Принимающий удар

15

КЛЭЙ

Баскетбольное Рождество не похоже на обычное Рождество. Лучшие команды играют в этот день, а после мы празднуем с семьями. Я никогда не понимал, что это за волшебство, до этого года, когда я проснулся в своей постели, а рядом со мной свернулась калачиком Нова.

— Счастливого Рождества, — бормочу я ей на ухо, поглаживая ее по волосам.

Она вздыхает, но не двигается.

Черт, она великолепна. Ее волосы темно-блондинистые у корней и розовые на кончиках, как у какой-то дикой феи. Я хочу увидеть, как ее ярко-голубые глаза моргнут мне, разбудить ее своими руками и губами, но я должен дать ей поспать.

Всю неделю она допоздна работала над следующей частью своей фрески. Ее талант впечатляет почти так же, как и ее преданность делу.

Я тоже был занят.

«Кодиакс» занимают третье место в Западной конференции, удивляя всех спортивных комментаторов и букмекеров.

Новичок уже набирает обороты и выдал несколько хороших сольных выступлений, Майлз бьет все трехочковые, а Джей держит нас вместе. Мое колено сейчас так хорошо, как не было уже несколько месяцев.

Да, в последние пару недель у нас был более легкий график с затянувшейся домашней серией, которая завершается сегодня. Я знаю, что нужно брать победы, когда мы можем их одержать, и не сомневаться в этом.

С тех пор как я стал профессионалом, у меня в жизни не было такого человека, но я не могу насытиться Новой. Мы проводим вместе не так много времени, как мне хотелось бы, но каждая секунда заставляет меня жаждать ее еще больше.

Я запоминаю все первые разы с ней.

Впервые она осталась у меня ночевать: на прошлой неделе.

Впервые я показал ей фотографии своей семьи: на этих выходных.

Впервые я заставил ее смеяться так сильно, что она заплакала: вчера.

На днях она сказала мне, что не может прийти, потому что работает, и я принес ей ужин и заставил ее посидеть двадцать минут, чтобы мы могли поесть вместе. Она смотрела на меня такими большими голубыми глазами, словно я был лучшим, что случилось с ней за весь день…

Черт, я могу и привыкнуть к этому.

Каждый раз, когда она произносит мое имя, я становлюсь чуть менее собой и чуть более ее.

Мы держали все в тайне. Никто не упоминал о том, как я на нее смотрю, как она мне улыбается, как я нахожу любой повод, чтобы прикоснуться к ней.

Сегодня все будет по-другому: мы все пойдем на ужин с командой и Харланом. Я до сих пор не придумал, как лучше поступить в этой ситуации.

Пока не придумаю, буду игнорировать.

Мой телефон уже разрывается от праздничных поздравлений, когда я заставляю себя встать с кровати, чтобы приступить к своей работе.

Кэт: Счастливого Рождества, неудачник. Я попробую посмотреть игру.

Я нажал на ее контакт.

— Вау, звонок и все такое? — говорит она.

— Счастливого Рождества, креветка. Удивлен, что ты так рано встала.

— Энди открывал подарки несколько часов назад, как любой уважающий себя девятилетний ребенок.

Парень Кэт на пару лет старше меня, и как бы меня это ни раздражало, он достойный парень. Он один воспитывает ребенка после трагической гибели жены, и я уважаю то, как он заботится о своей семье. А еще он чертовски любит Кэт.

Я скучаю по сестре. Она учится в аспирантуре на восточном побережье, а я здесь и везде. Когда мы играем в Нью-Йорке, я посылаю билеты для нее, а в последний год — еще и для Дэниела и Энди.

— Чем еще ты занимаешься? — спрашиваю я.

— Ммм, ничего особенного. Я расскажу тебе позже.

— Ты получила подарки, которые я послал? — одинаковые дизайнерские свитера для нее и Дэниела, плюс баскетбольная сетка с кучей лимитированных вещей для ребенка.

— Не думаю.

— Тут написано, что все было доставлено вчера.

— О, — ее голос звучит странно. — Мне пора, Клэй. Счастливого Рождества!

Я говорю это в ответ, и мы отключаемся.



— Счастливого Рождества! Счастливой Хануки! Наилучшие пожелания вам и вашей семье и всему, что вы празднуете, — Майлз танцует на площадке во время тренировки, надевая на головы эльфийские шапочки.

В конце концов он попадает на глаза тренера, который хмурится, но протягивает руку.

— Меньше шуток, больше дела, — ворчит тренер.

— Почему вы так напряжены? — требую я.

— Ничего. Руководство и владельцы снова затеяли свое, — наконец поправляет он, его голос достаточно низкий, чтобы только я мог его услышать.

Он имеет в виду Харлана и Джеймса.

Я ловлю шальной мяч и направляю его в корзину, производя удар, который со свистом проходит через сетку.

— Из-за чего они ссорятся? — не могу удержаться от вопроса. — Команда выигрывает.

— Харлан хочет попасть в плей-офф и говорит об обмене нескольких игроков, чтобы подготовить нас к постсезону. Но Паркер хочет удвоить количество побед сейчас, потому что ему нравится видеть свое имя в новостях.

Следующий мяч приходит ко мне, и я передаю его Новичку, чтобы он бросил.

— Так в чем проблема? Пусть ругаются.

— Проблема в том, что я застрял между ними, как трусы в заднице, — он оскаливает зубы и поворачивается к остальным ребятам.

Тренер — единственный, кто находится в плохом настроении. Пока фанаты наводняют здание, собирая специальные футболки «Медвежье Рождество», которые Хлоя сделала для тысяч зрителей, в зале царит праздничная атмосфера.

Джей подталкивает меня. Если мы выиграем сегодня, у нас будет столько же побед, сколько, по мнению «Вегаса», будет до конца звездного перерыва.

Я знаю, что мы превзошли ожидания, но я стараюсь не обращать внимания на шум, как это делают букмекеры. Тем не менее, это очень важно.

Но эти выходки, кажется, не вредят нам. Все пребывают в праздничном настроении. Болельщики расходятся по местам, распевая рождественские мелодии, которые заполняют стадион.

С самого начала мы настроены на игру. Наши соперники тоже. Против сильной бостонской команды мы выкладываемся по полной, как в плей-офф. Во время тайм-аута мы переводим дух, когда я вижу, что Майлз смотрит на трибуны.

На полпути к первой секции стоят Брук, Нова и Мари.

Приятно видеть мою девочку на трибунах. Мне нравится знать, что она рядом, пока я делаю то, для чего был рожден.

До конца второй четверти я сосредоточен на том, что моя девочка здесь.

Я играю в свое удовольствие.

Толпа орет и ахает, и когда я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на нее, она уже на ногах.

— Вперед, Клэй!

Голос раздается в перерыве, когда мы возвращаемся в раздевалку по туннелю, и я смотрю в толпу и вижу Кэт, Дэниела и Энди.

Энди вскакивает на ноги, заметив меня. Кэт машет рукой, и я ухмыляюсь.

Коварная сестра.

Не ожидал, что она так меня удивит.

Глядя на нее, Нову и моих ребят, я не могу вспомнить, когда в последний раз был так счастлив — на площадке или вне ее.

Во второй половине мы еще больше доминировали, чем в первой. Есть несколько сложных моментов, но мы не могли играть лучше.

Когда я снова смотрю на Нову, она улыбается мне. Я отвечаю ей тем же, прежде чем понимаю, что в этот раз на этих местах сидят не только девушки. Рядом с ними стоит Харлан и неотрывно наблюдает за мной. Я подавляю дискомфорт и снова сосредотачиваюсь на толпе.

Мы побеждаем, и здание вспыхивает красными, зелеными и золотыми серпантинами. Они не сочетаются с пурпурным цветом «Кодиаков», но это никого не волнует.



НОВА

— Залезай! — Мари кивает в сторону пассажирской стороны машины, когда мы заезжаем на парковку после игры. — Харлан встретит нас дома.

Сегодня, может, и праздник, но на карту поставлено очень многое.

Я уже несколько лет не праздновала Рождество с сестрой, а тут еще Харлан и вся команда. Включая парня, с которым я тайно встречаюсь. Но ничего страшного.

Я смотрю на заднее сиденье, заваленное завернутыми подарками, но все же протискиваюсь на пассажирское место.

— Это была невероятная игра. Ты уже фанат?

— Я становлюсь все больше и больше. Помогает то, что команда проводит хороший сезон, — она признается.

— Харлан немного расслабился?

— Никогда, — она улыбается, выезжая с места.

Я благодарна, что мы в командной секции, потому что так легче выезжать. Гараж полон сигналящих людей, желающих друг другу удачи.

Мари бросает на меня взгляд, ожидая, пока поднимутся ворота, чтобы мы могли свернуть на улицу.

— Спасибо, что ты так рада за команду. Я понимаю, что спорт — это не твое.

— Теперь это семейный бизнес, — возражаю я.

— Что ж, я горжусь тобой за то, что ты занимаешься искусством. Харлан сказал, что это будет невероятно.

Ехать легко, мелкий снег придает ощущение праздника.

Моя фреска растет и развивается с каждым днем. Как и наши с Клэем отношения.

Когда он в Денвере, он внимателен, но спорт изнурителен для игроков. Я по-новому оцениваю его, когда вижу вблизи. Все ледяные ванны, массажи и физпроцедуры в мире не могут исправить того, что происходит с человеческим телом.

Он стал больше открываться мне. Он живет в своей голове, но я чувствую, что у меня есть пропуск, чтобы заглянуть внутрь. Может быть и не вседоступный, но я не думаю, что он когда-либо давал такой.

А что касается секретности, то мне, честно говоря, нравится.

Он — магнит для внимания, хорошего и плохого. Быть с ним — значит попасть в тот же шторм.

Я все еще пытаюсь понять, как ориентироваться в своей жизни, не говоря уже о его.

Победная серия для команды — это плюс. Но каждый раз, когда я смотрю на турнирную таблицу, я вспоминаю, что Лос-Анджелес находится еще выше.

Мечта Клэя.

Его предназначение.

Его наследие.

Он смотрит каждую их игру, изучает игроков и схемы.

Я не знаю, что это значит для него или для нас, но я стараюсь наслаждаться тем, что у нас есть, и не думать об этом слишком много.

Когда мы подъезжаем к дому Харлана, у входа стоит огромный фургон с едой.

— Ты не собиралась готовить на тридцать человек? — поддразниваю я.

— Помнишь, как мы пытались готовить на десять человек в трейлере? Мы чуть не сожгли его.

Я помогаю ей занести подарки в дом и все это время смеюсь.



Час спустя мы с Мари сменили наряды. На ней милый белый кашемировый свитер, а на мне черное платье и колготки. Мы прибрались в доме и разложили все подарки под огромной елкой.

— Мы пришли! — Хлоя появляется первой, врываясь в дверь с Джеем и Брук.

Я ошеломлена, увидев элегантную главу отдела по связям с общественностью в болтающихся красных серьгах-лампочках, ободке с оленьими рогами и свитере с медведем Кодиакс, обвитым нитью огней.

Мари тоже удивилась.

— Кто вы и что вы сделали с Хлоей?

— Позвольте мне рассказать, — торжественно произносит Джей, — эта женщина — рождественский изверг. Каждый год ее похищает гигантский эльф и не возвращается до Нового года.

Следом за ними в дверь входят Новичок и Майлз с Вафлей на руках. Когда он опускает французского бульдога на землю, я хорошо вижу его вязаный черно-золотой свитер с буквой H на каждом дюйме.

Хлоя прижимает к груди Джея две бутылки красного вина.

— Кухня. Праздничная сангрия. Сейчас же.

Джей выпрямляется во весь рост — он ниже остальных парней, но все равно достаточно высокий, чтобы с удовольствием смотреть на свою бывшую.

— Ты мне не хозяин, эльф. Мы не встречаемся.

Она мило улыбается.

— Нет, но я помню, где находятся твои яйца, и мои ногти будут в них через пять секунд, если ты не выполнишь приказ.

Он поднимает обе бутылки в знак капитуляции, затем снимает ботинки и направляется в другую комнату.

— Я включаю игру, — говорит Новичок и направляется к телевизору с большим экраном в гостиной.

Я хмурюсь.

— Я думала, игра уже закончилась.

— Игра в Лос-Анджелесе, — хором отвечают Джей из кухни, Хлоя из столовой, а Харлан, Новичок и Майлз — здесь.

Тренер и Харлан стоят в дверях.

Здесь все, кроме Клэя.

Мой телефон звонит.

Ворчун: Эй, можешь спросить у Мари, есть ли место еще для троих?

Меня охватывает удивление.

Я не разговаривала с ним после игры, разве что отправила сообщение с поздравлениями. Знала, что он будет здесь, когда закончит свою послематчевую рутину и общение с прессой, но теперь мне интересно, в чем дело.

Я иду на кухню.

— Эй, Мар? Клэй спрашивает, может ли он привести трех человек.

— Конечно.

Я уже на полпути к выходу, когда она окликает меня.

— Подожди, почему он спросил тебя?

Мое сердце бьется в груди.

Потому что мы разговариваем каждый день. Чаще всего я засыпаю в его объятиях. Утром я просыпаюсь от его тяжелого дыхания. Я влюбилась в него по уши, и ничего не могу с этим поделать.

Я пожимаю плечами.

— Может, никто больше не отвечал на звонки.

Я пишу ему ответное сообщение и беру напиток, а затем присоединяюсь к остальным в гостиной, где они наполовину смотрят телевизор и разговаривают.

Когда приходит Клэй, девушка рядом с ним заставляет меня разинуть рот. Она знакома по фотографиям, которые есть у него дома.

Рядом с ней симпатичный ребенок лет десяти, а красивый парень нависает над ее плечом.

— Знакомьтесь, это моя сестра Кэт. Кэт, это ребята, — говорит Клэй.

— Нова, — говорит Кэт, поворачивая ко мне голову. — Здорово наконец-то с тобой познакомиться.

Наконец-то? Она обнимает меня, и я бросаю взгляд на Клэя, но он молчит.

Они берут напитки, и мы накрываем на стол, ожидая остальных. Постепенно все собираются — Атлас, игроки со скамейки запасных, Харлан…

— Вы опоздали! — кричит Новичок. — Вы, ребята, пропускаете последнюю четверть игры с «Лос-Анджелесом».

Мы с Клэем обмениваемся взглядами.

— Я ничего не упускаю, — говорит он, подмигивая.



За ужином создается впечатление, что мы все одна большая семья. Конечно, в ней есть напряжение и проблемы, но сегодня все отбросили их. Мы сплетничаем о спорте, семье и друзьях, и даже Вафля получает свое особое блюдо.

Мы сидим за столом и говорим, за что мы благодарны.

Харлан говорит: — Семья.

Хлоя говорит: — День, свободный от круговорота новостей.

Клэй говорит: — Второй шанс, — украдкой поглядывая на меня.

Проведя сегодняшний день с Клэем, я представляю, каково это — провести с ним больше праздников.

После ужина мы обмениваемся подарками. Вместо того чтобы каждому покупать по подарку, мы устанавливаем лимит стоимости, чтобы каждый мог подарить один подарок и положить его под елку.

— Извините, мы не принесли подарки, — говорит Кэт.

— Мне подарок не нужен, пусть Энди его получит, — предлагает Клэй.

— Все, расслабьтесь. У меня есть подарки, — настаивает Мари.

В этот момент я благодарна ей за подготовку.

Я вытянула номер три, и меня привлекает крошечная коробочка, обернутая в розовую бумагу.

Я разворачиваю ее и обнаруживаю брелок от Louis Vuitton в форме медведя.

— Возможно, он тебе пригодится, — сказал Клэй.

После игры я направляюсь на кухню с пустыми стаканами, когда слышу голос Харлана.

— Я знаю, что я видел.

Затем голос Клэя.

— Успокойся. У тебя и так достаточно поводов для беспокойства.

Я не знаю, что происходит, но у Кодиаков всегда царит напряжение. Спрошу его об этом позже. Не потому, что хочу лезть в его дела, а просто на случай, если он захочет выговориться.

В конце вечера мы направились к машинам.

Клэй настоял, чтобы Кэт, Энди и Дэниел остались у него, так как у него есть свободная спальня и диван. Когда мы все возвращаемся в наше здание, Клэй отводит меня в сторону на парковке.

— Придешь сегодня вечером? — спрашивает Клэй.

— Я приду на завтрак. Ты целую вечность не видел свою сестру, — хочу дать им время побыть наедине.

Он хмурится, но в конце концов кивает.

— Хорошо, но встретимся вечером на несколько минут. У меня есть кое-что для тебя.

Я ухмыляюсь.

— У меня тоже кое-что для тебя есть.

Когда мы встретились в холле, Клэй держал в руках огромный завернутый подарок.

Поскольку мы встречаемся всего пару недель, я не была уверена в подарочном этикете, но теперь я рада, что подарила ему что-то.

— Что это? — спрашиваю я.

— Это подходит к другому твоему подарку.

— О, вау. Мой не такой впечатляющий.

— Я знаю, что ты любишь большие упаковки, Пинк, — его глаза блестят, когда он берет у меня подарок разворачивает его. — Это книга.

— Дневник, — поправляю я, указывая на черные завитки чернил на коричневой поверхности. — Я попыталась воспроизвести на ней твои татуировки, потому что подумала, что это будет безопасная вещь, где ты сможешь записывать все, о чем не рассказываешь миру. Почувствуешь себя как дома.

Выражение лица Клэя нечитаемо, когда он переворачивает книгу в руках.

— Это пошлость, — говорю я, смеясь.

— Нет, мне нравится. Спасибо, — он притягивает меня к себе для поцелуя, который я ощущаю всем телом, вплоть до кончиков пальцев ног. — Теперь твоя очередь.

Я разворачиваю значительно большую упаковку, которую он передает мне, и у меня отвисает челюсть, когда я вижу ткань с монограммой LV.

— Она невероятна, — выдыхаю я.

— Она идет к брелку. Подумал, что тебе нужна новая. Свою ты всю изрисовала.

— Не могу поверить, что ты заметил.

— Я замечаю все, когда дело касается тебя, — он произносит это с придыханием, явно не в духе Клэя, и мое внимание переключается с сумки на него. — Никогда не хотел знать все о ком-то. Но с тобой я хочу знать, что ты любишь, что ненавидишь. Я хочу видеть тебя на Рождество, как сегодня, в окружении твоих любимых людей. Это напоминает мне, что именно такой должна быть жизнь. Какой она может быть.

Моя грудь напрягается, как будто я вдыхаю каждое его слово и оно расширяется внутри меня.

Я оглядываюсь на дверь.

— Зайдешь на пять минут? — шепчу я.

Мой кулак все еще сжимает ручку сумки, когда Клэй вталкивает меня в квартиру Брук, его рука уже хватает меня за бедро, а губы касаются моих.

— Давай на десять.