли в мучительном ожидании. В напряженной тишине было слышно, как в очаге потрескивают дрова.

— Бабах! — оглушительно распахнулись тяжелые створки.

— Шмяк! — промеж глаз первому чужаку врезался топор. Враг сделал по инерции несколько шагов и, широко раскинув руки, свалился на пол.

— Фьють! Фьють! — засвистели стрелы, поражая незваных гостей.

Короткая заминка, и Бьорн с боевым кличем бросился на противников, своим примером увлекая товарищей. Клинки столкнулись с раскатистым звоном, и все смешалось в сплошную кучу.

Виола с дико бьющимся сердцем пыталась разглядеть в этой сумятице Бьорна, но все происходило настолько стремительно, что разобрать в дымном воздухе, где свои, где чужие, было совершенно невозможно. Вот мелькнула толстая золотистая коса и тут же скрылась в бушующем море дерущихся людей. Вопли, рычание, неистовые удары — битва шла не на жизнь, а насмерть.

Через какое-то время стало ясно, что преимущество на стороне защитников. Они смяли врагов и уверенно теснили к дверям, безжалостно круша их топорами, мечами, а то и голыми руками. В головы чужакам летели кувшины, кружки, обглоданные кости. Распаленные медовухой рюккенцы сражались яростно и неукротимо, и Виола поняла, что победа близка.

Вдруг из толпы вынырнул бородатый верзила с тяжеленной секирой в руках. Увидев женщин и детей, он злобно оскалился и стал приближаться к ним, угрожающе стискивая длинную рукоять.

Виола оцепенела от ужаса. Глаза суматошно заметались по сторонам — но всех мужчин поглотила битва, и ждать помощи было неоткуда.

— Защищайте детей! — выкрикнула Матильда и, прикрываясь щитом, ринулась вперед.

— Мама! — воскликнул Гуннар, и хотел было кинуться ей на помощь, но одна из старух схватила его за руку и оттащила назад.

Матильда яростно налетела на врага и принялась, размахивая топором, порхать вокруг него словно пичуга, отгоняющая кота от своих птенцов. Громила без особых усилий отражал ее удары. Его, казалось, даже забавляла эта игра. Еще немного — и он перейдет в наступление.

Виола в панике оглядывалась по сторонам. Вокруг кипело сражение, и в этом людском хаосе не было видно ни Рагнара, ни Бьорна.

«Что же делать? Никто не придет на помощь! Нам конец!»

Между тем здоровяк прижал Матильду к столбу. Взмах секиры — и от ее щита остались одни обломки. Боже! Нет! Виола и сама не поняла, как выхватила кинжал Ингвара и со всего размаху всадила негодяю в спину. Острое лезвие пробило кожаную броню и как в масло вонзилось в плоть.

Громила медленно развернулся. Его налитые кровью глаза злобно уставились на Виолу. Она отпрянула. Он замахнулся… но в тот же миг свалился к ее ногам, а между его лопаток торчал топорик Матильды.

Через какое-то время битва начала утихать. Вот Рагнар раскроил череп одному бандиту, а затем с разворота рубанул второго. Вот Бьорн отразил удар и по рукоять вогнал меч в грудь врага.

— Они бегут! — раздался чей-то выкрик.

— Догнать их! — велел Бьорн, кидаясь к дверям.

Мужчины бросились в погоню, а женщины и дети принялись помогать раненым. Врагов связали и стащили в кучу для того, чтобы впоследствии можно было допросить. Среди своих, к счастью, убитых и раненых почти не оказалось, а все благодаря тому, что чужакам не удалось застигнуть рюккенцев врасплох.

Виола тоже помогала перевязывать раны, хоть от вида крови и торчащих костей к горлу подкатывала тошнота. Казалось, что прошла уже целая вечность, прежде чем распахнулась дверь, и на пороге появился Бьорн.

— Вот, поймали голубков. — Он втолкнул в зал Ингвара и Фастрид — связанных, грязных, заляпанных кровью. — Это они устроили нападение.

— Зачем? — хмуро поинтересовалась Матильда, продолжая зашивать распоротую щеку одного из воинов.

— Потому что я — законная правительница Рюккена, а Ингвар — наследник Сигизмунда! — злобно выпалила Фастрид. — А этот самозванец, — она дернула плечом в сторону Бьорна, — подло убил моего супруга и собирается захватить власть.

— Ты совсем с башкой не дружишь, женщина? — пробасил вошедший следом Рагнар. — Нельзя победить в более честном бою, чем это сделал Бьорн. Сами боги рассудили по справедливости.

— Вообще-то я собираюсь устроить выборы, — заметил Бьорн. — Ингвар вполне бы мог принять в них участие, и если бы народ выбрал его, я бы не стал противиться.

— Да ты всех подкупил! — тявкнул Ингвар. — Они все лижут твой зад, хотя ты даже и не тан.

— Видал я дерьмо, но в первый раз вижу, чтобы оно разговаривало! — расхохотался Рагнар. — Даже у верховного короля нет столько серебра, чтобы подкупить весь Рюккен. Просто Бьорна все любят, а у тебя, даже если нутро загорится, никто тебе в глотку ссать не станет. Нечего было вести себя как паршивая мразь. Что посеешь, то и пожнешь.

— В темницу их! — махнул рукой Бьорн. — Завтра решим, что с ними делать.

Воины схватили Ингвара и Фастрид и потащили из зала.

Бьорн подошел к Виоле.

— Как ты? В порядке? — Он обнял ее за плечи.

— Угу. — Она прильнула к его груди.

К ним приблизилась Матильда, вытирая от крови руки.

— Твоя принцесса — истинная воительница, — с одобрением сообщила она. — Так лихо прирезала того ушлепка!

— Да брось, — засмущалась Виола. — Это ты зарубила его топором, а мой кинжал был ему все равно, что комариный укус.

— Ну уж нет, не прибедняйся! Ты спасла мне жизнь.

— Бьорн — вот кто спас нас всех! — Рагнар хлопнул друга по плечу. — Не подними он тревогу, эти псы застали бы нас врасплох, и тогда неизвестно, чем бы все обернулось.

— Если бы одной принцессе не приспичило полюбоваться на звезды, — Бьорн шутливо шлепнул Виолу по заднице, — я бы не полез на крышу, и не заметил бы вовремя этих дуболомов.

Виола смущенно хихикнула и обняла его за талию.

— В вашей Ангалонии и звезд-то поди не видно, — ухмыльнулся Рагнар. — Это у нас в горах до них рукой подать.

— Хватит людям зубы заговаривать, — вмешалась Матильда. — Вы уже решили, где будете ночевать?

Виола переглянулась с Бьорном.

— Э-э, — замялся он, — у меня еще остался тот дом… где я раньше жил…

«…с Альвейг», — мысленно закончила Виола.

— Да ну, — махнула рукой Матильда, — там уже, небось, все паутиной заросло. Идемте к нам! Свободная койка у нас найдется.

— Хорошо. — Бьорн повернулся к Виоле. — Тогда ты иди с Матильдой, а мне нужно еще кое-чем заняться.

— Чем это? — прищурилась Матильда. — Да ты едва на ногах стоишь. Неужели до завтра не подождет?

— Нет, — отрезал Бьорн. — Надо распорядиться насчет обороны, проверить ворота, выставить дозорных.

— Думаешь, на нас опять нападут? — Виола встревоженно взглянула в его глаза — усталые и воспаленные.

— Вряд ли, но ничего нельзя пускать на самотек.

Рагнар шутливо ткнул его кулаком в грудь.

— Новый ярл сразу взялся за дело. Уважаю.

— Да какой ярл, — отмахнулся Бьорн. — Вот пройдут выборы, тогда и поглядим.

— Ладно. — Матильда обняла Виолу за плечи. — Тогда мы пойдем. Да и вы не задерживайтесь. Ярлам тоже надо иногда отдыхать.